Танцпол Райских Сумерек

— Я могу не расспрашивать, если тебе некомфортно, Аарон, ты же знаешь, но с моей стороны как твоего терапевта было бы нелогично не спросить о причинах, почему ты вдруг задался этим вопросом.  Конечно, она не могла не спросить. Аарон скрипнул зубами.  — Я мог бы наступить на те же грабли, — расплывчато начал он.  — А конкретно?  — Вы говорили, что я не могу разграничивать для себя физическую и платоническую близость.  — Я сделала такое предположение, — согласно кивнула Добсон, пока держала в руках чашку с пчелой. Какой-то подарок от Лисов, определённо.  Аарон же держал нелепую кружку, вместо ручки у которой была шея жирафа.  — Это бы значило, что я вернулся назад, и вся ваша прекрасная работа со мной пошла бы насмарку, — ехидно высказал он, будто бы идея разочаровать людей в себе приносила ему какое-то удовольствие.  На самом деле нет. Однако он так часто это делал, что трудно было не делать этого. Его образ мудака, не заботящегося о чужих чувствах, не включал в себя арку исправления. Точнее, мог бы, но Аарон на подсознательном уровне боялся, что это сделает его слабым.  — Я не исключаю возможность, что мои пациенты могут иногда саботировать свой прогресс, но это не делает их усилия напрасными. Тем не менее, я бы хотела сначала услышать, что произошло, прежде чем делать такие выводы, если ты не против.  Какая вежливость, впрочем как и всегда. Аарон закинул ноги на подлокотник кресла, повернувшись к Добсон боком.  — Я переборщил с Кевином.  — Что конкретно ты подразумеваешь под «переборщил»?  Он правда должен это сказать? Он не хотел.  — Достаточно того, что я знаю, что там была лишняя физическая близость.  — И как ты чувствуешь себя по этому поводу?  Как он себя чувствует? Не так уж плохо, как должен был бы после поцелуя с парнем. В какой-то момент он же должен был сорваться по этому поводу. Что его не возмутило произошедшее так, как должно было бы любого другого гетеро на его месте.  — Как бомбу замедленного действия.  — То есть ты знаешь, что может поджечь фитиль этой бомбы?  — Не уверен, — пожал плечами он, из раза в раз водя пальцем вниз-вверх по шее жирафа.  — Ты хотел бы вырвать этот фитиль?  Вопрос обычный и вроде простой, но Аарон замер, так и сидя в этом кресле. Хотел ли он прекратить это? Кажется, нет. И это хуже всего.  — Говоря о том, что ты не различаешь физическую и эмоциональную близость, я всего лишь сделала предположение, — начала Добсон после пары минут тишины. — Я могла ошибиться и ввести тебя в заблуждение, так что мои извинения. Сейчас я могу высказать ещё одну теорию, если ты не против.  Аарону оставалось только шумно выдохнуть. Не против ли он? Кажется, она хочет загнать его разум в ещё одну ловушку. Добсон посмотрела на часы на руке, и Аарон даже не знал, был ли он рад тому, сколько осталось до конца. — У нас не совсем много времени для полноценного анализа твоей ситуации, но до следующего сеанса ты можешь подумать над этим самостоятельно.  — И что за теория, док? — не выдержал он.  — До Кевина ты ведь не испытывал эмоциональную привязанность к парням, насколько я знаю.  Аарон кивнул.  — Со сколькими девушками ты испытывал подобное?  — Вы же в курсе ситуации нашей сделки с Эндрю. Он бы мне не позволил сделать это раньше. Только Кейт.  Добсон кивнула со знанием и пониманием. Аарону всегда казалось, что она больше поддерживала Эндрю в этой ситуации. Несмотря на то, что условия сделки были максимально ебанутыми, впрочем как и то, каким образом Эндрю исполнял свои обязанности по сделке. Аарон всё ещё был пиздец как не согласен, но они прошли этот этап. Более или менее.  — Есть одна теория ориентации, которая может тебе немного помочь разобраться с этим.  — Я гетеро.  — Аарон, я не утверждала обратного, — мягко поправила женщина, и Аарону стало так стыдно за то, что вырвалось у него абсолютно на автомате. Причём резко и эмоционально. Будто вот ему снова четырнадцать и его презирают все, от матери до учителя физкультуры в школе. Слишком слабый, слишком низкий, слишком много думает о себе, слишком проблемный, слишком привлекающий внимание. Слишком несоответствующий чужим ожиданиям.  Ему пришлось сжать кружку в руках сильнее, чтобы заякорить себя на чём-то физическом. Только тогда он кивнул, чтобы Бетси продолжила.  — Она подразумевает под собой разделение на интерес в сексуальном плане и романтическом. Ты ведь в курсе, что можно разделять ориентацию не только на гетеро, гомо и би? Жизненные обстоятельства могут повлиять на наш спектр заинтересованности.  — Шкала Кинси, — сказал он вслух.  В голосе Добсон была заметна улыбка. Она явно бы сказала что-то о том, что он дошёл до того, чтобы найти этот эксперимент и узнать о нём. Аарону даже могло показаться, что она была способна увидеть по одному лишь его нежеланию сталкиваться взглядом с ней, что он прошёл этот грёбаный тест. Он слышал, что когда начинаешь задаваться вопросом о своей ориентации, это уже означает, что ты не гетеро. Ему не нравилось. Пиздец как не нравилось. Особенно с учётом того, что результат этого ёбаного теста показал, что он на втором уровне из шести доступных. Где нулевой уровень это исключительный гетеро, а шестой исключительный гомо. Он получил в этом ебучем тесте «гетеро, но имеющий более, чем случайные гомосексуальные наклонности». Просто отвратительно. Это даже не единица.  — Шкала Кинси была актуальна в те годы, когда только была создана. Тогда она была чем-то революционными. Но в ней не учитывается гендерное разнообразие, а бисексуальность выглядит лишь промежуточной стадией или вовсе отрицается. Шкала лишь подкрепляет стереотипы об ориентациях, так что данный способ узнать свою принадлежность к ЛГБТК+ спектру не стоит принимать за точные данные.  Это могло бы успокоить Аарона, но результаты, которые он получил всё равно его напрягали.   — И что вы предлагаете? — саркастично сказал он.  — Я дам тебе пару брошюр. Хочу, чтобы ты сам подумал над тем, что тебя привлекает в эмоциональном плане и физическом.  — И что, никаких ярлыков?  — Есть люди, которые действительно не нуждаются в ярлыках по разным причинам. Кому-то же комфортнее принадлежать к определённой группе. Моя задача не назвать тебя каким-то образом, а помочь тебе сделать это самому.  Звучало неплохо, но Аарон не хотел узнать о себе что-то, что испоганило бы его восприятие себя ещё больше.   Но уходя от Добсон в этот четверг, он держал в своём рюкзаке несколько сложенных флаеров о всём этом множестве ориентаций, которое выдумали люди.  По большей части из них он выяснил лишь то, что люди придурки и зачем-то называют одни и те же вещи разными именами. Например, бисексуалы и пансексуалы. Бисексуалов привлекает несколько полов, пансексуалы не заботятся о половых органах в принципе. Значило ли это, что бисексуалам важно то, что у других между ног, пока пансексуалы красиво называли себя «гендерно слепыми» и заботящимися в первую очередь о личности человека. Это буквально одна и та же ориентация, обозванная разными словами. Так тупо. И это только верхушка айсберга, потому что столько абсолютно одинаковых значений и всё буквально сплывалось во что-то одно в его голове.  В какой-то момент, оставшись один в комнате, Аарон даже взял блокнот и стал разделять для себя самое важное.  Во-первых, он сделал две ветки: романтическое влечение и сексуальное. С одной стороны с сексуальным было просто. Сама идея переспать с каким-то парнем его отвращала. Он даже в грёбаном тесте Кинси указал это, всё равно потом получив чёртов второй уровень. Неважно. Его не привлекали мужчины. То, что он не испытал отвращения от поцелуя с Кевином ставит лишь небольшой вопрос. Столько нюансов было на самом деле: детскость поцелуя, эмоциональная связь с Кевином. Это всё могло повлиять на то, что Аарон ни черта понял. Он попытался просто представить, что они бы зашли дальше, но его мозг просто не мог это сделать. От одной лишь мысли, что Кевин бы коснулся его как-то так, Аарон начал тереть теплеющее лицо, и мозг вовсе не подкидывал ему никаких картинок, а все попытки заставить представить что-то такое, отвергал напрочь, не позволяя зайти так далеко, заставляя его лишь смущаться. Однако Аарон отметил, что его горло не сдавливало от тошноты. Он глянул в большой пункт асексуалов, где одним из его спектров была демисексуальность — заинтересованность интимной близостью только после установления эмоциональной связи. Однако тот факт, что раньше он спокойно мог переспать с девушками (до грёбаной травмы) рушил всю эту теорию, так что это не его случай. И вроде как он должен был остановиться на гетеросексуальности, но всё равно нашёл себя за тем, что читает эти грёбаные флаеры дальше. Это так ни к чему и не привело. Разве что он зацепился за термин «би-любопытный» или «гетерофлексибельный» которые означали, что человек воспринимает себя гетеро, но иногда лишь интересуется чем-то другим. Проблема была в том, что это был лишь Кевин. Что привело Аарона к тому, что он забросил разбор сексуальных отношений и перешёл на романтические. У него был адекватный опыт только с Кейтлин, но и то он начался с того, что между ними изначально было лишь сексуальное напряжение. Точнее не так. Они долго ходили вокруг да около, помогая друг другу со всеми предметами по биологии, ощущая то, как их влечёт друг к другу, но не имея возможности сделать что-то. И именно из-за того, что они в тайне надеялись на что-то, они и установили друг с другом эмоциональную связь. То есть это исходило от сексуального желания в первую очередь.  Кевин… Аарон пытался понять, каково было бы, исключи он любой секс в возможных отношениях с Кевином. И тот факт, что его не напрягала идея романтических отношений, заставило его подумать о том, что скорее всего он причислит себя к демиромантикам. Разобраться в этом дерьме, чтобы найти термин, который бы описал его исключительную заинтересованность в женщинах и при этом случайную заинтересованность всего лишь одним конкретным мужчиной, он не хотел. Ощущалось как-то нечестно, хер знает почему.  Что же касается сексуальности… расчертив так много расслоений, Аарон немного психанул и выделил в кружок только грёбаную кассэксуальность, что означало, что человеку поебать на все эти ориентации. Кто вообще придумал ориентацию для того, чтобы сказать, что все остальные, кто создал предыдущие, ебанутые? Его раздражала идея того, что люди так дотошно хотят повесить на других ярлыки. Потому что не будь этого, он бы никогда сам и не имел таких больших проблем с тем, чтобы решить, что интересует именно его. У него были бы проблемы с Ники, ведь тот не умеет держать рот закрытым, когда речь заходит о чём-то сексуальном. У него были бы проблемы с Эндрю, потому что Эндрю, блять, насиловали в детстве, а теперь тот спокойно строил отношения с Джостеном. Причём ранее утверждавшим, что его никто не интересует. Пиздёж слишком явный. Аарон устал.  Их пятничная игра была на удивление простой и оставалось всего две игры перед тем, как будет ясно, кто пройдёт в полуфинал. А это означало три недели до зимнего банкета. Лисы уже с ума сходили по костюмам и прочему дерьму. Аарон не был из тех, кто фанатеет от чего-то подобного, его брат скорее был виновником того, что каждый раз таскал их в торговый центр за одеждой. Видите ли ему всегда хотелось изъебнуться, хоть он и всё равно выбирал что-то очень одинаковое: чёрное и максимально закрытое. А вот на Джостене он отыгрывался как мог. Аарону даже частично было жаль ублюдка.  Собственно то, что Эндрю был так занят тем, чтобы принарядить своего бойфренда, оставляло Аарона бродить с Ники и Кевином. Ники затирал что-то последнему о том, что оранжевый будет ужасно смотреться с розовым цветом команды, которая проводит зимний банкет. Кевин спросил о том, что цвета стадиона неважны и что он должен быть украшен в рождественском стиле, — в общем, вся эта не интересующая Аарона тягомотина. Он просто скучающе проходился по ряду белых рубашек, не имея нужды в ещё одной, просто чтобы занять себя.  — Аарон, я знаю, что тебе подойдёт. Иди сюда.  Аарон хотел уже послать кузена, но Кевин потянул его за рукав раньше. В отместку Аарон его пихнул, но эта скала даже не сдвинулась с места. Мудак.  — Мы не будем покупать тебе очередной чёрный костюм.  — Я и не собирался.  — Но у них есть это и только один экземпляр остался! Как раз самый маленький.  Аарон прищурился, скептично глядя на светлый бежевый костюм.  — Нет.  — Ну Аарон! Не будь занудой.  — Нет. — Даже не попробуешь? — усмехнулся Кевин, и эта фраза что-то стриггерила внутри Аарона.  Так он и пришёл к тому, что Ники радостно платил со своего кошелька за тупой костюм. Его деньги.  Они сидели в каком-то кафе внутри торгового центра, но не в зоне фуд-корта, потому что у каждого были свои причины не хотеть находиться на людях в данный момент. Но даже тут нашлись тупые фанаты экси. Две девушки были крайне активны и не могли никак заставить друг друга подойти к их столику, чтобы попросить о фото или что там нужно им было от Дэя. Но когда Ники с Джостеном наконец сели с заказом, девушки всё же набрались смелости.  — Извините, что прерываем, мы просто узнали вас. Мы ваши фанатки.  То, как быстро Кевин нацепил на себя образ для публики, было поразительно, особенно когда он минуту назад бухтел о том, как по-дурацки расположены салфетки, потому что он не мог вытянуть одну, не нарушив их порядок.  — Да, что вы хотели?  — Можно фото?  Кевин начал вставать со столика, и девушки так же посмотрели в сторону самого противного чудовища.  — А можно Нил тоже? — скромно спросила одна.  Лицо Джостена было максимально растерянным. Его глупый рот только открылся, как у рыбы, будто он не мог понять, почему с ним хотели сделать фото.  — Вставай, Нил, — скомандовал Кевин своему экси-протеже.  Джостен только бросил неловкий взгляд на Эндрю прежде, чем встать. Ники согласился их сфотографировать. Аарон обнаружил себя за тем, что внимательно следил за фанатками на случай, если бы те попробовали распустить руки в сторону Кевина. Когда Эндрю с противоположного диванчика двинулся, Аарон взглянул на того и понял, что Эндрю делал то же самое, но смотря уже на своего придурка. Дерьмо. Они даже сидели похоже. Дерьмо.  Аарон тут же занялся едой, отсев в самый угол дивана, будто его не волновало происходящее. Кевин вёл светский разговор, пока Нил неловко садился рядом с Эндрю снова.  — Какие милашки, — начал болтать Ники, когда подвинул Кевина на сиденьи так, что Аарон теперь ощущал с другой стороны чужое плечо. — Я, конечно, чувствую себя обделённым вниманием, но не я тут собираюсь становиться мировыми знаменитостями. — Я тоже не собираюсь, — бросил Джостен.  — Нет, ты собираешься, — возразил Кевин, беря в руки вилку и нож.  Тот лишь нахмурился, будто недовольно. — Так что тебе следует привыкать к этому.  — Я не собираюсь соглашаться на каждую просьбу в фото.  — Но ты не можешь отказывать постоянно. Это создаст неблагоприятную картину для твоей будущей карьеры.  И с этого моменты оба экси-зануды начали спорить об этом с переодическими вставками Ники о том, кто из них будет более желанным публикой. С очередным комментарием о том, как смотрелась задница Кевина в последнем его фотошуте для какого-то там спортивного журнала, что было после осеннего банкета, Аарон бросил приборы на тарелку довольно громко.  — Заткнись, Ники.  — Да ладно, Аарон, снова? Я всего лишь сделал ему комплимент. — Почему когда я каждый раз прошу не делать этого при мне, ты продолжаешь, блять, будто специально?  Аарон не мог посмотреть в глаза Ники, потому что между ними сидел Кевин, но тот сам наклонился на столе, чтобы как обычно театрально надуться.  — Но ты не просишь, только затыкаешь меня! — возмутился, будто имел право на это, ублюдок. — Я всего лишь сказал, что Кевину идут эти… — Я не хочу ничего слышать о том, что тебе нравится, а что не нравится. Или тебе не хватило того раза, когда я буквально блеванул из-за твоего дерьма?  — Пфф, ты просто перепил.  — Я, блять, предупреждал тебя. Нет, ты всё равно решил это сделать!  — Потише, — попытался вмешаться Кевин.  — Да твою ж мать, — тут же спала улыбка с лица Ники, делая его лицо таким серьёзным, каким Аарон его нечасто видел. — Ты вроде начал бороться со своей гомофобией, раз терпишь Кевина. Почему всегда я?  — Потому что мне мерзко от твоих комментариев. Откуда мне знать, что ты не захочешь буквально сделать всё то дерьмо, о котором говоришь, без согласия других?  — Да когда я вообще… — В начале того года, когда болтал о том, как ты хочешь трахнуть Джостена, а потом запустил свой язык ему в глотку, а он даже ничего сделать тебе не мог.  Столик буквально замер. Ники в ужасе, Кевин в шоке, Нил в напряжении сразу же глядя на Эндрю, который смотрел только на Ники, сжимая кулаки.  — Когда? — потребовал Эндрю. — В первый раз, когда ты сказал держать его, — Аарон указал на рыжее чудовище, приносящий им столько проблем, — на танцполе и дать ещё пыли. Ники сделал это в своём стиле. Готов поспорить, он бы и трахнул его там же, если бы Джостен ему не врезал.  Нил, очевидно, пытался вспомнить это, пока Эндрю сжимал нож для вафель в своей руке до побеления костяшек.  — Эндрю, я не… — начал Ники. — Я сказал тебе держаться от него подальше, — холодным тоном заявил Эндрю.  — Я просто хотел…  — И ты не послушался. — Хватит, — резко оборвал их сам виновник спора. — Эндрю, я в порядке.  Эндрю лишь цыкнул. — Я действительно в порядке. С учётом того, что именно ты сказал подсыпать мне наркотики, ты не должен сейчас злиться на Ники.  Аарон хотел ёбнуть этой ходячей проблеме прямо сейчас. Эндрю сделал это, чтобы защитить их, и если бы не его дурацкая заинтересованность Джостеном, они бы избавились от этого мудака до того, как он принёс столько проблем в их жизни. Как тот смел сейчас обвинять Эндрю?  Эндрю бросил на Джостена лишь быстрый убийственный взгляд, прежде чем встал из-за стола. Аарон не знал, единственный ли он заметил то, как поджались губы брата, и лёгкую растерянность в его глазах, но он готов был удушить уёбка, который сделал это с Эндрю, собственными руками.  Ники издал прерывистый тяжёлый вдох, закрывая лицо руками. Кевин всё ещё сидел статуей. Аарон прожигал Джостена убийственным взглядом.  — Ты знаешь, зачем он это сделал, — прошипел обвиняющим тоном Аарон.  — Знаю, — огрызнулся Нил.  — Блять, — немного истерично сказал Ники. — Нил, я не… — Я не злюсь на тебя, — устало ответил Джостен.  — Я не должен был этого делать.  — И ты ещё спрашиваешь меня, почему я приёбываюсь к тебе, — комментирует Аарон, вновь привлекая внимание Ники. Всё ещё неулыбчивого. — Ты не можешь просто держать язык за зубами, откуда я могу знать, что ты не сделаешь всё то, что было с…  Он запнулся, но все поняли мгновенно, что он имел в виду. Кого имел в виду. Ники тут же отпрянул, чуть не падая с сиденья из-за намёка Аарона.  — Я бы никогда.  — Где Нил спал в ту ночь? — ощутил, что ему стоит знать, Аарон.  Лицо Джостена замкнулось ещё сильнее после этого вопроса. Аарон сморщился.  — Ники, он же ночевал в твоей комнате, да? — обратился к кузену Аарон, но не спускал глаз с Джостена, окунувшегося в воспоминания.  — Больше не было места…  — Ты мог надуть матрас, не так ли? — Затем Аарон обратился к главной проблеме: — Он трогал тебя?  Брови Джостена свелись вместе, будто он пытался вспомнить.  — Я бы не тронул его в таком состоянии! — Точно так же, как ты обещал Эндрю держать от него руки подальше?  Аарону не было жалко ни Ники, ни Джостена за то, что те оба умудрились причинить Эндрю если не боль, то явно заставить его сомневаться в том, что он делал ради сохранности их всех.  — Я ничего такого не делал, Нил, — с умоляющим тоном смотрел на того Ники.  Джостен лишь покачал головой, тяжело вздыхая.  — Я пойду проверю его.  — Мне жаль, Нил. Джостен поджал губы и лишь кивнул Ники прежде, чем уйти. И вот они снова втроём. Никакого аппетита ни у кого подавно не осталось.  — Я сейчас, — бросил также Ники.  Ах да. Вдвоём.  Зато стало посвободнее, когда Кевин отсел от него. Тот устало выдохнул, откинувшись на мягкую спинку. — Тебе обязательно было говорить об этом? — спросил он. — Прости? — развернулся к нему Аарон. — Сейчас они все перестанут говорить друг с другом совершенно. Это не то, что нам нужно в конце… — Ты, блять, сейчас серьёзно собрался жаловаться из-за экси? — уставился на него неверяще Аарон. Кевин сразу же напрягся. — Послушай, мы не имеем права проиграть эти игры.  — Мне глубоко насрать на твой спорт. Тебя не волнует, что Ники мог изнасиловать твоего дружка? Ты бы от напоминания об этом тоже жаловался, что эта тема всплыла, а не потому, что Ники это сделал?  — Он не сделал этого.  — Джостен нихуя не помнит.  — Аарон, Ники не сделал бы этого.  — С каких пор ты так в нём уверен? — ощетинился Аарон.  — Он может распускать язык, но он не касается, слыша отчётливое «нет». — Откуда такие познания?  Кевин лишь издал раздражённый вздох. То, как он посмотрел на Аарона, совершенно не понравилось ему.  — Потому что я был на месте Нила. Сколько раз Ники мог сделать это, когда я был в говно. Под крекерами или просто бухой. Не делай из себя святошу, тебе тоже было поебать раньше. Когда мне мерещился Рико или просто воспоминания о Гнезде, Ники находил меня в этом разъёбанном состоянии. Вы с Эндрю были в своих комнатах. Эндрю, наверное, думал, что я не просыпаюсь ночью, когда вы притаскивали меня после клуба. Но Ники был тем, кто смотрел, чтобы я не захлебнулся в собственной рвоте.    Аарон мог только пялиться на него в ответ. Он видел эти искры боли в глаза Кевина и то, как ему тяжело это давалось, было слышно по его голосу.  — Он мог ошибиться в тот раз, но мы грёбаные Лисы, нет? Хоть тысячи раз ошибись, ты заслуживаешь шанс. Нила даже не волновало это, но ты решил просто взять и всё испортить.  — Я говорил Ники, чтобы он… — Чтобы он что? Перестал говорить что-то подобное обо мне? Нет, ты не говорил. Если ты в тайне не общаешься со своим кузеном, в чём я очень сомневаюсь, — холодно отозвался Кевин. — Ты апеллируешь тем, что то, о ком говорят подобное, должен ощущать, будто к нему словесно приставали. Ты не подумал о том, что если я не останавливаю комментарии Ники, значит, я не ощущаю ничего негативного?  — Но это мерзко. Он сводит всё к сексу. Это блять… это мерзко. — Я не знаю, что у тебя за проблемы с этим, но для меня это не мерзко. Даже наоборот. Конечно, я начинаю думать об этом только сейчас, когда избавляюсь от всего того дерьма, в котором убеждал меня Рико, но если ты так хочешь защитить мою честь, то не нужно. Я в этом не нуждаюсь.  Всё, что Аарону оставалось сделать, это только поджать губы. Не он тут плохой парень. Почему Кевин делает виноватым именно его? Аарон вернулся именно к этому. — Ты вообще начал с того, что тебя волнует лишь слаженность команды на следующих играх. Не делай вид, что ты заботишься.  — Я забочусь. А ты говоришь то, о чём не знаешь, — даже зло сказал Кевин. Аарон ощутил себя ещё хуже.  — О чём ты, блять?  — Моя с Нилом жизнь зависит от экси. Буквально. Если ты думал, что Рико это худший человек из Морияма, нет.  Аарон замер. — В следующий раз, когда у тебя будет плохой день, просто скажи, мне, ладно? Я не хочу, чтобы ты срывался ни на ком из них.  Чтобы Кевин что? Решил его проблему с настроением?  — Да иди ты нахуй. — Пожалуйста, Аарон.  — Я начинаю понимать ненависть Эндрю к этому слову, — бросил ему Аарон, потому что Кевин не имел права просить о подобном. Он ему никто. Он просто… никто? Аарон такой жалкий.  Как только Ники вернулся из туалета, они тут же расплатились. Волосы Ники у корней были мокрые, а глаза несколько красные. Кевин оставил хорошие чаевые.