Танцпол Райских Сумерек

Они выиграли первую из оставшихся пары игр, несмотря на весь разлад в команде. Ники всё ещё хандрил, потому что Эндрю делал вид, что его не существует. Джостена так же игнорировали. Это было даже удивительно. Аарон не думал, что Эндрю будет так яростно и долго обижаться на защиту Ники Нилом. Джостен не хотел, чтобы Эндрю покалечил того, а Аарон не знал, чего хочет больше. Чтобы досталось Ники или самому придурку. Что он понял ещё, так это то, что Эндрю без влияния своего дружка чертовски невыносимый. Он запретил Аарону приходить на общую встречу с Добсон, причём сказал это абсолютно не предупредив. Благо у докторши хватило ума написать, чтобы Аарон никуда не спешил.  К пятнице Эндрю не был готов защищать ворота в своём привычном стиле, но они победили на один гол. Как бы Кевин ни старался, он не мог объединить их своим игровым духом. Ники тонул в самобичевании и вине. Эндрю прилагал необходимый минимум, чтобы они выиграли. Ну а Джостен делал то, что делал всегда, когда его пожирала тревога — посвящал всего себя экси. Тренировки с понедельника по четверг были сумасшедшими. Беспокойные первокурсники, разлад в старом составе. Выездная игра в пятницу не сделала ситуацию лучше. Кевин не был доволен тем, как они выиграли. Команда была на взводе, готовая пособачиться в любой момент. Джостен с Эндрю всё ещё сидели не рядом в автобусе. Аарон должен был бы быть этому рад, но Эндрю без него был… как будто бы менее терпимым. Аарону не хотелось признавать, что этот сын мафиозника был чем-то полезен для Эндрю, потому что ему не нравилось, что Джостен мог быть чем-то кроме источника проблем в их жизни.   Когда они уже прибыли обратно, Ники с Кевином ушли в женскую комнату запивать игру и явно сплетничать. Аарон не горел желанием слушать это и взаимодействовать с людьми в принципе. Он делал в своей комнате латынь, когда понял, что отдал учебник Кевину. Не став писать Дэю, Аарон решил, что сам найдёт его. Ему не нужно было обычно стучатся в свою бывшую комнату. Дверь была открыта, так что он прошёл, не замечая никого. Ни Джостена, ни Эндрю тут не было. Он глянул на спальню, но оттуда не исходило никаких звуков. И всё же Аарон решил постучаться перед тем, как войти. На всякий случай. Дверь ему открыл выглядящий убито рыжий придурок. Его лицо едва ли отразило какую-то эмоцию.  — Эндрю нет.  Аарон прищурился на мгновение. Если Эндрю не в своей комнате, тогда где?  — Мне нужна книжка, которую я отдавал Кевину.  Нил без дальнейших вопросов пропустил его в комнату. Было ужасно холодно из-за окна, открытого на всю. Его бывшая нижняя полка была завалена сейчас разными учебниками и вещами как какой-то склад. Верхняя полка Эндрю была как обычно аккуратна, ничего не выдавало хаоса. Как Джостен жил на этом мусоре Аарон не представлял. У Ники всегда было немного беспорядка, сейчас тоже, но не такой ужас. На верхней полке Кевина виднелась плюшевая круглая лиса.  Джостен вернулся на свой мусорный трон, начав что-то пролистывать в учебнике, который лежал раскрытым, и Аарон только презрительно фыркнул, прежде чем заняться поиском своей книги. Нахрена открывать окно нараспашку в декабре? Он знал, где находилась полка Кевина, так что начал рыться там среди всевозможных учебников по истории: библиотечных и купленных. Также несколько классических романов, ничего не говорящих Аарону своими названиями. Только фамилии Ремарка и Хемингуэя были ему знакомы среди прочих нескольких зачитанных книжек. Имя Генриха Бёлля казалось знакомым только из-за немецкого звучания, Альбер Камю определённо точно что-то французское. Пробегаясь по названиям, Аарон мог только предположить, что их объединяет тема войны, потому что Кевин, интересующийся чем-то кроме экси и истории? У этого спортсмена не хватает времени на другие вещи.  На полке Аарон не обнаружил своей книги, поэтому принялся за стол.  — Его сумка в шкафу, — раздалось со стороны Нила.  — Тебе бы тоже не мешало повесить хоть что-то в шкаф, — не мог не прокомментировать Аарон, когда подошёл к указанному предмету мебели, роясь в сумке, но там тоже не было учебника. Всё-таки стол.  Вздохнув, Аарон вернулся к столу, в попытках что-то разобрать, ухватиться за что-то одно среди кучи кружек, какой-то косметики Ники и тетрадок. Он весь замер, когда отодвигая стопку каких-то бумаг с расчётами в сторону, заметил больно знакомые флаеры. Мятые и потёртые, ведь он слишком часто открывал их и вертел. Листы с математическими заданиями, между которых были флаеры Добсон, не могли принадлежать никому, кроме Джостена.  — Ты рылся в моих вещах?! — зло развернулся к тому Аарон.  — С чего ты взял?  Он даже не попытался сделать невинный тон. Лицо Джостена изображало лишь усталость, но Аарон не был готов купиться на это. — Кто, блять, дал тебе право совать нос, куда не просят?  Ублюдок всё ещё просто смотрел на него скучающим взглядом, будто обращались не к нему.  — Ты вообще слышишь меня? — начинал закипать Аарон. — Я этого не делал, — размеренным тоном сообщил Джостен, отчего листовки в руках Аарона сжались ещё сильнее.  Придурок обратил на них внимание наконец, потом снова на Аарона. И снова ни единой эмоции, даже раздражения от того, что его поймали. Какого… — Это моё. Доктор Добсон передала через Эндрю, — монотонно пояснил Джостен, отчего Аарон отпрянул.  Он тут же развернул одну, что была про сексуальное влечение, тут же подмечая, что чёрным маркером была обведена демисексуальность. Он не чёркал на своих флаерах ничего. Дерьмо. Блять.  Он кинул их в стопку того мусора, что и так располагался на постели Джостена. Кажется, там была даже пластмассовая тара от орехов с сухофруктами. Как у них до сих пор не завелись тараканы?  — Забей, — попытался замять тему Аарон. И то, что Джостен ничего не ответил, вернувшись к своей тетрадке, только ещё больше намекало на то, что с ним что-то не так. Не то чтобы это было дело Аарона.  — Как они позволяют тебе жить в этом дерьме?  Только единожды брошенный взгляд на гору вещей на кровати выдал в Ниле хоть какую-то реакцию. Но он всё ещё был кошмарно бесполезен на эмоции. Это не был разозлённый чужим любопытством к себе Джостен, как в его первые месяцы в Пальметто; не был тревожно бледный от обилия внимания со стороны других Джостен. Его лицо было болезненно похоже на то, как выглядел Эндрю после того, как они забрали его из грёбаной больницы. Аарон раздражённо потёр один глаз. Он винит во всём Кевина, голос которого в виде совести напоминал о том, что разлад в команде — между Джостеном и Эндрю — именно его ответственность.  Нил отвёл взгляд от горы вещей на кровати и только больше ссутулился, снова уставившись на свою тетрадь. Ещё и чёртов ветер с улицы. Аарон не выдержал, подходя к окну и захлопывая его, а потом подошёл ближе, вырывая тетрадку из рук придурка. И даже сейчас во взгляде Джостена была не злость от такой наглости, а лишь лёгкое раздражение.  — Прекрати вести себя, будто ты какая-то жертва, — сморщился Аарон. — Эндрю так кичится вашей честностью друг перед другом, но ты сам нихера не рассказал ему о том, что сделал Ники.  Что-то опасное мелькнуло в почти прозрачных глазах, заставив Аарона на миг вспомнить, кем на самом деле был Нил Абрам Джостен. Но это не остановило его от того, чтобы продолжить давить. Эмоциональная реакция будет лучше, чем этот депрессивный пиздец.  — Что ты хочешь? — спросил устало Нил с намёком на предупреждение. Аарон на это не купился.  — Чтобы ты поднял свой зад и пошёл искать моего брата. Решите уже всё дерьмо между вами, я не собираюсь следующую неделю смотреть на ваши кислые рожи.  Глаза парня прищурились, делая его мешки под ними более заметными, и неужели всё правда было так плохо? Джостен всегда страдал от кошмаров, судя по словам Ники, и часто отрубался в любой относительно удобной позе, когда не нужно было его присутствие, если он доверял людям достаточно, но сейчас он выглядел так, будто он буквально не спал всю эту неделю. И Аарон не был туп, чтобы не связать это состояние с ссорой между любовничками.  — Если ты так беспокоишься о состоянии своего брата, поищи его сам, — с вызовом бросил Нил.  — Ты грёбаная опухоль, — обвинявшим тоном произнёс Аарон, отшвырнув чужую тетрадку на кучу вещей. — Но у Эндрю какая-то извращённая слабость к тебе. И хоть я тебя терпеть не могу, я уже успел убедиться, насколько вы одинаково ёбнутые, что заслуживаете друг друга.  Этот тупица лишь распахнул глаза, будто не ожидал от Аарона такого признания. Дело было не в том, что Аарон принял Джостена, нет. Однако что-то докторша всё же сделала с его принятием отношения Эндрю к нему. Это просто факт: Эндрю дорожит этой вечной проблемой, — печальный, но факт. Аарон убедился, что без этой проблемы его брат не просто невыносимый, он, блять, никакой. Апатичный, пустой, раздражённый и тоскующий. Аарон так много жаловался на то, что Эндрю важен этот трус и лжец, что уже успел забыть о том, каким Эндрю был без него. И хотел Аарон того или нет, Эндрю был чертовски спокойнее и удовлетверённее, когда между ним и Джостеном всё было в порядке. К чёрту терминологию. И к чёрту то, что Эндрю даже иногда казался счастливым рядом с этим подобием нормальности. После всего пережитого Эндрю никогда и не захочет нормальности в своей жизни, Аарон был уверен. Так что он просто принял эту досадную мысль — он не избавится от Джостена в своей жизни, если хочет чтобы Эндрю получил хотя бы каплю заслуженного счастья. И Аарон не был настолько мудаком, чтобы спустя полгода терапии с пониманием своего брата желать ему вечного забвения собственных чувств и эмоций. Если уж Нил Джостен был источником этих эмоций, то хрена с два Аарон позволит ему забрать это у Эндрю.  — Мне не жаль, что я рассказал про это в кафе, — продолжил он. — Твоя и Ники вина, если вы настолько боялись рассказать об этом Эндрю.  — Ему и не нужно было знать, — сквозь зубы проговорил Джостен.  — Мне похуй на то, что ты считаешь, что так бы он крепче спал. Полная херня. Ты лучше всех должен знать, как для него важно согласие, — в отвращении сморщился Аарон, окидывая его взглядом. — Я не ваш грёбаный терапевт, но я всё равно заметил, как тебя напрягло то, что я вспомнил об этом. Ты не хотел, чтобы он знал, но ты помнил, что сделал Ники. Ники было плевать, потому что он никогда не видел в этом проблемы, но ты это помнил.  Кулаки парня сжались, но Аарону было всё равно. Он задел его за живое и не планировал отпускать, пока не заставит хоть как-то отреагировать на всё сказанное. Он с презрением фыркнул, отмечая взгляд исподлобья, которым на него смотрел Джостен. — Ты мог не думать о том, как на тебя это повлияло, потому что когда дело доходит до этого, ты безгранично тупой. Но Эндрю заслуживал знать хотя бы потому, что он прекрасно знает о последствиях. И я уверен, что прямо сейчас ненавидит себя за то, что частично был в этом замешан.  — Он был, — опасно сверкнул глазами Нил.  Аарон не смог сдержать едкого смешка. Ему самому стало пиздецки больно от этих слов.  — Что, говоришь, что Эндрю такой же, как он? — выплюнул Аарон.  Это заставило Джостена вскочить с кровати, толкая его к столу. Аарон зашипел от боли в пояснице из-за удара об дерево.  — Так пойди и скажи ему в лицо, какой он мудак, раз ты его так обвиняешь за случившееся. Он нихуя не знал о том, что на уме у Ники. Он не был ответственным за это. И тем не менее ты выбрал защищать Ники, а не его. Что это говорит о тебе? Не очень-то походит на сказку про двоих против всего мира, в которую он так верил. Придурок был выше и за его реальными девятнадцатью годами скрывались долгие часы обучения выживанию и насилию, но Аарон умудрился сохранить лицо, пока его прижимали к столу в одной секунде от удара.  — Ты понятия не имел, что испытывал твой брат на протяжении всей вашей совместной жизни, откуда же столько познаний взялось сейчас? Ты не знаешь его.  — Но ты знаешь!  Они оба замерли. Аарону ни за что не нравилось это, и он умудрился отпихнуть Нила от себя.  — Ты знаешь Эндрю. И ты понимаешь, насколько сильно он сейчас закапывает себя, — обвинительным тоном сказал Аарон. — Мне похер на то, какие страдания испытываешь ты, но ты обязан найти Эндрю и честно высказать ему всё. Плевать, будешь ты его винить или ныть, как тебе плохо без него, но вы, блять, нужны друг другу, больные придурки.  Это было ошеломительно для них обоих — произнести и услышать это. Ни Аарон, ни Нил не собирались принимать друг друга как семью, но каким-то неведомым образом Эндрю был их семьёй, и им придётся с этим мириться. На лице Джостена появилась кривая усмешка, будто он не умел улыбаться в принципе.  — Так много болтаешь, у меня создалось чувство, будто ты хочешь нас помирить.  — Я разобью тебе лицо, если Эндрю к завтрашнему дню не будет в норме.  Оба понимали, что Аарон имел в виду под «нормой».  — Если он не сделает это первым, — бросил Нил и схватил из кучи дерьма на кровати толстовку. Толстовку Эндрю, натягивая её поверх спортивной кофты. И чёрта с два Эндрю поднимет на него руку, как Джостен до сих пор это не понял.  Взгляд Нила упал на стол, на котором было полно всяких вещей.  — Твоя книга, — указал он на один уголок, и Аарон отвлёкся, вытаскивая нужное из-под экси-журналов. Уёбок. Он всё это время знал, что Аарон искал. Затем взгляд снова упал на флаеры, которые могли бы вызвать проблемы, если Джостен откроет рот.  — Мне плевать на твои кризисы, — ровно сообщил Нил, перехватив его взгляд.  — У меня нет никаких кризисов, — защитным тоном заявил Аарон. — Мне плевать, — повторил Джостен, вытаскивая из кучи всего пачку сигарет и покидая комнату.  Возможно, Аарон подтолкнул идиота к разговору с Эндрю. А возможно, у него правда был кризис. На самом деле если с первым он разобрался довольно быстро, когда буквально на следующий день эти двое уже вовсю снова зыркали друг на друга, то со вторым было сложнее.