плохие решения/bad decisions

Человеку свойственно как ошибаться, так и знать, что каждый совершённый в жизни промах несёт за собой последствия. Цена ошибки может быть высока: это может быть потеря денег, успеха, здоровья. В случае Димы, остолбеневшего от леденящего все конечности и внутренние органы страха, даже жизни. Потомственный чернокнижник находился в одном помещении с тёмной силой, которая в одно мгновение поглотило всё окружающее её. В комнате стало на несколько оттенков темнее, словно луна утратила свои способности светить бледными серебряными бликами. Даже двух шустрых полтергейстов эта могущественная сила притянула вниз, ближе к полу. Они густыми тучками левитировали возле ног незваного гостя и не смели сдвинуться с места на какой-либо миллиметр. Стало ясно, что дело совсем плохо. Удушающая атмосфера накалилась до предела. Комната, планета и душа готовы были добровольно разорваться на молекулы, лишь бы только уберечь себя от жестокого наказания. Но демон был тих и спокоен. Он всё так же величаво располагался на диване, сжигая Дмитрия пристальным взглядом. Обжигающим светом красной радужной оболочки. Демон издевался, не прерывая молчание. Дима не смел издать и звука. Напряжение было запредельное. Невыносимое. Дима считал свои вдохи и выдохи, желая воспроизвести в уме бесчисленное их количество. До того момента молодой человек был уверен в том, что целиком и полностью готов предстать перед смертью, но, встретившись с ней лицом к лицу, ожидаемо изменил мнение. Чертовски страшен не сам миг смерти, а её ожидание. И демон это прекрасно знал, пользовался этим не раз. Практик осторожно водил глазами по телу демона, который принял форму молодого парня. Тяжело понять, вселился ли он в тело или же перед Димой стояло нечто нереальное, порождённое иллюзией. Демон принял образ бледнолицего, практически прозрачного, худого парня, чьи волосы отливали серебром, а глаза его были красные-красные. Он был весь создан из острых углов: скулы, плечи, локти и колени. Дотронься, порежься и умри. Внешне он был прекрасен настолько, что глаз не оторвать. Но Дима тогда видел его истинное лицо. Демон был как будто собран из чьих-то страшных рисунков. Создавалось впечатление, что художники разделили между собой обязанности, но не смогли договориться, и создали нечто. Это самое нечто было вовсе не высоким притягательным парнем, а собранным конструктором. Тварь имела три головы, крайние принадлежали овце и быку, средняя же была человеческой, безобразной и устрашающей. Если не брать в расчёт головы, то тварь можно сравнить с драконом. Чернокнижник не мог и не хотел принимать то, что видел. Демон же растягивал довольную усмешку на губах, добившись желаемого. Он хотел, чтобы Дима видел. — Разрешал ли я тебе, маленькому коллекционеру, нагло уводить моих услужников? Он не звучал грозно, скорее произнёс это с ноткой веселья в голосе. Точно издевался. Чернокнижнику было до одури холодно, несмотря на то что его тело горело от ужаса. Он услышал удивительно бархатный голос сквозь толщу воды. Он тонул в ужасе и смирился с вечным покоем на дне. — Я не собираюсь тебя бить, пытать, убивать, - прикрыв глаза, протянул демон. — Это слишком скучно. Неизвестно откуда взявшаяся тварь разлеглась на диване, закинув руки за голову. Демон и правда выглядел скучающим, жаждущим крови и зрелищ. Он уже не смотрел на Диму, его внимание переключилось на летающих под потолком полтергейстов, которые казались более свободными, нежели пару минут до этого. Да и вообще в комнате было не так тяжело находиться. Дима это чувствовал и ждал подвоха. Но демон, казалось, не хотел делать совершенно ничего. Он обвёл своими красными глазами стены, шкафы, окна и двери и только потом обратил внимание на чернокнижника, стоящего всё так же между балконом и гостиной. Такого дикого страха Дима не испытывал даже когда впервые призвал беса. Молодым парнишкой он нашёл записи своего деда, которые были спрятаны между никому в доме не интересных книг по электротехнике. Дима не мог понять почему его так тянет к покрытому пылью книжному шкафу в углу домашней библиотеки, но именно там он и обнаружил набитую вклеенными листами тетрадь, потрёпанную временем и вообще непонятно чем. Человек, не предвещающий того, что эта тетрадь, исписанная ритуалами призыва, изгнания и приручения адских существ, читал содержимое всю ночь и часть утра. И даже тот страх не сравним с тем, что был при встрече со скучающим демоном. Потому что он точно не земной дух, которого Дима впервые вызвал, чтобы убедиться в том, что дед не умер, будучи сошедшим с ума. Тогда дух поблагодарил парня за освобождение и поведал о том, кем является Дима. Потомственный чернокнижник. Тёмные силы были в союзе с родословной Дмитрия, поэтому и были к нему благосклонны. Эта благосклонность присутствовала и у страшного демона, который перестал красоваться своей мощью. Дима больше не видел трёхглавое чудовище, только высокого бледного парня с застывшей хитрой улыбкой на лице. Было неспокойно-спокойно. Можно подумать на проделки исчадья Ада. — Если не заговоришь со мной, я оторву тебе язык, — растягивая слова, произнёс демон. — Знать бы ещё с кем я имею честь разговаривать. Практик взял себя в руки и с ледяной уверенностью подал голос. Воздействие демона сошло на нет, и Дима мог чувствовать себя на равных рядом с жителем Ада. Он как будто опомнился от дурмана и вспомнил о том, кем он является. Призвать, изгнать, приручить демона — не проблема, а необходимость, некий смысл жизни. — Так я тебе и сказал, — фыркнул тот. — Я сейчас скажу, а ты побежишь и изгонишь меня при первом же полнолунии. Демон был изворотлив, нагл и хитёр — это было видно невооружённым глазом даже простому смертному с любой московской улицы. Также он чересчур силён. Появился в то время, когда луна не особо контактирует с демоническими силами, так ещё и выёбывается своими способностями. Слишком самоуверенный тип — можно подумать, что он принадлежит к низшим чинам и пытается самоутвердиться, издеваясь над человеком, но нет. Таких негодяев чернокнижник встречал не раз. Но не этого самодовольного мерзавца, который поднялся с дивана и, прихрамывая на одну ногу, подошёл к Диме вплотную, посмотрел на него так, как будто собрался высосать душу, и довольно улыбнулся, показывая клыки. Он подобрался слишком близко. Сверкал красными глазами в темноте и чего-то хотел. Но тянул, тянул, тянул. — Имя мне дано Асмодей. Громко, чётко, с ярко выраженной гордостью. Быстро, резко, больно. Чернокнижник перестал дышать, потому что весь воздух покинул его. Появление такого демона не могло быть случайностью, результатом скуки или веселья. Были какие-то планы у этого хитреца, но спастись от них не было ни малейшего шанса. Демон в то время подобрался к окну. Выглянув в него, он заприметил на парковке стоящую влюблённую пару. Обречённую на страдания. — Ты не глупый парень, сразу же догадался кто я. Но где твоя уверенность? — Асмодей мимолётно пронзил Диму резким осуждающим взглядом и вновь продолжил разглядывать мужчину и женщину. — Она ещё ни разу не дала ему, хотя он пресмыкается перед ней второй месяц. Жалко парня, может поможем? Запах грязи, похоти и разврата заполнил квартиру. Сладострастная энергия демона искрилась на кончиках тонких пальцев, ожидая своего звёздного часа, но он медлил. Ждал ответа Дмитрия. — Всё равно сделаешь всё по-своему, — обречённо сказал молодой практик, проводя ладонями по лицу. Желание уснуть подсказывало, что происходящее было реальностью. — Да, тут ты прав, сладкий, — демон пустил заряд энергии в воздух, заполняя комнату запахом красного полусладкого вина. В тот же миг ночную тишину прервал резкий женский вскрик. Дима, сдерживая оцепенение, полетел на балкон, чтобы убедиться в том, что его страшные предположения — это только плод воображения. Нет. На той же парковки те же люди были подвластны влиянию демона Асмодея. Женщина кричала, вырывалась настолько, насколько хватало сил, но мужчина крепко держал, цепляясь губами за её шею. Движения неосторожные и грубые. Ранее воспитанный работник какого-то офиса с двумя красными дипломами за плечами и гиперопекой со стороны матери жестоко относился к своей знакомой. Дима не хотел этого видеть, но не мог пошевелить телом. Демон хотел, чтобы он видел. Женщина была прижата к капоту машины без шанса на спасение. Останься она живой после такого, точно никогда не будет в порядке. Пальцы, губы, зубы и плоть не оставят её мысли ни на секунду. Она кричала, вопила, а потом замолкла, когда улица оживилась пришедшими на помощь людьми. Дима не хотел знать, что будет дальше. Отвернувшись, он прижался спиной к холодным перилам и с ненавистью посмотрел на демона похоти, облокотившегося на дверной проём. Он улыбался до оскала, ни на толику не жалея о разрушенной судьбе двух влюблённых. — Вторую серию показать? — иронично поинтересовался Асмодей. — Я только разогрелся, хочу ещё. — Иди нахуй, — на эмоциях воскликнул чернокнижник, забыв все правильные ритуалы изгнания. — С радостью, мой сладкий, — подмигнув, ответил служитель Сатаны. — Но всё после того, как ты мне поможешь. Смертный приговор. Именно об этом подумал Дима, когда переварил услышанное. — Что ты хочешь от меня? Асмодей заливисто засмеялся. Успокоившись, он неспешно приблизился к чернокнижнику. Кончиками пальцев провёл линию от брови до уголка губ напротив стоящего и, задержав пальцы на подбородке, поднял голову Димы выше, чтобы быть с ним на одном уровне. — Не торопись. Мы ещё не настолько близки, и я тебе вообще-то не доверяю. Мне нужно провести время рядом с тобой. Мы подружимся, не бойся. Дима обескураженно смотрел в глаза демона, сверкающие алой уверенностью. Приговор, приговор, приговор. Где и когда чернокнижник оступился? Почему это происходило именно с ним? — Приятно было познакомиться, — сделав спасительный шаг назад, Асмодей хлопнул ладонями. — Оставлю тебя. Не скучай...хотя тебе некогда будет скучать, ведь тебя отделяет стена от одной вечно сношающейся парочки. Конец фразы и демон похоти исчез в ночи, словно его и не было. Оставшись на балконе один, Дмитрий, весь дрожащий, поднял в небо глаза с непролитыми слезами.