In vino veritas

      Облачённая в чёрное бархатное платье и тёмную накидку, Катрин прокралась на носочках мимо Сары, прикорнувшей в уголке на кровати. Цыганку немало утомили хлопоты по обустройству на новом месте — в доме, выделенном Катрин королевой Иоландой как придворной даме. Потому Катрин решила не будить свою верную подругу, посчитав, что не стоит будить Сару только ради того, чтобы сказать ей, куда она намеревается пойти. Молодая женщина, спрятав под капюшон накидки свои волосы цвета расплавленного золота, выскользнула из дома прямо на окутанные ночной темнотой улицы города Лош. До слуха Катрин доносились голоса каких-то ночных птиц, город дышал умиротворением и покоем, ночь изволила баловать город тёплой погодой. «Надеюсь, что застану Арно у него дома. Неизвестно, когда мне ещё выпадет возможность его увидеть», — думала Катрин, идя по маленьким улочкам, ведущим к Королевским воротам, а затем по торговым улицам города. Катрин даже не думала над тем, что скажет Арно в момент их встречи. Зачем думать над этим заранее, если сердце подскажет ей, когда придёт время, нужные слова? Её мучило неодолимое желание поскорее быть вместе с ним, рвануться, прижаться, обвить руками. Улочки Лоша и особенно ведущая от Королевских до Францисканских ворот, были пустынны. Сюда доносились ещё звуки празднества да слышны были тяжёлые шаги лучников, делающих обход вдоль стен королевского города. Катрин скорее летела по улицам города, окрылённая желанием увидеть дорогого человека, чем шла, по спускающейся вниз улице, притягиваемая как магнитом тем домом, на котором красовалось изображение святого Крепена, чью крышу она видела днём из окна своего дома. Жилище кожевенника, у которого остановился Арно, находилось возле мощной четырёхугольной башни. Слабый свет виднелся из-под круглой арки — это был фонарь гвардейцев. Вдалеке слышалось журчание воды в реке. Над кварталом властвовала тишина, но по другую сторону ворот по той же линии краснели окна постоялого двора. Там вовсю шло веселье, и Катрин постаралась поскорее миновать полосы света, падавшего из его нижних окон. Молодая женщина, почувствовав необходимость перевести дух, прижалась в углу в тени башни, стараясь угадать, что происходило сейчас за закрытыми ставнями дома Арно. На втором этаже одно освещённое окно неудержимо привлекало к себе взоры Катрин. Она медленно приблизилась к закрытой двери, на которой висело тяжёлое бронзовое кольцо. Но как только Катрин протянула к кольцу руку, она услышала голоса и быстро спряталась в тени, прижавшись к стене… Вскоре дверь отворилась, послышался шелест платья, потом женский голос. — Я приду завтра, не беспокойся… — прошептал женский голос, который показался Катрин знакомым. Другой голос, мужской, прошептал в ответ: — Был бы признателен вам, мадам, избавь вы меня от ваших посещений, — послышался другой голос, мужской. Голос Арно Катрин узнала безошибочно. — Как пожелаете, но, быть может, стоило бы хорошенько подумать, — проронила кокетливо женщина. Слабый свет свечи вырвал из мрака стройный и элегантный женский силуэт в роскошном шёлковом плаще сливового цвета. Любопытство Катрин перевесило осторожность. У неё не получилось разглядеть лицо женщины из-за закрывающей его маски под цвет накидки, но из-под съехавшего немного назад капюшона выбились рыжие волосы гостьи. И её красные чувственные губы, которые на закрывала маска, были губами Катрин де Латремуй. Катрин и сама поражалась себе, как ей удалось сдержать гневный возглас. Молодая женщина отпрянула назад, стараясь сдержать бешеное биение своего сердца. Кровь бросилась ей в лицо, щёки запылали, в висках застучала кровь, а фиалковые глаза наполнились слезами, которым Катрин не давала пролиться. Ревность, горечь и острая невыносимая боль рвали на части душу и разум Катрин. «Так вот почему Арно так взъелся на меня из-за платья мадам де Латремуй! Наверняка разозлился, что платье его любовницы надела я… А этот бал… хороший способ удержать на время тайных встреч подле короля Карла VII Жоржа де Латремуя!.. Ненавижу!» — набатным колоколом билась мысль в голове Катрин, кусающей свои пальцы, чтобы не разрыдаться в голос. Катрин де Латремуй давно удалилась от того дома, выходящей из которого её застала Катрин, сама же молодая женщина всё стояла. Дом снова был погружён в темноту. Улицу освещал лишь узкий лучик луны, зацепившейся за край крыши, да отсветами из окон постоялого двора, где шум ещё больше усилился. Вопли и песни, доносившиеся оттуда, доказывали, что солдаты с девицами праздновали на постоялом дворе недавний успех под Орлеаном. Но Катрин чувствовала холодное безразличие ко всему. Почти ничего не видя от застилавших глаза и струящихся по щекам слёз, Катрин дошла до постоялого двора, пересекла его порог и обосновалась за самым дальним столиком подальше от шумных и гомонящих солдат с девицами, которые отмечали победу французских войск под знамёнами Жанны. Подошедший хозяин постоялого двора учтиво поинтересовался у Катрин, чего она желает. Молодая женщина заказала бутылку анжуйского вина, которую ей немедля принесли, и принялась уныло её цедить, чтобы в вине утопить все те тягостные мысли, которые раздирали на части разум. Подозрения Катрин, что у Арно давно связь с Катрин де Латремуй, которую упомянутая дама не желает с ним разрывать, причиняли молодой женщине почти физическую боль. Ради Арно Катрин бросила все удобства и комфорт своей прежней жизни в Бургундии, терпела лишения, подвергалась многим опасностям — всё, ради того, чтобы его разыскать, жить с ним бок о бок, делить все трудности. Но Арно это оказалось не нужно, и сейчас Катрин в мыслях своих крыла себя руганью, распивая бутылку вина. Она надеялась, что хотя бы в вине сможет ненадолго утопить свои печали, хоть ненадолго хотела забыться. Солдаты и составляющие им компанию девицы весело кутили и им не было дела до одиноко сидящей за своим отдалённым столиком Катрин, что молодую женщину нисколько не тяготило. Этой ночью она хотела только напиться и забыться. Катрин осушала вино глоток за глотком, наслаждаясь тем, как алкоголь согревает её кровь. Не заставило себя долго ждать и опьянение, с которым прихлынула злость. Прикончив бутылку, Катрин встала из-за стола, уплатила хозяину постоялого двора и нетвёрдой походкой направилась к дому кожевенника с изображением святого Крепена. Она шла улицами Лоша, которые были погружены в ночь, порой спотыкалась и едва не падала, но упорно продолжала свой путь. Погода на улице между тем словно решила, что она более чем достаточно за сегодня баловала своим теплом, набежали тучи, с неба срывались множества капель дождя, и к тому моменту, когда Катрин добрела до снятого Арно дома, дождь уже лил вовсю, и Катрин успела промокнуть до нитки. Подбирая с земли мелкие камешки, Катрин кидала их в закрытые ставни окон второго этажа. — Арно де Монсальви, я знаю, что вы дома! Тварь, подлец, кретин! Ненавижу вас! Выходите, если вы мужчина и не трус! — громко во весь голос кричала Катрин, не прекращая бросать камешки в окно. — Болван, чурбан в латах, дубина! Мозгов как у ракушки, я всё бросила ради вас, бросила совершенно всё и пришла! Чтобы быть с вами и делить все трудности вместе, подставлять плечо, но вы настолько твердолобый, что от разговоров со стенкой больше толку! А хуже всего то, что я люблю такого сказочного дуболома как вы! Привлечённые шумом на улице, люди из окрестных домов открывали окна, чтобы посмотреть на нарушительницу спокойствия, иногда отпуская в её сторону проклятия и брань, явно не довольствуя от того, что Катрин своими криками мешает им спать. — Да что за чертовщина здесь творится?! — послышался гневный и грубый выкрик, и стремительно распахнулась дверь дома. На пороге стоял совершенно босой Арно, с разозлённым выражением лица и всклоченными ото сна чёрными волосами, чёрные глаза мужчины гневно сверкали. — Опять вы! Даже тут мне от вас покоя нет, Катрин… Теперь вы орёте у меня под окнами! И за каким чёртом вас сюда принесло? — совсем не радушно поинтересовался разгневанный Монсальви у Катрин, стремительно подойдя к ней и схватив за руку, норовя затащить её в дом. — Заходите быстрее, хватит этого ора под окнами! И где вы так налакались вина?! — Нет, не пойду! Я никуда не пойду, пока вы мне не скажете, кто та особа, которая к вам приходила сегодня, и какого чёрта она у вас забыла! — принялась Катрин вырывать свою руку из хватки Арно, только мужчина держал её достаточно крепко. — Так вот почему вас не было сегодня на балу у короля, вы были не один! Я от всего отказалась ради вас, всё бросила без сожалений — чтобы быть с вами, а вы развлекались с какой-то пига… — Катрин не успела договорить, потому что Арно зажал ей рот рукой, за которую молодая женщина не преминула его укусить. Монсальви вскрикнул, не литературно выругавшись, схватив Катрин поперёк талии и перевесив через своё плечо, удерживая за ноги. Катрин же крыла его проклятиями, силясь вырваться, и молотя кулачками по спине, требуя её отпустить. — Вы как хотите, Катрин, а я не собираюсь развлекать окружающих нашими разговорами, — отрезал Арно, переступив порог дома со своей вырывающейся ношей, и закрыв дверь. По пути им встретился рослый немолодой мужчина с проседью в каштановых волосах. — Граф де Монсальви, кто эта особа, которая орала у нас под окнами? — задал Арно вопрос мужчина. — А, мэтр Юге, вам не стоит тревожиться. Эта женщина — моя дальняя родственница, — нашёлся с ответом Арно, следуя до своей комнаты с Катрин на плече, которая не прекращала крыть его руганью и сыпать проклятиями с требованиями её отпустить. Дойдя до спальни, Арно пересёк порог и донёс Катрин до кровати, усадив на перину. В комнате властвовало тепло зажжённого камина, в подсвечнике на прикроватной тумбе горели свечи. — Иуда, предатель, сволочь двуличная! Ненавижу тебя! И давно у тебя связь с этой Катрин де Латремуй?! — схватив с кровати подушку, Катрин яростно швырнула её в Арно, только молодой человек сумел её поймать и кинуть на кровать обратно. — Да нет у меня с ней никакой связи! К сожалению, я пока не нашёл способ, как сделать так, чтобы непрошеные визиты мадам де Латремуй ко мне прекратились. А теперь помолчи хотя бы пять минут. Нужно подыскать тебе сухую одежду. Тебя хоть выжимай, — проговорил сердито Арно, принявшись рыться в стоящем рядом с кроватью сундуке. На свет божий Монсальви извлёк рубашку и штаны, положив их на кровать рядом с Катрин, и приблизившись к молодой женщине, сняв с неё накидку и бросив на пол. Попытавшись развернуть Катрин спиной к себе, чтобы расшнуровать ей платье, он натолкнулся на сопротивление отпрянувшей от него молодой дамы. — Что ты делаешь? — прозвучал вопрос молодой женщины, мрачно глядящей на молодого человека. — Твоя одежда сырая. Тебя надо переодеть, — был его ответ. — Хорошо, я и правда замёрзла, — уступила Катрин, повернувшись спиной к Арно, который тут же принялся ловко расшнуровывать её платье, что отняло у него немного времени. Мужчина помог ей снять платье и камизу, бросив её одежду к накидке, и уже помогая ей облачиться в свои штаны и рубашку. С большим удовольствием Катрин переоделась в то, что для неё приготовили. — Под одеяло. Бегом. Останешься сегодня здесь, — коротко распорядился Арно. Катрин поспешила последовать тому, что ей сказали, нырнув под одеяло и склонив голову к подушке. — Мы оба с тобой знаем, что ты не хочешь здесь моего присутствия, — грустно проронила Катрин, обняв подушку. — Но не настолько, чтобы отправить тебя пьяную ночью совсем одну, когда на улице ты рискуешь нарваться на отморозков, — парировал Арно, потрепав её по голове. — А теперь поклянись, что у тебя с Катрин де Латремуй ничего нет, — тоном балованной девчонки потребовала Катрин, нахмурив брови и чуть выпятив нижнюю губу. — Как же с тобой сложно, — Арно вздохнул и оттопырил мизинец на правой руке, переплетя его с мизинцем на правой руке Катрин. — Клянусь тебе, что у меня никогда не было никакой связи с Катрин де Латремуй. Теперь успокоилась? — Точно-точно не было? — с робкой надеждой допытывалась Катрин, высвободив свой мизинец. — М-да, Катрин… Ты точно была мне послана свыше, чтобы научить терпению, — мягко поддел Арно молодую женщину, за что в шутку удостоился от неё шлепка по руке. — Арно, я тебя прошу, хоть в этот раз не перебивай меня и не затыкай мне рот. Ты должен узнать правду о Мишеле. Я правда очень виновата… Но лишь в том, что моих сил было ничтожно мало, чтобы защитить Мишеля от озверевшей толпы, Гийома Легуа — моего дяди и Кошона… Я прятала Мишеля в погребе дома моего отца Гоше Легуа, родители ничего не знали. Мишеля в погребе нашла наша служанка Марион и подняла крик. До этого мой друг Ландри Пигасс и я отбили Мишеля, когда его хотели вести на эшафот. Можешь при желании обвинять меня в том, что я не сумела спасти твоего брата, но только не в том, что я его предала… моего отца повесили на вывеске нашей ювелирной лавки за укрывательство Арманьяка — по приказу Кошона, моя сестра пострадала от рук вожака восстания… — дрогнул и сорвался голос Катрин со звенящими в нём слезами, эти же слёзы хлынули водопадом из её глаз, она даже не утирала их. — Но почему ты не сказала этого раньше? Почему ты рассказала об этом только сейчас? — Арно встал с кровати и направился к сундуку, из которого извлёк платок, который тут же отдал Катрин, и вернулся обратно. Катрин незамедлительно воспользовалась платком по назначению. — А ты был расположен раньше меня слушать? Либо крыл руганью и проклятиями, либо рот мог заткнуть поцелуем, либо пытался убить — как было в Орлеане, — по-прежнему дрожащим голосом, давясь осколками слёз, ответила Катрин, шмыгая носом. — Я не буду тебя останавливать, если ты захочешь расквитаться с Гийомом Легуа. Только умоляю, если захочешь отправить в Ад моего дядю — возьми меня с собой, я тоже хочу отомстить за моего отца и за Мишеля… — Да, твоя правда… Ведь если так подумать, мне следовало раньше поговорить с тобой, а потом узнать правду самому — которая бы подтвердила или опровергла твои слова… — крепко задумался Арно над этой новой для него мыслью. — Ты можешь узнать правду либо у Ландри Пигасса, либо у Кошона — ему не сулит никакой выгоды меня выгораживать. Я рассказала тебе это, потому что ты имеешь право знать, — проронила Катрин, утирая слёзы платком и сморкаясь в него. — Что-то мне нехорошо… тошнит очень… — Ещё бы, когда с непривычки. Сколько выпила? — сочувствующе поинтересовался Арно, достав из-под кровати ночную вазу, которую отдал в руки Катрин. Молодая женщина тут же склонилась над ней и опорожнила в неё свой желудок. Арно во время этого действа держал Катрин её волосы. — Бутылку… Не стоило мне вообще идти на тот постоялый двор, — измученно простонала Катрин, вновь склонившись над вазой, в которую её вырвало. — Горе ты луковое, — бросил Арно с мягкой иронией в сторону Катрин, легонько похлопав её по плечу. — Сиди тихо. Я скоро вернусь. — Ты куда? — спросила у него молодая женщина, ненадолго оторвавшись от ночной вазы, которую поставила на пол. — Я ненадолго. Жди здесь, — велел ей Арно и покинул спальню, предоставив Катрин самой себе. Впрочем, отсутствовал Монсальви недолго — вернувшись скоро с небольшой глубокой тарелкой, в которой было твёрдое сливочное масло и столовая ложка, в другой руке он держал стакан воды. Подойдя к кровати, Арно поставил стакан с водой на прикроватную тумбочку и зачерпнул полной ложкой масла, поднеся к губам Катрин, которая чуть отклонилась назад, недоверчиво скривив лицо. — Зачем это? — спросила молодая женщина. — Хорошее средство, когда перебрала с алкоголем. Полегчает, — дал ей такой ответ Арно. Катрин забрала у него ложку и съела кусок масла, что там был, тут же скривившись по-новой от отвращения. — Фу, гадость, — пожаловалась она, выпив воду в стакане, и улёгшись обратно на подушки, натянув одеяло до подбородка. — Понимаю, противно. Зато потом станет легче, — заверил её Арно. — Ложилась бы спать. Твоими стараниями у всех здесь была насыщенная ночка, не только у тебя. — Ты же останешься посидеть со мной? — несмело, с зарождающейся надеждой попросила Катрин молодого человека. — Останусь, конечно. Вдруг тебе станет хуже, — пообещал ей Арно, кивнув в подтверждение своих слов. — И я беру назад все слова, которыми сегодня тебя обозвала, и все проклятия, — виновато проговорила Катрин, закрывая глаза. — Я понимаю… Алкоголь ещё не так язык развязывает. Спи, Катрин, — мягко велел ей Монсальви, плотнее подоткнув ей одеяло. Катрин самым добросовестным образом окончательно смежила веки и постаралась уснуть, губы её тронула улыбка. Пусть сегодня её встреча с Арно прошла не так, как она себе представляла в своих мечтах, но всё же обернулась хорошим для неё.