Почему не китайцы?

Этим утром Саске проснулся позже обычного. Хотя лекции начинались только с двух часов, было бы неплохо съездить в универ пораньше и посмотреть кое-какие книги в библиотеке. Сакура все уши прожужжала о том, что сегодня юрфак раздавал подарки первокурсникам в честь поступления, поэтому они втроём непременно должны были явиться туда до двенадцати. Если Саске спокойно позавтракает сейчас, то вполне успеет быть в вузе до полудня, так что он, вывалившись из комнаты, сонно поплёлся на кухню, чтобы заварить хотя бы чай. В коридоре он нос к носу столкнулся с Итачи, который на ходу напяливал парку и ботинки — всё-таки, начало октября выдалось нынче не самое тёплое. — Смотри, куда идёшь! — зашипел Саске вслед брату, едва они разошлись. Тот закинул что-то в сумку, лежащую перед входом, и побежал обратно в сторону кухни. — Принцесса только проснулась, а её уже успели задеть… — протянул Итачи на ходу и перед тем, как исчезнуть за дверью, обернулся. — Ну извини. Опаздываю. Саске лениво прошаркал по коридору и остановился у входа, отсюда глядя, как брат торопливо заливает извечный термос кофе. — Куда ты опаздываешь? Ты говорил, у тебя нет никаких дел с утра. — Вчера не было — сегодня появились, — Итачи, закрыв термос, протиснулся в дверь, у которой стоял Саске. — Отойди. — Тот, сморщившись, нехотя подвинулся. Итачи нырнул в коридор и на бегу крикнул: — И да, не забудь про посылку Шикамару. — С чего вдруг? — С того, что мне срочно надо бежать, а он вернётся только после обеда. Ты ведь ничем не занят, — Итачи положил термос в сумку и стал рыться по мелким карманам в поисках наушников. Саске многозначительно нахмурил лоб и, скрестив руки на груди, неспешно подошёл ближе. — Почему это я «ничем не занят»? — Вчера за ужином ты ничего не сказал. — То, что я за ужином ничего не сказал, не значит, что мне нечем заняться! — взорвался Саске. Да и вообще, если объективно: это Итачи пообещал Шикамару, что получит посылку. Саске был здесь совершенно не причём. Итачи нашёл, наконец, наушники и медленно, один за другим, вставил их в уши. Затем так же степенно перевёл на Саске тяжёлый взгляд, от которого тому впору было бы прирасти к полу. Саске напрягся, но, не успел он что-либо сказать, как Итачи схватил его одной рукой за грудки и приблизил лицо к его. — Шикамару попросил нас обоих, так? — Саске попытался отвернуться, чувствуя исходящее от брата зловоние сигарет, однако тот держал его крепко. — У меня форс-мажор. Ты не заикнулся о том, что тебе куда-то надо. Значит, остаёшься здесь; не будет книги — побежишь за ней пешком. Ясно? — Ясно, — процедил Саске, явно не настроенный с утра пораньше на новые травмы. — Только отцепись. — Вот так. Бывай, — Итачи отступил, всё ещё сверля младшего Учиху недружелюбным взглядом, и, подняв сумку, вышел из квартиры. Саске озлобленно потёр задетое плечо. На такое он точно не подписывался.

***

К обеду Шикамару вернуться не смог; семинар по компьютерным экспериментам начинался уже с этой недели, а не со следующей, как он думал, поэтому пришлось задержаться в университете ещё на два с лишним часа. Зато, пока он ехал на электричке обратно в общежитие, получил электронное уведомление о том, что посылка доставлена. Хорошо бы, если соседи уже получили ту книгу — сейчас она требовалась ему, как никогда. Так что, зайдя в квартиру, Шикамару скинул обувь и в приподнятом настроении прошествовал на кухню. Удивительно, однако на кухне единовременно находились оба Учихи и при этом между ними даже не разразилась война. Определённо хороший знак, вот только если бы Шикамару знал, как ещё рано радоваться. Саске, стоя у раковины, ждал, пока в кружке заварится его чай. Итачи сидел за столом перед макбуком и сосредоточенно что-то печатал. Когда Шикамару вошёл, он даже не поднял головы. — Йо, народ, — Шикамару, не дожидаясь ответа, сразу перешёл к насущному: — Насчёт посылки… Вы получили книжку? Гробовая тишина, которая установилась на кухне после этого вопроса, посеяла на душе Шикамару неприятные сомнения. Нахмурив брови, он ещё раз посмотрел сначала на Саске, а потом на Итачи. — В-вы же, — повторил он уже менее приободрённо, — получили книжку? Реакции вновь не последовало. Шикамару был готов уже удариться в панику, но неожиданно от ноутбука отвлёкся Итачи. — Саске, — произнёс он вполголоса. Шикамару перевёл взгляд на Саске; тот в раздражении оторвался от чая. — Что? — Где книга? Ты должен был её получить, — спросил Итачи, не переставая печатать. Голос его звучал необычайно строго, как если бы учитель разбирал ошибки в контрольной ученика. Саске поднёс кружку с чаем к губам и сделал глоток. — Я сидел дома до последнего. В дверь никто не звонил. — Саске… — Итачи по-прежнему звучал твёрдо и натянуто, будто в любой момент мог выйти из себя. Шикамару растерянно повёл плечами. Потом достал телефон из кармана — уведомление о том, что учебник был доставлен сегодня утром, до сих пор светилось на главном экране. — Никакой книги не было, — в это время гнул свою линию Саске. — Ошиблись, перепутали даты, — что угодно. «Значит, всё-таки не получили», подавленно заключил Шикамару в уме. — На странице сайта, где я заказывал, написано, что её привезли сегодня в одиннадцать-сорок шесть. Саске пожал плечами. Потом снова отхлебнул чай. — Я ничего не слышал, — тоном, снимающим с себя все обязательства, заявил он. Шикамару пораскинул мозгами, пытаясь придумать, что предпринять. — В таком случае, пойду проверю почтовый ящик, — решил он и покинул кухню. Вполне возможно, что извещение бросили туда. Всяко лучше, чем мотаться по этажам и искать пропажу. Тем временем, Итачи закрыл крышку ноутбука и, опустив подбородок на скрещённые перед собой ладони, с шумом выдохнул воздух. Саске настороженно следил за его действиями. — Значит, ты ничего не слышал, — пробормотал старший Учиха и медленно поднялся из-за стола. Даже в этом его коротком движении было столько могучей величавости, словно Итачи всю жизнь профессионально только тем и занимался, что внушал людям страх своими перемещениями. Саске подобрался, касаясь пальцами края кухонного стола. — Ничего, — повторил он, чувствуя в голосе нежелательную дрожь. — И до скольки ты был дома? — Итачи постепенно наступал, и на его бесстрастном лице нельзя было прочесть ни единой эмоции. — Только не нужно врать. Ты прекрасно знаешь: ложь в твоём исполнении отвратительна. Саске попятился и, почувствовав, что поясницей упирается в угол столешницы, стал осторожно двигаться вдоль неё к противоположной стороне, той, на которой лежал случайно оставленный Шикамару янагиба. — До двенадцати… — пробурчал Саске. Итачи склонил голову, сурово глядя на него сверху вниз. — До без четверти двенадцать… До сорока минут… Ладно, до полдвенадцатого. Итачи подошёл почти вплотную, всё так же не меняясь в лице. — И кто велел тебе уходить раньше двенадцати? — он склонил голову набок. При этом во взгляде его промелькнуло нечто такое, отчего Саске едва не бросило в холод. Что-то дикое и кровожадное, словно Итачи смотрел на него глазами человека, способного убивать. — Никто, — пробормотал Саске, продолжая перемещаться вдоль стола. — Да отойди же от меня, Ками-сама! Тем временем, Шикамару спустился в холл первого этажа, где висели ряды с почтовыми ящиками, и, открыв свой, достал бумагу с логотипом доставки. «Ваша посылка прибыла! — значилось на этой бумаге, а внизу шариковой ручкой была оставлена скромная приписка: — Посылка передана соседу, номер комнаты…» Номер комнаты, естественно, отсутствовал, потому что оставивший бумагу не потрудился спросить о нём у того, кому передавал посылку. Шикамару уткнулся лбом в железные ящики. Потом ещё раз перечитал текст записки, покрутил её в руках, осмотрел со всех сторон, чтобы убедиться, точно ли номера комнаты нигде не было указано. Потом снова уткнулся лбом в ящики. И что за чёрт дёрнул его положиться на проклятых соседей? Как говорится, единственный, кто тебе мешает, — это ты сам. Даже если бы Шикамару просто поменял время доставки, учебник пришёл бы позже, но зато, по крайней мере, точно ему в руки. А теперь ищи-свищи его по всем комнатам, носись по этажам! Мендокусе. Как фигово. Но делать было нечего. Поднявшись обратно в квартиру, Шикамару испуганно замер, потому что услышал с кухни лязг чего-то твёрдого о столешницу, а затем — нечто, отдалённо напоминавшее приглушённый вопль. Книга мгновенно вылетела у него из головы, уступив место мыслям об угрозе жизни. Слившись с тенью коридора, Шикамару без единого звука просеменил до кухни и боязливо высунул голову в дверной проём. Увиденное его, мягко говоря, поразило. Саске стоял, прислонившись спиной к окну, и удерживал лезвием от себя тонкий, но очень острый нож для рыбы. Шикамару помнил этот нож — вчера он им же разделывал желтохвостов. Перед Саске на минимальной дистанции держался Итачи; вид его едва ли походил на человеческий: он смотрел на брата так, словно в любую секунду мог наброситься, и неважно, что у того был нож. — Не приближайся ко мне, — прорычал Саске, бледный от обуревавшей его смеси ужаса и ненависти. Шикамару вздрогнул. «Они совсем рехнулись?!» В этот момент ему представились забрызганные кровью стены, вой сирен, толпы врачей и криминалистов, осматривающих место преступления… Оградительные ленты и бессчётные приёмы у коменданта. Картины будущего, которые любезно нарисовало Шикамару его воображение, совсем ему не понравились. Не столько из-за их жестокости. Скорее, из-за тягомотных проблем, которые те грозили принести с собой. Шикамару был слишком ленив, чтобы разбираться с этим потом. С его точки зрения, куда благоразумнее было предотвратить последствия уже сейчас. Пусть даже ценой собственной безопасности. Силой отключив в себе способность к самосохранению, он стрелой ринулся к Учихам. Оттолкнул Итачи, наплевав на то, что тот одной левой мог уложить хилого Шикамару на лопатки. Саске, увидев соседа прямо перед собой, против воли растерялся, и Шикамару тут же выбил нож у него из руки. Потом поднял, закинул в ящик кухонного стола и, закрыв его, встал рядом. Может, стоило вообще перестать пускать соседей на кухню? Шикамару обвёл глазами пространство вокруг на предмет других колюще-режущих принадлежностей. К счастью, таковых в поле зрения больше не нашлось. Его руки всё ещё дрожали, и ясно, почему: Шикамару, в конце концов, только что пришлось преодолеть не только свой иррациональный страх перед Итачи, но и вполне закономерную боязнь людей с ножом (читай: Саске). — Заходить сюда теперь только по одиночке, — сухо продекламировал он, всё ещё беспокойно оглядываясь. Трупам на кухне он был бы рад в другой жизни, но никак не в этой. — Хотите драться — идите на крышу, там полно места. «А лучше навернитесь с неё в процессе, и всем сразу полегчает». То, что его соседи готовы были порвать друг другу глотки из-за какой-то посылки… похвально, но оно того не стоило. Саске и Итачи, которых теперь разделяли добрые метров пять, продолжали с ненавистью глядеть друг на друга. — Это он начал… — зашипел было Саске, но Шикамару неожиданно даже для себя рявкнул: — Мне похер, кто начал! Развели триллер в отдельно взятой квартире… Хоть ножи прячь, как от детей… После этих слов с лица Итачи как будто спала мрачная пелена. Он встрепенулся и, придя в себя, торопливо убрал со лба выбившиеся из хвоста волосы. — Всё, Шикамару, успокойся, — он повернулся к соседу, но тот продолжал смотреть на него гневно-затравленным взглядом и ни на шаг не отходил от ящика с ножами. — В этот раз мы правда перегнули. — Я совершенно спокоен! — взвился Шикамару. — Это вам надо успокоиться! Разойтись по углам и друг на друга даже не смотреть… — Шикамару… — Итачи опустил взгляд на пол. — Что?! — Шикамару, вероятно, и не подозревал, что внутри него теплились силы и воля, чтобы настолько выйти из себя. — Вы так задолбали меня со своими междоусобными войнами! Я терплю это безобразие уже две недели, и, знаете… Если так и дальше пойдёт, сам от вас съеду, моё терпение не железное! Право слово, он-то думал, как же круто будет жить вместе с земляками, говорить по-японски и ладить между собой, так нет же, подселили каких-то невменяемых, которые друг на друга чуть что были готовы с ножами кинуться… — Шикамару, мы… — это был неуверенный голос Саске, который, кажется, тоже уже взял себя в руки. — Хватит меня бесить! Выясняйте отношения где угодно, но не в этих стенах! Не в этой кухне! Не у меня под носом, потому что это — и мой дом тоже! Оставьте! Меня! В покое! — последние слова Шикамару проорал так громко, что после даже сам испугался: а вдруг ещё соседи сверху или снизу сбегутся на эти дикие вопли. Зато после этого в кухне воцарилось такое пронзительное безмолвие, что стало слышно жужжание мелких мошек над мусорным баком. Саске, презрительно дёрнув плечом, развернулся и демонстративно вышел из кухни. Проходя мимо брата, он чуть затормозил, но тот даже не повернулся, продолжая отсутствующим взглядом смотреть в одну точку на полу. Только сейчас Шикамару осознал, что произошло, и его бросило в холодный пот. Нда. И как только у него язык повернулся вякнуть такое при Саске с Итачи — да что там вякнуть! — прокричать во весь голос. А теперь Саске ушёл, и Итачи похож на ожившую каменную статую — ну, считай, Шикамару уже труп. Обидно. Он бы столько всего успел в этой жизни, если бы из-за лени не откладывал всё на потом… — Эм… Извини, я… погорячился. — Шикамару в смятении потёр шею. Итачи вдруг поднял голову и посмотрел на него в упор. Тот съёжился под мрачной чернотой этих проницательных глаз, но не пошевелился, по-прежнему защищая ящик с ножами. Сердце его отчаянно колотилось в предчувствии расплаты за неудачно сказанное. Итачи медленно двинулся навстречу, и Шикамару зажмурился, мысленно попрощавшись с родителями, Чёджи, Темари и остальными, кого знал. Неожиданно на плечо ему опустилась чужая ладонь. Шикамару, уже приготовившийся к смерти, недоумённо приоткрыл один глаз. Потом второй. — Не извиняйся, Шикамару-кун, — Итачи стоял перед ним и смотрел почему-то с толикой сожаления. — Ты всё правильно сказал; мы и впрямь слишком увлеклись этой враждой. — Затем сложил перед собой руки, наклоняясь вперёд. — Прости. Шикамару так и уставился на соседа. Ему не послышалось? Итачи извинился? Сам? А он, Шикамару, жив-здоров, и у него даже кости целые? Может, завтра и лисы полетят? Выпрямившись, Итачи задумчиво отвёл взгляд. — А по поводу книги… Мои планы неожиданно поменялись сегодня, а Саске уехал из общежития раньше времени. Мне жаль, что я не смог предупредить, — после этого он достал телефон и, разблокировав экран, открыл список контактов. — Обменяемся номерами, чтобы всегда быть на связи? — Б-без проблем, — Шикамару настолько офигел, что у него больше не было сил сказать что-либо ещё. Итачи глядел на него выжидательно, и тогда он, спохватившись, тоже полез за мобильным. Телефонами они обменялись быстро, причём настолько, что Шикамару даже не понял, как это вообще случилось. Убедившись, что номера записаны правильно и вызов идёт, Итачи отключил сотовый и убрал в карман. — Вот и славно, — сказал он при этом. — Что будешь делать с книгой? — Напишу записку и повешу на первом этаже… — вздохнул Шикамару. — Может, кто увидит и принесёт. — Понятно. Извини ещё раз, — Итачи подошёл к столу и забрал ноутбук. — И на Саске сильно не злись. Я припугнул его больше обычного, вот он и взбесился. После чего махнул рукой на прощание и скрылся в коридоре. Шикамару протяжно выдохнул. Вот на кого ему меньше всего сейчас хотелось злиться — так это на Саске. Почему-то на душе после этой сцены осел до смерти неприятный осадок, и Шикамару отчаянно корил себя за то, что в пылу эмоций наговорил много лишнего. Может, братья получили по ушам и заслуженно, вот только у него изначально и в мыслях не было учить их жизни и наставлять на путь истинный. А ещё… Все эти разборки его порядком утомили. Подумав, что неплохо было бы прямо сейчас завалиться спать, Шикамару устало поплёлся к себе.