Почему не китайцы?

На следующих выходных Саске отправился в город. Спустя несколько дней учёбы выяснилось, что канцелярия улетает только так, и теперь её катастрофически не хватало. Уже на второй день лекций исписанных бумаг в его комнате стало так много, что всякие скрипты, сканы и прочие важные документы валялись буквально везде, захламляя не только рабочий стол, но и все близлежащие к нему поверхности. Что закономерно, срочно стоило навести средь этих бумажных залежей порядок, но сперва — хотя бы рассортировать отдельные листы по папкам. А те ещё надо было приобрести. Саске без особых проблем доехал до центра на электричке и, с грехом пополам сориентировавшись по Гугл-картам, добрался от вокзала в торговый квартал. Вначале всё шло хорошо; папки-регистраторы отыскались быстро, бонусом к ним пристало несколько скоросшивателей. По дороге обратно Саске вдобавок набрал много чего по мелочи: в универе приходилось писать много и долго, так что ещё одна пара ручек лишней не была никогда. На самом деле, он уже давно подумывал над тем, чтобы приобрести ноутбук для ведения записей — утопать в бумагах каждый день понемногу становилось в тягость. Однако перед разумной покупкой, как учили родители, следовало собраться, выкроить целый день и целенаправленно ходить и выбирать, сравнивая характеристики. Куда проще стало бы привезти ноутбук из дома, но для этого Саске должен был слетать туда и обратно через полконтинента, что по затраченным времени и усилиям почти не уступало первой опции. В конце концов, до новогодних каникул он как-нибудь продержится. На первое время будет достаточно и компа с планшетом. Углубившись в торговые ряды, Саске в конечном итоге оказался настолько далеко от вокзала, что домой решил вернуться на автобусе. Ближайшая остановка как раз располагалась неподалёку. Транспорт здесь ходил исправно, без перебоев и почти без опозданий, разве что направления маршрутов можно было иногда случайно перепутать. Пока Саске ждал автобус, какие-то вьетнамские туристы, видимо, приняв за своего, трижды пытались с ним заговорить; две китаянки, стоявшие тут же, без конца строили ему глазки, и даже один местный бездомный пару раз принимался выклянчивать деньги «на проезд». Саске вся эта честная компания ужасно взбесила, к тому же он порядком устал и основательно продрог — осень понемногу вступала в свои права, и в лёгком бомбере бродить по улицам стало довольно холодно. До этого раздражённо думая о том, почему не оделся потеплее, Саске мысленно возликовал, когда автобус-таки подъехал, и с наслаждением вошёл в тёплый салон. Судя по расписанию в телефоне, ехать было всего ничего — три-четыре остановки. Погружённый в свои мысли, Саске не особо следил за дорогой и лишь рассеянно разглядывал невзрачные фасады высоких домов, вплотную налепленных к улице, по которой катился автобус. Однако спустя какое-то время ему стало казаться, что путь в три остановки необъяснимо растянулся на три четверти часа. Взглянув на экран, высвечивающий план маршрута, Саске подавил вздох. Автобус всё-таки был не тот… Сойдя на следующей же остановке, Саске ещё раз сверился со схемой в телефоне и огляделся. К счастью, нужный автобус подошёл через пару минут. Правда, о том, что ехал он не до конечной, а разворачивался парой станций раньше, никто предупреждать не собирался, и даже пометки над временем в виде букв в расписании ситуацию не спасли. Во второй раз высадившись в какой-то глуши, Саске был уже порядком рассержен и снова принялся искать путь домой. И, как обычно, что-то пошло не так. Пересев ещё на две линии, но так и не доехав до вокзала, Саске сдался окончательно. Ему уже до смерти надоело перескакивать с автобуса на автобус и искать новые планы проезда. Половина указанного времени не совпадала, а та, что совпадала — расходилась с порядком остановок. Саске совершенно запутался и устал, а, выйдя из последнего автобуса, поражённо увидел, что оказался на автостраде вблизи какого-то индустриального комплекса. Отсюда виднелись очертания цехов и квадраты складских помещений. Над ними длинные трубы всех мастей выпускали в прозрачное небо серые клубы дыма. Саске угрюмо осмотрелся. Там, где он стоял, и остановки-то толком не было — просто столб с названием «Технологический квартал». И куда его вообще занесло? Да и людей во всей округе не наблюдалось — с завода мало кто возвращался на общественном транспорте по выходным. Ещё раз оглядевшись, Саске достал телефон и подошёл к столбу. Всё это понемногу переставало ему нравиться. Согласно расписанию под щитом остановки, последний субботний автобус ушёл из Технологического квартала в пять часов вечера. Часы на руке показывали пять-одиннадцать. Интересно. Получается, Саске вышел из правильного автобуса. Как ему в таком случае попасть обратно? Ведь больше сюда уже ничего не приедет. Он задрал голову, из последних сил стараясь не застонать. Пожалуй, в целом мире сейчас не хватило бы слов и кандзи, чтобы выразить всю глубину негодования, которое на него накатило. Что ж, кажется, теперь он действительно потерялся. Включив телефон, Саске набрал Шикамару. Пошли гудки. — Саске, я просил тебя не звонить мне, когда я в универе! — Сегодня суббота, — нахмурился Саске. По субботам курсы на кампусе проводились только в исключительных случаях. — Я в библиотеке, — буркнул Шикамару в трубку, и будто в подтверждение его слов — как бы дико те ни звучали из уст ленивейшего студента-математика — Саске услышал фоном шорох бумаг. — Тону в горе домашки… — Шикамару. — Что? — Я заблудился. — Мои поздравления, — Шикамару явно лежал лицом в стол, так как голос его доносился из динамика приглушённо. — От меня ты сейчас что хочешь услышать? — Забери меня отсюда. На секунду в телефоне повисла звенящая пауза. — Спятил?! — спустя некоторое время фыркнул Шикамару и характерно завозился. — У меня дедлайн в понедельник… Половина одной из четырёх задач сделана… Вспомнил он об этом будто бы только сейчас. Саске хмыкнул. — Шикамару… — …И как я тебя заберу? У меня нет машины. — Скажи, как отсюда уехать, — Саске заходил кругами рядом с остановочным столбом. — Я всего лишь сел не на тот автобус, но оказался сразу в какой-то заднице мироздания. Здесь ужасная связь, и автобусы сюда больше не ходят. — Если автобусы не ходят, иди пешком к той остановке, где ходят, — с помехами раздалось из трубки. — Оттуда ищи новый маршрут. — Заколебался уже искать эти маршруты, — сквозь зубы прорычал Саске. Он пересаживался с автобуса на автобус по ощущению уже раз тридцать; как бешеный кирин, прыгал по ним часов с трёх и в итоге очутился в этой глухомани. — Я понятия не имею, куда идти! — Слушай, — устало вздохнул Шикамару на том конце провода, — ведь в вашем токийском метро чёрт ногу сломит. Уж здесь-то для тебя не проблема сориентироваться? — Я… — Саске замялся, в который раз отходя от столба и снова к нему возвращаясь, — я ни разу не пользовался метро в Токио. — Почему? — В детстве меня возил личный водитель. А в шестнадцать родители подарили мопед. — Сложно с тобой… — вздохнул Шикамару. — Я отправлю местоположение, — Саске отнял телефон от уха, чтобы начать печатать. Шикамару в это время, должно быть, приложил ладонь ко лбу. — Не надо, — взмолился он. — Позвони Итачи, пусть он тебя ищет. Видимо, по его соображениям в выходной вероятность застать старшего Учиху дома слегка повышалась. — Чего?! Я не буду ему звонить! — ощетинился Саске. — У меня даже нет его номера… — В смысле — нет номера? Вы же братья. — И что с того?! Теперь я должен коллекционировать телефоны всех своих родственников? — продолжал распаляться Учиха. — Ладно, понял, — Шикамару снова вздохнул. — Отправлю его номер тебе. А сейчас извини, мне некогда, — с этими словами он скоропостижно отключился, и Саске даже вслух не успел возмутиться тому, какая же это дурацкая идея. И почему Шикамару вообще стукнуло в голову, что он должен звонить этому… этому придурку?.. Саске рассерженно заблокировал телефон. Их с Итачи прошлая ссора до сих пор не выветрилась у него из памяти. Может, тогда он и впрямь переборщил, когда ему вдруг понадобилось защищаться от брата ножом, но что ещё он мог сделать? Итачи всегда страдал тягой к рукоприкладству, особенно, когда его намеренно выводили из себя. Эту черту он унаследовал ещё от дедушки, и за неё Саске недолюбливал брата с детства. Телефон в кармане завибрировал. Саске разблокировал экран с мыслью, что Шикамару всё-таки отправил ему план маршрута, однако к собственному разочарованию увидел лишь сообщение с контактом Итачи. «Да твою ж мать…» Убрав телефон, Саске снова поднял голову к небу. Сегодня оно висело низко, обложенное белоснежно-пасмурной стеной облаков. Казалось, того и гляди станет накрапывать дождь. Что же делать… За неимением иных вариантов Саске решил идти вдоль автострады, пока не наткнётся на какую-нибудь остановку, заправку или забегаловку — уж как повезёт. Там отогреется, отдохнёт и с новыми силами будет искать дорогу домой. Так он и поступил: поправив рюкзак, побрёл по тротуару вдоль шоссе, которое вело с эстакады вниз к развязке со светофором. Значит, Шикамару подсказать отказался… О том, чтобы звонить Итачи, не шло и речи, так что оставалась Сакура. Саске помотал головой; она казалась ему настолько болтливой, что он, вероятно, скорее услышал бы от неё внеочередной тед-ток вместо деловых указаний. И Наруто — туда же, топографический кретин. Этот добе, вероятно, и вывески друг от друга отличить не смог бы, что уж говорить о том, чтобы разобраться со схемой проезда. Выходит, сам себе не поможешь — никто не поможет. Подняв куцый ворот чёрного бомбера и обняв себя за живот, чтобы спрятать кисти рук, Саске спускался вдоль шоссе. Пронзительный ветер завывал в ушах, небрежно трепля за волосы. Саске фыркал и шмыгал носом — он окоченел уже до такой степени, что у него зуб на зуб не попадал, и про себя только недовольно молился: поскорее бы закончилась эта проклятая дорога. Мольбы были услышаны; шоссе, которое опускалось дугой вправо, внизу переходило в перекрёсток с другим, ещё более широким шоссе. По оживлённой шестиполосной дороге с шумом носились машины, источая вонь газовых выхлопов, а за ней высились стеклянные параллелепипеды каких-то автомобильных центров. Саске хмурым взглядом обвёл местность, на которой оказался. Остановок здесь и в помине не было, зато напротив одного из зданий висел здоровый указатель со знакомой буквой «М». Больше ничего стоящего вокруг Саске заметить не удалось, но указатель вселил в него утраченную было надежду. Дождавшись зелёного сигнала на светофоре, он пересёк широкую магистраль и пошёл по направлению к ресторану быстрого питания. По счастью, «МакДональдс» ещё работал. В такой поздний час здесь было даже необъяснимо много посетителей; сделав заказ, Саске с раздражением подумал о том, что навряд ли отыщет свободный столик внутри заведения, а если и отыщет, то к нему обязательно прицепятся как тогда, на остановке. Кафешки типа мака сам он, откровенно говоря, сильно не жаловал, однако выбирать не приходилось. Гомон вокруг неумолимо действовал на нервы, поэтому Саске сделал заказ почти не глядя — лишь бы только не ждать в этой сутолоке лишние секунды. Правда, выйдя на улицу, едва не скривился: в пакете почему-то лежали пончики, и вероятнее всего это значило, что кассиры опять перепутали заказы. Тем не менее, обернувшись на столпотворение перед стойкой позади себя, Саске подумал, что возвращаться ему уже не хотелось. Сегодня он не был настроен на разбирательства. На свежем воздухе людей наблюдалось куда меньше: должно быть, промозглая погода разогнала многих по тёплым помещениям, однако и здесь Саске пришлось постараться, чтобы отыскать себе место. Протолкнувшись меж разношёрстных европейцев, он оказался чуть ли не в самой глубине открытой зоны и расположился за одним из барных столов. Затем достал пончики из бумажного пакета и через силу принялся их жевать, — сладкое Саске не любил от слова совсем, просто сейчас проголодался настолько, что уже не чувствовал отвращения. Пока он ел, невзначай стал осматриваться по сторонам. Слева от него виднелась чёрная полоса того широкого шоссе, что он недавно перешёл; впереди — площадка с новёхонькими автомобилями на продажу. От неё узкая трасса без тротуара змеилась к многоэтажной парковке, окружённой белой сеткой ограждений. За маком располагались ещё какие-то автомобильные центры и напротив них — снова куча машин от двухдверных легковушек до многотонных фур. Саске сидел, прислушиваясь к непонятному говору людей, периодически заглушаемому шумом дороги, и раздумывал над планом дальнейших действий. В обозримой местности какие-либо остановки отсутствовали, так что серьёзной проблемой казалось теперь выбраться из этой дыры. Вызвать такси? Оно здесь, конечно, стоило, как трёхчасовой круиз по Токийскому заливу в разгар летнего сезона, но разве Саске это могло остановить? Случай критический. Надо звонить и заказывать… Под шум посетителей фудкорта Саске включил телефон и аж вздрогнул, услышав над ухом нечто, прозвучавшее до крайнего отчётливо на фоне общего гвалта. — И что же здесь делает господин маньяк? — только сейчас он понял, что разобрал эти слова только потому, что сказаны те были на родном японском. Едва не выронив телефон, Саске в недоумении обернулся. Возле стола перед ним невозмутимо стоял Итачи в парке, застёгнутой до середины — один из её рукавов свободно свисал с его плеча, и левая рука была перекинута через вырез. Новым прозвищем, вероятно, Итачи намекал на их недавнюю стычку с использованием колюще-режущих. Саске от удивления хотел было вскочить с места, но, забыв, что сидит на высоком стуле, только неуклюже на нём закачался. — Не нужно ломать себе шею. Саске метнул на брата уничтожающий взгляд. — Что ты тут делаешь? — Я? — Итачи вскинул брови. Потом повёл рукой в сторону, указывая на окружение. — Я здесь на своей территории. Саске сначала завис, но потом сложил два и два. — Хм, автомобильное царство?.. И чем ты здесь занимался? — Ходил на собеседование на стажировку. — В субботу? — Саске покосился на брата с недоверием. — Ну да. — И тебя приняли? — А сам как думаешь? — Итачи лукаво прищурился, облокачиваясь на стол. Саске рефлекторно от него отодвинулся. — Такая собака, как ты, пролезет везде… — процедил он. Итачи засмеялся. — Это да. Так и… каким же ветром тебя занесло сюда? — Я ездил в город, по делам… — …И потерялся? — закончил за него старший Учиха. Саске мгновенно пришёл в негодование и принял вид настолько грозный, что Итачи стало казаться, он вот-вот зарычит. — Пожалуйста, не надо на меня так смотреть; ведь это очевидно — ничего другого с тобой случиться не может, если ты куда-то отправишься один. — Пошёл ты!.. — Я-то пойду. Только захвачу чего поесть, — Итачи отстранился от стола и развернулся в сторону входа в ресторан. — А ты сегодня здесь ночуешь? Или всё-таки поедешь домой? — А ты знаешь, как отсюда уехать? — вопросом на вопрос ответил Саске. Итачи вздохнул. — Конечно, знаю. Даже могу подвезти. — Подвезти? На машине? — На тележке из супермаркета. — Перехватив хмурый взгляд брата, Итачи направился к дверям. — Избавь меня от твоих глупых вопросов. Идём, а то холодно. Саске, пробормотав под нос еле слышные ругательства, суетливо собрал остатки пончиков и поспешил следом.

***

На многоярусной парковке было сумрачно и сыро, пахло бензином и резиной. Итачи и Саске неторопливо брели мимо автомобильных рядов по асфальтовому разлинованному покрытию, на котором местами блестели лужи. Саске в своей манере спрятал руки в карманы. — Не знал, что у тебя есть машина, — вскользь заметил он. Итачи хмыкнул, доставая ключи. — Я тоже не знал, что мой непутёвый брат однажды удостоится чести на ней прокатиться. Саске рассерженно опустил руки. — Ты сам позвал меня! — Позвал, да, — согласился Итачи, останавливаясь возле лаково-чёрного кроссовера с четырьмя кольцами на панели переднего бампера. — Но поверь, не подбери я тебя у мака, и близко не подпустил бы к моей машине. — Саске пробормотал что-то невнятное, хмуро разглядывая автомобиль. Итачи разблокировал двери и взмахнул рукой, указав ему на правую сторону. — Садись и не ворчи. И убедительная просьба не хлопать дверью. Саске полоснул по нему полным раздражения взглядом и осторожно загрузился в салон, бросив рюкзак в ноги. Итачи ушёл куда-то назад, вероятно, чтобы убрать куртку вместе с пакетом из мака в багажник. Потом достал из кармана сигареты с зажигалкой, и, прикурив, распахнул водительскую дверь. Саске неприязненно смотрел, как он садился за руль, выдыхая кольца отвратно-терпкого дыма. Закрыв дверь, Итачи небрежно завёл мотор, после чего сразу же опустил стекло, чтобы дым не лез в лицо. Пристегнулся, поправил зеркало заднего вида и, мельком глянув на Саске, обронил: — Пристегнись. Я не люблю плестись, как черепаха. Домчимся с ветерком. Саске закатил глаза, но затянул ремень безопасности и огляделся. В салоне было просторно и даже как-то… пусто? Во всяком случае, Саске не обнаружил никаких лишних вещей, вроде глупых подвесок или фигурок с качающимися головами, которые можно найти в любой машине. На бежевой крыше над передними сиденьями виднелась плоская задвижка люка; чип для магазинной тележки и пара монет валялись в отсеке перед коробкой передач. Саске усмехнулся. Итачи с детства любил порядок — уж салон собственного-то автомобиля он непременно будет содержать в чистоте. Старший Учиха тем временем нажал на кнопку электропривода наружных зеркал, и те с гудением расправились по обе стороны корпуса; затем переключил передачу и резко надавил на педаль газа. Машина рывком дала задний ход, и Саске чуть не врезался лицом в панель бардачка перед собой. Не успел он опомниться, как Итачи стремительно развернул автомобиль и молнией поехал по прямой, отчего Саске по дуге отнесло в сторону, и он сразу уверился в том, что домчатся они точно «с ветерком». — Куда ты так несёшься? Мы на парковке! — воскликнул он испуганно, потому что Итачи сбавлял ход так же внезапно и без предупреждения, как и его набирал. — Я же говорил — не люблю плестись, — повторил Итачи, зажимая сигарету зубами. Саске вжался в сиденье, уже предчувствуя, что ожидает его та ещё поездочка.

***

День для Шикамару, тем временем, выдался не слишком продуктивный: проснувшись в библиотеке от звонка соседа, он вспомнил, что они с Темари сидели здесь чуть ли не с самого утра и дружно страдали над нумерикой. Решение одной из задач так и не нашлось, зато у них, по крайней мере, были готовы наброски идей для трёх остальных. Шикамару с его пофигизмом за глаза уже хватало и этого, так что под конец дня он был искренне рад выйти из главного входа в библиотеку на свежий прохладный воздух. Темари, кутаясь в куртку от пронизывающего ветра, с глубоким вздохом повернулась к нему и перехватила поудобнее свой извечный веер. — …А ещё у меня печальные новости. — Что такое? — Шикамару посмотрел на неё с тревогой. Темари отмахнулась харисеном, словно её эти безрадостные «новости» даже не касались напрямую, и они вместе неспешно побрели по мосту до станции, время от времени обходя идущих навстречу людей. — Хозяйка всё-таки велела всем выселяться через три дня. — А когда заезд? — Только на следующей неделе. — Плохо дело, — Шикамару раздосадовано цокнул языком. — Надо поговорить с Учихами. — Не паникуй, — Темари веером пихнула его под локоть. — Если не найду места, переночую на вокзале или в подземном переходе. Надеюсь, тамошние бездомные со мной не подерутся. — С ума сошла… — фыркнул Шикамару и даже невольно остановился посреди моста. Темари любопытно прищурилась, подойдя ближе. — Какой, к чёрту, подземный переход? Я не позволю, чтобы ты жила на улице. — Что, волнуешься за меня? — Ну… — Шикамару, замявшись, потёр шею, которая нещадно гудела после шести непрерывных часов сидения за столом. — Ты же мне друг, вроде как. И потом, в крайнем случае я всегда смогу занять у соседей тебе на гостиницу. Темари на мгновение задумалась. — Думаешь, они всё-таки голубая кровь, белая кость? — с подозрением спросила она, намекая на известную фамилию соседей. — Вроде того, — буркнул Шикамару и продолжил путь. Учихи, конечно, были теми ещё сволочами, но всё же лучше уж с ними жить под одной крышей, чем где-то в переходе. Темари последовала за ним. — Поживём — увидим. Мне продержаться-то всего пару ночей — а там и заселение близко. Когда они нырнули под крышу станции, то на автомате задержались, чтобы попрощаться. Здесь их пути расходились: Темари надо было идти дальше, к университетской деревне, а Шикамару предстояло спуститься вниз, к электричкам. — Сегодня пересмотрю четвёртое задание и завтра пришлю правки, — деловито пообещала Темари перед тем, как уйти. Шикамару дружески кивнул в ответ. — До скорого! И, тепло махнув веером на прощание, она развернулась обратно к мосту. — До скорого, — Шикамару мечтательно проводил её взглядом. Вот это девушка. И ничего не боится — даже внезапный переезд и перспектива оказаться на улице ей как будто нипочём. Пожалуй, за такой, как она, Шикамару даже бы поухаживал, так что ему было в какой-то степени приятно оказать ей услугу. Теперь оставалось лишь потолковать с Итачи и Саске. Презрительно поджав губы при мысли о соседях, Шикамару повернулся к лестнице на станцию и стал спускаться по ступеням.

***

Между тем, Итачи выехал с парковки на шестиполосную магистраль, и Саске аж прижало к спинке кресла от огромной скорости, с которой автомобиль помчался по шоссе. Нервно глядя на дорогу и пролетающие вдоль неё фонарные столбы и конторы автомобильных компаний, Саске понадеялся, что поездка всё-таки обойдётся без происшествий. В это время Итачи, вспомнив про сигарету, непринуждённо бросил: — Я окно открою, хорошо? — и, не дожидаясь реакции, опустил стекло. — Надо проветрить салон. В прокуренное нутро автомобиля тут же ворвались сильные порывы ветра. Когда в уши Саске ударил оглушительный гул улицы, он с раздражением глянул на брата, пытаясь разглядеть его лицо сквозь длинные пряди чёлки, которые из-за сквозняка мешали обзору. В конце концов, он ничего не ответил; да и бесполезно было вообще что-то говорить при таком шуме. Итачи одной рукой придерживал обод руля и время от времени затягивался сигаретой, стряхивая пепел из окна. Саске заметил, что для японца он управлял леворульной машиной достаточно уверенно. — И давно ты привык к правостороннему движению? Докурив, Итачи снова поднял стекло. — Я быстро выучился, — бросил он, не отрывая глаз от дороги. — В принципе, правила те же самые, если только не брать в расчёт, что всё время едешь справа, а обгоняешь слева. — Надо же, — фыркнул Саске и вдруг посмотрел вперёд. Они на полной скорости неслись прямо к перекрёстку. — Итачи, жёлтый! Тормози, мы не успе… — Молчи уже. Не то высажу, — не теряя своего невозмутимого хладнокровия, Итачи нажал на сцепление и, сдвинув рычаг передачи, изо всех сил вдавил педаль газа. Автомобиль зарычал и ускорился, и Саске ничего не оставалось, кроме как крепко стиснуть зубы и намертво вцепиться руками в сиденье. Они пролетели перекрёсток в последнюю секунду перед тем, как на светофоре загорелся красный. Тогда Итачи снова чуть сбросил скорость, и Саске расслабился. То есть, как — расслабился; всё его волнение в ту же секунду обратилось в гнев и обрушилось на брата. — Твою мать, Итачи! Ты проехал на красный. — Мы успели, — заметил тот, вынимая изо рта сигарету. Саске посмотрел на него в негодовании. — Руль держи. — Машина без водительского внимания украдкой вильнула в сторону, но Итачи проворно вырулил обратно на полосу. — Не хочу сдохнуть в аварии из-за тебя. — Зря перепугался — здесь кругом автоматика, — Итачи снова затянулся, чуть приоткрыв окно. Им пришлось ненадолго замедлиться, подъезжая к более узкой улице, где множество дорог сливалось в одну. — Машина сама чувствует, куда ей ехать и есть ли перед ней другой транспорт, и тормозит. Или думаешь, я за рулём первый день? — Глядя на тебя, я бы так и сказал, — буркнул Саске. — Ты меня недооцениваешь… — Итачи многозначительно усмехнулся, крепче хватаясь за руль. Саске это не понравилось, однако сейчас он предпочёл промолчать. Когда бутылочное горлышко оказалось позади, они снова ускорились, и Итачи было как будто совершенно плевать, что дальше один за другим следовали вереницей знаки о ремонтных работах. — Ками, и куда ты так гонишь?! Здесь вообще-то ремонт, — не выдержал Саске, когда белая разметка, как было обещано указателями, сменилась на временную жёлтую и по обе стороны от полосы выросли защитные ограждения. — И что с того, что ремонт? Надо успеть проехать до пробок, — преспокойно отозвался Итачи. — Оторожнее, чёрт возьми! Смотри на дорогу… — Блин, — оставив позади ремонтные работы, машина на полном ходу сбросила скорость, потому что сразу за опасным участком транспорт выстраивался в два ряда перед развязкой. Саске во второй раз чуть не впечатался носом в бардачок и ожесточённо зашипел. Итачи уныло постучал по рулю ногтями. — Отлично, затор. «И слава Ками», — подумал Саске. Хотя бы недолго, но они могли просто постоять на месте. Ото всей этой бешеной езды его уже понемногу начинало мутить. Однако Итачи, к всеобщей досаде, терпеть не мог стоять в пробках, поэтому через секунду снова сменил передачу и круто вывернул руль, надавив на газ. — Только потеряем время. Есть другая дорога. — Здесь нельзя разворачиваться! — Саске увидел, что они оказались на полосатой сетке островка в месте слияния двух транспортных потоков. — Я знаю, — бросил Итачи. — Но тут нет видеокамер, так что всё нормально. — Ты больной… Кроссовер развернулся на сто восемьдесят градусов и резко стартанул с места, набирая скорость на полупустой дороге. Итачи выехал с шоссе на двухполосную трассу и разогнал автомобиль до предела. — Медленнее едь, тут знак сто километров в час… — вяло пробормотал младший Учиха, поглядывая по сторонам. — Несёшься все сто двадцать. — Похрен. За такую мелочь штраф не выпишут. Саске с раздражением отвернулся. Потом измождённо откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Беспечность Итачи уже переставала поражать. Теперь у Саске просто не было сил смотреть за тем, как безалаберно его брат вёл машину. Какое-то время всё шло хорошо, но потом на горизонте нарисовался неторопливый джип, занимающий полдороги, и Итачи, разумеется, не собирался упускать случая оставить помеху позади. Саске, почувствовав, что они замедлились, нервно открыл глаза и оценил обстановку. Машины неслись им навстречу плотным потоком. — Даже не думай его сейчас обгонять, — процедил Саске, глядя, как ани, то и дело оборачиваясь, намеревался включить поворотник. Что ж, если он пойдёт на обгон сейчас, им обоим вполне справедливо грозила крышка. А Саске всё-таки хотел бы пожить ещё немного, он, в конце концов, только недавно поступил в универ. — Если не обгоню — мы не вернёмся домой до ночи, — через плечо бросил Итачи. — Не парься. Всё под контролем. — Чтоб тебя!.. Улучив момент, Итачи выехал на встречную полосу. Саске на всякий случай помолился, но, увидев здоровую фуру, которая неслась прямо на них, решил, что всё бесполезно, и оцепенело позволил воспоминаниям о своей недолгой жизни пронестись перед глазами. Мотор взревел; Итачи сосредоточенно вцепился в руль и с ювелирной точностью вывел машину в пустое пространство ровно между фурой и джипом. Ещё доля секунды — и столкновения было бы определённо не избежать. — Вот и всё. А ты боялся, — насмешливо произнёс Итачи, вновь расслабленно откидываясь в кресле и переводя передачу. Докуренная сигарета всё ещё была у него в зубах. Саске, опомнившись от шока, с удивлением обнаружил себя живым и в досаде отвернулся. Чтоб он ещё раз согласился сесть вместе с Итачи в один автомобиль! Да ни в жизнь! Уж лучше сразу самоубийство. Между тем, все эти постоянные резкие торможения и крутые повороты вместе с бесконечным страхом угодить в аварию порядком вымотали его нервы, отчего к горлу стала подступать горечь тошноты. Они ехали по шоссе, так что до дома пути всё ещё было порядком. Чувствуя под рёбрами неприятное жжение, Саске опустил руку на подлокотник в двери. — Итачи, останови машину, — тихо попросил он, стараясь сосредоточить рассеивающийся взгляд на мелькающих мимо деревьях. Итачи непонимающе обернулся. — Что? — Я сказал, останови машину. — Зачем? До города десять километров… Саске окончательно потерял терпение. — Останови машину, или будешь сам оттирать её после меня! — рявкнул он, сжимая зубы. — Тебе плохо? Я не могу остановиться там, где нет обочины. Жди, пока доедем до съезда. Саске с недовольством повернулся к окну. Его тошнило, и в висках отдавался болезненный пульс, так что он уже раз двадцать пожалел о том, что всё-таки проглотил те грёбаные пончики. Как знал, что дурной идеей было через силу запихивать в себя сладкое. Хотя после поездки с Итачи это всё равно мало что могло изменить. Спустя пару сотен метров над дорогой показался синий прямоугольник знака места отдыха, и старший Учиха услужливо повернул автомобиль к съезду. Ещё полкилометра спустя они добрались до удалённой автостоянки, вдоль которой громоздились фуры с длинными контейнерами. Объехав грузовики, Итачи остановился у самого края парковки, рядом с лесной зоной, где даже стояли мусорные баки и железные столы для проезжавших мимо. Саске измученно вывалился из машины, во всю грудь вдыхая свежий воздух. Ему даже на секунду показалось, что из-за блёклых туч на небе стало пробиваться робкое солнце. Итачи вышел из машины следом, параллельно доставая из пачки новую сигарету. Здесь чрезвычайно дуло из-за близости к трассе, поэтому пламя в зажигалке какое-то время упорно не хотело загораться. Саске, пройдя пару метров по направлению к лесу, остановился, уперев кисти рук в колени. Ему было необычайно хреново; бледное-зелёное пятно травы под ногами так и плясало у него перед глазами. Тошнота не отступала, и Саске надрывно закашлял, пытаясь спровоцировать рвоту. Итачи курил, прислонившись к крылу машины. Он время от времени бросал на мучившегося брата беспокойные взгляды, однако подходить не решался. Саске ещё немного постоял, склонив голову над землёй. Когда головокружение вместе со жгучей болью в животе достигли своего пика, он пальцем надавил на корень языка. Итачи вздрогнул, заслышав за спиной сдавленные хрипы, после чего зажал сигарету зубами и подошёл к Саске. Потом похлопал того по спине, с сочувствием глядя, как его выворачивает. Выплюнув пончики, Саске для начала отдышался. Тошнота вместе с головной болью наконец унялись; только во рту стоял противный кислый привкус. Раздражённо сбросив с себя руку Итачи, он выпрямился и, развернувшись, пошёл обратно к машине. Итачи вопросительно посмотрел брату вслед. — Всё хорошо? — Да, — коротко ответил Саске. — Мне лучше. Можем ехать дальше. Итачи нагнал его, на ходу выдыхая дым. — Уверен? Выглядишь как-то… — Саске замер рядом с дверью автомобиля и с едким прищуром посмотрел на Итачи. Тот нахмурился. — Я сказал, мне лучше. — Может, воды? — Не надо. Поехали, — открыв дверь, Саске взобрался на пассажирское сиденье. Итачи пожал плечами. — Как скажешь, — бросил он, после чего обошёл капот и сел за руль. Машина взревела, сверкнув фарами, и тронулась с места.