На конце тропы

Воспоминания возвращаются резко, взрываются головной болью в момент, когда последний кусочек мозаики, необходимый для осознания её рисунка, смотрит на него с края пропасти. Смотрит глазами Джейка. Мёртвые и живые, ясные и подёрнутые белой плёнкой, они смотрят одновременно, и Роланд не может понять сколько, о Белизна, сколько действительно раз он видел их замершими и пустыми. Кажется он знает что-то ещё, знал когда-то, но сейчас не видит никого кроме Джейка, ничего кроме рук, соскальзывающих с края. И слышит голос человека в чёрном. Зовущий его. Говорящий бросить мальчика. И идти к Башне. Роланд вспоминает, что делал этот выбор, о Ган, этот, и никакой другой больше так много раз, что это кажется неизбежным. Но ведь это неправда? Руки Джейка соскальзывают, и в эту секунду, только в эту, Роланд не думает, что Ка это колесо, не думает, что если Ка хочет, значит так и будет. Потому что Джейк действительно падает, утекает сквозь пальцы, а Стрелку никогда в жизни не было так страшно. И он бежит. Срывается вперёд, поющие голоса перекрывают зов человека в чёрном, темнота внизу обретает очертания тадэшной, а он все тянется и тянется, правая рука с целыми пятью пальцами движется вперёд. Древесина трещит и стремительно превращается в ничто. Рука Джейка и он сам превращаются в исчезающую в пустоте точку, а рука Стрелка всё тянется, всё ещё хочет вернуть ощущение тепла. Она хватает лишь воздух, а снизу, с кажущейся невозможной глубины, раздаётся: – Тогда иди. Есть и другие миры. И глаза Джейка, большие, уходящие и совершенно спокойные. Наполненные пониманием. Уходящие или приходящие? Он все ещё смотрит вниз, слышит эхо, слышит другие миры, и ему кажется, что Джейк видел. Видел, что впервые за десятки уровней Башни Стрелок действительно попытался его спасти. И мир не рухнул. Просто быстрее двинулся с места, завертелся спиралью под скрипящие стоны разрушающегося Луча. «‎Это твоя надежда, что на этот раз всё может пойти иначе»‎, – шепчут вечные голоса Темной Башни. Вечные непроливающиеся слёзы застывают в уголках глаз, ловят отражение остатков моста. Моста. Стрелок думает, что будет ненавидеть их во всех мирах. Вечно. Он непроизвольно поглаживает рог, слышит смех Кадберта – и совсем детский, и глухой приглушённый, и самый-самый последний, с Иерихонского холма, и мы говорим – спасибо тебе. И дышать сразу становится легче. Он отворачивается и идёт к выходу из тоннеля – вновь пытается догнать человека в чёрном, как и бессчётные дни до этого. Стрелок ещё никогда не подбирался к этому мужчине так близко, а руки трясутся и чешутся, сжимаются в кулаки и всё не могут найти покоя. Бальзамом на душу ложится внезапное осознание – человек в чёрном тоже умрет. Не здесь и не сейчас, но Стрелок видит это очень хорошо. Он вообще много чего видит и с трудом удерживает землю под ногами. Земля выравнивается, когда Стрелок видит ка-тет, видит целый луч Орла и Льва, видит возвращение Джейка, хоть это и кажется невозможным. Но ведь это неправда. Стрелок не выбирает Башню, как выбирал во всём и всегда на протяжении сотен лет, и нечто в центре вселенной замолкает навсегда. Стрелок улыбается, выходя из пещеры в вечерний лес.

~~~

Закат медленно опускался на вертевшийся мир, деревья шелестели под слабым ветерком, наклонялись по тропе Луча. Человек в чёрном вышел из пустыни, а Стрелок догнал его.