Ангел-хранитель

*** Вики Уокер стала прямо-таки восходящей звездой Небес. В Школе о ней судачили буквально на порядок меньше, чем о возродившемся Мальбонте. Дочь серафима, победившая в соревновании Непризнанных, сегодня отрубила голову самому Сатане. Все терялись в догадках, как у неё могло такое получиться; они не знали, что ко всему прочему сам Шепфа явился к ней с заданием «пробудить светлую сторону» в Мальбонте. Так же, как и не знали, что «звезда» практически грызёт подушку по ночам, задыхаясь от отчаяния и боли. У Вики в одночасье рухнуло всё с таким трудом отстраиваемое, и только сидя на обломках она осознала, что всё это время лепила замок из песка. В голове словно кадры киноплёнки, поставленные на повтор, вертелись миллионы моментов, связавших её с Бонтом; и тут же — ритуал, подробное признание злодейски распинавшегося Фенцио, и чужие жестокие глаза на до боли знакомом лице. Произошедшее и услышанное не желало укладываться в голове. В каком-то смысле ей проще было бы поверить, что Фенцио солгал, и тело её любимого занял алчущий мести темный дух. Тогда было бы всё гораздо проще. Но не было никаких сомнений в том, что Фенцио говорил правду — это сам Шепфа подтвердил. Мальбонте действительно был разорван на части, а теперь вновь стал самим собой. Бонт, которого она знала и любила — лишь светлая половина, искусственно оторванная от цельной личности. Осознание этого порождало абсолютно не поддающееся описанию чувство — будто она любила призрака, а не реального ангела. Того, кого не должно было существовать. Мальбонте убил её… Эта мысль резала без ножа. Чёрт бы всё побрал, она последние секунды своей жизни сожалела о том, что не увидит больше своего «ангела-хранителя» — его светлую часть, тогда как его же тёмная половина хладнокровно отдала приказ об её убийстве. Это было так… дико. Гнев и ненависть, которые она заготовила для своего убийцы, внезапно столкнулось с самым светлым и сильным чувством, которое она когда-либо питала к мужчине за обе свои жизни. И это Непризнанную буквально половинило. «Как я должна «отыскать Бонта» в этом монстре?! — в сердцах размышляла Вики, заливаясь слезами. — Так, нет, стоп. Я тороплюсь с выводами. В этой истории явно всё не то, чем кажется. То, что ангельская «верхушка» действительно обнаглела, и что конфликт небезоснователен — очевидно. Мне нужно во что бы то ни стало взять себя в руки и постараться разобраться в происходящем на трезвую голову. Примем за данность: я не знаю, кто тут монстр, кто прав, а кто виноват. Так же, как и не знаю, сколько в Мальбонте… от моего Бонта. Хочу ли я вообще разглядеть его в том, кто убил меня — неважно; я должна увидеть правду, а не то, чего мне хотелось бы или не хотелось. Во мне теперь его силы, я в любом случае буду важным винтиком, от этого не сбежать. Вот, мне уже начали вменять вселенскую ответственность — откуда такая честь?! Откуда взять силы на всё это…» Правда, она уже готова была биться головой об стену, чувствуя себя в полнейшем тупике. *** Крылолетчики, с которыми на разведку о поставках провианта отправилась Вики, оказались связаны золотыми нитями и получили по плотному мешку на голову, полностью перекрывающему обзор. Разумная мера предосторожности, учитывая, что месторасположение лагеря должно оставаться в тайне. Ничего неожиданного; напротив, девушка была полностью готова к такому повороту и какой-то частью желала именно пленения. Их волокли, будто мешки с картошкой, а затем грубо бросили на землю и поставили на колени. Похитители о чем-то говорили между собой, но все разговоры прекратились, когда рядом послышались спокойные уверенные шаги, замершие рядом с Вики. Повинуясь неясному инстинкту, она, словно слепая бродяжка, просящая милостыню, нагло ощупала обувь остановившегося возле неё похитителя. «Вшик!» — мешок одним движением стянули с её головы, и яркий дневной свет ударил по чувствительным глазам, заставляя на миг прищуриться. Рост Бонта всегда казался ей внушительным, но с этого неудобного ракурса возвышающийся над ней Мальбонте казался просто неприлично огромным, на краткий миг заставляя её почувствовать себя маленькой и беззащитной. Моментально справившись с противным чувством, девушка расправила плечи и вздернула подбородок, бесстрашно и прямо глядя в холодные чёрные глаза-обсидианы на настырном знакомо-чуждом лице. Сердце замерло на миг, чтобы тут же бешено помчаться вскачь. «Никаких. Поспешных. Выводов» — напомнила она себе постулат, которого твёрдо решила придерживаться, и каким-то невероятным образом сумела затолкать поглубже раздирающие её противоречия. Взгляд её был холодным и колющим, опасливо-недоверчивым и требовательным, но при этом — прямым, лишённым предубеждения, ненависти, неприятия. Вики нужно получить ответы. И она их получит, во что бы то ни стало, какими бы они ни были. Мальбонте остро усмехнулся, словно прочитав её мысли. Если бы она не хранила в сердце совсем иной его образ, то без зазрения совести признала бы, что эта опасная усмешка её словно заворожила. — Добро пожаловать в мой подпольный лагерь.