Ангел-хранитель

*** Будучи человеком, Вики не смела думать о Бонте в каком-то ином ключе, кроме дружеского. «Неправильные» мысли всё равно порой пробивались сквозь внутренние барьеры, но в целом девушка трезво осознавала положение вещей. Четыре года она осваивала новое, не очень-то свойственное для неё чувство — платоническую любовь, ничего не требующую взамен, даже полномерной взаимности. Но теперь, когда она стала бессмертной и хоть раз увидела Бонта вживую, словно прорвало плотину: ей уже недостаточно было просто видеть его каждый вечер, хотелось прикосновений, объятий, поцелуев и много чего ещё — тут её фантазия была, пожалуй, даже чересчур богатой. За нею вовсю ухаживал Энди, откровенно засматривались Дино и Люцифер, но Вики не могла смотреть на них в этом ключе: все её самые чистые и самые порочные желания сосредоточились вокруг пепельноволосого ангела, который, казалось, не вполне понимал всю глубину её мучений. Порой непорочность ангела раздражала Непризнанную. Хотелось пробудить в нём огонь, сделать так, чтобы и его по ночам мучили такие фантазии, за которые по утрам может быть немного стыдно. И у неё это совершенно точно получилось, судя по более чем красноречивой реакции милого «ангела-хранителя» на её эпичное раздевание у зеркала. Вики из кожи вон лезла в попытках освободить Бонта, и хотя вокруг творилось масса отвлекающих событий, в конце концов ей это удалось. Вода в священной реке была ледяной, но продрогшая девушка упрямо доволокла свои ощущающиеся лишним грузом ужасно потяжелевшие крылья, и когда Бонт отвлёк патруль — взбежала по лестницам башни. Если бы не драматичность ситуации, она бы от души похохотала над виноватым выражением лица Бонта, вырубившего патруль со словами типа «я не хотел, но так было нужно». Стряхнув неуместное веселье, Вики взяла ангела за руку и, ласково переплетя пальцы, повела его прочь из его личного Ада, освещая ему путь крыльями, сияющими для него одного. Едва они вышли из башни, Бонт вдруг притянул её к себе и поцеловал. Трепетно, неумело, но так чувственно и нежно, что девушка растаяла окончательно. Отстранился, собираясь то ли извиниться за порыв, то ли просто что-то сказать, но теперь уже Вики не дала ему этого сделать, потянувшись за поцелуем. Его губы были головокружительно сладкими; этим поцелуем они словно узнавали друг друга заново, неторопливо и свободно. В тот миг Вики окончательно решила для себя, что даже если её действительно убили из-за связи с Бонтом, даже если весь мир будет разлучать её с ним, она больше не позволит этому случиться. Потому что такое чувство, от которого подгибаются колени и всё остальное становится неважным, бывает только раз в жизни, даже бессмертной. За него стоит бороться. *** Сложно описать словами ту гамму эмоций, которую Вики испытала, когда Бонт заплакал кровавыми слезами у фонтана Плачущих дев. Шок, недоумение, тревога, страх… всех этих слов будет мало. Только когда они оказались в заброшенном крыле и опасность точно миновала, девушка позволила себе вздохнуть спокойнее и принялась успокаивать Бонта. Ещё никогда чужая боль, тем более со столь неясными причинами, не ощущалась так же явственно, как собственная: ей словно пронзили грудь и теперь проворачивали невидимый кинжал в ране. Вики бездумно осыпала лёгкими поцелуями каждую чёрточку его красивого лица, без сожалений отдавая весь жар своего сердца, чтобы его согреть. С тех пор она каждый день хоть на минутку приходила в заброшенный холл, принося с собой украденную с кухни еду, иногда — земную художественную литературу, которую Бонт любил не меньше, чем занудные алхимические трактаты. Со смехом вспоминала, как на земле читала ему вслух те произведения, которых на Небесах, конечно, не обреталось: «Грозовой перевал», «Гордость и предубеждение» и другие. Однажды он попросил её принести с собой скрипку: Бонту ужасно нравилось слушать, как Вики на ней играет. Сначала девушка отнекивалась, мотивируя тем, что их могут услышать, но когда ангел продемонстрировал ей звуконепроницаемый купол, все возражения отпали. Так вернулась ещё одна любимая деталь их посиделок, адаптируясь под новые реалии, где наконец-то можно прикасаться друг к другу и не скрывать своих чувств. Словно компенсируя все эти четыре года, Вики обнаружила в себе жуткую тактильность, направленную исключительно на Бонта. Тот был совсем не против, и если бы не неподходящие условия — она бы точно уже съела его целиком. Даже так её шаловливые ручки забирались куда не следует, но Вики сама же себя останавливала, несмотря на то, что целомудренное смущение Бонта её только раззадоривало. Ещё не время. Зато она безо всяких угрызений совести садилась к нему на колени, раскинув крылья и спиной прижимаясь к торсу, когда он вновь просил её сыграть. Так и в тот раз: с удобством расположившись таким образом, Вики играла любимую мелодию Бонта — «Колыбельную ангела», а он обнимал её за талию, склонив голову к свободному правому плечу, как и полагается ангелу-хранителю, нашептывающему светлые мысли. Закончив играть, девушка вздохнула и положила скрипку в футляр. Некоторое время они сидели в уютной тишине, просто наслаждаясь обществом друг друга. — Вики… — чувствуя её напряжённость, вновь появившуюся под гнётом безрадостных мыслей, Бонт развернул её к себе так, чтобы внимательно посмотреть в глаза. — Скажи мне, наконец, что тебя так тревожит. Нахмурившись, Непризнанная хотела было отделаться нейтральным «всё нормально», но что-то внутри как всегда не позволило ей солгать Бонту. А правда включала в себя слишком много всего: укрепляющиеся слухи о Мальбонте, напряжённость между ангелами и демонами, пропасть в отношениях с матерью, странные видения кубка крови и горящего дерева… Ей не хотелось загружать Бонта тем, на что он не сможет повлиять. Однако основная причина её подавленности всё же была напрямую связана с ним, и, пересилив себя, Вики её озвучила: — Я так долго мечтала освободить тебя из Башни… И вроде бы всё получилось, но ты лишь сменил одну клетку на другую. Что, если моя помощь выйдет тебе боком? Что, если этим побегом мы сделали только хуже? Наверное, я становлюсь параноиком, но мне так страшно… — Нет, Вики, я теперь не в клетке. — Бонт несогласно покачал головой. — Благодаря тебе я наконец вырвался из опостылевшей комнаты, избавился от заклятия, смог впервые свободно расправить крылья. Этот заброшенный коридор — лишь временные трудности, к тому же, мне здесь хорошо. Не с чем сравнить, но, кажется, именно это называют счастьем. Чего именно ты боишься? Непризнанная закусила губу, не решаясь на слова, которые рвались с её языка. Собравшись с духом, тихо произнесла: — Я боюсь потерять тебя. Я… люблю тебя, Бонт. Полюбила ещё будучи смертной, хоть и не признавалась в этом даже себе. Так долго мечтала увидеться с тобой по-настоящему… но даже теперь остаётся столько всего, что нас разделяет. Воля Шепфа, Закон Неприкосновения, война, которая может вот-вот разразиться. Я даже не знаю, взаимны ли мои чувства, или ты тянешься ко мне лишь потому, что я единственная, с кем тебе доводилось общаться помимо наставников. Океан проблем и ни одной опоры. Вот-вот захлебнусь. Ангел молчал, глядя на неё с недоверчивым восторгом, словно ребёнок, которому рассказывают о семи чудесах света. Затем тепло улыбнулся с солнечными искорками в голубых глазах. Прошептал, словно самую сокровенную тайну: — Я тоже люблю тебя, Вики.