Аватар Путь воды

– Я не успел рассказать. – Тихо оправдывается лесной, непроизвольно выпрямляя спину под цепким взглядом отца, после чего поворачивается в сторону ожидающей его ответа Ронал. – Седло отличное. Очень удобное и прочное, думаю, оно долго прослужит мне, а я буду с удовольствием его использовать. – Женщина кивает, и смотрит на своего первенца. От прозвучавшей похвалы рифовый принц приподнимает подбородок вверх и немного выпячивает грудь вперёд, довольный, что его подарок так высоко оценили. Вот же гордый малёк. – А как тебе кинжал? – Тоновари присоединился к жене, сразу же раскусив её намерение немного посмущать парней. – Аонунг лично выбирал материалы и вырезал на рукоятке узоры. Сколько же мороки с ним было, но он отлично справился, несмотря на то, что это был его первый раз. – Мужчина с садистским удовольствием наблюдал за темнеющими щёками и ушами сына, который совершенно не ожидал, что его так скоро раскроют. – Да? – Уши Нетейама заинтересованно дёрнулись, и он обернулся к возлюбленному, хитро смотря на него. – Ты не говорил, что сам сделал его. Не успел рифовый принц и рта раскрыть, как неожиданно заговорила Цирея. – Просто братишка слишком стесняется признаваться тебе, что все подарки — это его работа. – Она тихонько рассмеялась, смотря на старшего брата со смешинками в глазах. Аонунг тут же подобрался, обиженно смотря на маленькую предательницу. – Ну а что? Ты бы всю жизнь молчал, если бы я не сказала. – Девушка недовольно закатила глаза, прекрасно осознавая, что говорит правду. И рифовый принц это осознавал, потому и не нашёл что ответить. – Вы про тот с рисунком крыльев икрана? – Джейк приподнялся, в неверии смотря на рифового принца, который от его внимания ещё пуще прежнего залился краской, неловко ёрзая на месте и не зная, куда деться от смущения. – Да у тебя золотые руки, парень. – Похвалил он, кивая головой и потирая подбородок пальцами. Его янтарные глаза лучились искренним восхищением и одобрением, что приятно откликалось в душе Аонунга. Было здорово осознавать, что родитель возлюбленного так высоко оценил его навыки. Желание снова гордо выдвинуть грудь захлестнуло меткаинца, но он резво подавил его. – Золотые руки? Это что значит? – Тоновари недоумённо посмотрел на мужчину, немного хмурясь. – Слова небесных людей. Это значит, что его руки очень ценны и на многое способны. – Нейтири включилась в их разговор, с пониманием относясь к реакции Оло`эйктана. Ей самой в своё время приходилось многое уточнять у мужа, чтобы понимать, о чём он говорит, поэтому она поспешила объяснить мужчине значение этой фразы максимально доступными и понятными словами. Лучше уж она, чем её муж, который вечно уходил от основной темы, больше запутывая, чем распутывая клубок из разъяснений. – Хорошая фраза. Мне нравится. – Удовлетворённо заявил Тоновари, похлопывая Джейка по плечу. Пока остальные члены лесной семьи неловко мялись перед Ронал и пасовали, он смотрел на неё без страха и сомнений, чем с самого начала и зацепил воительную женщину. Он был воплощением твёрдости духа и чистоты помыслов, в его янтарных глазах можно было прочитать его душу, не встречая никаких преград и стен. Ему они были не нужны. Его сердце было чистым и сильным, каким не было ни у одного знакомого ей на`ви. Она искренне желала ему счастья с Аонунгом, который превращался рядом с ним из самоуверенного глупца в осознанного и мудрого будущего правителя. Идеальный тандем. Судьба, предрешённая Эйвой. Великая история любви, которая разворачивалась прямо перед её глазами, заставляя следить за каждым изменением затаив дыхание. Цирея, как никто другой, желала Аонунгу счастья. Они могли подолгу сидеть вместе по ночам, делясь друг с другом своими чувствами и мыслями, надеждами на счастливое будущее рядом с на`ви, которых они выбрали. Девушка знала, как чувствительно относится брат ко всему, что связанно с Нетейамом, как он любит его и ценит, поэтому ей было непонятно его желание скрывать значение всех преподнесённых подарков. Он так трясся над каждым из них. Столько раз нырял в опасные воды, чтобы достать редкие материалы, столько раз резался и ушибал пальцы, работая над седлом и кинжалом, столько нервничал о том, придутся ли они лесному по вкусу. Она была рядом и видела все его переживания, поэтому не могла просто дать им кануть в лету. Цирея была счастлива, что её мать предоставила ей прекрасный шанс раскрыть все карты ненавязчиво и в тему, чтобы это не казалось чем-то чрезмерным и неудобным для других. Младший сын Салли в это время опустил взгляд в пол, глубоко задумываясь. Он уже давно знал о чувствах рифового принца, но ещё никогда не думал о том, что старший брат настолько ему дорог. Цирея однажды провела ему урок о значениях различных подарков и традициях меткаинцев, поэтому он примерно представлял, что каждый из них подразумевал. Кинжал – «В трудную минуту я всегда буду рядом». Рифовые на`ви редко использовали их в охоте, но всегда обязательно носили с собой, чтобы не попасть впросак. Копьё может сломаться или его могут выбить из рук морские хищники, но небольшой кинжал в случае чего всегда будет под рукой. Кроме того, считалось, что оружие впитывает в себя энергию владельца, отгоняя злых духов и плохие мысли, защищая и прорезая светлый путь в будущее. Чем сильнее сердце владельца, тем лучше он будет защищать. Седло означало – «Благоприятной охоты и успех». Удобное седло обеспечивало воину или охотнику лучшее положение при езде, позволяя подолгу сидеть на илу или цураке и не испытывать никаких неудобств. Их дарили в том случае, если искренне переживали о любимом или близком на`ви, желая ему наилучших условий для передвижения под водой. Жемчужины в зависимости от цвета и размера имели разное значение. Небольшие жемчужины по традиции дарили близким друзьям, среднего размера родственникам или уважаемым персонам, а самые большие любимому на`ви, с которым ты был готов создать тсахейлу и связать свою жизнь навсегда. Белый цвет означал чистоту помыслов и невинность, розовый символизировал скромность и симпатию, жёлтый – духовный свет и уверенность в себе, зелёный ассоциировался с красотой и жизненной силой, чёрный же говорил об элегантности и утончённости. Но вот что означал синий Ло`ак не имел не малейшего понятия. - Цирея, что по вашим традициям означает синяя жемчужина? – Прошептал парень на ушко девушки, наклонившись к ней. На этот вопрос она загадочно улыбнулась, смотря на него блестящими от восторга глазами. - Это значит вечная преданность и безграничная любовь. – Игривый смешок невольно вырвался из неё, когда она заметила, как поражённо выдохнул парень напротив. Они одновременно перевели многозначительные взгляды на старших братьев, которые выглядели максимально неловко. Цирея, не желая останавливаться на этом, аккуратно наклонилась к Кири, сидящей рядом с ней. Она тихонько передала значение такого подарка подруге, добавляя ещё один интересный факт, после чего оматикайка также пристально посмотрела на Нетейама и Аонунга. Сжимая губы, чтобы не засмеяться во весь голос, она наклонилась к младшей сестре, быстро шепча ей на ушко услышанное, и с каждым произнесённым словом взгляд Туктирей менялся, довольная улыбка расползлась по её лицу, а хвост позади возбуждённо метался, с тихим стуком ударяясь о пол. Младшая дочь Салли коротко рассмеялась и вперилась в парней самодовольным взглядом. Аонунг, краем глаза наблюдавший за ними и слышавший все их смешки, почувствовал, как шестое чувство завопило во всё горло, предупреждая его об опасности. Волосы на затылке встали дыбом, по телу пробежалась волна мурашек, а по вискам потёк холодный пот. О, Эйва, это не к добру. – А, правда, что эти жемчужины дарили будущим жёнам? – Невинный голос Тук разлился по маруи, заставляя рифового принца крупно вздрогнуть. – Правда. – Тоновари кивнул, довольно смотря на девочку. Было приятно осознавать, что кто-то из лесных присоединился к их поддразниваниям. – Найти их крайне сложно. Такой чести удостаивались только великие из великих Оло`эйктанов и обычно они преподносили их своим будущим Тса`хик в качестве свадебного подарка. – То есть Аонунг сделал предложение Тейаму? Рифовый принц подавился мякотью плода от этого вопроса, заходясь в сильном кашле. Обеспокоенный Нетейам сразу же кинулся ему на помощь, несильно похлопывая его по широкой спине, чтобы освободить от мучений. Когда еда наконец вышла из горла, лесной протянул парню воду, и тот с радостью принял её, жадно глотая, и не забывая кидать недовольные взгляды на хихикающую сестру и лесных на`ви. – Туктирей, что за вопросы? – Сквозь неловкие покашливания, за которыми маскировался тихий смех, спросил Джейк. Ему тоже доставляло удовольствие наблюдать за их поддразниваниями, но из солидарности и лёгкой жалости к парням, он постарался успокоить разошедшихся детей, вгоняющих в краску бедных мальчиков. – А что? Я же говорил. – Ло`ак пожал плечами, коротко рассмеявшись, и с вызовом посмотрел на Аонунга. Тот в ответ зло сощурил глаза и с силой сжал руки в кулаки, стараясь удержать себя от желания накинуться на вредного парня прямо здесь и сейчас. Только Эйва знала, как ему хотелось придушить этого засранца. Нетейам переводил поражённый взгляд на смеющихся на`ви перед ним, не зная, что сказать. Эта ситуации с шутками друг над другом и не злобными насмешками была привычной для совместных ужинов с семьёй вождя, но рифовый принц был по странному напряжён и от него волнами исходило недовольство и смущение. Да и он сам чувствовал себя странно и неудобно, а ещё очень сильно смущался всему происходящему. Казалось, что все вокруг знают что-то, что не знал он и ему это не нравилось. В поисках поддержки, он не нашёл ничего лучше, чем осторожно оплести своим хвостом широкую бирюзовую руку, на которую опирался Аонунг, одновременно успокаивая этим действием и самого меткаинца. Она находилась аккурат позади Нетейама, поэтому этот жест, к счастью, был незаметен для остальных. Парень рядом с ним сразу же расслабился, благодарно смотря на него и тихо облегчённо выдыхая. Долгожданное чувство спокойствия и уверенности разлилось по телу лесного. Конечно же, изменившееся настроение рифового принца и немую поддержку Нетейама заметил каждый, но они решили тактично промолчать, дабы не смущать их ещё больше. С них сегодня хватит. Нейтири поддержала её, с нежностью смотря на своего первенца и Аонунга, которые по её скромному мнению прекрасно дополняли друг друга и отлично смотрелись вместе. Она искренне желала, чтобы они поскорее разобрались со всем и официально стали парой, получив благословение Эйвы. А то, что оно будет получено женщина ни капли не сомневалась. Атмосфера тут же вернулась на свои места и маруи снова наполнился разговорами ни о чём и звонким смехом. Никто так и не заметил, как гибкий тонкий хвост, аккуратно обвивший бирюзовую руку и нежно поглаживающий её пушистой кисточкой, так и не покинул своего места до самого окончания вечера. *** Яркое солнечное небо освещало бегающих туда-сюда взрослых, будущих мужчин и детей, что каждый старался принести вклад в общее дело приближающегося праздника и возможность молодым ребятам открыть свои потаённые чувства тому или той единственной, что мучает разум влюбленных сердец, ответив на самый главный вопрос. Ротксо… Ужасно боялся этого дня, но идя по самому ужасному стечению обстоятельств, праздник наступал быстро и незаметно, и вот уже к вечеру, весь клан соберется у огромного костра, веселясь под дивную мелодию музыкальных инструментов и пений, прекрасных дам и самой Ронал, утопая в любви уже найденной пары и в этот же день находя свою, дабы присоединиться к всеобщему празднованию. Дети вождя заранее подготавливали подарки к столь знаменательному дню, на всякий случай еще обговаривая все между собой. Чтобы точно прошло идеально, ведь, по сути, боятся им нечего было. Наблюдая за оживленностью друзей, подросток не в первый раз задавал себе вопрос – «А зачем он здесь?». Бойкое сердце сильного воина уже давно смирилось, да и тело устало, как и разум, снова и снова терпя неудачи, а звучащие, будто мантра поддержка друзей порой казалась невыносимой и до боли неприятной шуткой. Тем не менее, он все еще стоял на месте, периодически успокаивая взволнованных нетерпением друзей и никуда не уходил, хотя, вроде бы как были дела. Тут, неожиданно, две пары голубых глаз одновременно уставились на охотника, вызвав у вышеупомянутого слишком навязчивое ощущение скорого уговора, от чего всегда висевший у всех Меткайинов толстый хвост нервно дернулся. Ощущение его явно не обмануло… – Мы что-то заболтались… Твоё ожерелье готово? – Цирея мягко улыбнулась, аккуратно пряча в мягкой ткани, сотканной собственными руками, будущий подарок для Ло’ака, теперь в ожидании разглядывая медленно сменяющееся в нахлынувших эмоциях лицо Ротксо. – Я ничего не готовил… – Выдавил из себя парень на грани шёпота, медленно отводя взгляд в сторону, чтобы только не видеть сочувствие, непонимание или другую схожую с теми эмоцию на лицах детей вождя. Он действительно устал. – Брат, так дело не пойдет. Плевать на традиции, Кири точно не может взять, и не прийти на празднество. – Хвост вновь дёрнулся, а на переносице выступила складка, выдавая эмоции Меткайина. – Аонунг… – Дочка Тсахик осторожно, как только умела лишь она, намекнула, чтобы пылкий брат помолчал, не бросаясь столь громкими словами, прекрасно видя страдания друга. – Послушай, – Девушка отложила ткань с ожерельем в сторону, мягко ловя похолодевшие ладони фридайвера, тут же начав согревать в своих. – Прости. Мы не хотели снова заставлять тебя чувствовать боль. Мне не дано понять твои чувства, как и Аонунгу, но.… Сдаваться тоже нельзя. В этот день, даже самые, на первый взгляд, несбывшиеся мечты сбываются. Ты куда ближе, чем все мы, к нашей прекрасной Кири. Знаешь о ней больше, чем все те же мы и весьма вероятно даже собственные братья сестра и малышка Туки. Я не прошу тебя делать то, что говорю я или же мой брат, – Тут она убрала одну руку, от чего только согревшие пальцы обдало неприятной прохладой, и положила поверх медленно вздымающейся широкой груди, там, где билось страдающее сердце. – Ты должен решить сам. Может не сейчас, может через несколько часов, а может и в сам праздник, но понять… Ротксо медленно поднял глаза на подругу, слабо улыбнувшись. С губ сорвалось совсем тихое «Спасибо», и дети вождя тут же крепко обняли лучшего друга, стараясь через них показать, что верят в него, дать побольше сил, хотя в глубине души и сами ловили себя на мысли, что сказанные слова ничего не изменят. Глаза неприятно защипало, однако подросток быстро взял себя в руки, не спеша уходя от затянувшихся объятий, рисуя самую правдоподобную улыбку, только бы они поверили. Праздник шёл полным ходом. Каждый в этот вечер веселился, будто в первый и последний раз, конечно же, вовремя останавливаясь, дабы не перейти границы дозволенного. Ротксо искренне радовался за друзей, спокойно поглядывая со стороны, потому что.… Боялся? По-другому и не назвать. Кири.… Так и не показалась. Пропустив момент прихода семьи Салли, подросток первое время пытался найти милую даму взглядом и даже короткими вопросами у окружающих, но все как один говорили, что не видели. Ноющее сердце приносило боль, которую и описать невозможно было, да и пожелать даже врагу не хотелось. Слишком неприятно. Слишком тяжело. Ноги шаркали по песку, несильно пиная попадающиеся по пути камни, палки и даже ракушки, забытые, когда в песке. Он не винил в неудаче друзей, да и себя не за что было винить, просто не повезло. Когда-нибудь забудется, в его клане очень много милых и, несомненно, добрых девушек. Вот только.… Как не пытайся, их глаза казались не такими… Яркими. Говорили спокойно, без привычного сарказма. Волосы длинные и заплетены в прекрасные причёски, когда руки жаждали прикоснуться к безумию на голове всего одной единственной. Они не успокаивали лишь одним взглядом, не придавали сил коротким прикосновением, не мучали по ночам воспоминаниями и.… Не могли повторить улыбки или столь прекрасного смеха, ласкающий слух, от которого сердце начинало биться в сотню, а может и в тысячу раз быстрее… Парень был готов поверить даже в проклятие, от лесной. Тихое пение привлекло внимание, заставляя прислушаться и будто под гипнозом пойти по направлению. У самого берега, наслаждаясь минутами одиночества и прекрасной свободы, сидела Кири. В ее пении не было текста, лишь негромкое мычание, но даже так… Оно было просто божественным. Песня внезапно оборвалась, и девушка не спеша обернулась на Меткайина, что поздно понял, насколько сейчас может сделать неприятно, вот так вот подкрадываясь. Жёлтые глаза, вместе с бюллиминисцентными тускло светились - Привет. Небольшая ладонь похлопала рядом, предлагая приземлиться на песок, видимо совсем не против компании, а может из всех, кого сейчас могла она терпеть был придурковатый недо-друг, проявляющий к ней лёгкие признаки внимания, хотя дай волю, засыпал бы девушку нежностью, заботой и чистой первой любовью. – Устал от влюблённых? – Можно и так сказать… – Проведя ладонью по затылку, юноша все-таки сел рядом, устремляя взор в горизонт, где обзор делился на разукрашенное звёздами и Альфа-Центаврой темное небо, и воду, в глубине которой расцветали растения и поблёскивали маленькие рыбёшки. Мешочек с призывом приоткрылся, тонко намекая на идеальную возможность, вот только парень полностью ее проигнорировал, повернув голову в сторону подрагивающей от небольшого холода лесное тело. Язык оказался быстрее мысли, и вот он уже предлагает согреть явно замёрзшую девушку. Стыд с головой окунает сильное тело, мысленно желая откусить собственный язык, чтобы не предлагать подобные глупости, однако… Кири не отказывается, подсаживаясь ближе, медленно падая в расставленные руки. Сердце предательски ускорилось и порой казалось, девушка это прекрасно чувствовала, от чего смущение лишь быстрее съедало, но вместе с ним, разбавляя неловкость, тлело тёплое чувство нежности, желания защитить и оберегать ослабевшую Кири. Прекрасную, неприступную… – Думаю, ты стал мне очень важен. – Кири медленно опустила глаза на мешочек, что почувствовала, ещё облокотившись на Ротксо и легонько кивнула. Руки дрожали, доставая небольшое ожерелье из ракушек, одной жемчужины посередине и мелких пёрышек, подчёркивающие лесную натуру Оматикайя. – Очень красивый. – Я хотел отдать его… Тебе. – Последнее слово далось с огромным трудом, не в силах терпеть рвущееся сердце внутри. – По нашим традициям, в этот день… – Юноши и девушки могут испытать удачу, сплетя ожерелье своими руками, вкладывая в него самые искренние чувства, отдавая тому или той, что так дороги их сердцу. – Кири заправила за ухо мелкую прядь, что все равно вылезла, сильнее закрутившись. Она знала. – Примешь ли ты его, в знак моих искренних чувств, окутавшие меня ещё с первой нашей встречи. – В жёлтых глазах отобразилась радость. – Ты такой глупый – Я тебя вижу, Ротксо. Тяжёлый камень неведения, наконец, рухнул, освободив страдающую душу, что, наконец, дождалась столь прекрасных.… И печальных слов. Потянув девушку на себя, подросток крепко обнял Кири.