Аватар Путь воды

Аврора проснулась под привычный звук волн, который служил ласковым вариантом будильника для всего клана рифовых. Она открыла глаза и увидела хаус на голове « Значит, они будут пытаться меня заплести, надо бы по быстрей привести себя в порядок» - размышляла Аврора, быстро вскакивая из гамака, и стала искать гребень. - Авр пора вставать мама завтрак приготовила - сказал Ло’ак заходя в комнату сестры но, увидев сестру с распушёнными волосами с хитрой улыбкой стал подходить к ней. - Ло’ак не вздумай – пригрозила Аврора, выбегая из комнаты ко всем. - Нетейам хватай её – крикнул Ло’ак. - Нетей только попробуй - сказала Аврора, когда Нетейам поймал её. - Простите я не вовремя – послышалось из-за входа повернув голову, ребята увидели там Ао’нунга. - Нет, ты какрас вовремя – ответила Аврора, ударяя Нетейама хвостом по носу. - А что тут происходит? - Как тебе сказать эти двое решили меня заплести, когда я это не люблю – ответила Аврора из-за спины Нейтири. - По-моему Авроре больше идёт с прямыми в хвосте как она обычно носит – сказал Ао’нунг задумчиво смотря на покрасневшую Аврору. - Мне пора я обещала Нэйфи покатать её на Блю. *** Нейтири сидела на заднем дворе в тени их хижины, на коленях держа Тук. В их руках было наполовину сделанное ожерелье, на которое они нанизывали бусины. — Так? — спросила её девочка. — Да, ты правильно делать — улыбнулась ей навийка. — Ура, Кири, у меня уже, получается! — воскликнула Туктирей, тут же вскакивая с маминых колен и побежав в дом, поднимая палантин. На пороге с другой стороны она увидела отца и Нетейама. — Папочка! — бросилась к нему младшая дочь. — М-м-м, моя малышка — нежно говорит Джейк, подхватывая Тук на руки и целуя в её маленькие щёчки. Комната заливается детским смехом. Нетейам подходит к отцу и нежно гладит сестрёнку по голове. А из другой комнаты выходит Кири. — Она просто не сидеть на месте, Жэйк. — произносит Нейтири, подходя к супругу, даря ему короткий и нежный поцелуй в губы. — Туки вся у нас в Ло’ака пошла - ласково говорит ей Аврора. — Эй, и ничего не в Ло’ака! — обижается девочка. — Точно, такая же проказница, не даёт мамочке покоя — смеётся Джейк опуская Туктирей на землю, и младшая тут же начинает бегать кругами по комнате — Ну я же говорил! Все хором смеются. В такой суматохе время пролетает незаметно и вскоре вечереет. Семья Салли начинает вечернюю трапезу. Нетейам ест очень быстро, как будто боясь куда-то опоздать. — Куда ты так торопишься? — спрашивает брата Ло'ак. — Куха нахо.не мехай! — бубнит тот с набитым ртом. — Что?! Я ничего не разобрал! Но Нетейам не обращает внимание на приставания брата, а все продолжает быстро пихать еду себе в рот. Потом встаёт, накидывает на плечи плетёную накидку с перьями и выходит из хижины. Благо он сегодня отпросился вовремя. На улице уже почти потемнело, солнце, заходя за горизонт, бросает последний свет на небо, которое уже отчасти осыпано небольшим количеством звёзд. Воздух стал прохладным, натянув накидку покрепче, лесной устремляется к главной площади деревни, где есть небольшой помост, через который проходит залив, падающих вод с водопада. Это особенное место в деревне, вода вся усыпана светящимися водорослями, которые за день набирают солнечный свет, а в темноте сияют как тысячи маленьких фонариков. Любуясь красотой, Нетейам замечает бирюзовую фигуру на помосте, которая отражает от себя этот прекрасный свет. Ао’нунг срывается с места и подбегает к нему, прямо в тёплые объятия. Парни замирают, смотря друг другу в глаза. Нетейам прижимается своим лицом к лицу Ао’нунга. — Я так рад, что ты пришёл — шепчет сын Тоновари, прижимаясь крепче к сыну Туруко Макто. — Я не мог не прийти, я же обещал — произносит Нетейам, проводя рукой по кучерявым волосам избранника. — Поохотимся завтра? — словно читая мысли, спрашивает его Ао’нунг. — Я и сам хотел тебе предложить. Хочу поучить тебя стрелять из лука, думаю, твой отец это оценит. — Прекрасно, мы сможем больше времени посвятить друг другу. Нетейам ничего не ответив, кладёт голову на плечо Ао’нунгу и дарит нежный поцелуй в шею. И Нетеям разрешил. Меткаинец, словно боясь, сгрёб такого хрупкого – идеального – парня в свои объятия. Салли выглядел безупречно, даже сейчас, с красными от слез глазами, сын вождя не заслуживал его, но если он говорил, что относится к нему так же, как и до этого, он безумно этому рад. Сидя в объятиях самого лучшего на'ви на свете, Салли поднял свой взгляд на лицо Ао’нунга. Оно все так же было самым прекрасным на свете. Взгляд спустился к губам, что не раз были в голове у парня. Нетеям захотел почувствовать вкус этих манящих его губ. Он знал наверняка, они сладки, как фрукты, которыми они тут питаются, но ему нужно было испробовать самому. – Поцелуй меня. – Ты, правда, этого хочешь? - удивился Меткаинец. Оматикаец согласно кивнул. Ао’нунг приблизился к лицу своего возлюбленного, одной рукой взял парня за шею, тем самым приблизив к себе, и поцеловал. С такой нежностью, с которой он не целовал никого на всем делом свете. Не было страсти, наваждения или похоти. Он старался, чтобы Нетеяму понравилось. Только в последнюю очередь сейчас он думал о себе. Нетеям впервые ощутил нечто подобное. Его губы ласкали, он даже сам осмелился ответить ему в поцелуе. Оматикаец поднял свою руку к груди Меткаинца: его сердце стучало очень быстро. Не выпуская губы парня, Нетеям дотронулся до бусин сосков, на что Ао’нунг дёрнулся. Он вопросительно изогнул бровь, отодвигаюсь от парня. –Я хочу быть ближе к тебе. –Я не хочу заставлять тебя, - прошептал сын вождя. –Я хочу попробовать. Ао’нунг наклонился к Салли, нежно целуя того в порозовевшие губы. Это был всего лишь их второй поцелуй, и Нетеям ответил на него, пусть и неуклюже шевеля губами, но ему хотелось что-то сделать, и от этого сын вождя уже ликовал внутри. Тонкая стена, возведённая Оматикайцем между ними, начала безжалостно трескаться. Юное тело было настолько соблазнительным и невинным, что свело Меткаинца с ума окончательно. Нетеям затаил дыхание и дрожащими пальцами сжал волосы парня в кулачок. Ао’нунг старался быть ласковым и с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на это прекрасное тело его возлюбленного. Сын вождя избавил себя от набедренной повязки, на что Оматикаец под ним смутился ещё больше и спрятал покрасневшее лицо в своих ладонях. Он провёл губами по внутренней стороне бедра, вызывая мурашки по телу любимого на'ви. Он, словно не здесь, стоял на краю света, не ощущая течения времени. Для самого Нетеяма все вообще прекратилось, собралось воедино всего в одном на'ви. Любимом на'ви. Салли робко схватился пальцами за края набедренной повязки и стянул с себя ее. Хрупкие ладони легли на сильную грудь, опустились ниже — к плоскому животу, и неловко остановились, не решаясь продолжить своё путешествие. Ао’нунг видел смущение и опущенный взгляд младшего, поэтому позволил ему обнять себя за шею и уткнуться тёплым носом прямо в ложбинку между шеей и плечом. –Все будет хорошо, слышишь? - томным шёпотом прямо в ухо, одновременно лаская шею страстными поцелуями, — Я не дам тебя в обиду, я не позволю тебе почувствовать невыносимую боль, никогда в жизни. Просто, пожалуйста, доверься мне, отдайся себе, и ты поймёшь, что такое настоящее удовольствие. –Ты смущаешь, - Сын вождя выдохнул с облегчением, наконец-то услышав хоть какие-то звуки от Нетеяма. — Какой ты сейчас красивый, - Меткаинец поцеловал парня в лоб, чувствуя невероятный жар, — Какой желанный... Мой... Ао’нунг почувствовал, что на грани: дышал через раз, тяжело вздымая крепкую грудь, поэтому опустил взгляд вниз, тут же начиная ласкать дрожащими пальцами жаждущую внимания плоть возлюбленного. Салли подавился вздохом, закрыл глаза и, наконец, отпуская себя, выпустил из лёгких первый тихий стон удовольствия. Ао’нунг был невероятно нежным. Нетеям просто чувствовал невероятно сильную потребность раствориться в парне, в тепле его рук, в его запахе и в цветах его души, хотел чувствовать его не только на физическом уровне. Целуя и обнимая Салли, Меткаинец сплюнул слюну и обильно смочил ее свои пальцы. У Нетеяма губы болели от поцелуев, кожа горела от прикосновений, всё тело бросало в дрожь от наслаждения, а когда он ощутил первый палец в себе, резко дёрнулся, накрыл ладонью лицо и измученно мычал. –Тише, - Ао’нунг был готов избить себя, лишь бы не причинять возлюбенному вреда, сделать всё для того, чтобы тому было хорошо. Прямо сейчас, — Потерпи, сейчас всё пройдёт. Но Нетеям не реагировал, всё так же сжимался и пытался отстраниться, прикрывая горящее лицо ладонями. — Я обещаю. Пожалуйста, дорогой, - Меткаинец держал себя в руках только благодаря чуду. Он был готов зарычать от перевозбуждения, был готов уже на более серьёзные действия, но терпел. Нетеям пытался расслабиться.— Молодец, ещё немного, мой хороший. - Юноша лишь измученно кивнул. Снова. Пытаясь расслабиться и привыкнуть к ощущениям. Сын вождя действовал осторожно и Нетеям был готов расцеловать его за это. Узловатые пальцы проникли глубже и зацепили простату внутри, заставляя Оматикайца снова дёрнуться и издать очередной стон удовольствия. Ао’нунг улыбнулся, наконец, немного расслабляясь — всё шло так, как должно быть, по крайней мере, в его понимании. Растворяясь в любимом на'ви, Меткаинец даже не заметил, что тот растворился в нём самом: Нетеям уже не мычал, не закрывал красивое лицо ладонями и не отстранялся, наоборот — открывался больше, оседали его тихие стоны, приоткрытые губы блестели от слюны, а тонкая шея целиком и полностью принадлежала одному единственному, чего тот, собственно говоря, просто не мог проигнорировать. Осыпая поцелуями шею, парень оставлял такие желанные следы. Нет, это не животный инстинкт и не метки принадлежности, это любовь. Настоящая, чистая, почти осязаемая. Это напоминание Салли об этой прекрасной ночи, ведь... — Мне сказать о том, что ты полностью готов или ты и сам понимаешь это? - Ао’нунг шептал на ухо будто хищник, лишённый контроля. Нетеям же совсем не хотел быть жертвой, поэтому снова тянется за поцелуем, давая молчаливое согласие, – Всё будет хорошо, - чувствуя дрожащие губы мальчишки всё так же шептал Меткаинец, — Ты будешь в порядке, маленький, а в скором времени... - Хитрая улыбка появилась на лице сына вождя, — будешь просить продолжения. Нетеям потерялся, но секундой позже солнцем светился от смущённой улыбки и легонько толкнул парня в плечо. — Я верю тебе. Салли выгнулся дугой, почувствовав первый несильный толчок. Нетеям закинул голову и резко вскрикнул, перекладывая руки на спину возлюбленного, царапая. Оматикаец привык, начиная чувствовать удовольствие, и с этого момента существовали только они. Весь мир испаряется, оставляя в покое двух влюблённых, наконец-то добравшихся друг к другу на всех уровнях. В воздухе лишь обожание, в сердцах — любовь, а разум заполнен удовольствием. Отпустить друг друга казалось пыткой, но Ао’нунг отстранился для того, чтобы перевернуть любимое тело на живот и снова осторожно войти. Новый стон утонул в траве. Тогда он взял свою косу, открывая вид на розовые отростки поднял косу своего Нетеяма сделал tsaheylu(связь). Нетеям в тот же мил почувствовал все, что чувствовал Ао’нунг. Это бы до жути непривычно, но казалось сейчас таким правильным. Сын вождя ощутил те же эмоции, понимая, что этот на'ви останется с ним на всю жизнь. Перед его глазами взрывались яркие вспышки фонтанов, он испытывал лучшие ощущения, коих не знал никогда. Очередной тихий стон кажется отчаянным криком в тишине леса. Им не был нужен никто, так же, как и они, никому не нужны. И это главное. Сейчас главнее нет ничего. — Я вижу тебя. Вижу... тебя... - шептал Нетеям. На рассвете они выйдут к маруи семьи Салли, признаются его родителям в том, что они выбрали друг друга. Нет, это сама Эй'ва выбрала их для друг друга. Они всегда будут вместе. Уважительно склонив головы в знак принятия приглашения, члены племени Оматикайа и Меткайина послушно заняли каждый своё, ранее присуждённое именно ему, место: малышка Туктерей расположилась рядом с Цсиреей, по левую руку которой неспешно присели умиротворённая Кири и Нэйфи. напротив девушек также занял место Ло’ак, рядом с ним Ао’нунг, Аврора и Нетейам; супруги Нейтири и Джейк расположились, напротив пары Тоновари и Ронал, замыкая круг. Вот она — идиллия, но никто из присутствующих здесь и подумать не мог, какой постыдный секрет хранят два участника сей благородной трапезы и отчего вдруг щёки Нетейама так пылали характерным для кожи на’ви отблеском смущения, а Ао’нунг на это заговорщически хмыкал в собственный кулак. — Нетейам, сын, что это у тебя? — Где, сэр? — отстраняя от уст кушание, лаконично уточнил на’ви, привычным образом садясь идеально ровно, опуская плечи и вытягивая спину в ответ на обыденно-серьёзное обращение недоумевающего отца. — На шее, ты ранен? — растерянно поинтересовался Джейк, заправив за уши, хаотично рассыпавшиеся по крепким плечам дреды, забавно щурясь, будто кот, оттого, что не имел прямой возможности, — в мрачном мерцании факелов, безоговорочно удостовериться в наличии странного багрового пятна на теле старшего сына, сидящий около напряжённо подобравшегося Нетейама Ао’нунг, в свою очередь, тотчас неосознанно провёл кончиком языка по острию собственного клыка, вспоминая, сколь до неприличия трогательно ощущалась под ним, солоноватая от капелек океанской воды, кожа Нетейама.