Туристические маршруты

      Дэй вошел в офис, одетый в элегантные черные джинсы и голубое поло без лишних деталей. В его руках были портмоне и папка с важными документами. Внутри портмоне лежала зажигалка с фигуркой дракона, но Дэй не знал, как правильно ее вручить тому, кому она была адресована - Ноа. Он боялся, что этот непонятный душевный порыв не примут и не поймут.       Именно директора он хотел отблагодарить за ту каплю душевного тепла, которую он ощутил не так давно. У него были друзья и знакомые, Лио тоже не оставляла его без внимания, но почему-то маленькая забота Ноа о его сне нашла отклик, заглушив на мгновение его одиночество, длящееся годами. И за это мгновение Дэй был ему благодарен, но не знал, как выразить свою признательность. Ведь человек, подаривший тепло, был не только его начальником, но и холодным, как зимний вечер. Строгий взгляд и насмешливый тон директора вводили в ступор мужчину, и он понимал, что не сможет отдать ему подарок.       Лио встретила его практически у порога и взволнованно запричитала: "Дэй, Дэй…". "Что случилось?" - беспокойно спросил Дэй. "Ох, не могу, не могу…" - зашептала она, ее голос дрожал. "Босс приказал тебе явиться в кабинет и ожидать его там, пока он не вернется со совещания", - Лио готова была расплакаться.       Сердце Дэя упало. "Меня увольняют, но за что?.. Не важно. Надо выяснить", - решил мужчина. Он был на сто процентов уверен, что поездка прошла успешно. К тому же, такой момент предоставился сам собой, он решил, что просто оставит на столе директора подарок, а если его спросят, он будет все отрицать.       Дэй прошел в кабинет Аллена Ноа, достал из портмоне коробочку и аккуратно поставил ее на стол, между статуэткой и письменными принадлежностями. Коробочка практически была незаметна, и Дэй облегченно вздохнул, затем сел на стул. Но не прошло и пяти минут, как в кабинет ворвался Ноа. Именно ворвался - стоило только посмотреть на его разъяренное лицо и грозные глаза. Казалось, он был готов кого-то убить. Дэй хотел встать, чтобы поприветствовать директора, но тот только рявкнул: "Сиди, Ванг Дэй". Его взгляд метал молнии. Дэй вжался в стул.       "Как? Как тебе такое в голову пришло? Тебе неизвестна фраза "корпоративная этика"? Ты что, не знаешь, что даже малейшее сотрудничество с конкурентами - это пятно позора на сотруднике и филиале? Да как ты посмел?!" - Ноа рыкнул так, что Дэй был готов закрыть уши ладонями, чтобы не слышать и не дрожать как испуганный кролик.       "Директор, но я ничего не делал плохого… Я ни с кем не сотрудничал…" - залепетал Дэй.       "Молчи, Ванг Дэй, молчи, пока я не уволил тебя и не выставил за дверь", - сквозь зубы процедил Ноа. Он взял с полки увесистый глянцевый журнал и со всей силы хлопнул им об стол перед лицом Дэя. Обложка журнала была украшена названием "Корея Тревел" - туристической компании и одного из главных конкурентов TravelSeason. Но ужас заключался в том, что на обложке свежего номера, вышедшего позавчера, была изумительная фотография водопада, а на его фоне красивый элегантный мужчина смотрел вдаль. Он был задумчив и как будто мерился красотой с этим великолепием природы, его глаза цвета гречишного меда были ясны и притягательны. Это был сам Ванг Дэй! В его голове в тот же момент сложилась мозаика событий: Ниагарский водопад, фотограф из Кореи, глянцевый журнал "Корея Тревел"... По сравнению с прошлым разом, это была катастрофа вселенского масштаба. Дэй не знал, что сказать, но ему было нужно оправдаться хоть как-то.       "Директор, я…" - начал Дэй.       "Молчи и слушай…, - перебил его Ноа, - если тебе нужны были деньги, ты мог бы попросить аванс. В крайнем случае, я мог бы дать взаймы. Я еще никогда никому в этом не отказывал. Если ты так хотел засветить свою смазливую мордашку в журнале, напомню, что наша компания тоже выпускает журнал, и ты мог бы пройти кастинг. Я могу понять, если бы это был журнал моды или просто путешествий, но журнал другой компании..." - Ноа опять впал в ярость, закончив фразу гневным вздохом. "Или хочешь уйти к конкурентам? Они за два дня оборвали все телефоны офиса, охотясь за тобой и Лио устала их отгонять. Я полагаю, представители также звонили и тебе? Может быть, ты нашел более выгодный вариант? Напомню, что у тебя контракт на год и два месяца, и только я могу разорвать его. До истечения этого срока ты должен работать в полном соответствии со своими обязанностями, а за любые ошибки ты будешь нести ответственность!" - гневно проговорил он. Ноа был вне себя от злости, он реально вселял ужас своим видом.       Дэй, на которого последний раз кричали только в приюте, совсем поник. Ему сейчас было страшно, одиноко и обидно. “Почему директор не дает мне сказать и объясниться? Почему единолично решает и делает неправильные выводы относительно меня? Почему он думает, что я хочу уйти к конкурентам и моя душа требует денег?" - кричал про себя мужчина. Глаза Дэя увлажнились, он не мог больше терпеть беспочвенные обвинения. Он понимал, что совершил ошибку второй раз, но при этом никому не хотел зла. Мужчина встал со стула и громко произнес: "Аллен Ноа, почему вы мне не верите?"       Ноа опешил не только от того, что его назвали не "босс" или "директор", но и от неожиданного вопроса, и уставился на молодого человека. Дэй сжал кулаки и смотрел на него глазами, полными отчаяния, они блестели, казалось, что он сейчас заплачет и это подействовало на Ноа как холодный душ.       Директор на мгновение замолчал. Его внутренний голос говорил о том, что он должен сохранять спокойствие и не проявлять слишком много эмоций. Но внутри него бушевала буря чувств. Ему вдруг захотелось броситься к Дэю и успокоить его, обнять как брошенного ребенка, сказать, что все будет хорошо. Однако от этих своих мыслей он разозлился еще больше. Ноа давно решил для себя, что больше никогда не будет привязан к кому-либо. Он был готов растоптать и выгнать любого, кто мог бы залезть к нему в сердце.       "Иди", - зло сказал директор. "Ты будешь лишен премии на месяц. Чтобы рассеять сомнения, ты сфотографируешься для нашего журнала без гонорара. Деньги за фото в журнале уже перевели тебе от фирмы конкурента. Ты также лишен поездок на две недели, и будешь выполнять бумажную работу и работу моего секретаря. На две недели ты станешь моей тенью! Иди, я тебе сказал! И забери это!" - он взял журнал и впихнул его в руки Дэя. Мужчина ничего не ответил, стиснув зубы он развернулся, забрал свое портмоне и вышел вон, как ему приказали.       После того как Дэй ушел, Ноа опустился на стул и схватился за голову, размышляя: “Что я делаю? Почему я позволил себе так кричать? Хотя, конечно, Дэй был виноват, но я даже не выслушал его. Где же моя культура и выдержка? Ведь он всего лишь подчиненный, а я - директор, обязанный держать дистанцию. Но почему я не смог это сделать? Почему я вел себя словно бешеный пес?” Ноа тяжело вздохнул.       После того, как его предали и сдали полиции, а затем он пережил суд и неимоверное количество эмоциональной боли, он не мог позволить себе доверять кому-либо слишком сильно. Его прошлое было далеко от идеала, и часть того, что ему приписывали, была правдой. Но виновником его падения был не просто партнер по бизнесу, а тот, кто был его партнером в жизни. Теперь он не верил никому. Его замерзшее сердце потеряло способность ответить на чьи-то чувства, сохранив умение к сопереживанию, пониманию боли и радости других. И в течение последних двух лет в его жизни было только физическое удовлетворение без каких-либо привязанностей или свиданий. Его любили, к нему тянулись, но он не мог ответить тем же. Оставалась только голая физиология.       "Извини, Дэй, я перегнул палку. И беги от меня. Беги. Иначе, если ты позволишь себя поймать, я разобью твое доброе сердце. Мне не впервой", - горько усмехнулся Ноа. Как же его разозлило то, что Дэй согласился сфотографироваться для журнала. Дело было даже не в конкурентах, а в том, что теперь десяток людей желали заполучить этот клад, сокровище, которое Ноа нашел и которое он, почему-то, считал должно принадлежать ему. Но как только начнет претить его блеск, Ноа знал финал, и он не хотел этого. Месяц-два и ему надоедали влюбленные глаза, смотрящие на него и губы шепчущие его имя в пылу страсти. Увлечение проходило, а любовь не приходила. Ведь не было того человека, который мог бы заменить Кристофера Бейкера, его Криса.       Крис, голубоглазый блондин, изящный словно танцовщик, сошедший с полотен художника, был исполнительным директором компании "Корея Тревел". Он был умен и честолюбив, именно он вдохновил Ноа создать свой филиал, который функционировал под прикрытием компании его отца, но с отличительными правами от других филиалов. Фактически, это была новая, небольшая компания.       Они с Крисом познакомились в университете, и после этого не могли расстаться даже на минуту. Крис был равен ему и по положению, и по происхождению, и по уму. Все в нем вызывало радость у Ноа. Но именно он и предал его. Оказалось, что Крис использовал Ноа для достижения целей в бизнесе и подставил его, как только появилась возможность. Однако даже сейчас Ноа не держал на него зла. Ненависть ушла, осталось лишь разочарование.       Теперь, когда Ноа встретил Дэя – такого светлого и доброго, словно ангел, смотревшего на него украдкой и заливающегося румянцем от каждой шутки, Ноа предполагал, что это значит. Он был уверен, что стоит ему лишь приложить немного усилий и шарма, и Дэй может стать ближе… Но Ноа меньше всего хотел узнать, насколько ближе, тем более, что Дэй был ценным работником. Сейчас директор твердо решил, что за две недели он разочарует его так, что останется место только для отношений директор-подчиненный. "Но хватит ли у меня выдержки? Как только я вижу эти медовые глаза... уф, стоп", - остановил свой поток мыслей Ноа и решил закурить.       Директор, достав сигару из ящика, неожиданно обратил взор на маленькую коробочку фирмы Zippo, аккуратно прячущуюся на столе. Он заинтересовавшись, открыл ее. На бархатной черной подушечке лежала серебряная зажигалка тонкой ручной работы, в заводской пленке с логотипом.       Ноа достал зажигалку из коробочки и внимательно рассмотрел ее. Серебряную поверхность украшал китайский дракон, который абсолютно не был страшным. Скорее это был милый дракончик, который обвился вокруг зажигалки в поисках тепла, как будто хотел согреться от огня. Ноа щёлкнул, вспыхнуло пламя, и глаза дракончика приобрели цвет, отражая огонь. Однако вместо привычных красных или синих оттенков, кристаллические глазки переливались желто-коричневыми цветами. Ноа передёрнуло как от электрического тока. Он понимал, что человек, оставивший эту зажигалку, не имел представления об особенности, ибо она была аккуратно упакована в пленку. В каталоге магазина или при обращении к продавцу можно было бы узнать о тонкостях изделия, однако Ноа предположил, что некурящий вряд ли будет интересоваться такими деталями. Именно некурящий, так как Ноа точно знал, кто оставил подарок и кто, по незнанию, презентовал самого себя в образе дракончика. Но Ноа нужно было уточнить один момент.       "Он сделал это специально, заранее вымаливая прощение? Или же он действительно ничего не знал о конкурентах и просто подчинился порыву? Лучше бы первое, так было бы легче", - горестно подумал Ноа и вызвал Майка.       Когда телохранитель вошел, Ноа ткнул пальцем на зажигалку и задал лишь один вопрос: "Когда?" Майку ничего не нужно было объяснять. "Четыре дня назад, в Чикаго", - ответил он. Внезапно Ноа ощутил, что ему не хватает воздуха. Журнал "Корея Тревел" вышел всего два дня назад.