Нефритовая фея

      Леденящий душу холод сковывал тело. Накатывал от ног до спины и быстро растекался по бокам. Дышать было тяжело, что-то мешало. Конечности не слушались, а перед глазом всё плыло, второй находился во тьме.       Жутко.       «Кто-нибудь… Помогите».       До слуха едва-едва доходил звук прибоя. Слабый шелест…       К горлу подступил комок и вырвался соленой водой. Прокашлявшись, ощущая неимоверную боль и ломоту в теле, воздух наконец-то стал поступать нормально.       Но… пахло солью и морем.       Разве она была на море? Где автомобили и дорога?       Мысли путались.       Пальцы дернулись.       Особа постаралась сконцентрировать всё внимание на бежевом смазанном пятне, что был близко к лицу. Морщась и жмурясь, ощущая острую боль в глазе, который видел лишь тьму. В «пятне» она признала руку. Тогда особа начала направлять все усилия пошевелить пальцами, что давалось с трудом. Следом она попыталась привстать, но лишь обессилено слабо шевелила руками и ногами.       «Где я?» — Ого, ты живая? — прозвучал сверху голос.       Сердце сжалось в панике, взгляд устремился на человека. Но он расплывался мутным силуэтом. — Хех, и пошевелиться не сможешь? Да ты фактически труп. Ладно, сойдет.       После этих слов последовал слабый удар по затылку. Тьма поглотила в мгновении.

***

      Сознание медленно приходило, но глаза не открывались. Тело, казалось, примерзло к жесткой поверхности, на которой она лежала. Пальцы дергались, дышать было тяжело. Но до слуха дошел обрывок беседы, судя по голосу двух мужчин: — Она может не выдержать операции. — И что? Вывезем, как труп моей «милой сестренки». Нам в любом случае нужно вывести лакриму, если мы хотим получить приличные драгоценные. — Ты уверен? Убивать ребенка… — Ха? И мне это говоришь ты? — иронично прозвучал вопрос. — Не смеши, у скольких ты вынимал сердечки и почки на продажу?       Сердце замерло от подобной беседы. Страх схватил в свои когтистые руки. — Тьфу, знал бы, что ты станешь мне об этом напоминать, то… — раздраженно бурчал второй. — То что? — …Ничего. — Вот и отлично. Просто вспори ей брюхо и засунь лакриму, плевать, что сдохнет. Нам главное сосуд.       Губы задрожали. Особа хотела умолять их не делать с ней ничего из всего того, о чем мужчины говорили. — Надеюсь, тот путь действительно безопасен. — Ну, как минимум, без досмотра властей. Хе-хе.       Глаз открылся, перед ним всё плыло, а губы беззвучно шевелились, пока над ней не склонились. И в смазанных пятнах она увидела два горящих пятнышка зелёного цвета, вероятно, глаза одного из мучителей. — Хе-хе, пришла в себя? Жаль. Ведь ты познаешь всю боль.       Мужчина отошел.       Рядом громыхнул металл.       Дрожь прошла по всему телу. — ….н… нет.       В поле зрения попал второй мужчина, он что-то взял, и… живот охватила острая боль. Из горла вырвался крик, по щекам скатились слезы и кровь. Боль усиливалась, крик не прекращался. Ни тогда, когда её живьем резали, ни тогда, когда раздвигали кожу и мясо, и даже не в тот момент, когда что-то грубо запихали.       Она неустанно кричала, просила отпустить, но слышала сквозь свой крик — смех. Надменный, слегка сумасшедший.       Кричала до хрипоты, и даже когда сорвала голос и бессильно шипела, продолжала дергаться, ощущая неимоверную боль от грубого зашивания.       Когда боль утихла, утихла и она, — обессилено рухнув назад. Глаз закрылся, но дыхание не прервалось, хоть оно было слабым и рваным. — М-м, живая? До сих пор? Хах, если переживет путь, то стоит оставить себе. Прикинь, какой полезной будет. — Лучше убей, сразу. — Ха-ха, будь она постарше, то можно было потом развлечься. — Ужас. — Пха-ха-ха. Не могу тебя понять, жалкий докторишка! — Хватит!       Голоса стихли. Сознание утонуло во тьме.       Но в этот раз всё было иначе. Это была не просто забвенная тьма. Здесь и сейчас ей мерещилась зеленая чешуя, горящий комок в груди и жар вокруг. Казалось, она сходит с ума. Ведь она видела себя со стороны. То, как в очертаниях тела, словно по венам течет кровь и что-то ещё схожее с алой жидкостью, а в животе и груди, подобно сердцам, бьются комочки разных цветов, при этом комок в груди тянул в свою сторону нижний. И всё это сопровождалось жаром. Жаром, что заставлял сжать кулаки.       В одно мгновение видение рассыпалось зелеными чешуйками.       Глаз открылся. Сейчас перед ним ничего не плыло. Она видела четко и ясно. Очертания потолка пещеры, ощущала холодный затхлый запах, что въедался в ноздри вместе с металлическими нотками крови. Слышала голоса тех двоих. Они обговаривали детали «поездки», то, что следует давать «младшей сестренке», чтобы она молчала и выглядела болезной.       Посмотрев на руки, сцепила челюсти.       Твари. Чертовы ублюдки.       Ярость запульсировала в груди, колыхая комки в груди. Дышать с каждым разом становилось сложнее. Со злости особа дернула руками, натягивая их до предела. Было больно… веревки порвались. Замедлившись на секундный шок, она резко села, игнорируя острую боль в животе и во всем теле, и, ухватившись за веревки на ногах, порвала их.       В ушах стоял шум собственного сердца.       Двоица перестала переговариваться, и… с их стороны, сопровождаемо журчанием, завоняло мочой.       Она сморщилась, и взгляд зацепился за небольшой железный поднос с хирургическими принадлежностями, там лежал скальпель. Рука тут же схватилась за вещицу.       Особа сползла со стола. Ноги едва-едва её держали. Но здесь и сейчас… она сбежит. Взгляд заметался, ища, где можно спрятаться, но… в небольшом помещении пещеры, где одна стена была из грубых досок, не было возможности полноценно скрыться. Да и за деревянной стеной сразу же находились те ублюдки.       Прижавшись к ним, она замерла.       Один закопошился, сказал взять одежду и нарядить «сестренку». Нехотя, второй зашуршал одеждой, отчего запахло старыми вещами, и затем они пошли в сторону «операционной». Но, ступив туда, первый замер. — Девочка сбежала! — Твою мать!       Особа тут же ударила первого скальпелем в живот, там, где должна быть печен, загоняя инструмент поглубже. Мужчина захрипел, отступился и ошарашено смотрел на нее, со рта стекала кровь. Второй тяжко вздохнул, бросая на напарника грустный взгляд, и повернулся к беглянке. — Можешь двигаться? Неужто так жить хочешь? Ты вроде не ощущаешься, как волшебник… — он прищурился и напрягся. — Постой-ка… Какого хера?       Руки дрожали, кровь шумела в ушах, ударяя по вискам. Хотелось сдаться, упасть здесь и сейчас, но… она хотела жить. А раз так — ей придется дать бой этому ублюдку! — Тц, ладно, я всё равно планировал докторишку грохнуть, но ты мне с этим помогла…       Он зловеще усмехнулся, и… его волосы на голове резко удлинились и устремились в её сторону, легко хватая особу. Она дергалась, рвала волосы, но их было так много, что в итоге её связали. — Ублюдок! — шипела она. — Пусти! Тварь! — Ха-ха-ха! Ты не представляешь, как мне несказанно повезло найти эту лакриму, а ты тут вдруг выживаешь, ещё и… — он резко обрывает себя, и волосы на шее стали душить.       «Нет! Я не хочу умирать!»       Паника и адреналин смешивались настолько ярко, что в груди заклубился жар, он колол, сдавливая ребра, подкатывая к самому горлу, и она интуитивно открыла рот. Сильный порыв ветра со смесью зелено-розового света и острых камней устремились на мучителя, впечатывая его в каменную стену, совсем рядом с трупом напарника.       Упав, особа, не веря своим глазам, смотрела на мужчин, на мучителе одежда как будто была прожжена, а на груди был сильный ожог, а также виднелись несколько зеленых осколков камней, воткнутые прямо в плоть. Горло саднило, но не от… этого… действия. Она интуитивно ощущала это. Вздрогнув от слабого биения сердца, которое шло от мучителя, тело охватил страх. Вскочив на ноги, спотыкаясь, она рванула прочь. Желая скорее вырваться из этого ужаса.