Чужие

Через территории долин Мирия и Литкуин прошли ускоренным маршем, не зря два сезона с этим легионом возился, ходить они уже умеют, а воевать можно научиться только в настоящем бою. Сурем Кватор, мой командир и учитель, от которого я принял командование Авестийским легионом двенадцать сезонов назад, всегда призывал мастеров своего дела передавать знания своим боевым товарищам, при этом приговаривал: «На войне свои знания и умения хранит только для себя лишь глупец и мертвец». Прав был старик - наставничество и взаимное обучение стало хорошей традицией нашего легиона, и это в конечном счете помогло нам выжить. Наши ветераны всегда охотно обучают новичков, да и им не зазорно друг у друга поучиться. Все ретийцы любят в соревнованиях участвовать, и для победы конечно приберегают родовые приемы владения мечом или самостоятельно разработанные заклинания. Но вот поучаствовать в совместной тренировке и с оружием, и с магией тоже никто из заботящихся о своем будущем не откажется, как и помочь отработать общеизвестные приемы или заклятья друг другу. В этом походе Тирий ввел новую традицию: применять высокоэнергитические заклинания в помощь механикам, в меру своих способностей и умений, что и позволяет сейчас такими быстрыми темпами дорогу прокладывать. Тут не только механики вкалывают, но и боевые маги тренируются, и каждый офицер несколько раз в день силы приложит. Только дежурный по ночному лагерю, разведчики и ночная охрана к концу дня свой резерв не опустошают. Все заманчивей становится предложение Матерей нанять клефтских лучников. Мать Крея тем вечером, когда мы рядом с ее главной деревней ночевали, устроила показательные выступления своей дружины. Против магических щитов стрелы конечно бессильны, но молодые воины показали себя ловкими разведчиками и бдительными дозорными, да и перед боем они могут организовать скрытную охрану боевых магов. Пока ничего не обещаю. Если заключим с Литкуин надежный договор, и легион действительно будет отплывать из этой гавани, возможно, человек пятьсот на союзнический договор и наймем. Конечно, если матери цену не задерут до небес. В провинциальном тренировочном лагере остались только ветераны-инвалиды, взявшие на себя роль инструкторов. Они усиленно муштровали совсем зеленых недавно набранных новичков. Всего одна манипула опытных легионеров осталась в столице провинции на всякий непредвиденный случай. Две лалы всадников, как в прочем и половина лекарей и обозников - все здесь, и теперь я решаю, кого же все-таки надо оставить для возрождения Авестийского легиона, а кого с Тибестийским отправить на войну. В гавани Мирии загрузили на посыльную галеру все тяжести, которые тормозили наше передвижение, заложников все же решил оставить у себя на глазах. Эти бесстыжие дети гор так и напрашиваются на неприятности. И заложники, и новые легионеры из клефтов готовы купаться в любом водоеме у всех на виду. Куртуазных намеков не понимают, зато иногда такое вытворят, самые прожженые портовые шлюшки бы побоялись. От заложников чуть ли не палкой приходится возбужденных кавалеров гонять. Были уже инциденты и с новыми легионерами из клефтов, поэтому клефтов-легионеров я поручил их десятникам под личную ответственность и за каждое происшествие обещал спросить втрое. Хвала светлым девам с заложниками последние дни никаких серьезных проблем. Правильно я понадеялся, что взрослые смогут утихомирить этих сорванцов. Теперь большинство из них плотной группой держатся. За водой или дровами по двое или трое ходят, купаться всей компанией, на трапезы вместе. Да и устают последние дни младшие мальчишки от длительных переходов с грузом. Только вот Рэй из долины Кашир правда частенько ошивается в одиночестве или в компаниях с ретийцами, но правил больше не нарушает, просто каждый вечер новое приключения на свою задницу ищет. Первый заложник тоже постоянно на глаза мне попадается. Саэнред не самый старший из клефтов по возрасту, но он взялся ненавязчиво опекать всех оказавшихся в нашей злобной власти клефтов. Если знает как помочь, дает советы, переводит с ретийского на клефтский, подставит плечо под груз, лечит дикарскими методами, бреет, вызывает на разговор и, поддакивая, выслушивает всех, кто готов с ним общаться. Даже может к десятникам, интенданту или лекарю обратиться, если кому-то из соплеменников что-то нужно. Никто из клефтов особого почтения к нему, такому заботливому, не проявляет, а он и не требует его. Скорее наоборот, ожидает от соплеменников презрения и, предлагая помощь, спокойно реагирует на возмущенный отказ, не навязывается, но в следующий раз предлагает снова. Даже с Рэем регулярно заговаривает, несмотря на то, что вздорный мальчишка его каждый раз оскорбляет. Со свободными клефтами старается вообще не общаться, сам никогда первым с ними не заговаривает, если задают вопрос, отвечает подчеркнуто спокойно, вежливо и кратко. По утрам упорно тренируется, а крохи магических сил в основном не на себя тратит. Вроде в неприятности не ввязывается, но вечно его колючая макушка рядом с любым происшествием оказывается. Присматривается, как легионеры лагерь разбивают, как на марше офицеры манипулами управляют. Где какой спор, поединок или десятник подчиненных наказывает, клефтский ежик тут как тут. Не в центре события, обычно в сторонке пристраивается понаблюдать, делая вид, что не интересно ему, маскируется, вортов разведчик. То обозные повозки ненавязчиво исследует, там есть что изучать, такие усовершенствования еще в Ошской долине местные кузнецы-умельцы выдумали, для горных дорог лучше конструкции во всей Империи не найти. И всегда у него невинный повод найдется приостановиться и на работу механиков или тренировки боевых магов посмотреть. Сам спокойно мимо наших механиков пройти не могу, есть на что полюбоваться. Сейчас у нас тут двойной штат магов и Авестийского, и Тибестийского легионов, есть несколько очень опытных механиков и боевых магов еще из старого Авестийского состава. Они не только сами много знают и могут, но и учить умеют. Забот полон рот, но нет-нет да и зацепится взгляд за головенку с быстро отрастающими каштановыми прядями. Они уже мальчишке в глаза лезут, и он постоянно их дергает и ерошит, недовольно встряхивает головой и отфыркивается. Наверно до сих пор привыкнуть к нормальной прическе не может, видно что они его раздражают, но по каким-то высшим клефтским соображениям завязать или заплести он их не желает. После больших переходов я его к себе больше не вызывал. Ночь на севере наступает неспешно, после исчезновения светила за линией горизонта начинаются долгие сумерки. Это вам не столица, на которую сразу после заката обрушивается непроницаемая тьма, и только звезды колко мерцают острыми точками высоко-высоко в небе. Здесь вечером сумеречное небо кажется ближе, и звезды робко проявляются на долго еще светлом небосводе. Хотелось иногда найти Сэна и потискать в сереющих сумерках, не при ярком солнце, не при колышущихся свечах или резком магическом свете, а в этом странном и непривычном для меня полумраке - на зыбкой границе дня и ночи. Не звал, видел, как мальчишка устает, не успеет выспаться - может и свалиться на следующий день. Но как только устроились под главным селением Литкуина, сам пошел Первого заложника через сендецию после ужина искать. Клефты опять на берегу обнаружились, в сумерках в прибрежных волнах барахтается намного больше семи тел. Уточнил у легионера, наблюдающего за заложниками. Оказывается, к их забавам и клефты-легионеры присоединились, у всех есть разрешения десятников, а кое-кто и в сопровождении сослуживцев пришел. Еще здесь пара офицеров и несколько магов. Маги это хорошо, а то вдруг морские змеи нападут. Вот кстати какой-то вортов выкормыш почти на пол-лура от берега отплыл. У него голова на плечах или задница, так подставляться? Так далеко от берега: нападение морских гадов весьма вероятно. На мое возмущение, ответил лекарь Сейр дээр Вард. Оказывается, на севере морские змеи вообще не водятся, большие хищные рыбы тоже, да и медуз нет. Главная опасность переохладиться в воде или в водорослях запутаться, еще можно на дне на какие-то колючки наступить, но тут местные постоянно купаются, так что дно вычистили. Но я все же с беспокойством смотрел на дерзкого пловца и успокоился, только когда он к берегу повернул. И вот кажется мне знаю я, кто это такой смелый. Потому что ни одной подходящей растрепанной макушки возле берега не барахталось. Вот пусть только вылезет! Выходил на берег клефтеныш с помпой. Не успел он еще обратно приплыть, как в воде у берега поднялась какая-то суета. Кажется там кто-то доплавался, и теперь его на поверхности не видно. Сэн, услышав взволнованные крики, поплыл быстрее и уже скоро начал ловко нырять на месте трагедии. Третий раз он вынырнул, вытащив и утопленника, на поверхность, быстро доплыл до мелководья, там у него тело перехватили трое клефтов и бегом выволокли на берег. Пока мы с лекарем спустились с обрыва, утопленник уже дышал и отмахивался от подзатыльников Сэна. Финаец, похоже, ругался как сапожник, по крайней мере половину слов его возмущенной речи я не понимал, и артефакт-переводчик помощи тоже не предлагал. Несостоявшимся утопленником оказался клефт-легионер дольше всех проторчавший в лазарете со сломанной рукой. Его десятник был тут же и похоже ждал только своей очереди, чтобы приняться за воспитание подчиненного, когда его спаситель ругаться закончит. Я же воспользовался случаем, чтобы запретить купания в потемках и погнать всех купальщиков в лагерь. Саэнреда потребовал к себе. Явился. Грубые кожаные одежки на голое тело. Волосы опять мокрые. Мордочка злая. Ну что ж, будем сушить и успокаивать, а также учить получать и доставлять удовольствие. Надо ему красивый наряд из тонких тканей справить: струящиеся восточные шелка, мерцающий полупрозрачный аонский газ. Раз в ближайшие годы оружие в руки не возьмет, значит ему никогда по праву и не носить серую и красную плотную ткань воинов, кожу и метал доспехов, а прятать такое чувственное тело под шкурами и войлоком дикарей, настоящее преступление, но оставлять без присмотра такого красавчика в откровенном наряде тоже будет нельзя. За такими скромниками глаз да глаз нужен. Карт мне сегодня доложил, как клефтский ежонок утреннюю тренировку усложнил. Начинает он ее теперь с самоудовлетворения и только потом к медитации и упражнениям переходит, затейник.