Чужие

Молчат гробницы, мумии и кости, - Лишь слову жизнь дана: Из древней тьмы, на мировом погосте, Звучат лишь Письмена. И нет у нас иного достоянья! Умейте же беречь Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья, Наш дар бессмертный - речь. "Слово" Бунин И.А. Боком вползаю в высокий, но очень узкий оконный проем на первом этаже башни. Не был бы таким «хрупким», не смог бы носом к стеклу прижаться. Среднего размера мужчина сюда просто не влезет. Сразу видно, в расчете на оборону башенка строилась. Весь первый этаж занимает обширный и пустынный Квадратный зал. И это при том, что сама Библиотечная башня круглая, а стороны квадрата играют только две стены. Дверь в сад расположена в своеобразной полукруглой прихожей, отделенной от Квадратного зала мощной стеной. Проходная комната ниже уровня Квадратного зала, и чтобы попасть на первый этаж башни надо подняться на восемь высоких ступеней и пройти в крепкую дверь, если она конечно открыта. Клефты быстро забаррикадировали садовую дверь и теперь так же тщательно запечатывают дверь в сам зал. Противоположная стена тоже прямая и обе параллельные стены от угла до угла, от пола до самого потолка укрыты книжными стеллажами, а полки заставлены книгами, свитками и папками. Стена, обращенная к дворцу не скрывает своей полукруглой природы, полукруглые же языки ступеней ведут к двери на крытый мостик-галерею, по которому можно попасть на второй этаж дворца. Дверь там массивная, двустворчатая, очень помпезная. Площадка перед ней составляет почти идеальный круг. Представляю, как шикарно смотрятся спускающиеся и поднимающиеся по этой парадной лестнице разнаряженые имперцы. Дальняя от дворца стена тоже полукруглая, к ней крепится изящная лестница, уводящая на второй этаж башни. Начинается эта лестница недалеко от двери ведущей в сад. Она удобная, но не широкая, на самом ее верху пара умелых воинов наверно сможет долго сдерживать нападающих. Лестничный проем в перекрытии второго этажа небольшой и под самым потолком, изящные перила сменяет глухая стена. Визуально она продолжает массивную колонну поддерживающую лестницу в самой верхней точке, но похоже должна прикрывать стоящих на верхних ступенях от обстрела с первого этажа. Четыре узких окна расположены в углах заявленного квадрата и только их гигантская высота позволяет сносно допускать в нижний зал достаточно дневного освещения. Нижний край окон расположен далеко от пола и если бы не ступени лестниц к трем из них можно было бы подобраться только с помощью высокой стремянки. Мой наблюдательный пункт выходит на пруд. Стеклили эту щель, притворяющуюся окном, видимо много позже того времени, когда башня еще сохраняла оборонительные функции. Или я чего-то не понимаю и в империи принято стеклить бойницы пуленепробиваемым стеклом и делать удобные створки, чтобы обороняющиеся высунуться наружу могли, а в мирное время было удобно проветривать помещения. Ну, я и воспользовался предоставленной возможностью. Слева от меня дом лекаря, справа просматривается дворец. На лужайке между башней и прудом столпилось много разнообразного народу. Среди ярко, но одноцветно одетых дворцовых служителей выделяются попугаистой одеждой лучшие мужи города и их прихлебатели. Легионеров не так много, как можно было бы ожидать, но и они есть. Лекарь осматривает наших погибших. Двух водоносов заворачивают в дерюги и утаскивают прочь, а вот третьего осторожно грузят на носилки. В страшно обгоревшем теле не могу опознать кто же это. Двух оставшихся на поле боя легионеров тоже забирают лекари легиона. Милостивая Кэртис, если ты действительно приглядываешь за клефтами как за своими детьми, даруй им свою защиту, исцеление или легкую смерть. Вылечиться, для того, чтобы своими ногами добраться до места казни, было бы жестоко. Никаких приготовлений к штурму заметить не смог, кажется ретийцы не могут договориться кто тут главный. Желаю им играть в демократию с анархией подольше, а сам покидаю этот неудобный наблюдательный пункт. Надо идти на верхнюю площадку башни, оттуда обзор на все четыре стороны и Эли уже там тактику со стратегией маракует. Наверху не только Эли, но и Ярган с Пейном. Последний успел подробно допросить хранителя о подавителях магии. Оказывается, благодаря какому-то древнему колдовству, на первом этаже и на некотором расстоянии от стен башни снаружи магия не действует. По древней традиции такие объекты ретийцы магией не атакуют, но как-то же они против таких сооружений воюют? Что построили люди, другие люди всегда найдут способ разрушить, если у них есть к этому должная мотивация. Ирна докладывает о том сколько у нас еды и питья. По ее сведеньям, даже понеся потери, на голодный паек мы сядем уже этим вечером. Не так уж много сухарей и заедок по карманам клефтов набралось. Не по карманам, которые здесь еще не придумали, а по поясным мешочкам и заначкам в рукавах. Сообщаю радостную весть, о двух тючках недосушенной рыбы и около двадцати килограммов свежего рыбного филе. Причем последнее едва ли не ценней соленой сушатины. Воды у нас на двадцать одного человека очень мало. Или хранителя не надо считать? Озвучиваю план максимум. Продержаться до возвращения крейта даже не планирую – десять дней без воды и оружия даже хорошо защищенную позицию не удержишь. Заявляю три-четыре дня до возвращения Тирия дээр Онуана, который нас в обиду не даст. Младшее зеркало любимого крейта лекарь конечно защитит, не так уверен вступится ли за остальных клефтов, но сомнения свои озвучивать не собираюсь. Если доживем до его явления тибестийскому народу, можно будет и поторговаться. Надеюсь, он не преувеличивал перед Андратом и все клефты интересны ему и ценны как будущие сильные маги с необычными способностями. План-минимум, дождаться сегодняшней ночью птицу-почтальона и переслать с ней нашу антикварную добычу и письма на родину. А там как получится… До сумерек часов пять. Только бы ретийцы не догадались поставить на крышу дворца лучников и магов. Она конечно ниже смотровой площадки башни, но взлетающую отсюда птицу сбить можно, особенно если магическими прожекторами всю ночь небо скрести. Эли уже расставил наблюдателей за всеми подступами к башне и теперь все свободные от дежурства собирают все что может помочь нам в обороне и выживании. Интересно, если я прицельно сброшу на голову какого ни будь главы рода тяжеленный магический фолиант, он будет считаться оружием? Или лучше мебелью кидаться, чтобы не усугублять свою вину разбазаривание магических раритетов. Пейн и Ирна в Квадратной зале опять прессуют связанного хранителя. Теперь их интересует, что за заклинания были применены к нашим раненым и как им помочь. Ученик кого-то там великого, то ли в целительстве не разбирается, то ли пытается храбро саботировать. Присоединяюсь к допросу, если этот недомаг не умеет диагностировать и лечить, может хоть знает где взять информацию, и не только по лечению, но и по обороне. Требую показать нужные книги, кивая на стеллажи до потолка и тут то и выясняется, что на первом этаже ничего ценного не хранится, так как магия хранения, как и любая другая, тут не действует. Тут собраны жизнеописания древних ретийцев, славославия императоров, отчеты, описания праздников и повседневной жизни этой провинции. Все ценное находится на втором и третьем этаже, где сохранность вместилищ великих знаний оберегается магически. Надо же, такая груда бумаги и пергамента и здесь потрачена на идеологические и рекламные цели! С досады бью кулаком по полке ближайшего стеллажа и чувствую как он вздрагивает. Такая высокая дура и не закреплена надежно? Совсем недавно дизайнер Костик жаловался, как его достал богатый клиент дверями замаскированными под книжные и экспозиционные стеллажи. То ли в Англии, то ли в Америке на такую моду насмотрелся и желал воспроизвести и в рабочем кабинете, и в квартире, и на даче. Тут искать замаскированный проход все боги велят, симметрично прихожей в сад обязательно должна быть еще одна комната. Кто ищет, да еще зная что ищет, тот всегда найдет. Тем более никакой неизвестной мне магии тут не должно быть, гольная механика. Приглядываюсь и простукиваю полки и быстро нахожу секцию маскирующую дверь в еще одно помещение. Никакого хитрого механического замка на ней нет. Достаточно надавить на стеллаж, откатывая его вглубь и вбок. Что там? Лестница в подвал? Осторожно заглядываю в потайную комнату. Если бы не большое окно прямо напротив двери, ничего бы не разобрал в потемках, но и бьющие в стекло солнечные лучи совершенно слепят привыкшие к полумраку Квадратного зала глаза. Пока я промаргивался на визг Ирны уже сбежались большинство клефтов. В глубине комнаты в массивном кресле сидит легендарный Старый Хранитель. Руки спокойно лежат на подлокотниках, пепельные волосы немного не достигающие каменных плит пола чуть шевелит слабый сквознячок. На затылке и за ушами волосы стягивают несколько косичек в клефтской манере, очень информативных. Вот только сидит старый клефт в этом кресле уже не первый год, тело уже успело мумифицироваться, даже неприятные запахи выветрились. Родовые плетенки обозначают место рождения, линию крови и количество прожитых весен. Косичек повествующих о умениях, достижениях, родственниках нет. Неровно обрезанная челка и пряди по сторонам лица интерпретируются как признание в предательстве или вреде нанесенном сородичам. Распущенные волосы такой длины читаются по разному, но тут не хватает уточняющих деталей-акцентов. Но общая смысловая нагрузка такой прически – несвобода, подчиненное положение, лишение права или возможности на свободный выбор, невозможность выйти из дому без сопровождения… Родился Хранитель в Лунной долине, на клефтской исторической родине и видел двести восемьдесят две весны. Принадлежал к линии крови Шайри - целителей и магов, потомки которых на Скалистом не смогли выжить имея наследственную предрасположенность к слабым легким и тяжело протекающим респираторным заболеваниям. Саэнред с ходу вспомнил имя Новелин Пепельный из легенд о клефтской войне. Но тут же добавил, что Лунная долина была плотно заселена, а линия крови Шайри в Клефтике была не только уважаемой, но многочисленной. Оглянулись в поисках дополнительной информации. Небольшая полукруглая комната. Узкая лежанка у стены, стол со стопками бумаг и ретийскими письменными принадлежностями под настоящим окном с широким подоконником, а не узкой бойницей. Полки с какой то утварью и укладками, сундук-комод с тазом и кувшином для умывания. И все увешано клефтскими плетенками – стены с потолка до пола, лежанку отгораживает плетеная занавесь, проем окна и полки прикрыты ими вместо штор. Вчитываюсь в одну из веревочек: «…император недоволен снижением добычи истинного серебра. Провинциал Двайр ужесточил наказания. За лето умерли Эльдин с Водопадов, Кайрана из Синего ущелья, Найр из Звенящего ручья, Гейриналь со Скалы. К тому времени, как мельница встала из-за окончательно замерзшего пруда многие были при смерти. Зная злобный и мстительный характер Двайра никто не надеялся ни на отдых, ни на возможности лечения даже зимой. Первый дворец обеспокоенный упавшей добычей прислал мага Варда Кайра. Мудрый ученый захватил с собой Айский легион, на зимние квартиры и только это помогло ему остаться в живых, выявив многочисленные нарушения и преступления. Легионеры арестовали провинциала и эконома и спасли нас…» Да уж… Это не занавески в стиле макраме, для красоты и уюта… но вчитываться в узелки повествующие о древних временах сейчас нет времени. За стенами нас поджидают свои злобные провинциалы. И с оборонительной точки зрения меня больше волнует окно, чем тайны истории. Отодвигаем с Пейном от подоконника высокий и изящный письменный столик, кажется такие конторками называют, работать за ним надо стоя. Подоконник высоковато над полом, но с табуретки вполне можно залезть и устроится с комфортом даже двоим, глубина проема примерно метра три, ширина окна около двух, получается настоящая лоджия. Распахиваю створки и высовываюсь наружу. Под окном и до самой стены дворового парка буйное переплетение каких-то кустов. То ли ягодники разрослись без присмотра, то ли это местные колючие виды зеленых ограждений. Никаких тропинок в этих джунглях невидно, и без топора или мачете с этой стороны башню не обойти. Вот только кто тибестийцам помешает взять инструменты и прорубиться… или магией нужную дорожку пробить. Надо закладывать окно и дверь и готовится в любой момент отступать на второй этаж. Рано я радовался, не так уж эта башня на оборону заточена. Высовываюсь подальше, что бы еще раз оглядеться и упираюсь макушкой в твердое… прозрачное… пустое место. Ощупываю рукой. Перед окном установлен прозрачный щит. Магический, наверное. Запахи прогретой солнцем листвы до меня доходят, но ни мне руку высунуть дальше границы, ни нахальной ветке к стеклу прижаться не получается. Какая-то защита есть, но вот рассчитана ли она на нападение снаружи и насколько она надежна… Как-то комната-летопись клефтского мага на этаже лишенном магии все больше мне напоминает камеру-одиночку. Ирна уже выкладывает на сундук все полезное, что нашла в комнате. Эх, поздно мы кувшин с тазиком обнаружили. Посуда предсказуемо пуста. Если здесь когда-то что-то и было, все давно испарилось. Зато на хозяйственной полке нашлись превратившиеся в камень лепешки, сухофрукты и горшочек засахарившегося меда. Связка свечей и большая бутыль масла с несъедобным запахом, наверно для лампы, стоящей на конторке. Пейн заинтересовался дверью. Изнутри ее можно заблокировать, подсунув под дверь-стеллаж пару клиньев. Они даже лежат рядом и на полу неглубокие выемки, показывают, куда их обычно вставляли. Были бы клинья на месте, без топора и лома мы бы сюда не вошли. А со стороны Квадратного зала дверь закрыть можно? На высоте четвертой полки в боковых стенках обнаруживаю перспективные отверстия. Обследую стеллажи по сторонам дверного проема. Есть такие же! Сняв пару книг с соответствующих полок, нахожу два квадратных бруска, идеально подходящие к сквозным отверстиям-замкам. Когда стеллаж-дверь встает в ряд со всеми остальными, а засовы вложены в скважины, дверь изнутри можно только выбить или разрубить. Это хорошо. Если все же смогут влезть в окно, пока выбивают эту дверь, мы успеем отойти на второй этаж. Вот только оставлять тут плетеную летопись, мемуары свидетеля клефтской войны, даже если он был предателем, мне очень не хочется. Слова на букву «п» вообще очень скользкая тема. Вряд ли настоящий предатель пару сотен лет будет сам заявлять о своем бесчестье клефтской стрижкой. Не ретийцы же его так причесывали и заплетали. Предатель и проститутка на сайеритовую мельницу в дальнюю северную провинцию не попал бы. Настоящие предатели за свою бочку варенья и ящик печенья держаться когтями и зубами, требуют должности в столице или хотя бы в оккупационной администрации и живут и выглядят святее папы римского, имперскей императора. Переправить плетенки вместе с антиквариатом на Скалистый тоже не дело. По воспоминаниям Сэна многие Матери южного побережья полуострова до сих пор в своих ежедневных молитвах проклинают предателей-магов поименно. Может и имена тех, о смерти кого на сайеритовой каторге я прочитал, тревожат жаждущие мести фурии. История конечно судит, но вот летописцы и учителя истории редко бывают беспристрастны. А уж как можно одни и те же факты по разному подать знаем по изменчивой истории России и бывших союзных республик. Прибежал гонец от Эли с сообщением, что большинство сильных мира сего удалились во дворец. То ли решили продолжить заседалище в более комфортных условиях, то ли прямо сейчас будут пробиваться через галерею. На подходах к башне выставлена охрана из легионеров и подручных местной элиты, но работников дворца и любопытствующих погнали прочь. Побежал к двери на галерею, Рэй скальной ящеркой висит на облагороженной резьбой по камню стене и осторожно заглядывал полукруглое окошко над дверью. Ловко спрыгнул на площадку перед дверью и уже вприпрыжку бежит с докладом к спускающемуся с наблюдательной площадки Яргану. Галерея пуста, только на входе во дворец караул из двух легионеров, в глубине за дверным проемом никакого движения не видно. Ярган тут же командует сложить баррикаду перед дверью как, чтобы наблюдатель мог незаметно вести наблюдение, а при опасности быстро спустится и отступить на второй этаж. Наши стратеги уже решили, что оборонять первый этаж не будут. Был бы тут доступ к воде или припасам, может план был бы другой, да и мне сейчас не до обороны. Ирна тянет наверх, где новый хранитель готов показать книги по лекарскому делу. Нашим раненым стало заметно хуже. Книг много, но найти нужные нам знания с разбегу не удается. Ирна и Пейн читают по-ретийски еще медленней меня, а в этих фолиантах ни аннотаций, ни содержания не предусмотрено. - Ирна, - отрываю нашу единственную женщину-магичку от бестолкового и безнадежного занятия. – Старый Хранитель был из линии Шайри. Может в его записях что то лекарское найдется? - Что хорошего мог написать предатель Новелин? - А откуда ты знаешь как его зовут? - Старшие Матери хорошо знают, где последние предатели окопались, ну и мы иногда что-то слышим. - Слышим звон, да не знаем где он… Я уже десять книг просмотрел. Половина о лечении болезней, одна о ранениях от обычного оружия или переломов. Вот эта, о том как дольше молодость сохранять. Только в двух говорится о магических ранениях, но так запутано, что я ничего понять не могу. Не то, что как лечит, но даже как определить, от чего лечить.Давай попробуем у него что-либо на нашем языке найти. - Вот эту книгу посмотри, тут что-то о спасении от страшной магии. Мешать тебе не буду в путанках предателя копаться, но сама туда больше не пойду. Если что еще найдем, будем для тебя откладывать. Просмотрел предложенную девушкой книгу, речь в ней шла о каких-то странных самоистязаниях, якобы дающих защиту от болотных демонов. Нет уж, я лучше ту книгу что отложил, с запутанными схемами заклятий и контр заклятий внимательней проштудирую. И ведь могу делать два дела разом. Сам буду ретийсий фолиант грызть, а Сэн плетенки расплетать. И даже хорошо, что никто больше с нами не увязался. Был бы совсем хиленьким мой улов, если бы Сэн быстро не разобрался как Хранитель информацию развешивал. И не потому что на клефтском быстрее читает. Просто на каждой плетенке в начале, если это не повседневная записка, написано кто ее сплел и о чем. Так что Сэн быстро выяснил, что под потолком развешаны воспоминания других клефтских пленников или списки погибших. В более доступных местах воспоминания хозяина комнаты и близких ему людей. На полках нашлось с десяток ретийских книг по медицине, магии консервации объектов, это для его последней работы, книги по политическому устройству империи. И рядом комментарии, заметки и разъяснения Хранителя по-клефтски. То что доктор прописал! Я взялся за лекарскую книгу по-ретийски, Сэн за плетенки-заметки к ней. Трудились аки пчелки до сумерек. Вот только чем больше узнавали про вредящие заклинания, тем больше понимали, что принцип: «Не умеешь, не лезь наобум» надо вбивать в каждого юного лекаря-мага. Навредить неправильными действиями можно было хуже, чем бездействием. Одно из ранений я даже с вероятностью процентов на восемьдесят идентифицировал. Вот только помочь было не в наших силах, а анамнез прописан такой, что милосердней убить сразу. Когда Эли пришел звать меня на общее собрание, я смотрел на темнеющее небо за окном, а Сэн почти машинально просматривал плетенки с описанием заклятий консервации, уменьшения и сохранения. Уже встали, что бы положить ненужное по местам, как до нас дошло, что же Сен читает. Введение в стазис живых. Людей, растений, животных, не важно. Важно, что находится объекты будут в таком состоянии сколько потребуется, без изменения или ухудшения самочувствия. Больных после выведения из стазиса можно лечить дальше, голодных накормить, здоровые, просто будут жить дальше. - Эли, посвети мне светляком! Кажется я нашел… способ. – Пока белонец сосредотачивается, чтобы колдануть заклинание, Сэн еще раз внимательно перебирает узелки, он узелковое письмо и в полной темноте прочитать может, ну может чуть медленней, чем глазами. Наконец зажигается яркий магический свет и я еще раз внимательно рассматриваю книгу, к которой относится клефтский конспект. Автором заявлен почтенный Нерал-баба, название: «Мысли и опыт мудрых сезонов». Старый Сергель, помниться говорил, что не всякий человек доживший до двухсотого сезона становится мудрым, хоть в народе и прозвали сезоны после двухсотого мудрыми. Сам-то он был намного старше и постоянно повторял, как многого в мире он еще не знает. Старик Нерал видимо считал себя достаточно знающим, чтобы издать книжку своих мудрых мыслей. Ну, или переписчикам отдать… дешевым похоже. Вон как буквы прыгают и от страницы к странице чернила различаются. А почерк насколько могу судить один и тот же. Просто пишет в разных условиях и под разное настроение. Да это же не книга! Это записная книжка или журнал экспериментов лекаря-философа. Заклинанию стазиса предшествует целый раздел расчетов, экспериментов, ошибок и их анализа и только потом запись итогового варианта, такая же как в плетенке. Дальше хвастливые записи о успешном применении в тяжелых и щекотливых ситуациях, с припиской что обе части заклинания – и введение, и выведение из стазиса вышли слишком легкими для запоминания и исполнения, поэтому, чтобы не украли приходиться маскировать разными дополнительными постоянно меняемыми действиями, объясняя величайшую сложность заклинания взаимодействием луны и других светил. Заклинания действительно не сложнее сушки живых существ, которое со мной крейт отрабатывал. И силы на него надо немного, но моего резерва точно не хватит. Пора консультироваться с Ирной, она среди нас самая опытная магичка. Если сможет его выполнить, у раненых появится шанс на исцеление после приезда Тирий-бабы. И еще, гложут меня сильные подозрения, что базовый вариант заклинания стазиса так и осталось неизвестным в империи и если спрятать дневник Нерала и плетенку Новелина, заклинание можно объявить достижением клефток и расплатиться им за помощь Тирия. Совсем скрыть не получится, лекарь же диагностирует стазис и заклинание выведения конечно пронаблюдает, а там недалеко и до повторения открытия. Так что лучше сразу рассказать… Если мы живы будем к приезду лекаря…