***
После школы пятеро гениев, так и не дождавшись Куроко, закрылись на кухне на ключ. Там было темно, и только огонёк от свечки еле освещал помещение. Акаши торжественно поднялся со своего места, прокашлялся и объявил: — Я придумал. Все стали внимательно слушать. Акаши что-то шептал на ухо Мурасакибаре и Аомине, чтобы остальные не услышали. Всё было готово, только они не учли одно. За дверью шепот Сейджуро был слышен очень даже хорошо.***
Уже потемнело. Куроко сидел на диване и читал газету, когда в зал зашёл Акаши, попивая ванильный шейк. От вида любимого напитка Куроко нервно глотнул и перелистнул страницу. Акаши с ухмылкой присел рядом и стал громко пить. Тецуя не выдержал этого и поэтому отбросил журнал. — Я хотел с тобой поговорить. — Я тебя внимательно слушаю. — Акаши снова прильнул к трубочке. — Я хотел тебе кое-что сказать, — Куроко сделал вид, что прослезился, и стал вытирать свои глаза. — Я видел, как твой друг, как твой заместитель, человек, от которого ты точно не ожидаешь предательства, тебя предал. Акаши вопросительно посмотрел на Тецую, но тот специально выдерживал театральную паузу. — Он… — Тецуя отвернулся, делая вид, что плачет, а на самом деле смеялся. — Он был там с погибшими ножницами. Сейджуро невольно уронил стаканчик с напитком. Он был шокирован. Он был возмущён. — Кто это? — прошептал он. — Это… МИДОРИМА ШИНТАРО. На лице капитана появились слёзы, которые он пытался скрыть за вуалью. Он что-то шептал, обнимая себя. И тут в комнату вошёл Мидорима. По плану, который придумал Акаши, во время операции «На свежем шейке» Мидорима должен был охранять Кисе. Но тут ему захотелось попить, поэтому Мидорима вышел из комнаты и направился на кухню, когда привлёк внимание Куроко и Акаши. Тецуя улыбался, как Чеширский кот. Он погладил Акаши по плечу и пошёл на кухню. Акаши, увидев Мидориму, собрался убивать. Он достал из кармана новые чёрные ножницы и направился в сторону Шинтаро. За все эти дни, что Мидорима провёл в этом доме, он понял одно: когда капитан Поколения Чудес с разноцветными глазами, полными огня, идёт на тебя с ножницами, то будет плохо. И поэтому на автомате Шинтаро сразу же метнулся в туалет. Он закрылся на щеколду. Он закрыл на замок. Он приставил к двери ящик с грязным бельём, но ничего не помогало. Дверь ломалась на глазах, а вместе с ней и вся жизнь Мидоримы.***
Куроко притаился на кухне и смеялся. Снова, он снова сделал это. Обхитрил всех и вся. Он уже воображал, как всё Поколение Чудес будет прислуживать ему целую неделю. Но тут огромная рука легла на плечо фантома. Тот уже было хотел извернуться, но не получилось. Кто-то схватил его за другое плечо.***
— Мидоримочка… — пел Акаши. – Ну открой. Я всего лишь отрежу тебе голову и буду пить твою кровь. Почему-то слова Акаши не произвели на Мидориму никакого эффекта, кроме страха. Снайпер достал вантуз и приготовился отбиваться, ведь скоро дверь могла разломаться пополам. Но тут всё утихло. Акаши отошёл от двери. Мидорима прислушался. Ему эта тишина не понравилась. Слишком подозрительно. Но вскоре удары в дверь снова повторились. —Ты не уйдёшь от меня целиком, Шинтаро. Ты оскорбил мою прелесть. Мидорима уже плакал. Ему было страшно. Удары в дверь сменились страшным звуком бензопилы. Откуда у Акаши бензопила? Шинтаро бы подумал над этим вопросом, но не сейчас, когда дверь уже резали. Мидорима поднял свои глаза к потолку в молебной просьбе, как вдруг он увидел окошко, в котором выглядывала блондинистая голова. Окошко было высоко. Оно соединяло кухню и ванную, но подглядывать смог бы только Мурасакибара. — Кисе... — прошептал Мидорима. Рёта лишь улыбнулся и протянул свои руки. Кое-как балансируя, Мидорима стал на край ванны и, схватившись за руки Кисе, стал лезть к окошечку. Он уже собирался пролезть в него, как тут понял, что он намного больше. В окошко проходила только его голова и кусок плеча. Кисе не смог долго держать Мидориму, поэтому «случайно» отпустил руки, из-за чего Шинтаро полетел в ванную. Услышав странный звук — то ли хруст сломанной ванны, то ли хруст сломанных костей, — Кисе решил исправить свою оплошность. Он достал из мусорного ведра ЕЁ. Дрожа от страха, Рёта ринулся в бой. Он дождался, когда Акаши наконец-то выломает дверь и, еле пробираясь из-за щепок, подойдёт поближе к Мидориме. Глаза у Сейджуро зверски горели, улыбка маньяка не сходила с его лица. Подняв вверх бензопилу, он уже хотел воспользоваться ей, но тут услышал клацанье. Он ни с чём не мог перепутать это дивный звук. Это были они. Те самые покойные испанские ножницы как призрак пришли к нему. Он резко обернулся и увидел, что они находятся в руках Рёты, который провёл ими по руке, и из неё пошла кровь. Акаши скинул бензопилу на пол, стал на четвереньки и оскалился. Он стал лаять, кричать. Из его рта пошла пена. Это всё показалось Кисе знакомым. Даже очень. Но он не стал задумываться над этим долго. Он побежал, чтобы спастись.***
— Отпустите меня, демоны! — Куроко пытался вырваться, но все его попытки были тщетными. Уже было довольно темно, поэтому никто не поможет, тем более один вид Аомине вызывал страх и панику. А ещё и Мурасакибара, который весь путь тащил Куроко на руках и успевал при этом есть крендель. — Да успокойся ты, — пригрозил Аомине. — Не волнуйся, Тецу, это скоро всё закончится. — Что вы задумали? — Фкоро уфидифш, – прожевал Муракакибара и подбросил вверх Куроко. Тот лишь взлетел и осторожно приземлился снова на руки. Они дошли до тёмного чёрного кафе, которое было уже закрыто. Но это была не беда. Дайки постучал по двери — та быстро распахнулась. До Куроко всё дошло. Он понял, что сейчас с ним будет. Он стал дёргаться, биться ногами, руками, но это было похоже на то, как будто слона бьёт муха. Всё тщетно. Они зашли в кафе. Мурасакибара уселся за столик, посадил к себе на колени Куроко. Рядом подскочил Аомине уже с напитком, трубочкой и с улыбкой на лице. — Скоро это всё закончится. Он стал совать в лицо Тецуи ванильный шейк.***
Кисе бежал. Он бежал так быстро, как мог. Но Акаши его догонял. На каждом переулке. Рёта уже пообещал, что если выживет, то никогда не станет прогуливать тренировку. Перестанет ссориться с Аомине. Будет всегда слушаться Акаши. Перестанет доставать Мидориму. Перестанет клеиться к Куроко. Перестанет отбирать вкусняшки Мурасакибары, хотя ему нельзя сладкое из-за фигуры. Он уже простился с мамой, с папой. Со всеми. И вот Кисе уже забегает в знакомый тупик. Акаши уже тут. Он видит испуганное лицо модели. Его слёзы. Но боль, что внутри капитана, сильнее. Он надвигается. Так же, как и Аомине с коктейлем. ОНИ надвигались. Пути сбежать не было. Всё было кончено.***
Кисе открыл глаза. Он находился в больнице. Весь перебинтованный, с гипсом на руке и на ноге, в неудобной повязке вокруг лица. Единственное, что не было в белой повязке, — это глаза и рот, но говорить он уже не мог. Около его кровати сидел Мидорима. Он нервно сжимал в руке кокос. Неподалёку стоял Куроко, который потягивал ванильный шейк. Опершись на стенку, стоял Акаши и точил новые ножницы. В самом углу сидел Аомине на полу и листал свои журналы. Мурасакибара находился около изголовья кровати и капал повидлом прямо на лицо Рёты. Когда все увидели, что копировальщик очнулся, они быстро уставились на него. — Как ты себя чувствуешь, Кисе-кун? Рёта заплакал. Его любимый, обожаемый Куроко проснулся. Он хотел было сказать, что всё нормально, но не смог. Повязка мешала. —Ты там не бойся. Через неделю снимут, — предупредил Акаши. — Сегодня у близнецов день спокойствия. Надо отдыхать. Все ребята поднялись и собрались уже уйти. Кисе попытался остановить их, но он даже с места двинуться не смог. Он лишь промычал. — Не бойся, Кисе-кун, — улыбнулся Куроко. – Мы к тебе ещё зайдём. — А я — нет, — проворчал Аомине, поднимаясь. — Я тепфе пфлигнесу много фкуснаво. — Атсуши, ты сначала прожуй, а потом говори уже. Они все ушли, оставив Кисе одного.КОНЕЦ.