Я не пойду за тобой

Он не мог нормально сфокусироваться из-за сильных помех в оптике. Одна из линз угрожающе трещала, норовя просто осыпаться кусками голубого крошева прямо на грудную часть брони. В голове гудело так сильно, будто ало-золотой залез внутрь турбины Скайлинкса. Половина тела отказывалась повиноваться, бомбардируя процессор запросами на экстренное отключение периферических узлов. Внутренние протоколы утопили главный активный экран системных диалогов в оповещениях о повреждениях — нервные киберганглии в спешке отключали сервоприводы ради сохранения общего функционала. От скачка напряжения при выходе в сберегающий режим Родомеса буквально размазало обрушившейся на все кинематические цепи слабостью по образовавшейся от взрыва насыпи. Лидер несколько раз безуспешно пытался встать с места, но контузия плотно придавила его к земле. Едкий чёрным дым полностью закрывал обзор, не давая понять, в какой части площади находился лидер автоботов. Родомес ползал по небольшому клочку поверхности рядом с тем, что осталось от сцены, и неразборчиво мычал. Он полз вверх по насыпи, почти уже не чувствуя своих серво, залив энергоном обломки под ногами, из-за чего ладони вхолостую месили под собой грязь из вытекшего масла и мелкой взвеси взорванных блоков. Молодой лидер давно не видел такого ужаса со дня той жестокой бойни, когда автоботы отбивали Метроплекс от атаки Мегатрона! Это случилось всего один раз, но память о трагическом сражении была ещё свежа. Вспомнились эпизоды с Оптимусом, который просил его не вмешиваться… «Оптимус!» — позвал мысленно своего наставника ало-золотой. Матрица ответила ему едва ощутимым пингом. Этого было достаточно, чтобы понять, что он жив, всё еще может бороться и встать. Пошатываясь на неверных ногах, он поднялся кое-как, всматриваясь в черноту, заполнившую площадь. Сбоку от него мелькнула нечёткая резная тень. Она перемещалась так неравномерно, что Родомес не смог долго удерживать её в поле зрения. Тень, казалось, была повсюду, она металась, высматривала что-то в нём, будто хотела убедиться, что его раны недостаточно серьёзны. А потом это существо издало фыркающий надменный звук и опрометью кинулось в гущу толпы, преследуя уже более интересную для неё цель. Родомес помотал головой, чтобы отогнать это видение, но ему показалось, что пока тень интересовалась его состоянием, её поля очень осторожно обняли его, внушая надежду на спасение. Лидер снова помотал головой, пытаясь восстановить картинку недавних событий. Рябь не проходила, так же как и гул внутри систем. Ещё клик назад он подписывал малышке её минипад, а потом оказался на земле в очень плачевном состоянии. Рядом не было ни охранников, ни полицейских, никого, кто смог бы ему помочь. Но на Искре было спокойно, ровно, без лишних эмоций и рефлексий. Эта тень что-то сделала с ним? Родомес всё ещё мычал, силясь позвать на помощь, однако речевой синтезатор после взрывной волны всё ещё находился в состоянии сильной контузии. Картинка перед видеодатчиками внезапно пошла волнами, и через эту искажённую призму реальности он видел только несущиеся на него нижние конечности трансформеров. Началась паника и давка: кибертронцы, сходя с ума от ужаса, неслись, сбивая тех, кто поменьше. Несчастные падали, кричали, заметив собственные увечья, пытались отползти, но толпа давила всех, напирала, прорывая заграждения. Над площадью раздавался равномерный вой голосов и сирен, крики охранников сцены и тех немногих полицейских, которые были в ближайшей доступности. Хаос поглотил площадь, заволакивая мирных граждан пеплом и едким чёрным дымом. Внезапно Родомеса с силой выдернули в самый разгар давки, иначе обезумевшая толпа разбегающихся жителей просто сбила бы лидера, втоптав его прямиком вместе с Матрицей в насыпь кратера, оставленного взрывом. Даже одной своей уцелевшей линзой Родомес сумел разглядеть спасшего его героя. Тот кинулся с грацией пантеры, подхватил под плечи и резко дёрнул раненого лидера на себя, уволакивая в безопасное место. Белая ритуальная броня мелькала в свете чудом уцелевших софитов, как яркий маяк. Вне всяких сомнений, это был Дрифт. Рыцарь закрыл командира грудью и, направляя толпу в сторону, к выходу из полыхающего ада, успевал коротко спрашивать у Прайма: — Сэр! Сэр, вы в порядке? Вам очень повезло — сегодня последний день моего наказания. Я был в оцеплении неподалёку. Сэр? — Дрифт… м-мх-х… я ничего не вижу толком. Что произошло? — слабо проговорил ало-золотой, всё так же безуспешно пытаясь подняться на ноги. — Теракт, сэр. Виновники пока не выложили никаких требований и никто из известных нам противников и группировок не взял на себя ответственность. Но говорят, что были захвачены заложники. В такой панике нам будет не просто установить, сколько их, — Дрифт пытался перекричать толпу, но его голос то и дело утопал в криках. Броня белого рыцаря закоптилась от едкого дыма, кое-где от высоких температур пошла пузырями дорогая краска. Но мечник невозмутимо продолжал нырять в непроглядные ближайшие густые столбы гари, вытаскивая кого-то на освещенные участки. Оглядывал небо, Прайма, потом снова исчезал в клубах дыма. Родомес мог угадывать местоположение Дрифта, только разглядев мелькание светящихся ярко-бирюзовым светом оптических линз. Чёрный дым будто голодный пёс кидался на белого рыцаря, облизывал его, как кость, и утаскивал снова глубоко в себя. Страшно было осознавать, что чёрная копоть на белой броне тактика была результатом горения не столько остатков сцены, сколько некогда ещё живых маленьких существ. И всё же Дрифт казался совершенно спокойным, будто для него эта была самая обычная работа. Он невозмутимо продолжал подавать знаки и команды убегающим, чтобы они как можно быстрее покинули опасную зону, и всё так же тревожно выискивать среди низкой видимости пострадавших. «Видимо, ему не впервой смотреть на такое. Профессиональный опыт и… выгоревшая эмпатия?» — подумалось Родомесу в этот миг. Неподалёку тревожно разорвали суету и крики надрывные вопли сирен ботов-спасателей. Команда слаженно взялась за работу: часть пошла тушить пожары, часть занялась ранеными. Они были куда меньше ростом боевых трансформеров, но дело своё знали — в считаные клики пожар был ликвидирован. Всполошённая команда Прайма прибыла на место не сразу, только лишь после того, как их пропустили за ограждение. Военные, которые не могли сразу проверить всех, слишком долго устанавливали личности офицеров лидера. Промедление было вызвано не только неразберихой, но также и отвратительной работой коммуникаций. От перегрузки сообщениями кибертронцев сервер связи временно лёг в шатдаун. Конвой Прайма долго объяснялся с постовыми офицерами и только после досмотра личных жетонов смог пройти к командиру. Возле Прайма никого не было, он одиноко сидел на поваленном столбе, весь иссеченный осколками, и держался за левый глаз. Родомеса изрешетило до неузнаваемости, так что разглядеть в нём Прайма можно было едва ли. Хорошо, что Дрифт успел перекрыть неблагонадёжные топливопроводы, которые могли бы дать сильную течь и лишить лидера сознания — первую помощь мечник оказал мастерски, так что Перцептору пришлось дважды похвалить рыцаря за скрытый талант к медицине. Дрифт в ответ на это только виновато улыбнулся. Знал бы Перси, где он этому научился — никогда бы слова доброго не сказал… — Что с детьми? — тут же выпалил Родомес, завидев бегущих к нему Спрингера и Капа. Голосовой синтезатор дрогнул, и его голос зазвучал совсем по-старчески. — Их куда-то увезли, и мы не в силах отследить похитителя. По телевизору показали каких-то субчиков в масках Оптимуса. Они объявили себя кланом Возмездия, сказали, что Гальватрон просто шут, а ты беспомощен, — коротко пересказал зеленый атмосферник, за что получил тычок под бок локтем от Капа. — Возмездие? На них удалось что-то нарыть? — тут же забыв о своих ранах, включился в работу лидер. — Нет. Ничего. Если бы у нас были похищенные архивы, то мы могли бы распознать их или хотя бы сопоставить мотивы для нападения. Они ведь не потребовали ничего, кроме… — Кроме?! — нетерпеливо крикнул Родомес. — Вас, сэр. Полчаса назад они выдвинули требования, что хотят обменять детей на вас. Мы не можем пойти на такое! Родомес дёрнулся с места, намереваясь куда-то бежать, сделать хотя бы что-то! Но Перцептор ловко изловил его, просунувшись под плечо, и вколол смутьяну транквилизирующий наркотик. — Ты болван, Спрингер! Нельзя выкладывать такое раненому! Везите его в центральный медбэй. Я займусь пострадавшими. И скажите Фёрст Эйду, чтобы как можно быстрее обзвонил все экстренные пункты приёма! Где Ультра Магнус? Кап ринулся искать сити-коммандера, но объездив вокруг места взрыва, а также допросив нескольких полицейских и даже пожарную команду, он не смог выяснить, куда пропал заместитель Прайма. Занять место главного офицера было некому, это сбивало с толку, доводя до исступления. — Кто будет руководить эвакуацией гражданских? — спросил Бластер. — Я! — быстро отреагировала Арси, стараясь не смотреть на жуткие пятна под ногами. — Диноботы — помогайте ботам-спасателям разгребать завалы. Вероятно, что несколько гражданских всё ещё там. Не исключено, что там может оказаться и наш Магнус, — командовал Кап. — Моя Гримлок не хочет разгребать! Моя должен бить задницы взрывателей! — рычал динобот, стараясь замаскировать свою напуганность суетой криками бравады. — Где враг? Кого бить? Этот вопрос был страшнее всего. Незримый враг, которой наносит удар не по военным укреплениям или подготовленным к битве войскам, а по мирному населению! Ничего более мерзкого и подлого невозможно было представить! Исподтишка, издали, просто взорвать невинных спарков, чтобы показать, насколько бесконтрольна и слаба новая власть. Кто мог ответить за такое? Вой кибертронцев, потерявших своих с таким трудом выращенных бэт, раздавался над всей площадью. Во всех квартах в тот день выли и остальные напуганные до полусмерти жители. По центральным телеканалам моментально объявили национальный траур. Послы Земли принесли свои глубокие соболезнования и пообещали как-то помочь пострадавшим семьям. Родомеса отвезли в центральный медбэй в состоянии средней тяжести, но через какое-то время стало понятно, что досталось командиру куда больше, чем было объявлено при предварительном осмотре. Хаос, поразивший мирное общество в самую его нежную сердцевину, норовил раздавить веру в будущее и мир. Жители вышли на улицы с требованиями удовлетворить требования террористов и вернуть таким образом детей. Они выходили с протестами против слабого Прайма, который слишком молод, неопытен, глуп и хрупок, и кричали неустанно о том, что его жизнь не стоит жизней двенадцати пропавших без вести бэт. Родомес находился в госпитале под тщательной охраной и надзором своих друзей и ничего об этом не знал и не слышал. А если бы узнал, то его Искра наверняка бы погасла от горя и разочарования в себе самом. Народ требовал Прайма — они все хотели видеть в нём Оптимуса, которого уже никто не вернёт. Автоботы не покладая манипуляторов несколько ротаций пытались отследить локацию врага. Но вариантов было так много, что им не удалось даже на шаг приблизиться к правильной версии, куда террористы могли отвезти и спрятать оставшихся малышей. Получить данные без каких-либо намёков на причастных к теракту лиц было так же бесполезно, как счищать металлическую стружку, примагниченную к заднице. Сами террористы больше не выходили на связь и никаких требований не выдвигали. Хищники затаились, чтобы поглумиться над суматохой и раскоординированными действиями автоботов. И самой слабой частью алозначных было именно распределение ответственности. Второе поколение металось в панике и судорожно пыталось распределить ресурсы и ботов для устранения всех последствий. Но каждый понимал — они никогда не сталкивались с подобными проблемами. Прямой бой не шёл ни в какое сравнение с внезапным террористическим актом. На очередном собрании Кап заявил, что раз никто не хочет временно брать на себя роль лидера из команды Родомеса, то было бы благоразумным пригласить к временному управлению остатки старой команды Оптимуса. Бластер покрутил головой в поисках одного из самых доступных ветеранов, но язвительного монохромного секретаря нигде не было. Они как-то совсем забыли о нём, будто его и не было вовсе в их рядах. — А кто-нибудь видел Джаза? — с неуверенной интонацией в голосе задал вопрос кассетикон. — Нет, не видела, — удивилась Арси. — Я тоже не видел. Хотя он должен был быть на базе, у него вроде ещё не вышел срок наказания? — подтвердил Спрингер. Молчаливо стоящий у стены Дрифт не стал комментировать отсутствие на базе загадочного секретаря, который для многих собравшихся был всего лишь приписным писарем при Родомесе. Дрифт был просто уверен, что Джаз уже находится там, где он нужнее всего — выслеживает в образе Сумрака добычу, посмевшую тронуть Прайма. — Его нет. Но это и не удивительно, ведь диверсии и теракты — это по его части, — внезапно промолвил белый мечник, садясь за стол на привычное место лидера. — Послушайте, это прозвучит не очень хорошо, но… — Джаз — предатель?! — подскочила на своём месте Арси. — Да? Ты поэтому вызвал его на дуэль, милый? Последнее слово сильно резануло бывшего десептикона по аудио, и он поспешил быстро замазать эту реплику объяснениями. — Нет. Он не смог бы быть предателем, даже если бы сильно захотел. Скорее всего, он наблюдал за происходящим по телевизору, а узнав одного из террористов, помчался в самую гущу событий. Есть небольшое предположение, что в ближайшее время Джаз выследит виновных и предоставит нам все необходимые данные. Он старый и проверенный оперативник, мне доводилось… — Дрифт очень осторожно подбирал каждое слово, чтобы не выдать себя и тот факт, что с Сумраком он не просто был знаком, а воевал с ним на одной стороне в карательном отряде, — …видеть его в действии: поверьте, никто не выполнит его работу лучше. Просто держите каналы открытыми, и он обязательно даст о себе знать. Джаз живуч как скраплет… И они стали шерстить эфир, тревожно вгрызаясь во все частоты, проверяя волны с такой расторопностью, с какой ни один радист в мире не смог бы. Часы тянулись так мучительно долго, что команда второго поколения начинала падать духом. — Проверьте вот эту частоту, — внезапно раздалось за их спинами, и в отсек связи, хромая, вошёл весь перемотанный лентами временных усилителей корпуса Родомес. Он неспешно добрался до пульта и ввёл какие-то ему одному известные комбинации цифр. Эфир натужно загудел, выдал шипение и едва различимые звуки. Сквозь шорох помех был слышен жутко неприятный холодный и чужой голос. — Семь, один, ноль, бэтта, бэтта гамма, повторяю, семь один… ноль… Голос пробивался и пропадал, пока совершенно не угас. Родомес стилусом выписал строку кода, после приложил его к старой карте, которую нашёл в столе Оптимуса. Письма… Как же ему повезло не выбросить их сгоряча, не уничтожить в ревностном порыве, а бережно прочитав, сохранить. В каждом письме Джаз оставлял своему любовнику код для открытия канала связи, и с каждым письмом цепочка цифр оставалась одинаковой, кроме двух последних. Пока Родомес лежал в госпитале, у него было много времени, чтобы подобрать последние две цифры. Его сильно удивил тот факт, что частота, на которой Оптимус связывался с Джазом, принадлежала десептиконам, но нигде не была зарегистрирована. Личный десептиконский канал. Хорошо ли они все знали своего капитана? Наложив на карту тонкий слой прозрачной кальки, бесстрашный лидер автоботов провёл стилусом несколько точек, выйдя на схождение перпендикуляров от образовавшихся линий. Автоботы тревожно зашумели. — Шпиль старой башни Суда, — тихо сказал Родомес. — Группировка «Возмездие» находится здесь, и добраться туда без поддержки с воздуха мы не сможем. Вокруг башни нет никаких высотных сооружений, так что снайпер нас не подстрахует и не спасёт. Выводить группу захвата на такой высоте — слишком много шума. Даже от тебя, друг Спрингер, ты слишком заметный. — Лестница, ведущая наверх — там мы будем слишком простой мишенью. И никто не даст гарантии, что мы без новых данных легко определим местоположение заложников. Мне кажется, с нами играют, заманивают в ловушку. Их предводитель рассчитал всё слишком хорошо, — согласился Кап. — Что нам делать? — Пригласите сюда подчинённых из оперативной группы Джаза, послушаем, что скажут те, кто знает своего начальника лучше, чем мы, — мудро изрёк Прайм. Мираж нашёлся сразу. Он мирно почивал в своей резиденции, которую после войн чудом удалось восстановить. Аристократ ничуть не удивился прибывшему конвою во главе с новым тактиком автоботов и даже не посчитал нужным задавать какие-либо встречные вопросы. Его служащие давно сообщили ему все подробности и известные факты по делу о взрыве на площади. Золотая оптика Миража разгорелась с большим интересом, когда он увидел перед собой новый состав главенствующего молодого лидера. С Дрифтом они обменялись весьма презрительными и холодными взглядами, предварительно незаметно вычертив пальцами знаки невмешательства. Мираж был в курсе, кто стоял перед ним, а обсуждать подобные вещи с другими аристократами он не считал необходимым в сложившейся ситуации. Вторым приглашённым аналитиком закономерно выступил разведчик Бамблби. У него был великолепный послужной список, и, в отличие от остальных оставшихся воинов Оптимуса, он не покинул службу, а стал наставником для молодой команды второго поколения вместе с Сайдсвайпом. Перетащить штурмовика в своё подразделение для Бамблби было непросто, но именно после того, как они стали работать вместе, их отношения перешли на совершенно другой уровень. А несколькими циклами позже ещё и узаконились счастливым узосочетанием, на зависть старшему брату Сайдсвайпа Санстрикеру. — Где Джаз? — это было первое, что выпалил жёлтый разведчик вместо приветствия. Дрифт осторожно приблизился к нему и мягко ответил: — Нам неизвестно местонахождение секретаря Джаза. Нам всем хотелось бы получить некоторые комментарии и консультации, чтобы иметь возможность как-то объяснить его исчезновение. — У вас будет даже больше, чем это. Но мне нужно разрешение на открытие некоторой секретной информации лично Родомесу Прайму. С ним всё хорошо? — Он стабилен. Не стоит беспокоиться о нашем лидере, — заверил его рыцарь, и автоботы прямиком направились в совещательную комнату, где уже шёл оживлённый брифинг. Прежний состав в лице Миража и Бамблби спокойно вошёл в центральную совещательную комнату не без ностальгических вздохов. Второе поколение по команде Капа: «Равняйсь! Приветствуем героев Кибертрона!» — почётно вытянулось в струнку. Легендарные воины приняли такое обращение с лёгким смущением, переглянувшись между собой. Мираж даже позволил себе показать мягкую вежливую улыбку, чтобы как-то разрядить обстановку. — Вольно! — скомандовал Бамблби, осознавая, какая ответственность сейчас ляжет на его плечи как на пятого офицера бывшего конвоя Оптимуса. Чинно заняв свои места за круглым столом, боты первого поколения внимательно слушали доклад Родомеса, на которого без боли и смотреть-то было сложно. Но стоило отдать ему должное — как и Оптимус, он упрямо игнорировал все наставления своего личного медбота и работал на полную мощность, пока усталость не свалила его в кресло. Обсуждение ситуации и дача показаний немногочисленных свидетелей никого не убедили в том, что у секретаря Джаза были личные мотивы покинуть свой пост, нарушив приказ, наплевав на устав. Второе поколение было твёрдо уверено, что за этим стоял тот, на кого бы и не подумали никогда. Может, потому он и вызвался работать в секретариате, чтобы знать расписание Прайма? Столкновение с Дрифтом, у которого было железное алиби и великолепные рекомендации со слов всех присутствующих офицеров, только усугубило положение невиновности бывшего саботажника. Мираж и Бамблби переглянулись очень нехорошим взглядом друг с другом. С одной стороны, им было строго-настрого запрещено ещё самим Проулом и Рэтчетом распространяться о личности Джаза, с другой стороны, в данной ситуации все карты играли против неуравновешенного разведчика. Бамблби терпеливо дослушал всех свидетелей, которые, не удивительно, но путались в показаниях описания Джаза. То он выходил у них с обычной расцветкой, то серой, то тёмно-синей, то корпус был похож, но шлем не такой. Жёлтый громко провентилировал, когда его просили дать комментарии: — Это логично, что первый лейтенант метнулся туда, — нарочно употребил старый ранг начальника разведки Бамблби. — Скорее всего, он успел отследить отходящую от места преступления группировку и посчитал нужным либо внедриться в неё, либо караулить передвижение. Сбор данных — это вам не пять минут, это сутки-трое. Согласно старым порядкам, это было естественное рабочее состояние второго офицера, не ограниченное полномочиями тактического отдела, которому он должен был докладываться. В целях безопасности все разведданные получал лично Оптимус. Насколько я знаю, второе поколение ещё не успело создать департамент Особого отдела специальных операций. Я не могу судить вас за отсутствие знаний в данной области, но и обвинять Джаза в том, что он якобы причастен к теракту — это сущий процессорный бред. Любому разведчику при оперативной работе нужно понять, как меняется конвой, сколько боевых единиц в группировке и кто охраняет заложников. Не думаю, что Джаз поспеет выдать хоть какую-то информацию до второго проявления требований, — спокойно объяснил присутствующим порядок действий работающего в «поле» оперативника Бамблби. Тот язык, на котором он доносил до молодых офицеров информацию, ничем не отличался от того, к которому он привык на «Арке». Но так как личный конвой нового Прайма не обладал специфическим образованием, то для них пришлось упрощать многие детали. — Ко всему прочему, вы не сможете без точных данных даже подобраться на расстояние выстрела, — органично вступил в беседу Мираж, которого Джаз тренировал лично. — Сейчас мы говорим не о диспозициях и прямых атаках, к которым подготовлены боевые укрепления. Мы говорим о типичной тактике бандитов, таких же, как Мегатрон, которые не гнушались брать заложников, вместо того чтобы дать бой на открытой местности. Я не знаю, что вам рассказывали всё это время о битвах против Мегатрона, но то, что он террорист с большой буквы, даже не обсуждается. Грабежи и налёты на энергоносители, похищение учёных Земли, подрывы важных для людей объектов местного и стратегического значения — вот чем он занимался и на что оперативно приходилось реагировать нам. Никакой красоты, описанной в превратившемся в фольклор нашем противостоянии десептиконам, там не было. Они атаковали — мы реагировали. Мираж заметил, как сильно потускнела оптика среди автоботов второго поколения, даже Кап, любящий рассказывать красивые и наполненные героикой истории, понуро опустил подбородок вниз. Им хотелось идеализировать войну, чтобы быть такими же великими, как конвой Оптимуса, но никто не знал, как и при каких обстоятельствах происходили стычки с воинством Мегатрона. Казалось, что противник был куда более могучий, ведь каждое подразделение десептиконов имело особый статус и важность. Но со слов Миража можно было понять, что все эти войска опустились до такой степени, что снизошли до простых грабежей и терроризма. — То, что Джаз вышел на связь по шифрованному каналу Оптимуса, тоже объяснимо — последняя его должность была секретарь, а не первый лейтенант автоботов. У него не было никаких других каналов связи, кроме того, что когда-то работал. Родомес Прайм, вам очень повезло найти письма Оптимуса, потому что, как я уже говорил, доклад начальника разведки был непосредственно представляем только командующему. А после лишения всех своих рангов подобный вид связи — это всё, на что Джаз мог рассчитывать, находясь уже на месте. Ему и вам очень повезло, что сообщение прошло в эфир без искажений и дополнительной шифровки, иначе вы бы потеряли ещё три ротации на дешифровку. Это редкая удача, так как внедрённый агент или любой оперативник не может закольцевать сообщение — иначе его просто раскроют и убьют. Как давно был последний сеанс связи? — поинтересовался Мираж. — Несколько астрочасов назад, — ответил Кап. — Точнее, — наседал на старика аристократ с золотой оптикой. — Два часа, тридцать семь кликов. — Понятно. Старая схема Джаза. Значит, следующее сообщение вы получите через час, потом два с половиной и пять часов. Оптимус высылал в подобных случаях нашу группу только тогда, когда все данные были подтверждены на семьдесят процентов, — обратился к Дрифту Бамблби. — Если вам нужна наша помощь, то я к вашим услугам, господа. Родомес, казалось, был совсем бледен и тускл, он едва держался, изнывая от ран. Дважды к нему тихонько подходил Перцептор, чтобы вколоть обезболивающий транквилизатор, но его доза едва ли спасала. Ало-золотой и не думал обвинять Джаза в чём-либо, кроме нарушения его приказа оставаться на время наказания на базе. Было печально осознавать, что саботажник ни в грош не ставил его как командира, раз без особых объяснений принял независимое решение. С другой стороны, такой бот, как Джаз, не смог бы сидеть на бампере ровно, увидев то, что показали по телевидению. «А может быть, он так поступил ещё из-за меня?» — затеплилась мысль надежды на взаимное чувство. — Какой план? — коротко спросил лидер, тревожно всматриваясь в легендарных офицеров. Бамблби и Мираж переглянулись снова, видимо, переговариваясь между собой по внутренней связи. — Я прошу разрешение на разовое несение службы по этому делу, — демонстративно поднялся с места Мираж. — Маскировка, подобная моей, будет полезна, к тому же я смогу работать со Спрингером, если он сможет удержать для винтовки нужную высоту. Мы будем страховать того, кто пойдёт на штурм. Дело осложняется наличием ступеней в башне и обзорностью пролётов. Но нам повезло в том, что там есть открытые площадки, на которые мы можем выманить потенциальных охранников. Я сниму их по одному, прицельно и точно. — Я останусь с Бластером удерживать канал связи. Это привычное для меня занятие. А для штурмовой группы я бы попросил взять самых быстрых из вашего конвоя автоботов. Настолько быстрых, чтобы Мираж стрелял только после того, как ветер всколыхнёт пыль с антикрыла штурмовиков. Родомес обрадовался сказанному и поспешил направить Дрифта к пульту связи, чтобы он вызвал в центральное управление Блэра. — А ещё мне нужно связаться с Сайдсвайпом. Он вполне пригодится для такого непростого дела, — добавил Бамблби, осторожно притрагиваясь к своему кокпиту. Разведчик не знал, стоит ли говорить командиру Родомесу о своём деликатном положении или же лучше предупредить, чтобы влетевший в здание управления холеричный супруг не стал покрывать всех и каждого отборным кибертронским матом за то, что они втянули бота в положении в такое дело.