Я не пойду за тобой

— Каких юникроновых рогов ты творишь?! — зашипел на своего экс-начальника Дрифт, продираясь через плотные завалы балок, какого-то строительного мусора и щебня. — Сумрак! — Забей энергоноглотку! Слушай сюда, низшее звено, очень осторожно донеси до Прайма, что ему нельзя появляться там, куда его вежливо позовут террористы. Усёк? Дрифт не видел, где сидит диверсант, но от ночного сообщения по старому каналу, который был скоммутирован чуть ли не с половиной его программ подчинения аристократу высшего звена, он прилетел, даже не успев очистить броню от нагара. Выглядел мечник при этом очень потрёпанным и блёклым. А невидимый призрак сидел где-то в укромном местечке, тихо посмеиваясь чужой несостоятельности в области обнаружения опасных конов вроде него. Дрифта эта манера Джаза вести диалог бесила ещё со времён патрулирования карательного отряда. Сумрак всегда всем своим видом показывал, насколько высоко он стоит над всеми ними, он не гнушался напоминать об этом вновь и вновь, если того требовала ситуация или что-то угрожало его статусу лучшего генерала по специальным операциям. — Почему я должен верить тебе? Какая тебе выгода с того, что ты мне отдаёшь такое преимущество? — не останавливаясь на месте, продолжал кружить по заброшенному зданию Дрифт. Он даже вытащил один из мечей, памятуя, в какое состояние мог войти Сумрак, если слишком долго использовал свои способности к подавлению чужой воли. Эта особенность аристократов высшего звена меняла любую расстановку сил на войне, и Дрифт был бы рад, если бы всё это чумовое отродье в одночасье просто перестало существовать, чтобы больше никогда не испытывать на себе ошейник ИХ воли. — Ты мне уже изложил свою цель. Хочешь счастливо поёбывать Прайма, чтобы получить новое поколение для милого Дома Стражей? Я не против. Я служу только ЕЙ. И ты уже это давно понял. По хребту Дрифта прошёлся электрический заряд — страх напитывал каждый его контакт, а датчики кричали об опасности приближения врагов со всех сторон. Но белый рыцарь знал, что Джаз один, что он снова использует маскирующий ловец местоположения, чтобы одурачить его, как в прежние забытые времена, а после положить когтистую лапу туда, откуда не ожидали. Хищник играл со своей добычей, чтобы не забывать, что только в этой игре теперь заключается смысл его существования. Когтистая лапа полоснула по щеке слева — вылетев внезапно всем весом своего изменившегося корпуса, Джаз прыгнул на Дрифта, свалив его с ног. Эта форма Сумрака была самой опасной, непредсказуемой, неуправляемой. Он входил в этот режим, только когда был на грани своих сил и возможностей. Неужели слежение за террористами призвало эту его искусственно отращенную сущность? — Небольшой апгрейд, Дэдлок. Это животное называется пантерой. Я всего лишь немного видоизменил тот образ, к которому ты привык. Рэтчет так и не закончил его до конца, чтобы я смог… — Звероформа?! Ты сдурел? А как же правила? Аристократам нельзя брать формы низших звеньев! Ты просто потерял все известные правила приличия! Дом Исследователей был ниже даже моего! — выставил перед мордой опасного существа манипуляторы Дрифт. Джаз клацнул пастью. — Ты хочешь, чтобы я стал как мой почтенный брат? Лучше уж самому стать низшим звеном, чем использовать других как рабов. Не находишь? — Джаз спрыгнул с корпуса Дрифта и трансформировался в свою привычную для гражданского глаза форму. — Мне недолго осталось, дружище. Я просто хочу уйти стильно. Хотя бы это уступи мне, пока я ещё не сошёл с ума. Дрифт не совсем понял, с чего его бывшему начальнику и, по сути, наследному владельцу вдаваться в сентиментальность, рассказывая о своих слабых сторонах. И уж тем более посвящая его в тайны своей близкой кончины! — Ты болен? — изумился Дрифт, медленно и осторожно вставая с земли, опираясь на предложенную ему для этого когтистую ладонь. Джаз улыбнулся своей самой отчаянной улыбкой, на которую он когда-либо был способен. — Нет, Дрифт. Я умираю. Когда-то мой брат неплохо поколдовал надо мной, чтобы я не смог принести в мир жизнь, которая для меня так много значила. Тебе ещё это неведомо, ты не был альфой. Когда зарождается новая жизнь, — Джаз нежно коснулся своего кокпита, вспоминая, с какой любовью он носил в себе крошечное существо, — ничто не имеет для тебя значения. На ранних сроках терминация слабого огонька новой Искры приводит к умиранию половины Искры носителя. Я обречён, и давно. Оптимус и Проул поддерживали во мне жизнь своей любовью и заботой, но… Саботажник виновато улыбнулся, сделав пальцами знак скорби по погибшим. Дрифт участливо и вежливо повторил этот знак, склонив голову. Он всё ещё не понимал, с какой стати Сумрак открылся ему, зачем доверил такую страшную тайну! — Я хочу, чтобы ты не держал на меня зла. Я помню про то, что мой брат сделал с твоим кланом. Это последняя вещь, которую я не закончил. Только пообещай мне, что когда Матрица раздавит меня, ты похоронишь меня с почестями моего рода. Родомеса я оставлю под твою ответственность. Он очень наивен, но у него очень добрый дух, почти как у Оптимуса, — снова печальная улыбка осветила его серое, такое бледное от внутренней боли лицо. Джаз был слишком гордым, чтобы попросить помощи и уж тем более пойти к Родомесу и дать ему присягу — молодой лидер был бы не в состоянии это понять. Разрыв между их мирами и поколениями был таким огромным, что даже объясни Джаз все правила его Дома, Родомес не придал бы этому никакого особого значения. Джаз всё ещё сильно скорбел по Оптимусу, и даже такое удобное совпадение, как влюблённость молодого автобота второго поколения, не дало ему стимула бороться за свою жизнь. — Так ты больше не подозреваешь меня? — изумился Дрифт, памятуя их прошлую не очень тёплую встречу. — Нет. Я нашёл того, кто виновен во всём. Это его почерк. Они хотят начинить Магнуса взрывчаткой, чтобы погибло как можно больше ботов из спасательного отряда. Он и тебя этим хочет задеть, чтобы выманить. Либо чтобы ты раскрыл себя своей несдержанностью. И… — Джаз сделал паузу, — долгом, который у тебя не было шансов исполнить. Месть. Дрифт с усилием сжал кулаки, до хруста в фалангах. Вся его семья, альфы и семь братьев, были казнены именно таким способом. Никто не знал, что произошло, они просто взорвались, сидя в своей резиденции. Юный мечник, вернувшись домой, обнаружил за семейным круглым столом только обугленные, выгоревшие изнутри трупы. Эта картина снилась ему большую часть его жизни, пока он не был приписан старшим командующим Мегатрона в карательный отряд. Личная трагедия сделала Дэдлока покладистым, глухим и бесчувственным к чужим мольбам сохранить жизнь… Они снова обменялись знаками скорби в память о трагедии в семье Дрифта и некоторое время просто молчали, не зная, стоит ли дальше вести этот затянувшийся разговор. На плечи белого рыцаря легла такая тяжесть, что он заметно сгорбился, понимая, какие жуткие слова ему придётся сказать Родомесу после кончины Джаза. — Как ты хочешь, чтобы тебя запомнили? — осторожно спросил Дрифт, сверкая бледным светом бирюзовых линз. — Стоит ли мне говорить им всю правду о нас? — На твоё усмотрение. Как только я сражусь со своим почтенным братом, моя Искра погаснет. Я берегу силы для этой финальной битвы. Ты и Мираж — вы последние аристократы на Кибертроне, так что только вам решать, стоит ли ворошить столь забытое прошлое. Новое поколение сильно отличается от нас, им нужно дать время и почву, чтобы прорасти во что-то новое, лишённое наших грехов и высокомерных притязаний. — Ты говоришь чушь, Джаз! Разве уберегло это многих от атаки титана Юникрона? Именно из-за незнания своих корней и происхождения в мире творится столько бардака! — праведный гнев охватил разум последнего выжившего из Дома Стражей, и он даже позволил себе топнуть ногой от негодования. Джаз мягко положил на его наплечник свой когтистый манипулятор, снова улыбнулся, показав красивые отполированные десептиконские клыки. — Значит, решение принято. Я только прошу тебя об одной моей личной прихоти — убереги Родомеса от глупого бунтарского желания пожертвовать собой ради огоньков. С ними всё будет в порядке, если ты немного поможешь мне. — Я клянусь честью своего рода и клана! Я окажу тебе любое содействие, Идущий во Тьму.

***

Сайдсвайп вернулся с симулятора и застал Би почти растянувшимся у пульта связи. Пока шло тактическое планирование, боты по очереди жили в рубке, перебиваясь небольшими паузами на подзарядку и несколько жалких кликов оффа. Шли третьи сутки, а террористы так и не вышли на повторную связь, чтобы ответить на предложенные им условия сделки. Автоботы сделали вид, что готовы полностью удовлетворить все требования, а Родомес даже был благосклонен настолько, чтобы записать видеообращение к главе группировки «Возмездие». Но кукловод, который заварил эту кашу, достаточно хорошо был ознакомлен с напряжённым томлением от неизвестности, из-за которого так часто сдают нервы. Эфир не выдавал ничего, кроме шипения, и неудивительно, что Бамблби, для которого в его положении любое бдение было подобно пытке, заснул прямо на пульте. Сайдсвайп подкрался, нежно поцеловал соузника между рожек и накрыл его термотканью. — Сайди, — мягко сквозь сон пробормотал Би, кутаясь в теплую ткань. — Всё хорошо. Мы с Блэром почти отработали все необходимые углы и прыжки. Никакие лестницы и площадки нам не смогут помешать. Ты устал, любовь моя, идём, следует отдохнуть, — нежно возился с супругом красный автобот. — Меня сменит Дрифт через несколько кликов. Сделай мне, пожалуйста, энергетический коктейль, — с хрустом потянулся, сидя в кресле, разведчик. — Хэй, мы так не договаривались, — Сайдсвайп нежно нажал на носовой конус Би пальцем. — Ты ведь помнишь, что у нас будут малыши? Такие же милые близнецы, как я и мой брат. Я ни за что на свете не хочу рисковать ими. — Хорошо. Я сейчас же отправлюсь на подзарядку, — согласился жёлтый минибот. Они нежно поцеловались перед тем, как Бамблби покинул рубку. И стоило Сайдсвайпу попробовать набрать коммлинк Дрифта, как белый рыцарь, запыхавшись, объявился сам. Уже только по одному его виду стало понятно, что планы меняются и, вероятно, проводить операцию придётся в скором времени. Сайдсвайп никогда не нервничал на таких миссиях, он слишком привык к тому, что десептиконы своим коварством били все известные рекорды подлости. — Ты что-то накопал на них? — тревожно посмотрел на автоботского тактика штурмовик. — Да. Мне известны имена тех, кто устроил теракт. Срочно оповести всех! Сию же минуту! Автоботы были настолько взволнованы, что не переставали гомонить. В зал набилось несколько команд, участвовавших в спасении заложников. Не было только Гримлока, который был слишком заметен в таких деликатных операциях. Мираж и Бамблби о чём-то переговаривались, глядя на вбежавшего Родомеса Прайма, а потом все они встали в его присутствии, отдавая честь. Привычка личного конвоя никуда не делась, но этому жесту последовали все, что окончательно изумило Родомеса, который и так весь извёлся в тревожном ожидании новостей. Шум стих сам собой, когда Дрифт подошёл к виртуальному облаку, на котором уже висели голографические списки участников операции. Дрифт выключил общий свет и начал свой доклад, заставляя всех присутствующих замереть от напряжения. — К нам поступила информация от нашего лучшего разведчика. Он установил личности террористов, а также отследил их логово и то место, где держат спарков, — начал Дрифт, переключаясь на полупрозрачную модель высотной башни Воса. Боты не смели даже шелохнуться, пока не увидели отрисованную модель целиком. То, что они репетировали, не соответствовало действительности. Карта и расположение площадок дополнились новыми деталями. — На каждой площадке установлена растяжка, террористы частично покинули здание и переместились в другую его часть, но вскоре, как сказал наш разведчик, они закончат начатое. Им не было никакого дела до убийства Прайма. Суть теракта была в том, чтобы навести панику, показать, что спасение заложников невозможно, а наш лидер бесполезен. Рано или поздно это привело бы к большим протестам. Наш враг очень умён, он ведёт нас на очевидный риск. Также разведчик сообщил, что корпус нашего друга Ультра Магнуса заминирован. Любой, кто попытается прикоснуться к нему, уничтожит и заложника, и себя. Здесь нужен особый специалист по таким случаям, и нам очень повезло, что он есть и продолжает свою работу. «Джаз!» — тут же бросилась всем очевидная догадка. Никто не сказал этого вслух, всё было понятно и так. Второе поколение прикусило свои глоссы, так как они всё ещё разрабатывали версию причастности беглеца к содействию врагу. — Наш агент, — Дрифт упорно не желал называть имя саботажника, — предложил схему прорыва, которая поможет нам безопасно высвободить спарков, но он не ручается за то, что успеет помочь Ультра Магнусу. Наш противник поставил на чаши весов двенадцать жизней против одной, и нам придётся выбирать, кем жертвовать. Я прошу вас анонимно проголосовать за выбор объекта первостепенной важности, чтобы у нас не возникло в будущем недопонимания. Родомес удивился, как холодно Дрифт и отстранённо рассуждал о том, кого стоит спасать, а кем пожертвовать. В представлениях лидера такой вариант был неприемлем, так что он тут же отмёл его. Но в бланке виртуального голосования было всего два варианта, и голоса автоботов разделились… — Сэр, — с нажимом в голосе произнёс Дрифт, в упор вглядываясь в лидера. — Ваш голос будет решающим. У нас, к сожалению, мнения, как вы видите, разделились поровну. Прайм замер, ужасаясь, что от его решения будет зависеть, какую стратегию выберет Дрифт. Он уже достаточно насмотрелся на лица кибертронцев, потерявших своих детей, прочувствовал их боль, отчаяние и ненависть. Ему пришлось подписывать тонны документов о выделении пособий, траурных церемониях и погребении. Все три дня он метался между рубкой связи, соболезнованиями и управлением несколькими департаментами безопасности. Перед глазами встал образ отважного Магнуса, который защищал его всегда и при любых обстоятельствах. Он так отчаянно хотел получить его внимание и любовь, что следовал за Хот Родом словно тень, ожидая, когда тот скажет внезапное «да». Если бы только было можно выбирать между дружбой и долгом! Дилемма морального плана изрывала Искру червями сомнений. Довериться Джазу, и пусть спасает сити-коммандера? Или всё же не рисковать и выполнить свой лидерский долг перед жителями? — Хотел бы я не выбирать… — тихо прошептал Прайм, понимая, что лично для него голосование уже перестало быть анонимным. Дрифт нарочно назвал его имя при всех, чтобы у него не было выбора отступить и не проголосовать! Ярость и обида взметнулись в Искре ало-золотого трансформера, когда на экране высветился окончательный результат. Больше всего за это переживал Бамблби, он так сильно сдавил ладонь супруга, что тот от боли уже искусал все губы. — Выбор сделан. Спасение спарков — приоритет номер один. Вторая фаза спасательной операции — Ультра Магнус. Ответственные по выполнению каждой из фаз соберутся в ангарах семь и три. Агент будет отозван для выполнения тренировочной симуляции спасения в ангаре три. Стратегическое планирование приоритета один отдаётся под моё командование, связной офицер — Бамблби. — Есть! — c огромным вздохом облегчения выкрикнул желтый разведчик. Это означало, что он будет вести Джаза по коридорам для того, чтобы тот правильно разминировал растяжки и запустил группу захвата. Это было очень хорошо, так как старая гвардия уже давно сработалась в этом направлении и их опыт был приумножен давно во сто крат миссиями на Земле. Родомес слушал Дрифта и с каждым разом всё больше и больше ненавидел его холодный, монотонный, отсекающий надежду на всякое спасение друга голос. Тактик автоботов казался теперь Прайму далеко не симпатичным и исполненным долга, а скорее просто очередным палачом, который не оставляет никому из них выбора. Хотелось возразить, резко встать и сказать, что он против всего этого, что нужно продолжать пытаться выходить на связь с главарём, раз имена теперь известны. Нужно продолжать вести переговоры! — Фаза два. Кап, Спрингер, Мираж — снайперская группа, а также группа прикрытия, Блэр и Сайдсвайп — штурмовая группа прорыва, начинаете с фазы один, если есть время — помогаете второй группе в фазе два. Агент Джаз направляется для реализации фазы один в качестве сапёра, сапёрная группа для разминирования командующего Магнуса будет назначена по предварительному прохождению тестов. Теперь позвольте мне сделать небольшой перерыв, и я объявлю список наших противников. Дрифт полностью шёл по тому плану, который ему определил Сумрак. Он прекрасно знал, что морально уничтоженные автоботы, лишённые пока опыта бороться с чувством отмщения, должны переварить ту информацию, которая заставляла их выбирать наименьшее из двух зол. Больше всего Джаз дал инструкций по удерживанию эмоциональной стабильности Прайма. Дрифт не знал и мог только догадываться, откуда у его бывшего начальника такие интимные подробности по тонкой Искровой организации Родомеса, но догадывался, что в этом замешана сама Матрица. И уж если именно она убивает Джаза таким изысканным способом, давая ему ответы на вопросы, которые новый лидер боялся даже озвучить, то никто не мог этому препятствовать. В перерыве первым делом Родомес выбежал в свой кабинет, где с яростью бросил в стену чашку, в которой так часто по утрам секретарь готовил ему горячий энергоновый коктейль. Прайму хотелось выть от отчаяния, он замахнулся ещё раз, чтобы разнести кулаком проклятый стол Оптимуса, но его перехватила чья-то не менее решительная и сильная рука. — Не стоит. Родомес от страха дёрнулся и больно вписался бедром в злосчастный лидерский стол. Но ещё больше он испугался того, кто незаметно подкрался к нему на столь близкое расстояние. Джазу очень понравился всполошённый вид лидера, хотя ситуация не располагала к веселью. — ТЫ?! Да как ты… Джаз! — Родомес не знал, что ему делать первым. Отвесить беглецу увесистую оплеуху или заключить в крепкие объятья? Он истосковался по этому невыносимо строгому, безэмоциональному лицу, присутствию уже знакомой частоты и насмешливой иронично изогнутой губе. — Я здесь. С тобой. Успокойся уже, — медленно отпустил его руку разведчик. — Хватит истерить. Ты с таким противником не сталкивался ещё, так что прошу, сиди на бампере ровно, иначе я тебе сам транквилизатор в шейную магистраль введу. Родомес сел на стол, сложив манипуляторы на груди, и строго спросил: — Почему ты нарушил мой приказ? Почему я должен каждый раз навязывать тебе свой авторитет? Джаз тихо рассмеялся, видя, каким нахохленным и смешным может быть его новый лидер. Он словно видел себя самого много миллионов лет назад. В груди стало так тепло от его вида, что Искра под болезненным прессингом излучения Матрицы вдруг мягко залучилась светом. Это было необычно и странно. — Ты ничего мне не должен, Родомес. Я нарушил твой приказ и готов понести наказание в соответствии со своей виной. Но не лишай меня этого задания. Кроме меня, больше некому туда заявиться, — очень мягко и впервые как-то совсем дружелюбно ответил ему монохромный секретарь. — Ты знаешь, кто наш враг? — напирал от нетерпения молодой Прайм, всё так же хмурясь. — Вот всё-то тебе спойлеры подавай! Дрифта обидишь до глубины Искры! Дай ты ему хоть раз прогнуться как следует, — рассмеялся Джаз, садясь рядом на край стола. Саботажник продолжал загадочно улыбаться, словно был рад вот так тихо провести несколько минут в присутствии командира. В груди теплело с каждым разом всё больше и больше. — Джаз… — М? — Ты знал, что я копался в вещах Оптимуса и нашёл письма? — Конечно. Я очень хотел верить, что ты досконально изучишь их все. Частоты были указаны там нарочно, потому как иначе я… — Джаз помолчал, раздумывая, говорить об этом или нет. — Оптимус был не ангел, но нас связывали очень сильные чувства. Я готов был отдать жизнь за него, — честно признался диверсант, и его улыбка медленно сходила с лица. — Жизнь? Ты и сейчас готов отдать жизнь за него. Думаешь, я не понял, зачем ты подписался на эту миссию? Или считаешь себя настолько незаменимым? — Скорее уникальным, Прайм. Таких, как я, почти не осталось. Я должен рискнуть. — Джаз, кто такой «С»? У тебя было другое имя до войны? — пытал своими проницательными догадками ало-золотой. — Снова хочешь спойлеры, а ведь ещё не настал хороший момент для этого, — пожурил его нетерпение диверсант. — Тебе действительно хочется знать, кто я такой? Родомес не смел отвечать на этот вопрос, он так пытливо смотрел на Джаза, что тот только и смог, что тяжко провентилировать. — Ну, как тебе уже сообщили, частота связи — это мой личный канал. — Я в курсе. — В курсе? Хорошо. Значит, ты догадался? — слегка хрипловатым голосом спросил старшего по званию саботажник. Родомес ничего не ответил, только едва качнул шлемом. А потом как-то очень осторожно протянул к щеке Джаза свою ладонь, на что диверсант мог бы отреагировать весьма враждебно, но слишком устал после своей длительной вылазки, чтобы сопротивляться. Родомеса в этот момент так сильно влекло к легендарному разведчику, что он едва удержался, чтобы не захватить его лицо в свои ладони и не поцеловать эти капризные надменные губы. — Стой. Я сам, — отшатнулся Джаз, немного нервничая. Он медленно выставил пальцы привычной рамкой, чтобы подхватить синюю толщу визора в ладонь, и после слегка на него надавил. Паз щёлкнул, и Родомес с тревогой уставился на алую, как человеческая кровь, оптику. Над надбровной дугой диверсанта красовался глубокий шрам, вдоль левого глаза под самым краем внизу — такой же. — Теперь ты удовлетворил своё любопытство? — поля Джаза взметнулись огненными всполохами, он отпустил контроль, и его частота поменялась, став точно такой же, как у их заклятых врагов. Это на два наноклика напугало, но затем Родомес вдруг ощутил такое жгучее возбуждение от опасного собеседника, что его всего наполнило изнутри горьким отчаянием от невозможности завалить Джаза на стол и как следует заняться с ним коннектом. Саботажник словил это послание, улыбнулся, покачал головой в отрицании. — Ты неисправим. На кой я тебе сдался? — Прости, я просто очень хочу тебя. Это сильнее даже Матрицы! Мне так стыдно от этого! Праймас, помилуй! — Родомес закрыл лицевые пластины руками. — Ты просто слишком молод для такой ноши, Родомес, — пожалел его диверсант. Внутри стало так тоскливо и грустно, что он смотрел на зардевшегося молодого кибертронца с долей понимания. Когда молодой Прайм получит мёртвый корпус своего секретаря, ему будет точно так же больно. Если не больнее. Вот они сидят здесь в его кабинете, один на один, и между ними нет никого и ничего, чтобы помешать свершиться чему-то прекрасному. Но если Джаз сейчас переступит грань, то потеря предмета любви наложит на Родомеса такую печаль и скорбь, что он, вероятно, не захочет отношений ни с Дрифтом, ни с кем-либо ещё. С другой стороны, Джаз был бы не против последний раз ощутить слияние с силой Матрицы. Она звала его, шептала о том, что он должен вернуть ей долг и навсегда воссоединиться с ней! — Джаз? Что ты… Родомеса целовали с такой нежностью, что у него помутилось в голове. Губы Джаза были чувственными, приятными на вкус. Что самое главное было в этот момент для ало-золотого, так это то, что его строгий секретарь проявил инициативу, будто оттаял, согрелся рядом с темпераментным командиром. Они целовались долго, пока в кабинет не постучали чуть сильнее обычного. Джаз заученным движением мгновенно отпрыгнул от Прайма, быстро вдевая визор в пазы. А Родомес облизал губы, словно стараясь продлить пленительное тепло ещё на мгновение. — Прости, я не должен был, — внезапно смутился своему порыву всегда уверенный в себе Джаз. В самом деле? Что на него нашло? Он же ненавидел того, кто стал причиной смерти его соузника, а теперь вдруг, поддавшись чарующему флёру приближавшейся кончины, решил грациозно сыграть на остатках чужого рассудка? Какая подлость! Поцелуй жёг губы, пробираясь под броню тонкими завитками нежности. Матрица, вблизи которой диверсант буквально впадал в припадки бешенства от боли, вдруг мягко передала ему какое-то новое и загадочное облегчение. Боль в груди исчезла, будто её приглушили анестетиком. Джаз даже неверяще положил манипулятор поверх того места, где анатомически располагалась камера с Искрой, но не нашёл ничего связанного с губительным ядовитым чувством. — Командир? — Дрифт вошёл уже без повторного стука, желая удостовериться, что всё в порядке и отважный израненный лидер не упал в обморок. Увидев Джаза, мечник замер в нерешительности. — Джаз? — Не переживай, твою финальную арию я не испортил. Сейчас приду в совещательную комнату. Только давай без нотаций, Дрифт. Я устал, как шарк, на которого седло надели и заставили скакать через барьеры. — У тебя пять кликов, чтобы отдохнуть. Твоё присутствие необходимо в любом случае, после — сразу в ангар три, — с подозрительностью осмотрел обоих белый рыцарь. — Как скажешь, начальник, — насмешливо откозырял мечнику Джаз, мысленно посылая его к чертям. Родомес дождался, когда двери закроются, после чего резко поймал уже почти собравшегося уходить специалиста по диверсиям. — Дай мне шанс! Я не прошу у тебя больше ничего! — выпалил Родомес. — Чего? Какой шанс, командир, ты о чём? — невозмутимо вопросил монохромный хитрец. Голубая оптика Родомеса чуть ли не искры из линз выбивала ярким свечением. Джаз боялся предположить это, но всё же и с Оптимусом случалась такая ассимиляция. Глаза Матрицы устремились словно в самую его суть. — Я докажу тебе, что настроен серьёзно. Просто дай мне шанс, не отнимай у меня надежду после того, что сейчас было. Это будет очень жестоко с твоей стороны, — настаивал Прайм. — Я не знаю, отчего так помешался на тебе, но я клянусь всем святым, что у меня есть — я даю тебе присягу, что не брошу тебя до самого конца! — Умоляю, возьми свои слова назад! — испуганно попятился к выходу задом диверсант. На его лицевых пластинах застыл такой священный ужас, что Родомеса это очень сильно удивило. Он ещё ни разу не видел Джаза с таким выражением лица. — Что же ты наделал! Что ты наделал?! Саботажник порывисто рванул к выходу, и дверь за ним плотно закрылась. Прайм помотал головой — она раскалывалась, кружилась и заставляла его присесть на диван, выйдя в приёмную. Проморгавшись и отстроив фокус во внезапно помутневших линзах, молодой лидер встал и, пошатываясь, пошёл в сторону совещательной комнаты. Наивный и страстный автобот не мог знать, что слова, произнесённые им, были ничем иным, как клятвой верности, аналогичной присяге, которую несколько миллионов лет назад давал сам Джаз, стоя на коленях перед Оптимусом Праймом.