Летняя сказка

*** — О, моя милая Тиша, женись на мне! Я и дня не могу выдержать без тебя, без твоего запаха… чем она пахнет? – Лукас, пародируя Майка, который вовсе так и не делал, начал дурачиться, подначивая Уилла с Диланом делать тоже самое — Откуда мне знать! Я её, по твоему, нюхал? – нагло врёт, но наверное глупо признавать это перед ним, Синклером. — Врун! Сам ведь, небось, то и дело прислоняешься поближе чтобы вдохнуть его, – хохоча, произнёс Лукас, метаясь в разных позах возле Уилера. То становясь на колени, то складывая руки на сердце, придумывая всё больше и больше шуток в сторону друга. Он не высмеивал его объект симпатии, нет, более того, он сам считал её привлекательной, хотя Летиша была «не в его вкусе». Просто подкалывать Майка – это как отдельный способ искусства. — Чёрт, Лукас, отвали, – шикнул парень, будто бы в подтверждение предыдущего факта. Он реагировал на такие шутки очень остро. Не со зла, конечно. Просто так он ещё больше выдавал свою любовь к Ливер, хоть и пытался скрыть её, ну или хотя бы делал вид, что пытается. Уилл с Дастином, тем временем, просто спокойно ели печенье, которое наклала тётя Джойс в пластиковый пакет для сына и его друзей. За своей «перепалкой», Лукас с Майком даже не заметили, как Байерс вытащил сладость с рюкзака на плечах, попутно доставая первое изделие. Приподнося с земли велосипед, который Синклер кинул, когда пародировал парня напротив, в то же время ехидно хихикая, всей дружной толпой подростки двинулись к игровым автоматам. Сегодня был вечер субботы, что значит – гуляем не до девяти, а до одиннадцати! Ещё два часа веселья в бонусе. А если считать ещё не потраченное, то бишь от семи до назначенного, так вообще ещё пять таких же. И все можно с наслаждением потратить на игры и приятную компанию. Будучи обьектом многих насмешек, клуб «Радиотехники» проводили свободное время там, где их не смогут достать. Игровые автоматы одно из тех мест, где парни расслаблялись и сполна могли отдаться тому, что любили. Подвал дома Уилеров тоже было в списке подобного, и это же выступает для них важным пунктом в выборе так названных собраний. Лукас в какой-то момент переключился с Летиши и Майка на другую тему, в которой уже участвовали все. Что ещё для счастья нужно, если не велосипед под рукой, домашнее печенье и рыжее солнце, которое через минут 20 начнётся заходить за горизонт? А насколько надо постараться, чтобы испортить эту радость в мелочах? Джеймс и Трой, чей смех можно было услышать и за километр, стояли возле входа к игровому залу, ярко блестящему фиолетовым неоном. Оба вели себя настолько громко, что к ним даже подходил охранник с просьбой вести себя потише. Почему даже сейчас он их не выгнал и куда вообще подевался с поста? Заметив хулиганьё, Дастин начал привлекать увлечённых в разговор друзей, которые ещё тех не увидели. Было важно смыться побыстрее, что бы те два придурка не переключили своё внимание на компанию, состоящую из четырёх парней. Дёрнув Лукаса за рукав слишком сильно, из-за чего тот чуть ли не упал, но выронил двухколёсный транспорт с ладоней, тот слишком громко руганулся. — Чёрт, Дастин! Что за шутки, прекрати это делать, – Трой, услышав знакомый голос, как по щелчку обернулся к источнику звука. Сфокусировав взгляд на них, как на «лёгкой добыче», он что-то шепнул другу, после чего вместе направились к недоумевающем подросткам. — Кого я вижу, клуб «Радиотехники» в тако-ом месте? – делая акцент на предпоследнем слове, будто это – не игровые автоматы, а что-то из ряда вон запрещённого, Джеймс гадко рассмеялся, подхватывая руками велосипед Синклера. – Ох, прости, случайно уронил твою тарандайку. Не хочешь принести её? Пиная ноги парня, тем самым выбивая тому землю и мешая равновесию, он пнул его ещё раз ближе к лицу, оставляя на щеке пыльный след из под кроссовка. Трой, который значительно превосходил Майка в весе, буквально навалился на него, из-за чего уже двое из клуба «Радиотехники» были повалены на землю. Их начали пинать рукам, а Дастина и Уилла, которые отчаянно хотели помешать избиению, подключили туда же. Разбивая их лицо в кровь, хулиганы решили придумать более изощрённые способы перебить подростков, заметив недалеко от лежащего Уилла печенье. Вытаскивая выпечку из ещё теплого пакета, они начали сунуть его в грязь, дробить их подошвой, после чего насильно заставлять есть уже новоиспечённые помои, а оставшиеся крошки швырять в волосы. Особенно досталось этих крошек Майку, который был обладателем чуть ли не самых густых кудрей. — Давай, Уилер, открой рот, а-а-а, – давя на щёки, принудительно заставляя открыть губы, тот уже хотел закинуть к нему на язык грязное печенье, как из игрового зала вышел охранник, с кипой непонятных документов в руках. Перебирая их, он боковым зрением заметил неладное, и переставая читать бумаги, крикнул: — Эй, вы, ребятня неотёсанная, что вы делаете?! Когда Трой и Джеймс обернулись, они заметили буквально летящего на них мужчину. Тихо выругавшись, последний только пробубнил что-то на подобии «Тебе ещё повезло, Уилер», и со всех ног они оба рванули с места избиения. Прибежавший охранник пусть и казался «в форме», был ещё и в возрасте, из-за чего возле раненых он остановился, переводя дыхание в нужное русло. — Вы… мальчишки, как? – оценивая список травм он скептично нахмурился, – она тоже часто хмурится – всё еще часто дыша – хорошо, да.. хорошо, вы держались молодцом. Пойдём, мы обработаем вам раны. А тех хулиганов.. Не волнуйтесь, я их хорошо проучу в следующий раз Слабо веря мужчине, четвёрка всё же встала на своих потрёпанных ногах. Каждый чувствовал себя паршиво – выходной не каждый день, да и все уже прямо ощущали будущие недовольные и удивлённые взгляды родителей, которые бы искоса смотрели на грязную одежду. Майк поднёс свой велосипед, отбрасывая отросшую чёлку назад, одновременно смотря на парней, топающих вперёд за охранником. Рука отчаянно скулила, что не странно – на ней вырисовывался большой сине-фиолетовый синяк, который потом перерастёт в противную гематому. — Простите, ребят, я должен кое-что сделать, – парни недоумевающе оглянулись, пока охранник, не слышавший их, удалялся всё дальше к помещению. — Что? Ты даже не в состоянии спокойно дойти домой, о чём ты вообще говоришь, – возмущённо пробубнил Синклер, хватая ртом воздух, который минуту назад буквально выбивали с лёгких, – пойдём, нам обработают раны, а потом может даже разрешат бесплатно поиграть на автоматах, как моральная компенсация. — Нет, простите, но это важно, – не обращая внимание на недовольные крики и ноющую боль в ногах, Майк подскочил на велик, перекидывая колени через сидение. Что ты делаешь? В голове что-то щёлкнуло, и теперь, проезжая мимо табличек, на которых написаны номера домов, он ехал по адресу, к которому ни разу сам не добирался. Делает он это из-за непонятно откуда взявшегося адреналина в крови, или же из-за эмоций, которые уже какой месяц копятся у него в сердце? Майк не уверен. И не хочет быть уверен хоть в каком-то из этих вариантов. На дороге солнце отбрасывало длинные тени уличных фонарей и домов, делая их искажёнными, как в тех забавных зеркалах. Разглядывая дом, к которому ехал, Уилер неосознанно начал искать окошко с её комнатой. С комнатой Летиши. Возле её жилья не было машины или ещё чего-то на подобии – скорее всего, её мама отсутсвует. Кем она там работала? Кажется, главврачом в их городской больнице. Подставляя велосипед на ножку возле забора, Майк соскочил с его так названного «железного коня», направляясь в сторону входной двери. На пороге стояла красивая пластиковая ваза с причудливыми узорами и искусственным цветами внутри, а под ногами у брюнета был тёмно-синий ковёр с большой надписью «Добро пожаловать». Возле коричневой двери был звонок, а над ним глянцевая дощечка «Дом Ливер-ов». Пуская дребезжание внутрь дома, Майк начал ждать, когда ему откроют двери. Ладошки от чего-то вспотели, а уверенность, преследующая его, видимо отстала где-то в дороге. Но пути назад были перекрыты – он уже слышит, как кто-то идёт к входной двери. Но ведь, Летиция как то рассказывала Нэнси, что у неё есть и старшая сестра, и брат, даже уже племянники. Почему он думает, что со всей этой сборки, двери откроет ему именно она? Но всё же, не прогадал. За распахнутой дверью стояла Тиша – сонная, нахмуренная, такая, какой он её знает. Волосы собрала в странный растрёпанный пучок, а сама была в домашней длинной футболке до колен, с такими же длиннющими носками. Растрёпанная, недовольная, что её потревожили, но всё ещё стоит перед ним. Не захлопнула двери, а наоборот, распахнула глаза шире от неожиданности. — Малыш Маки? Ты чего тут стоишь? Погодь, что с тобой вообще такое? И ты… Чёрт, ты плачешь?! – вскрикивая от неожиданности, Летиция схватила Уилера с руки, будто бы её прикосновения могли быть целящими. А может… Открывая двери ещё шире, как бы «приглашая» Майка внутрь. А ведь сам парень даже не заметил, когда по его щекам начали течь слёзы – горячие, жгут кожу, на которой и без того полно ссадин. Понимая, что сейчас наверняка выглядит как маленькая девчонка, Уилер поспешил вытереть лицо, но Летиция одернула его ладони; — Руки грязные, Майк. Сюда, умоешься хотя бы, – сплетая собственные пальцы на запястье того, Тиша повела его вглубь дома, поднимаясь через второй этаж в ванну. Тот оглядывал пол, стены, фотографии на них – всё, что может быть связано с ней. Метая взглядом то на интерьер, то на конечность Ливер на его руке чуть ниже локтя, Майк, в какой-то момент подумал о том, что ему всё это снится. Разве один день может иметь в себе столько неожиданностей? А всё ведь началось из простого – печенья, которое принес Уилл. Летиша, крутясь то возле Майка, то за приделами ванны, была несколько обескуражена; к ней впервые вваливался в дом двенадцатилетка с побитым лицом, которое при этом было обмазано в грязи, крови и слезах, так что понятное дело, переживала сделать что-то не так. Уилер, в свою очередь, наблюдал за ней, пока мыл руки в прохладной воде, тщательно отмывая с своей кожи прилипшую скверну. Старшеклассница, когда заметила, что Майк уже справился с гигиеной рук, аккуратно подошла сзади, наклоняя его голову над раковиной. Она сразу заметила крошки в кудрях , но пока не решалась спросить откуда они, хотя хотелось. — Потряси головой, – брюнет, полностью доверяющий Летише, выполнил её просьбу, начиная махать волосами. Из них, словно как с цунами, вылетели множество мелких, подробленных печенек, и Ливер уже наполовину самостоятельно начала смахивать выступающие крошки уже самой. — Тебе надо обработать раны, – начинает хмурится, когда опять цепляется за ярко выделяющиеся царапины на скуле и кончике носа. Везёт же, отделался лёгкими ушибами. Когда Летиция раскладывала аптечку, Майк заметил, как она нервозно поглядывает на часы. Глупо было полагать, что такого не произойдёт – живёт то Тиша не одна, и наверняка отсчитывала секунды, пока не приехала её… Мама? Наверное, мама. — Вот так, Маки, – садясь напротив, Ливер, сверкая клыками, улыбалась, чтобы приподнять настроение – итак вполне довольного – Уилера, – Ты знаешь, мы с тобой ведь никогда не общались сам-на-сам. Точно. У них не было диалогов, в котором участвовали бы только они оба. Как минимум Нэнси всегда была возле них, подкидывала свои реплики, что значит – это их первый разговор, где всё внимание Тиши именно на Майке. — Почему ты пришёл ко мне? Чего не домой? – Аккуратно подводя школьника к основной теме, Летиция глянула на него исподлобья с тем самым, детским любопытством, как смотрит ребёнок на родителя, спрашивая «Почему трава зелёная?» или «Почему солнце светит?» — Я… Не хотел, чтобы мама видела меня. Таким. И Нэнси тоже, – перебивая только открывшую рот Летицию, чтобы задать вопрос о её подруге, он сразу же ответил. И, вообще-то, соврал же только частично. Даже не так, просто… Недоговорил. — Вот как, – подставляя ватку на пинцете к ране чуть ниже глаза, Тиша начала понемногу дуть, что бы предотвратить болезную реакцию Майкла. Она не спешила спрашивать о причине его внешнего вида, тут итак всё понятно, как белым днём. Она знала, помнила, слышала, что над младшим Уилером и его друзьями могли издеваться. Но то были обычные словесные перепалки, где и брюнет мог за себя постоять. Ну, в любом случае, она так думала. — Ам.. Ой, Летиша, – она сверкнула пытливыми глазками на лицо Майка, ожидая его последующих слов, как в какой-то момент, услышала щелчок возле входной двери. Кто-то громко копошился, под руку ругаясь, когда не мог развязать шнурки на кроссовках, а ложка для обуви громко упала на деревянный пол. Ливер отстранённо вздохнула, пока незнакомец для Майка что-то подозрительно долго делал в коридоре. Старшеклассница, поднимаясь с дивана с кожаной обивкой, подобрала за руку маленького гостя, в тоже время собирая всё медицинские принадлежности, наспех разбросанные по деревянной поверхности, подростки перешли на ступеньки, отходя всё дальше с гостинной. Уилер до сих пор не мог понять, почему Летиция не хочет, чтобы их видели вместе кто-то из её домашних; она стесняется его? В голове будто бы собрались пазлы в одну цельную картинку, а трепет в сердце вдруг затих. Стесняется, он уверен в этом. Если бы не стеснялась, смысл прятаться? — Лет, ты дома? – высокий мужской тенор прильнул к стенам, когда младшая Ливер собирала какие-то мелочи в небольшую сумку с незамысловатым принтом — Нет, уже ушла. Мама просила меня, чтобы я отвела Мину в ветеринару, но будь добр, сделай это ты. Адрес и время на холодильнике! – надорванно кричит та, отдавая хрипотцой. Майк и до того замечал, что её голос пусть и кажется громким, сам он был очень слабым, и не вывозил крики, сопровождаясь кашлем и тому подобным. — Почему мы уходим? – Летиция, в какой-то момент, остановилась, метнув глазами к парню. Побитому, грязному, какого-то обиженного и разочарованного. — Ты.. я думала, ты не хочешь, чтобы кто-то знал, что ты приходил ко мне. Разве ты не об этом хотел поговорить? – Майк, вспоминая о том, что и впрямь хотел попросить её о таком одолжении, даже запнулся. Напрочь ослеплённый беспочвенной ревностью к её же родственнику, будто бы они женатая 20 лет пара, Уилер даже забыл, что и сам не хотел, чтобы кто-то узнал о его минутной слабости. — Точно, – кивнул тот, пряча взгляд. Он чувствовал себя немного… Чёрт, ладно, он просто чувствовал себя дураком. Так глупо, но по реальному. — Тебе повезло, малыш Маки, что над моей комнатой крыша гаража. Соскочишь на неё, а там, с левой стороны, будут кусты. Там ничего не растёт, но поцарапать - поцарапает, так что ты аккуратно спускайся, договорились? Майк отдаленно угукнул, пока Летиция наклеивала последний пластырь на рану под локтем. Две минуты назад он бы тихо шипел себе под нос от молниеносной боли, но сейчас привкус глупого поступка всё ещё на губах, из-за чего он даже не видел пенки возле язвы. Ливер, заметив это, тихо вздохнула. Так, как это делает в школе; так, как делают воспитатели в детском саду, когда дети вновь наелись песка в песочнице. — Хочешь, я пообещаю? – Уилер поднял глаза, не особо врубаясь в смысл её слов, – пообещаю, что никому не расскажу. А ты сможешь приходить ко мне в любой момент, когда захочешь. Это будет нашей маленькой тайной, м? – в карих радужках блеснул маленький огонёк-азарта, когда речь зашла о «тайнах». Тиша закусила губу в ожидании ответа мальчика, протянув руку с согнутыми пальцами, кроме одного единственного мизинца. Когда последний раз Майк заключал обещания на мизинцах? В младшей школе, как никак. Многие считают что-то такое — детским, но Летиция на полном серьёзе ждёт его пальца, чтобы заключить небольшой договор о нераспространении всего, что происходит в стенах этого дома. Парень, кажется, всё ещё думал, что это шутка. Но почему-то, рука самовольно поднялась, вытянув мизинец вперёд и скрестив его с ладонью подруги Нэнси. Наверное, это был его лучший, но в тоже время самый идиотский поступок за всю жизнь.