Летняя сказка

Иногда смотреть в глаза другим людям очень сложно. Неважно, по какой причине – ты обманываешь особу перед тобой, пытаясь скрыть гнусную ложь, или сделал что-то, из-за чего страшно глянуть на того человека. Может, ты просто неуверенный в себе, а может, плохо соображаешь, если смотришь в зеницы других. А может, он нравится вам. И именно из-за этой причины, Зигги, будто превратившись в каменную статую и сидя на лавочке с рыхлого дерева, сейчас разглядывает снеговика перед собой, которого слепили младшеклассники, будто узнал в нём что-то знакомое. Не реагируя на Рейлис, которая чётно пыталась согреть руки, потирая их и пуская в клубок ладоней горячий пар со рта. Последний год они толком и не общались, как минимум, на виду у других. Но именно за этот год, Рей начала ему нравится. По глупому, как у малолеток; случайно спотыкаясь о её взгляд, когда их классы совместили на химии, или прикасаясь локтями в шумной, школьной столовой. Кац просто начал подольше заглядываться на её удаляющуюся спину на переменах в коридоре. Почему? Он ответа не знает. Популярной она не была, вечеринки, которые проводились либо в домах разных учеников, либо в спортзале, не посещала. Подножки не ставила и чирлидингом, в который пыталась попасть любая девушка, не занималась, хотя фигура и приятная внешность позволяла. А навыки… Ну, он не знает насчёт них. В целом и общем – была обычной. Хотя, по статистике, была даже немного странно-обычной. В отличии от Лилу у неё не было мечты, в противоположности от Зигги, не было вещи, с которой она хотела связать свою жизнь. Была просто рутина, просто жизнь, просто взросление. И именно это Каца и озадачивало – почему? Разве жить без смысла – интересно? А потом… Они просто начали пересекаться в парке, возле лавочки, на которой сейчас сидят. Рей давала ему конфету, всегда горькую и несладкую, а он рассказывал ей о своих стримах. О маме, о её работе и о том, что им двоим сложно понять друг друга. Мартин просто сидела и кивала головой, мол, да, я понимаю, но делиться собственным опытом не спешу. Не потому, что не хочу, а потому, что на самом деле у меня его нет. Здоровались ли они в школе? Да, потому что смысла скрывать свою связь не было. Если кто спросит, откуда они знакомы – то тот человек сразу же засядет с клеймом тупицы. Они с параллельны классов, где все друг с другом общаются. Неужели Рей и Зигги исключение? И Кацу было комфортно с ней. Как и Мартин с ним. У неё не было насыщенной жизни – не было талантов, практически не было общения с родителями из-за их работы. Поэтому она проживала вместе с ним те моменты, которые его беспокоили или радовали. Им было интересно друг с другом. Но прямо сейчас, в этот момент, почему-то напряжение выросло в несколько раз, и ни один из них не может сказать и слова. Оба знают – либо сегодня они расскажут друг другу о том, что на самом деле чувствуют, либо просто разойдутся в разные стороны, так и не обсудив накопившиеся на душе. Весной будет их выпускной – а потом они разъедутся кто куда. Как минимум, уедет Рей. Она будет поступать в колледж в другом штате за несколько сотен километров. Это называется престиж – чем больше пафоса, тем светлее твоё собственное будущее. Поэтому терять им уже нечего. Но почему-то атмосфера настолько накалённая, что Зигги уверен в обратном. Да и кому он будет врать – он потеряет. Потеряет Мартин, её горькие конфеты и посиделки на выцветшем дереве. Потеряет любовь. Кац оттягивал этот момент настолько долго, как только мог. Рейлис убегала от него так далеко, как только позволяли возможности. Они оба не хотели ставить точку. И неважно какую – ту, которую станет счастливым продолжением, или ту, которая будет просто точкой. — Как всё прошло? — Ты о чём, Кац? – привыкшая называть его по фамилии Рей отвлеклась от согревания ладоней, глядя на парня с под тяжёлых ресниц. Она прекрасно знала, о чём он. Рей ездила на консультацию в своё будущее место учёбы. Эта консультация, будь она в положительном плане, стала б её билетом в другой город. И она этот билет получила. Но Рейлис не хотела поднимать эту тему, ведь не знала до конца, радоваться ли ей, или… — Ты знаешь о чём я, – Зигги, всё ещё не оборачивая голову, продолжил свою реплику, всё ещё рассматривая узор на старом, порванном и уже не нужном другим, шарфике у снеговика. — Я уеду в Колорадо. Там поступлю в колледж, стану журналисткой и буду писать в газетах о плохих мальчиках. Ты будешь первым в их списке, – засмеялась Рей, пытаясь разрядить обстановку. Кац, засунул свою ладонь поглубже в карман, всё же замечая, насколько холодной бывает зима. — Вот как Между ними опять повисла та неловкая тишина. Каждый хотел просто подскочить и убежать домой, поглубже засунув голову в ворот куртки, и уже там вспоминая приятные посиделки друг с другом когда-то. Но не сейчас. Зигги, который, кажется, уже понимает, что точка всё же будет просто точкой, отодвинулся от Рей, дабы точно избежать контакта с её глазами. Он не эгоистичен, как может показаться, нет, совсем наоборот – он понимает, что посмотрев в её карие радужки, он не удержится. Не отпустит, украдёт и уедет с ней хоть на край света. А Кац знает – укради он её, украдёт и её смысл жизни, который она обретёт в учебе. А кто он такой, чтобы сделать это? — И что ты делаешь? – нахмурилась Рейлис, подвигаясь ближе к парню. — Это ты что делаешь, – прошипел тот, понимая, что отодвигаться уже некуда. — Пытаюсь спасти нас двоих, – в ответ шикнула Мартин, отворачиваясь от брюнета, – я ведь буду скучать, Кац. Буду скучать по тому, как сидела здесь несколько месяцев назад и слушала о твоих проблем с мамой. Или по тому, как ныла и просила тебя сделать для меня хотя бы мелодию Рей затихла, но чуть тише, спустя секунды две, добавила: — Для Лилу же сыграл. Градус напряжения у Зигги возрос на десяток градусов, начиная вырываться за пределы. Лилу он в самом деле создал песню, которую так и не решился ей сыграть. А насчёт Рей… Ей он тоже создал. Создал просто неимоверную, ту, которая стала его любимой. Сыграл ли он её для Мартин? Не-а. Сыграет ли когда нибудь? Вряд ли. Даст почитать текст? Может быть. Хотя, нет, не может. — Те конфеты, которые ты всегда з собой таскала, были просто ужастными, – всё же обернул голову Кац, натыкаясь на большой, синий помпон от шапки. В нос сразу же ударил цветочный запах кондиционера, порошка для стирки. — Я знаю. Но ты их всегда брал, – теперь уже Рейлис не решалась поднять глаза, хотя секундами раньше была уверенна, что сделает это. — Ты специально меня травила, значит? – немного, совсем на капельку, расслабляясь, спросил тот — Мм, да. Но обещаю, что больше не буду, – Рей зевнула, падая головой на плечо собеседника, – хотя, если мне будет очень грустно, я опять дам тебе конфету. Так то, они мои любимые. — А как планируешь это сделать? По почте выслать? — Можно и по почте, – Кац, повторяя за Рейлис, зевает, прикрывая рот ладонью. Девушка же, пользуясь моментом, заскальзывает ладонью в теперь пустующие карманы, из-за чего Зигги немного дёргается. Замечая, что пятерня брюнета возвращается на прежнее место, та поспешила вытащить руку, из-за чего чуть ли не падает с лавочки, но чужие пальцы обхватывают её собственные, переплетаясь вместе. Рейлис, опешив, опрокинула голову, заглядывая в глаза Зигги, который всё ещё не опускает свои зрачки, чтобы посмотреть на неё в ответ — Если ты хорошо попросишь, я залезу к тебе в чемодан и уеду с тобой. Деньги на доставку не придётся тратить, – Кац опустил взгляд, устанавливая зрительный контакт с Мартин. — Если на то пошло, то я не против. Может, тогда Зигги даже напишет мне песню? — Может.. – уже не продолжая диалог, парень сделал то, что должен был. Ещё крепче сжимая чужую ладонь, такую тёплую и согревающую, Кац поцеловал её. Конец не всегда бывает счастливым – на такое он и рассчитывал, когда сегодня садился на скамейку. Он считал, что будет просто точка. Обычная точка. Но они решили обойтись без неё – создать то, что выглядит по настоящему красиво. Как снежинки; все по своему разные, каждая является особенной. Так и они вместо точки поставили снежинку. Такую, какой не будет ни у кого.