Жмурки

Мой любимый психолог Джеймс Холлис в книге «Под тенью Сатурна. Мужские психологические травмы и их исцеление» пишет: «Каждый мужчина испытывает глубокую тоску по своему отцу и по старейшинам в своем сообществе». Daddy issues, проблемы с отцом, — главный мотив первых пяти сезонов СПН. Все в сериале ищут отсутствующего отца: Бога для ангелов, Люцифера для демонов, Джона Винчестера для Сэма и Дина. В сериале почти нет материнских фигур, женщин используют для секса или мотивации мужских персонажей, глубокие отношения существуют только между мужчинами. Это «мужской мир» насилия, жестокости, страха, токсичной маскулинности и связанных с нею проблем. Дин подавляет эмоции и не в состоянии выражать свои чувства. Это наследие его эмоционально отстраненного отца, к которому он относился не как к отцу. — Ты не обращаешься с ним так, как будто он твой отец, — сказал Сэм. Что-то глубоко в груди Дина сжалось, словно готовясь к удару. — Мы должны оспаривать наших родителей. Мы не должны… поклоняться им. — A Cliff That Knew Too Many Tides Если где-то вертикальный инцест «вырастает» из канона, не противоречит психологии персонажей и вообще имеет какой-то смысл, то это СПН. По правилу 34, конечно. Человек и закон Если младшая сторона не достигла возраста согласия, ситуация классифицируется как уголовное преступление даже в тех случаях, когда младшая сторона выражала согласие (напомню, что в ряде стран любой инцест трактуется как уголовное преступление). В случае разоблачения старшая сторона попадет в тюрьму, а за младшей социальные службы будут присматривать до совершеннолетия, даже если есть второй родитель. Как вы могли заметить, я всегда начинаю с правовых норм. На фикбуке их почти всегда игнорируют, чтобы не мешали Романтической Любви и эскапизму. Но представим, что Дин и Сэм уехали из Эскапизмленда в штат Нью-Йорк, где начали по старой фикбуковской привычке трахаться, а их взяли и посадили на 4 года. У них есть знакомая женщина-шериф, которая иногда помогает им в противоправной деятельности на благо общества. Она продолжит им помогать, зная, что они спят друг с другом, совершая тем самым уголовное преступление не для общества, а для себя? Эта смешная маленькая штука, Уголовный кодекс, вообще-то должна определять сюжет. Даже в самой «темной» ситуации есть оттенки. Если Дину исполнилось 18 лет, то Джон занимается сексом со своим сыном. Если Дину 15 лет, то Джон растлевает своего сына. Если его посадят, его несовершеннолетние дети останутся без отца, и он никогда в жизни больше их не увидит. Каким местом он думал, когда решился рискнуть всем? Нормально ли отцу думать о себе в терминах: растлитель, педофил?.. Может, он думал об этом, поэтому ждал, пока Дину, по крайней мере, исполнится 18? А может, Дин тоже думал и не хотел взваливать на отца дополнительный груз вины? А может, никто ни о чем не думал, оба напились после особенно тяжелой охоты, когда один чуть не умер, и адреналин сорвал обоим крышу, а потом опомнились, но было поздно? Видите, масса вариантов сюжета. Когда пройдет время, рано или поздно прозвучит фраза или появится мысль: — Я был взрослым, когда мы это начинали. Я сам так решил. Или: — Я был несовершеннолетним. На самом деле я ничего не решал. Разница между первым и вторым… Иногда в пистолетном дуле у виска. Согласие, решение и моральный вопрос Вертикальный инцест психологически намного сложнее горизонтального. Он воспринимается как еще более страшное нарушение табу. Если персонажи психически здоровы, решиться на него для них еще сложнее. Либо начинайте сразу с ER, либо ведите персонажей долгим путем, пока они не решатся на инцест или не откажутся от него. Даже в случае согласия в вертикальном инцесте ситуация неоднозначная, потому что речь идет об авторитетной фигуре и дисбалансе власти. Никто, включая участников, никогда не будет знать, в чем реальная причина согласия. Это может быть неосознанный или сознательный страх остаться без родительской любви («если я откажусь, меня разлюбят»), без финансового обеспечения, крыши над головой, привычной жизни в целом. В Matryoshka dolls Сэм говорит Дину: Ты поклонялся ему. Это не осознанное решение. Действительно ли это так? Кто может решить? ВАШ ПЕРСОНАЖ И ТОЛЬКО ОН. Абстрагируйтесь от своей морали. Для вас нет моральных и аморальных решений, как нет жертв и палачей. Они есть только для персонажей. Возможно, ваш персонаж будет чувствовать стыд и вину, как в Matryoshka dolls: Дин не собирался говорить ему «нет». Он знал, что должен был бы, больше всего на свете, но он скорее преуспел бы с предложением Сэму держаться подальше. Он знал, что это невозможно прекратить, это невозможно исправить, как одно из тех больных деревьев, которое прогнило насквозь. Джон был прав, как обычно: сказать было нечего. А может, персонаж нормализировал для себя ситуацию: Все, чего он хочет, находится прямо здесь, и он все еще не понимает, почему без Сэма они не могут оставаться вместе. Сэм уехал доказывать, какой он большой мальчик в своей Лиге Плюща, и слишком занят, чтобы нуждаться в них, так почему они не могут ездить на Импале и убивать всякое дерьмо, а иногда, когда у них выдается несколько лишних часов, трахаться на заднем сиденье? — Hands Попробуете в мораль, получите морализаторство, как в басне. — А что тогда делать? — можете спросить вы. — Как показать мои моральные принципы? ДОСТОВЕРНО РАССКАЗЫВАЙТЕ ИСТОРИЮ. Как если бы она случилась на самом деле, а вы записали. Военный корреспондент, помните? Психологические предпосылки инцеста для младшего Дин показан как «хороший сын», который подчиняется всем приказам отца, слепо ему верит, восхищается и подражает. Он водит машину отца, слушает его любимую музыку, носит его кожанку и ведет его образ жизни. Он называет отца «героем» и приходит в ярость, когда слышит любые нападки на него даже от Сэма. Сэм ругает Дина за то, что он «отчаянно» пытается добиться одобрения Джона. Когда во время поисков отца Сэм предполагает, что Джон мертв, Дин отказывается верить: «Если бы это было так, я бы почувствовал». Матери у них нет, вся любовь Дина направлена на отца. В «Игре престолов» Серсея мечтает завоевать уважение Тайвина и скучает по умершей матери. Что она делает? Начинает инцест с братом. Серсея всегда признавала, что она не любит Джейме, как он — ее. Совершенно верно. Она любит мать и отца, а они ее — нет. Мать мертва, отец холоден, оплакивает умершую жену и твердит только о долге. Джон оплакивает умершую жену, холоден с Дином и твердит только о долге. Он взвалил на Дина заботы о Сэме, когда сам Дин был еще ребенком. Когда в 1 сезоне Джон пропал, и сыновья разыскивали его, Дин звонил ему со слезной просьбой о помощи — Джон не откликнулся (сначала сняли, как в конце сообщения, которое оставляет Дин, он говорит отцу «Я люблю тебя», потом вырезали этот момент, возможно, чтобы Джон не показался слишком жестоким, но за 15 сезонов сериала это был единственный раз, когда Дин сказал эти слова кому-либо). Джон не откликнулся, даже когда Сэм звонил ему с сообщением, что Дин умирает (такое довольно часто случается в SPN). Как так вообще? Но чем холоднее родители, тем сильнее дети хотят завоевать их любовь. Король Филипп смотрел на нее тем ледяным взглядом, которым он смотрел на все живые существа, будь то даже его собственные дети. Он ждал, чтобы она заговорила первая, а она не смела начать разговор. «Какой же удар я ему сейчас нанесу», — думала она. И внезапно присутствие отца, вид этого парка, этих деревьев, вся эта насторожившаяся тишина, вдруг нахлынувшая на нее, вернули Изабеллу к полузабытым годам детства, и горькая жалость к самой себе стеснила ей грудь. — Отец, — начала она, — отец, я очень несчастлива. Ах, какой далекой кажется мне Франция, с тех пор как я живу в Англии! И как я сожалею о минувших днях! Изабелла замолкла, она старалась одолеть неожиданно подкравшегося врага — непрошеные слезы. Наступило молчание, его прервал Филипп Красивый. Тихо, но по-прежнему ледяным тоном он спросил дочь: — Неужели, Изабелла, вы предприняли столь длительное путешествие лишь затем, чтобы сообщить мне об этом? — Кому же, как не моему отцу, могу я сказать о том, что жизнь моя несчастлива? — возразила Изабелла. Король посмотрел на блестящие квадратики оконных стекол, к которым прильнул мрак, затем медленно перевел взгляд на свечи, на огонь. — Несчастлива… — раздумчиво повторил он. — Разве существует иное счастье, дочь моя, кроме сознания, что мы отвечаем уделу своему? Разве счастье не в том, чтобы научиться неизменно отвечать «да» господу… и часто отвечать «нет» людям? Отец и дочь сидели напротив друг друга в высоких дубовых креслах без мягких подушек. — Вы правы, я королева, — ответила вполголоса Изабелла. — Но кто же там обращается со мной, как подобает обращаться с королевой? — Разве вас там обижают? Король задал этот вопрос обычным тоном, он даже не удивился словам дочери. Слишком хорошо он понимал, какой воспоследует ответ. — Разве вы не знаете, кого выбрали мне в мужья? — воскликнула, не сдержавшись, Изабелла. — Разве муж покидает с первого же дня супружеское ложе? И не знаете, что в ответ на все мои заботы, на все знаки уважения с моей стороны, на все мои улыбки он не отвечает ни слова? Что он бежит от меня, словно я зачумленная, и что, лишив меня своей милости, он обращает ее даже не на фавориток, а на мужчин, отец, да, да, на мужчин? Уже давным-давно Филипп Красивый знал то, о чем говорила дочь, и уже давным-давно у него был готов ответ на ее сетования. — Ведь я выдал вас замуж отнюдь не за мужчину, а за короля, — наставительно произнес он. — Я не принес вас в жертву по ошибке или неведению. Неужели приходится напоминать вам, вам, Изабелла, чем мы обязаны жертвовать ради своего положения и что мы рождены не для того, чтобы поддаваться своим личным горестям? Мы не живем своей собственной жизнью, мы живем жизнью нашего королевства и только в этом можем обрести удовлетворение, при условии, конечно, что мы достойны нашего высокого удела. При последних словах Филипп нагнулся к дочери, и в тусклом пламени свечей резче проступили на его лице тени, придавая ему сходство со скульптурным изображением. Еще ярче обозначилась его красота, и Изабелла узнала обычное отцовское выражение — упорное стремление побеждать свои страсти и гордость одержанной над страстями победы. И это выражение, и эта торжествующая красота больше, чем отцовские увещевания, помогли Изабелле одолеть свою слабость. «Никогда, никогда, — думала она, — я не могла бы полюбить мужчину, если бы он не походил на него, и никогда не полюблю, никогда не буду любима, ибо нет такого другого, как он». — Дрюон «Железный король» Стоп. Снято. Кто-нибудь видит тут необходимость изнасилования? Отцу достаточно выразить желание. Для неуверенного в себе, воспитанного для служения Дина инцест с отцом был бы шансом получить любовь и одобрение, пусть даже в такой форме. — Я говорю себе, что это было худшее, что когда-либо случалось со мной, — сказал оборотень, и сказал это голосом Дина. Сказал это с такой искренней тоской. — По правде говоря, это был лучший момент в моей жалкой жизни, не так ли? Я никогда не чувствовал себя ближе к нему. Мне казалось, что в кои-то веки он был мной доволен. Я не подозревал его, потому что не хотел. Я хотел, чтобы папа так на меня смотрел. Называл меня хорошим и говорил, чего он хочет, чтобы у меня была возможность делать то, что он хочет. Я хотел, чтобы все это имело смысл, и, наконец, это произошло — сколько это длилось, час? В течение одного несчастного часа я знал, чего он от меня хочет. —A Cliff That Knew Too Many Tides (на самом деле это был не Джон, а монстр, принявший его обличье; в СПН часто появляются «злые близнецы», олицетворяющие темные стороны/желания персонажей). Инцест — это секрет Секрет объединяет, сближает людей, превращая в заговорщиков, то самое «вдвоем против мира», как мечтал Дин. Я читала несколько фиков, где подчеркивалось, что Сэм чувствовал себя аутсайдером в семье не только из-за нелюбви к охоте и желания обычной, нормальной жизни, но и потому, что не разделял семейный секрет. Это очень достоверно. Фрагмент Plano: Some Town Halfway In Between, написанного от лица 11-летнего Сэма: — Планы меняются, мальчики, — сказал папа, заводя машину. — Мы ненадолго уезжаем в Плано. — И что будет в Плано? — спросил я. — Место, где мы можем остановиться. — Зачем мы туда едем? Дин поймал мой взгляд в зеркале заднего вида. «Сэм», — сказал он предостерегающе. В последнее время он часто этим занимался. Принимал сторону отца. Делал мне выговоры за то, что я задаю слишком много вопросов или жалуюсь. Это только еще больше расстроило меня из-за папы и Дина. Эти двое, как спутавшиеся друг с другом, прилипшие друг к другу сросшиеся близнецы. В последних словах ощущается горечь, обида и чувство одиночества. Ребенок не чувствует себя частью семьи, объединенной какой-то «взрослой» тайной. Доктор Фицджеральд: Каждой девочке нужен отец. Вопрос в том, насколько отцу нужна дочь. Он с тобой спал, да? Дженис: Нет! Доктор Фицджеральд: Тебе нужен отец, он же — любовник. Твоя квартира похожа на домик Барби. Это очень распространено. У каждого психиатра полно таких случаев. Дженис: Он со мной не спал! Вы ничего не понимаете. Он не спал со мной! [момент прозрения психолога] Доктор Фицджеральд: Не спал. С тобой — нет. С Ниной — да. И с Луизой. Но не с тобой. Нине ты еще могла простить. Она старшая, с ней это случилось, когда ты была маленькой. Но потом он занялся Луизой. И это ты не могла снести. Неужели ты ничем его не привлекала? Как ужасно. Не слишком красивая, не слишком умная? Слишком маленькая или слишком большая? Всю жизнь ты не могла понять, чем же ты ему не пришлась. Ты знала, что Нине и Луизе было больно, они плакали, но они получали хоть что-то от отца. Свою тайну? Дженис: Да. Доктор Фицджеральд: Мать знала? Дженис: Да. Доктор Фицджеральд: Тебя жестоко отвергли. Девочка просто хотела внимания. Улыбалась, молила об этом. В вашей семье не было ссор, верно? Никто не хотел поднимать завесу. Но одна была несносной. Ты, Дженис. Вздорная девчонка, задающая слишком много вопросов. Дженис: Они всё скрывали от меня. Они врали. Но я всегда знала. — «Метод Крекера» Шокирующая проблема девушки в сериале — не инцест с отцом, а то, что она не была его частью, не была частью семьи, объединенной секретом. Ее терзает вопрос: что с ней не так? Почему он с ней не спал? И поскольку «Крекер» решается на более смелые вещи, чем любой известный мне сериал, Фитц говорит: Это трагедия, что он никогда не сделал тебя частью этой семьи. В одном фике Сэм, узнав об отце и Дине, задумывается: что если я будут делать то же самое? Тогда я буду чувствовать себя меньшим чужаком? По счастью, он не пытается ничего предпринять. Но даже если бы попытался, ничего бы не вышло, это чувствуют даже авторы рэйп-пэвэпэшек: Джон никогда не домогается Сэма. У Дина на лбу написано желание похвалы, любви и принятия. Сэм —самостоятельный, критически мыслящий, оспаривающий отца. Есть ребенок, который будет считать: «Папа меня любит». А есть ребенок, который пойдет в полицию. Доктор Фицджеральд: Такие, как твой отец, могут в толпе детей сразу найти тех, кто им нужен. Ранимых, эмоционально зависимых… Ты была для него слишком большим риском. Он знал, что ты заговоришь. Он знал, что ты будешь сопротивляться. Можешь уличить его. Сильная маленькая девочка. Нина тебе завидовала, но она делала то, что делают все старшие сестры, — отдувалась за тебя. —«Метод Крекера» Каждый инцест, даже добровольный, с чего-то начинается. Как вы думаете — с чего? На этот вопрос я отвечу в следующей, заключительной части.