***
На другом конце города в том же пустующем доме сидела Незуко. Время приближалось к вечеру, однако Санеми так и не появился на пороге. Она хотела позвонить, но вовремя одёрнула себе, ей было неважно где он, и по большому счёту с кем. Лишь бы его отец не узнал об этом, объясняться с ним вновь Незуко не хотела. Она так и прождала его в гостиной, сидя на удобном кресле, в то время, как сон наступал на веки, несмотря на ещё не настолько позднее время. Незуко не услышала, как открылась дверь, и в комнате раздались чьи-то смутно знакомые шаги, её глаза закрылись и сон полностью поглотил её, сморённую сегодняшним днём ещё до его прихода. Санеми же тихо вошёл, аккуратно разуваясь и проходя внутрь. В квартире как и всегда было тихо, ничто не нарушало тишину, только почему-то на кухне горел свет. И Санеми, словно мотылёк устремился туда, раскрывая дверь. Однако его ждал лишь ужин, заботливо приготовленный его женой, а ведь ему это даже не пришло бы в голову. Санеми слегка улыбнулся, устремляя свой взор на стол, где его уже ждали такие простые, но тем не менее вкусные блюда: рис и курица под соусом Терияки, а чуть подальше от них тарелка с панкейками и, самое главное, небольшой подносик с охаги. С его любимыми охаги. Интересно, как она узнала? Стало как-то приятно, и весь осадок, который накопился за день почему-то иссяк, будто его вовсе и не было. Только вот самой Незуко Санеми не увидел, и это немного напугало его. Где она может быть в столь позднее время? Санеми сделал ещё несколько шагов, быстро оказываясь в гостиной, которую поглотил полумрак. Однако даже в этой кромешной темноте глаза отыскали знакомую худенькую фигуру девушки. Она спала, устало прикрыв глаза и съёжившись клубочком в кресле, видимо, желая согреться. Неожиданно это вызвало у Санеми новую улыбку. Санеми подошёл поближе, садясь на корточки перед креслом, медленно и внимательно рассматривая свою жену. Сейчас не было и следа от той железной леди, каковой она выглядела всегда, она была другой… Милой что ли… Рука сама потянулась к её лицу, смахивая непослушные пряди, выбившиеся из аккуратного хвоста. Он не знал сколько просидел так, может быть несколько минут, может быть и несколько часов. Санеми не смог бы ответить на вопрос: Почему он делает это? Просто это казалось таким правильным, таким близким, как никогда. Его голова опустилась на её колени, но Незуко даже не почувствовала этого прикосновения, лишь только сильнее сморщила нос. Впервые за несколько лет Санеми стало по-настоящему уютно, даже тепло, будто они — настоящая семья, словно и не было тех совершённых им ошибок. Однако Санеми прекрасно понимал, что стоит ей только открыть глаза, как в них он снова увидит такое знакомое презрение, поэтому хотелось просто побыть с ней так чуть-чуть подольше. Пусть даже на считанные пару минут. И не надо было больше ничего, даже эта тишина больше не раздражала, становясь какой-то поразительно нужной. Сколько бы Санеми просидел так? Сложно ответить, но осознание, что Незуко действительно неудобно спать в таком положение отрезвило его. Санеми ещё раз взглянул на её лицо, коснулся волос, а потом аккуратно, стараясь не разбудить, поднял девушку на руки. Нежно и бережно. Её голова приникла к его груди, а аккуратный носик коснулся шеи, будто желая согреться. Её дыхание размерено и нежно щекотало кожу шеи, что вызывало у Санеми очередную улыбку. Тихими, медленными шагами он продвигался к её спальне, стараясь не потревожить её сон. Это всё было таким хрупким, словно стеклянным. Коснёшься и всё разобьётся, разлетевшись на тысячи маленьких осколков, наверное, поэтому Санеми отчаянно старался не потерять тот маленький кусочек счастья, поселившийся в его душе. Ведь стоит только свету осветить комнату — всё исчезнет, как мираж. Санеми осторожно опустил Незуко на кровать, накрывая лежавшим рядом пледом. Он вновь присел возле кровати, смотря на неё, а потом одним лёгким движением взял её руку в свою, сжимая сильнее. Холодная… Он горько усмехнулся, снежная королева. Его веки устало закрывались, сон затмевал разум. И единственное, что ему осталось лишь молча уйти, только стоя в дверях, оглядываясь на неё. И шепот, еле слышный, сорвался с его губ: — Как же мне растопить этот лёд между нами? — и секунду спустя. — А стоит ли? А ещё через секунду послышался такой знакомый звук захлопывающейся двери.***
Однако, чтобы не произошло ночью, всегда наступает утро. Люди не всегда встречают его радостно, порой им просто всё равно и они ждут, когда наступит следующий день. Этого же и ждала Незуко. Она привычно открыла заспанные глаза, смотря на яркий свет в окне. Однако лёгкая улыбка, проступившая на лице, тут же исчезла. Она не помнила, как оказалась в спальне, ведь она ждала Санеми, и кажется уснула в кресле. Неужели он… Ответов на вопросы не было, как и желания их искать. Возможно, поэтому Незуко, откинув плед, встала с кровати, на ходу ища телефон, лежавший где-то на тумбочке. Хотелось просто уйти. Уйти отсюда, навсегда, не оставляя следов и стирая всё это из памяти. Незуко нашла свой телефон на тумбочке, стоящей возле кровати. На секунду в голову пришла мысль о том, что в квартире может находиться Санеми, и хоть даже сама возможность этого была неприятна ей, стоило всё же узнать это наверняка. Незуко несмелыми шагами направилась в гостиную, но её глаза так и не увидели Санеми, быть может это к лучшему. Она знала, что им следовало поговорить, однако сил на этот разговор не было. Они оба это понимали, потому и избегали друг друга, прячась за тысячами масок. Глаза Незуко опустились в пол, а руки уже набрали привычный номер Мицури. Хотелось закончить приготовления к этому вечеру пораньше, чтобы не вспоминать об этом лишний раз. Послышались гудки, которые стали ужасно раздражать Незуко, но она постаралась успокоиться. — Да, — ответил вполне бодрый голос Мицури на другом конце, видимо, она уже давно проснулась, Незуко стало как-то неловко, однако она постаралась это скрыть. — Привет, готова сходить со мной на шоппинг? — уточнила Незуко, хотя даже её голос выдавал её, внешне спокойный, но внутри дрожащий, выдающий какую-то внутреннюю муку. — Это же такое удовольствие для женщин. — Ой, для кого удовольствие, а для кого наказание! — звонким голосом рассмеялась Мицури, однако услышав такой расстроенный голос Незуко, постаралась как-то развеселить её, это стало для неё уже привычным. — Я вообще бы лучше пошла голой и поэпотировала всю публику. — Очень смешно! — грубо произнесла Незуко, не скрывая своего раздражения. Хотя откуда взялась эта грубость она не знала. — Я серьёзно тебя спрашиваю, можно было ответить без твоих этих выкрутасов. Незуко сама не понимала, откуда взялась эта злость и лёгкая раздражительность. Сейчас её откровенно бесило абсолютно всё, и эта весёлость Мицури, её тон, собственная беспомощность — всё будто смешалось в одну большую претензию к этому миру. — А я не могу без юмора, и хватит бесится и хмуриться. Морщины будут! — Мицури ответила спокойным тоном, хотя нотка обиды проскочила и в её душе. Зачем она тут распинается, пытается понять кого-то? Лезет в чужие проблемы, хотя у самой чёрт знает что творится в жизни? Однако Мицури попыталась подавить это в себе, списывая это всё на характер Незуко, вдруг её подруга теперь всегда такая. — Может и будут, ладно проехали. Сможешь подъехать к торговому центру на «Takeshita Street»? — всё тем же ледяным тоном спросила Незуко, обдавая всё вокруг себя недовольством. — Без проблем, думаю встретимся там через полчаса, идёт? — В ответ на эту грубость, Мицури отвечала мягкостью, не желая лишний раз ссориться, надеясь, что Незуко просто перебесится и всё пройдёт.***
Они встретились примерно через полчаса в том самом торговом центре, куда просила приехать Незуко. Если честно, то Мицури не имела ни малейшего желания ехать туда, а тем более разговаривать с подругой, однако она постаралась не думать об этом, что ввиду её отходчивости было не так уж сложно. В основном девушки шли молча, иногда обмениваясь лёгкими и непринуждёнными фразами, не носящими большой смысловой нагрузки. Это было что-то вроде: «Мне кажется тебе подойдёт вот это платье или эти туфли.» Ничего более вразумительного они сказать друг другу не могли и вокруг чувствовалась излишняя холодность, обдавшая их с головы до ног. — Мне, кажется, мы выбрали тебе достойный наряд. — Наконец разрушила молчание Мицури, остановившись посреди торгового центра. Голова ужасно болела, а от того количества разноцветных вещей рябило в глазах, и девушке просто хотелось уйти. — Я, наверное, пойду. Незуко подняла на неё какой-то испуганный взгляд. Конечно, она понимала, что сама была не права, но извиниться — ей было ещё труднее, возможно, поэтому она не нарушала всеобщего молчания, думая что всё разрешиться само собой, но этого не случилось. — Ты обиделась? — с грустной интонацией в голосе уточнила она, прекрасно зная правильный ответ, однако надеясь на то, что ошибается. — Скажем так, я выполнила свою роль на сегодня, чего ты и хотела. Я пойду, — всё это было сказано ровным и спокойным тоном, без тени какой-то надменности, просто усталости. Мицури понимала, что не может обижаться на Незуко, но сейчас жутко хотелось побыть одной. Незуко ещё раз посмотрела на Мицури, и впервые сама поняла, что единственный близкий ей человек, находящийся сейчас здесь, просто развернётся и уйдёт, оставив её одну. Допускать этого не хотелось, но язык будто онемел. — Как скоро ты уезжаешь? — неожиданно произнесла Незуко, продолжая идти в нужном направлении, за ней последовала и Мицури. На самом деле, этот вопрос волновал Незуко давно, но она как-то не решалась задать его. Мицури задумалась, словно что-то прикидывая в голове, на это ей понадобилось буквально пару секунд, а после она ответила ожидавшей её слов Незуко. — Недели через две, если всё будет хорошо. — Мицури улыбнулась, запуская руку в волосы и взъерошивая их, это просто помогало успокоиться. — Почему нельзя выбрать университет Токио? Думаю, что тут образование не хуже, чем в Осаке. — Знаю. Но я так решила, мы ведь не анализируем поступки друг друга? — Мицури усмехнулась, что-то явно вспоминая, а потом чуть слышно добавила. — Ты сама так говорила. — Я не анализирую, просто искренне не понимаю. — Знаешь, ты как-то спрашивала почему я начала курить, помнишь? — Незуко непонимающе кивнула, но не перебила, ведь сама не любила этой дурной привычки. — Тогда я тебе ответила, что мне так легче, — Мицури задумалась, бегло оглядев витрины магазинов. — Вот и сейчас, мне так легче. — Если бы я попросила, — Незуко на секунду замолчала, словно обдумывая свои слова, но всё же пересилив себя, решила их произнести. — Ты бы осталась… — Нет, — это был твёрдый, уверенный, даже обдуманный ответ. — Хм, вполне в твоём стиле. Без лишних раздумий… На это заявление Мицури лишь усмехнулась, нащупывая в кармане пачку сигарет, и стараясь вновь улыбнуться заразительной улыбкой, чтобы вернуть прежнее настроение. — Это точно, а теперь пойдём-ка из этого рая шопоголиков… А то у меня опять разовьются комплексы фигуры, потому что я опять не влезу в очередные джинсы.***
Вечер неумолимо приближался. Незуко давно уже была дома, где до сих пор не было её мужа. Она собиралась позвонить ему, чтобы напомнить о встрече, но неожиданно на её телефон пришло короткое сообщение, которое она тут же решила прочитать, подразумевая, что оно от Санеми. «Я не успею заехать домой, встретимся уже там. Не опаздывай.» Сухое сообщение, написанное в официально деловом стиле. Впрочем, нечему удивляться, их отношения с самого начала и были такими. Но каждый раз получая такие уведомления, что-то внутри колотило от обиды, и что-то внутри ломалось с треском. Может быть, гордость? Незуко привычно оглядела себя. Дорогое платье, дорогие туфли, только вот девушка, увиденная ею в отражении не была ей самой. Да, все эти побрякушки безусловно украшали, подчёркивая достоинства, красивый макияж, прекрасная причёска. Но как же она была от всего этого далека. Словно чужая, потерявшая себя. Времени долго думать над этим попросту не было. Такси уже подъехало, да и сама Незуко уже была полностью готова физически, но не морально. На улице было тепло, но внутри холодно. Она вышла на улицу, не накинув куртки, потому что было всё равно. Машина стояла близко, и ей не пришлось долго идти, боясь промёрзнуть. Пару минут и за окном уже одна за одной сменяются картинки улиц и домов. А ей и дела особого до этого нет. Просто привычка. Не проходит и получаса, как машина приезжает в нужное место, Незуко уже привычно отдаёт деньги за такси, привыкая хоть немного тратить полученные ей деньги, только удовольствия это больше не доставляет.***
Незуко вошла в ресторан, который сразу же удивил её убранством и дороговизной оформления. Правда, всё это девушка считала излишней помпезностью и способом выделиться среди других богатых отпрысков. Как глупо… Ведь эти деньги могли бы спасти чью-то жизнь. Только им разве есть до этого дело? Незуко прошла внутрь, учтиво улыбаясь и рассматривая интерьер, отмечая какие-то чересчур вычурные детали. Однако беглый взгляд остановился на красивой картине, написанной каким-то современным художником, но, к своему сожалению, Незуко не могла вспомнить автора. Хотя долгое время увлекалась живописью, потому как и сама хорошо рисовала, но это дело вскоре пришлось забросить, за не имением свободного времени. — Незуко, ты уже здесь? — знакомый голос, вырвал Незуко из мечтании. И единственное, что оставалось ей — обернуться. Перед её глазами предстал отец Санеми, как и всегда он было прекрасно одет: дорогой костюм, лаковые туфли — всё это просто говорило о статусе их обладателя. Его тон был сдержанным, но если прислушаться, то можно было услышать его благосклонность. — Да, я недавно приехала, — спокойно ответила Незуко, осматриваясь вокруг и оставив пустые попытки — отыскать Санеми. — А мой муж уже здесь? — Да, он кажется уделяет время дочери Кочо, — с натянутой улыбкой ответил Шинадзугава-сан, снисходительно глядя на неё. Незуко усмехнулась, значит госпожа Кочо, стоит знать фамилию девушки, с которой встречается твой муж. Она ещё раз взглянула на отца мужа и по его лицу поняла, что ему явно не нравится общение сына с этой девушкой. — Кочо Канаэ? — уточнила Незуко, мило улыбаясь. Она хотела продолжить, но вскоре увидела пристально наблюдавшую за ними женщину и поспешила обдумать свои слова, чтобы не подставлять под удар Шинадзугаву-сана. — Да, она присутствовала на нашей свадьбе. Они с моим мужем — друзья, я нахожу её довольно милой и эрудированной девушкой. Правда, отмечаю её наивность, однако это скорее её достоинство. Киого восхищённо посмотрел на неё, искра удивления поселилась в его взгляде. Он победно улыбнулся, аккуратно подхватывая её под локоть и ведя в сторону официанта, разносившего напитки. — Твой отец не лгал, когда отмечал твой ум, — отметил отец Санеми принимая из рук официанта два бокала с шампанским. — Мой отец очень редко лжёт. Странно, учитывая, что он — бизнесмен. А, впрочем, вы ведь не об этом хотели со мной поговорить, верно? — обыкновенно Незуко не могла позволить себе такой раскрепощённый тон в отношении партнёра отца, но сейчас преимущество на её стороне, поэтому можно вести себя так. — Давайте без прелюдии, дело ведь в Канаэ? — Проницательность — черта многих умных женщин, тебе она тоже присуща, — секунда — и Шинадзугава-сан протянул ей бокал дорогого шампанского, при этом деликатно раскланиваясь со знакомыми. — Боюсь, что вы приумножаете мои способности. Но тем не менее мне это приятно. А теперь можно откровенно, вас ведь беспокоит не моральный облик своего сына и его верность мне. Так в чём же причина? — Незуко немного отпила шампанского. Его вкус резко ударил в горло, заставляя немного поморщиться. Всё-таки человеку, привыкшему к дешёвому вину не привычно переходить на дорогое шампанское. — Как жаль, что ты — не моя дочь. Однако иметь такую девушку в союзниках дорогого стоит. Теперь к важному, — Шинадзугава-сан устало потёр переносицу, допивая содержимое своего бокала, видимо раскидывая в голове свой план действий. — Хотя если честно, я не понимаю, что он нашёл в ней, ты намного симпатичней, да и в уме она уступает тебе. Тем не менее, мы имеем то, что имеем. Она — не только любовница моего сына, но и дочь одного из моих друзей, который уж очень хочет занять моё кресло и лишний раз воспользоваться моими деньгами. Однако возможностей у него фактически нет, и я абсолютно уверен, что резкая любовь его дочери к моему сыну не более, чем просто способ меня подставить. — Теперь понятна причина столько резкого желания нашей свадьбы. Вы фактически убивали двух зайцев: привязывали к себе моего отца и контролировали сына. Ведь даже при условии, что Канаэ будет с ним в близких отношениях, у них не будет таких возможностей вам навредить. Вы настолько не доверяете своему сыну? — Я скорее доверюсь тебе. Потому как Санеми слишком импульсивен, его характер и вспыльчивость губят его. Возможно, это моё упущение. — Тогда, чего же вы хотите от меня? — спросила Незуко действительно пока ещё слабо понимая смысл этого разговора. — Я не смогу влюбить его в себя, да и мои слова — пустой звук для него. Чем же могу помочь вам? — Единственное, что ты должна сделать — сохранить семью перед обществом, и не допустить развода в период этих пяти лет. Всегда помни об этом. — Я поняла вас. Позвольте, я поговорю со своим мужем, будет странно если мы весь вечер будем находиться в разных местах. — Конечно, ты весьма рассудительна, — Шинадзугава-сан приложил руку девушки к своим губам, запечатлев на неё короткий поцелуй. — Мне тоже пора… Незуко покинула общество отца Санеми, проходя внутрь зала, пытаясь глазами отыскать самого Санеми, однако это получилось не сразу. Но после нескольких попыток ей всё же это удалось. Он стоял неподалёку от Канаэ, с которой они, видимо, уже ничего не обсуждали. Она сделала пару шагов навстречу, и Санеми заметил её, при этом кивнув. Но не успела она сделать ещё шаг, как откуда-то резко послышался звук, а затем на большом экране висящей на стене плазмы отобразились какие-то снимки. Незуко подошла ближе и на этих кадрах смогла узнать своего мужа, только в объятьях какой-то темноволосой девушки. Конечно, её лица было не видно, но от того легче не становилось. Все люди оживились, и всё больше и больше подходили к экрану, перешёптываясь, делая какие-то выводы, смотря на Санеми и Незуко. По всему было заметно, что отец мужа был в полной растерянности. Только в этой ситуации Незуко поняла, что надо действовать быстро и решительно, пока не были сделаны окончательные выводы, которые повлекут за собой ненужные сплетни. И тем самым может пострадать её отец, а допустить это было никак нельзя. Единственным верным решением сейчас было привлечение внимания к себе, но как это сделать? Времени на долгие раздумья не было, поэтому Незуко подошла ближе к мужу, при этом заразительно улыбаясь и презрительно смотря на Канаэ, которая неловко смотрела на Санеми, который был в ещё большей прострации. Но несмотря на это, Незуко взяла себя в руки и быстро подошла к мужу, мило улыбаясь и смеясь. Все оглянулись на неё, не понимая причину её радости и с недоумением рассматривая её. Только отец Санеми смотрел на неё в ожидании. — Дорогой, ты всё тот же неисправимый романтик, — весело начала она, но заметив недоумевающие взгляды, улыбнулась ещё обворожительней. — Извините, может вы объясните нам, что происходит? — поинтересовалась одна женщина, видя на лице у Незуко улыбку, вместо гнева и злости. Что-то было не так, но что? — Позвольте, мой муж просто вновь балует меня сюрпризами. Не прошло и месяца с нашей свадьбы, а он уже вновь балует меня подарками. Это же самые ценные для меня в мире фотографии. Это тот день, когда мой Санеми сделал мне предложение. — То есть? — предположила женщина, постепенно, как и все начиная догадываться, однако не оставляя незамеченной одну маленькую деталь. — Да, та девушка на фото, это я. Только тогда ещё была с немного другим оттенком волос и причёской. В тот день я была самой счастливой девушкой. Милый, — Незуко легонько коснулась плеча Санеми и тепло улыбнулась, но в том жесте была лишь фальшь… которую Санеми чувствовал, ведь знал истинную правду. — Это прекрасный подарок, и ты вновь эпатируешь общественность. Романтик ты мой. Все постепенно стали успокаиваться и мечтательно смотреть на эту роскошную пару, им казалось, что они действительно идеально подходят друг другу, но только они не знали правду. Вскоре все умилённо обсуждали то, что произошло, только Канаэ смотрела на Незуко как-то странно, но Незуко даже не подала знака того, что заметила это. Выждав определённый момент времени, чтобы уйти незамеченной, она направилась к выходу, отходя от своего мужа, который поспешил догнать её. — Незуко, я… — Санеми хотел что-то объяснить, но в этот раз ему не дали такой возможности. Хватит. Она и так слишком долго слушала. — Достаточно, — повисла тишина, которая казалось полностью оглушила обоих, Санеми пытался что-то сказать, но её рука мимолётным движением взметнулась вверх, призывая в этот раз быть простым слушателем. — Я не о многом тебя просила, только об одном… Но для тебя даже это показалось ничтожным. Ты вновь захотел выставить меня идиоткой, но только не получилось. И не получится впредь. Сейчас я не намерена с тобой это обсуждать, я слишком раздражена и могу наговорить в горячности слишком много лишних слов, поэтому сейчас я просто уеду. А ты объяснишь всё своему отцу. Думаю, это будет честно. В этот раз Санеми прекрасно понял, что нет смысла спорить с женой, ведь он действительно сделал слишком серьёзную ошибку, и если бы не её острота ума неизвестно, что могло бы произойти с ними обоими, и как бы они выпутались из этой ситуации — только одному Богу известно. — Хорошо, об этом мы поговорим позже. В нескольких метрах отсюда, тебя будет ждать чёрная машина с моим личным водителем, он отвезёт тебя туда, куда ты скажешь. Надеюсь, ты не натворишь глупостей. — Я более благоразумна, чем ты, — Незуко старалась смотреть на него спокойно, хотя внутри всё закипало от злости. А через секунду она сделала шаг ему навстречу, прошептав у самых губ. — И более честна, а теперь я хочу побыть одна. Санеми не успел ещё ничего понять, как его слух уловил её гулкие шаги, а девичья фигурка стала удаляться из поля зрения. Всё вновь обдало холодом, и только сейчас он понял, что их единственный шанс на примирение просто растаял и винить в этом — абсолютно некого. Только самого себя.***
Стук высоких каблуков раздавался по улице, но Незуко было абсолютно всё равно. Ни холод, ни ветер сейчас не имели никакого значения. Впервые за долгое время Незуко почувствовала всепоглощающую злость. А потом что-то резко изменилось, будто внутри что-то оборвалось. Резко, неконтролируемо из глаз полились слёзы. Странно, ведь Незуко не замечала за собой такой частой смены настроения, а теперь всё буквально задевало её. И назвать этому причину — она не могла. Вскоре Незуко увидела чёрную машину своего мужа и немедля поспешила к ней, хотелось быстрее уехать домой и зарыться лицом в подушку, позволяя слезам скатываться по лицу с новой и новой оглушающей силой. Незуко уже привычно открыла дверь дорогой машины, не обращая внимания на водителя, просто забираясь на заднее сидение. — Простите, вы не могли бы отвезти меня домой? — спросила она, но её голос был высокомерным, как никогда, словно всё это были не её слова, а чьи-то другие, чужие. — Я — жена вашего хозяина. — Помнится мне, что в нашу прошлую встречу ты была вежливее, — снова этот спокойный голос, который бы девушка узнала из тысячи других. Она подняла на парня испуганный взгляд, отмечая, что он выглядел ещё более уставшим, чем в прошлый раз, но удивление, поразившее её, мешало сказать ей хотя бы слово. — Вновь ты. Я уже не ожидала тебя увидеть… — честно призналась Незуко, выдавливая из себя слова. — Я тоже, — Гию обернулся и посмотрел на девушку, потёкшая тушь и вскинутый подбородок — всё это показалось ему каким-то смутно знакомым, но не настоящим, словно это была не она, а кто-то другой. Но только не та девушка, которую он знал. — Что с тобой? Он не задавал тысячи ненужных сейчас вопросов, только один безумно важный для него самого, она ежилась под его пронзительным взглядом, словно пугливая школьница. Глаза в глаза, и кажется даже дыхание одно на двоих. — Какое тебе до этого дело? — резко вспыхнула Незуко, чувствуя его внимательный взгляд, буквально пробирающий до кончиков пальцев. — Возомнил себя великим психологом. Да ты в своей жизни разобраться не можешь, что тебе от меня надо? Денег? — неожиданно девушка полезла в свою сумку, которую всегда носила с собой и достала оттуда несколько смятых купюр, при этом кинув ему их в лицо, а через секунду она уже открыла дверцу машины, выбираясь на воздух, стараясь хоть немного прийти в себя, что получалось крайне плохо. Но не успела она сделать и пары шагов, как послышался звук ещё одной открывающейся дверцы, а потом её запястье оказалось в плену пальцев Гию, а её саму грубо развернули к нему лицом. Она боялась посмотреть на него до того ей была непонятна его реакция, сейчас закричит, ударит, но вместо этого он лишь истязал девушку своим молчанием, продолжая вглядываться в её глаза. Незуко глотала воздух, как рыба, выброшенная на берег, но не смела ничего сказать, а он также молчал, а потом лишь легонько потянул её на себя, крепче охватывая запястье, оставляя красные следы. — Что с тобой? — грубовато спросил он. Но видя слёзы в её глазах, он сменил тон. И только мужские пальцы слегка коснулись её щеки, а голос стал намного мягче. — Незуко, что случилось? Она ничего не могла ответить, только смотрела на него испуганным взглядом, отмечая для себя каждую черту его лица, будто навсегда запоминая. А потом её руки обвили его талию, прижимаясь всем телом. Начинался дождь и пара капель скатывались по их лицам, но было совершенно всё равно. А её губы лишь устало прошептали, едва слышно, на грани слуха, но он услышал. — Прости меня… Гию ничего не ответил только потрепал её по мягким волосам, зарываясь рукой в её волосы, утыкаясь носом в её макушку. Но Незуко вдруг резко подняла на него заплаканные глаза и посмотрела на него с какой-то мольбой, а потом лишь устало прошептала: — Не отпускай меня, пожалуйста…