Её террорист

... Ганс в задумчивости барабанил пальцами по столу, пытаясь не терять холодной ясности ума. Этот зарвавшийся бывший полицейский порядком напутал все карты, сбив его с толку и подвергая угрозе его отточенный до мельчайших деталей план. Предводитель группы террористов откинулся на спинку кожаного кресла, устало прикрывая глаза. Как же ему это всё осточертело. Постоянно пребывать в состоянии чудовищного внутреннего напряжения, прорабатывать схемы захвата, ограбления, а затем отступления... - Ганс! - раздался громкий голос Карла, и дверь занятого Грубером кабинета распахнулась. - Эта женщина! Она требует разговора с вами. Из-за спины белобрысого немца показалась кудрявая голова мисс Дженнеро - по крайней мере, так она представилась в прошлый раз, когда требовала помещение для беременной женщины. Предводитель террористов удивлённо приподнял бровь : - Ты будешь выполнять капризы сумасбродных дамочек или заниматься делом? - Позвольте этой сумасбродной дамочке высказаться. - женщина обошла немца и села в кресло напротив. - Если можно, наедине. Презрительная ухмылка тронула губы Грубера : - Что ж, пусть будет по-вашему. Можешь идти, Карл. Было бы неплохо, если бы ты занялся своими прямыми обязанностями. Когда дверь кабинета закрылась, Ганс сцепил пальцы в замок, выжидающе уставившись на женщину : - Приступайте, я весь внимание. Холли нервно выдохнула, откидывая за спину густые кудри. У неё не было какого-то чёткого плана, она хотела просто попытаться поговорить с ним. Ей хотелось узнать причины, сподвигшие его поступать так жёстко и безпринципно. - Вы держите в захвате столько людей ради обогащения? Но элементарная человечность... - Она отсутствует у нас, мадам. Прошу вас покороче. Я не понимаю, к чему этот бессмысленный разговор... Если вы собрались взывать к моей морали и нравственности, вынужден буду вас огорчить - вы только потратите время. Эти слова сопровождались вежливой улыбкой, что поразило Холли - холодные, бесчеловечные слова, прикрытые внешней любезностью... - Ганс... Неужели вы не любили?... - тихо проронила она, вглядываясь в карие глаза мужчины. - Что заставило вас причинять столько боли невинным людям?... Грубер дёрнулся, но тут же вновь опустился в кресло. Он не поддастся на провокацию этой хитрой женщины. Хитрой и невероятно красивой... Зачем он вообще сидит здесь и выслушивает её ханжеские речи?... Одного знака членам банды было бы достаточно, чтобы... Он зажмурился, сжимая челюсти. Сегодня всё было не как обычно. Казалось, всё катится к чертям. - Чего вы добиваетесь? - спросил он, устало выдыхая. - Что я отпущу вас? Вас и всех ваших коллег? Но вы же понимаете, что это полностью сорвёт наш план? То, из-за чего мы все рисковали. Террорист взглянул ей в лицо - глубокие и выразительные глаза, красивый изгиб губ, тонко очерченная шея... "Что происходит? Почему я просто не выгоню её вон?..." Холли опустила взгляд, нервно сжимая тесьму блузки - с ней творилось что-то странное и пугающее - почему-то ей было жалко этого хладнокровного и безжалостного убийцу, в любой момент могущего лишить её жизни. Как же с ним должна была обойтись жизнь, что он избрал такой путь? Путь, на котором теряешь свою душу... Внезапно он резко поднялся, подходя к её креслу. Она выпрямила спину. Она не боится его, что бы он там ни задумал. Ганс остановился в нескольких сантиметрах от сиденья, сам не понимая, что делает. Её слова разворошили старые раны, затянувшиеся безобразными рубцами на его сердце. Пепел разочарования, боли, предательства и злости ураганом прошёлся по венам, заставляя вскипать кровь. Когда-то давно у него были причины возненавидеть этот мир, этих довольных своей жизнью и абсолютно равнодушных к чужому горю людей. Это было в прошлом. Он не хотел ворошить глубокие порезы, до сих пор отдававшиеся тупой ноющей душевной болью... - Я не могу. - выдохнул он, смотря на неё. - Не могу... Плотина, что строилась столько лет, дала трещину. Сердце зашлось спазмом боли, заполняя всё пространство в груди, лишая воздуха. Он никогда не знал, что такое поддержка. Что такое дружеские объятия или родительская похвала. Он с самого детства был нежеланным ребёнком, которого просто спихнули в детский дом и забыли о его существовании, как о досадной ошибке. Когда он вырос, он поклялся отомстить. Жестоко и страшно. Пусть это было ребячеством, но те ожоги ещё болели и жгли по ночам растерзанное сердце. И вот он - Ганс Грубер, предводитель одной из самых мощных террористических организаций Европы, вселяющей ужас одним своим упоминанием. Он почти добился того, о чём мечтал, обнимая казённую подушку и подавляя подступавшие к горлу слёзы. А теперь из него словно выкачали весь воздух. Выбросили на берег и выбили почву из под ног. Холли поднялась, сочуственно глядя на этого обиженного на весь мир мальчика, прятавшегося в облике холодного и жестокого террориста. Она шагнула ближе, осторожно заключая его в объятия. Он прижался к ней, обнимая в ответ. - Всё будет хорошо, Ганс. Ты не сделаешь себе лучше, навредив другим. Иногда нужно просто отпустить, даже если сильно болит. Поверь, ты не хочешь, чтобы всё кончалось так. Он отстранился, внимательно изучая её лицо. Пальцы потянулись к кудрявой пряди, аккуратно заправили её за ухо. Она улыбнулась. Террорист подался вперёд, отчаянно нуждаясь в этом прикосновении. Его губы коснулись её. Он наконец нашёл свою тихую гавань. Свою родственную душу в этом жестоком мире. Она обняла его за шею, улыбаясь в поцелуй. Наконец-то она нашла своего мужчину. Того, который ей был нужен. Своего террориста.