Особенный доктор

Гарри с интересом рассматривал бывшего одноклассника — Малфой изменился; ещё никогда Гарри не видел его таким взлохмаченным, скромно одетым и без привычной ядовитой ухмылки. — Это твой сын? — он перевёл удивлённый взгляд на темноволосого и темноглазого ребёнка, который мог быть сыном Поттера, но никак не блондинистого Малфоя, непроизвольно отметив вынужденную спастичную позу ребёнка. — Не тупи, Поттер. Приёмный, конечно, — заметив его удивление, Малфой не удержался от колкой фразы, но тут же исправился. — Прости. У меня все документы с собой, — Малфой дёргано засуетился, разыскивая в рюкзаке среди кипы бумажек доказательство. — Не надо, — остановил Гарри его бурные поиски. — Этим Милли займётся. Лучше перейдём сразу к делу, у меня не так много времени, сам понимаешь. — Да-да, конечно, — Малфой поспешно засунул бумажки обратно в сумку, на что словил недоуменный взгляд Милли. Она протянула руку и настойчиво сказала: — Документы, пожалуйста, не убирайте, я оформлю приём. Малфой смутился и снова зашарил рукой в бездонном рюкзаке, случайно вывалив оттуда влажные салфетки, подгузники и паучи с фруктовым пюре. — Простите, я неправильно понял, — пробормотал он под нос, наконец вытаскивая папку и неаккуратно запихивая содержимое рюкзака обратно. — Вот здесь, держите. Милли раздражённо взяла документы. — Я сама найду нужное, мистер… — Малфой, — нервно подсказал тот. Медсестра кивнула и вышла из кабинета с папкой в руках. — Расскажи, что случилось, — Гарри перестал пялиться на розовощёкого от смущения Малфоя, перейдя на профессиональный тон. — С ребёнком, — уточнил он на всякий случай. — Дилан родился раньше срока, семимесячным с маленьким весом, всего 1300 граммов, — затараторил Драко, словно боясь, что его перебьют. — Две недели после рождения провёл в реанимации на искусственной вентиляции лёгких; когда лёгкие не смогли справиться с задачей дышать — подключили высокочастотный аппарат, — Поттер понимающе кивнул. — Затем произошло обширное кровоизлияние в головной мозг, потому что недозрелые сосудики не справились и лопнули, сгустки крови закупорили оттоки ликвора. Давление ликворной жидкости в полостях мозга стало нарастать, Дилану делали пункции в голову, чтобы откачать лишнюю жидкость, и когда это не помогло, ему потребовалась операция. Поставили шунт, — голос Драко задрожал, а под веками снова пронеслось тягостное воспоминание. Драко жил у Рейчел уже около месяца; он периодически просматривал газеты в поисках работы, Рейчел готовила обед, а Дилан лежал на полу, пытаясь переворачиваться. Данный навык давался ему тяжело, но, несмотря на это, малыш упорно стремился оказаться на животе. Громкий плач заставил дёрнуться и отвлечься от газеты, Рейчел уже стремглав неслась с кухни к орущему Дилану. Тот лежал, упёршись затылком в острый угол шкафа, очевидно, в своих бесконечных попытках переворота обретя успех, но случайно угодив в стоящий рядом предмет мебели. Рейчел быстро подняла Дилана с пола и начала нервно осматривать его голову, Драко тоже подбежал к ним, пристально смотря на лысенькую макушку. — Рейчел, что это? — он дрожащим пальцем, не касаясь, указал на выступающую на голове ребёнка шишку правильной округлой формы, которая никак не могла быть шишкой от удара. Рейчел не отвечала до тех пор, пока не проделала ряд странных манипуляций: она нажала пальцем на эту шишечку, та вдавилась, образуя вмятину, и, дождавшись, примерно секунд через десять, когда шишка надулась обратно, она облегчённо выдохнула и заговорила: — У Дилана стоит шунт в голове, — Драко не понял, что она имеет в виду, и Рейчел продолжила. — Это такая трубочка с двумя катетерами на концах. Один катетер вставляется в головной мозг, отводя по трубке лишнюю жидкость из мозга в брюшную полость, где находится второй катетер. Трубка проходит под кожей. — Откуда жидкость? — онемевшим языком еле выговорил ошеломлённый Драко. — В мозге есть жидкость-ликвор, — терпеливо объясняла женщина. — Она свободно циркулирует в его полостях. При рождении у Дилана случилось кровоизлияние в ткани мозга, и тромбы закупорили ликворные отводящие протоки, ликвору выходить было некуда, и он накапливался в изолированных полостях мозга, создавая избыточное давление на ткани. Были головные боли и рвота. Тогда и сделали операцию по шунтированию, чтобы вывести жидкость из мозга в животик. — А почему туда? — Драко находился в невероятном шоке от услышанного, потрясённо глядя на эту мужественную мать и невозможно сильного малыша. — Там лучше всасывание, — пожала плечами Рейчел. — А что за шишка? — Это называется помпа. Клапан, который препятствует обратному забрасыванию жидкости. Прости, я не могу рассказать точнее, я не врач и не физик. Когда я нажимаю на неё, то проверяю, не забилась ли трубка. Если она залипает, нужно срочно ехать в больницу, — в голосе Рейчел снова промелькнула тревога. — У Дилана уже была подобная дисфункция, она требует срочной повторной операции, иначе он может умереть. Когда он упал, я проверила, не повредилось ли ничего от удара. — Это можно снять? — Нет, Драко, — грустно улыбнулась Рейчел. — Это на всю жизнь. Без трубки Дилан не сможет жить. Это наше проклятье и наше спасение одновременно. Трубка спасла ему жизнь. Но теперь он полностью зависим от неё. Драко нечего было ответить, но с тех пор проверять помпу на головке Дилана стало навязчивым тревожным действием. Драко судорожно выдохнул и продолжил. — Кроме того, у Дилана косоглазие и частичная атрофия зрительного нерва из-за избыточной жидкости. Он не фиксирует взгляд на предметах и людях. Пока Малфой рассказывал, Гарри не мог отвести восхищённого взгляда от худощавого мужчины перед собой. Тот дотошно помнил столько деталей касаемо болезней Дилана; даже родные отцы порой не помнят всего, перекладывая ответственность на супругу. А ребёнок всего лишь приёмный. Неужели этот Малфой, которого он видит перед собой, был когда-то трусливым Пожирателем смерти, боящимся собственной тени? — В восемь месяцев Дилану поставили церебральный паралич. На данный момент он с трудом переворачивается на живот и немного ползает по-пластунски, — закончил свой рассказ Малфой. — Поттер, ты сможешь помочь нам? Ты же волшебник, ты используешь магию для лечения? Как ни старался, Драко не смог скрыть прозвучавшую в голосе тревогу. Он нервно переминался с ноги на ногу, вскидывая взгляд исподлобья на Поттера. Поттер же не будет мстить Драко через ребёнка, отказывая в помощи? Он не должен так поступить, вроде магглы дают какую-то клятву. Если потребуется, то он будет умолять Поттера на коленях, лишь бы у Дилана появился шанс. Поттер же подозрительно долго молчал, явно что-то обдумывая. У Драко вспотели ладони, и он нервно вытер их о штаны. — Понятно, — наконец сказал тот. — Клади Дилана на кушетку, я осмотрю его. Раздену сам, мне нужно оценить тонус мышц, а также уровень интеллекта, сможет ли он помочь мне, если я попрошу. — Он умный! — взъерошился Малфой и стал напоминать курицу-наседку, охраняющую драгоценные яйца. — Конечно, Драко, наверняка ты прав, — спокойно ответил Гарри. — Но я предпочитаю видеть картину своими глазами. — Прости, — снова извинился Малфой. Он достал Дилана из коляски и водрузил на медицинский стол. Поттер вымыл руки и подошёл к лежащему ребёнку, Драко сразу же встал к нему вплотную, стараясь ничего не пропустить. К тому же ему было очень интересно посмотреть, как Поттер работает. Драко украдкой рассматривал серьёзное лицо Поттера, отмечая появившуюся морщинку на переносице, синеватую щетину и тёмные круги под глазами, свидетельствовавшие о хроническом недосыпе, сжатые в тонкую полоску губы, когда их владелец что-то обдумывал, лохматые густые тёмные волосы, еле скрывающие шрам-молнию на лбу. Интересно, как он объясняет коллегам-магглам, откуда взялся такой причудливый шрам? Очки на носу Золотого мальчика были такой же круглой привычной формы, что, отметил Драко, было ему всё-таки к лицу. Поттер осторожно, но уверенно касался Дилана, сгибая и разгибая конечности, ощупывая мышцы, аккуратно ворочая ребёнка то на спину, то на живот и что-то беззвучно бормоча себе под нос, не отвлекаясь на посторонние звуки, полностью погружённый в работу. Драко не питал особых иллюзий в отношении знаний Поттера, насколько он помнил, в Хогвартсе тот не отличался усердием к учёбе и по большей части они с Уизли списывали у Грейнджер. Однако, видя сейчас, как тот чёткими профессиональными движениями трогал Дилана, разговаривая с ним, словно малыш его понимал, захотелось пересмотреть свои взгляды относительно Поттера. К тому же Тёмного Лорда как-то он победил? Значит, не так уж и пусто было в голове у Избранного. Гарри, осматривая ребёнка, отметил очень сильную спастичность в мышцах ног и правой руки, что практически лишало шанса на самостоятельную ходьбу в дальнейшем. К тому же его крайне озаботило состояние зрительного анализатора — косоглазие нужно скорее исправлять, пока зрение окончательно не упало, и стоило бы подумать о стимуляции зрительного нерва, чтобы Дилан смог фокусировать взгляд на предметах, что помогло бы ему лучше ориентироваться в пространстве. — Драко, ситуация не из лёгких, — начал Гарри стандартную в таких случаях фразу, но заметив, как напрягся Малфой, сменил тон на более мягкий. — Скажи, ты практикуешь магию? Малфой, удивлённый резкой сменой темы, вскинул на него серые глаза. — Мою палочку ограничили в магии, собственно, поэтому я живу в маггловском мире. — А беспалочковой и невербальной ты пользуешься? — На что ты намекаешь, Поттер? — злобно вскинулся Малфой. — Хочешь сдать меня аврорам? Ты не посмеешь! Дилан останется один, его сдадут в приют, он там не выживет! Ты видел маггловские приюты? Ты… — Тише-тише, Драко, — Гарри прервал словесный поток, мягко коснувшись плеча Малфоя, и тот вздрогнул. — Я не к этому веду. Я не собираюсь никуда доносить. Наоборот, если ты практикуешь магию без палочки, я смогу научить тебя физическим воздействиям, подключая магические импульсы, что недоступно магглам, но будет доступно тебе. Это повысит шансы Дилана на излечение. Без применения магии я не уверен, что он сможет научиться обходиться без инвалидной коляски — слишком обширно поражение головного мозга. Драко тут же устыдился своего порыва; это же Гарри Поттер, который слишком благороден, чтобы донести на несчастного униженного Драко за то, что тот использует беспалочковую магию. Он сам предлагает ею воспользоваться для лечения ребёнка. — Я не очень хорошо творю магию без палочки, — нехотя признался Драко. — Но ради Дилана я постараюсь научиться. — Тогда отлично! — Поттер отошёл от кушетки, оставляя Драко одевать Дилана, и, открыв кран, намылил руки. — Заниматься нужно три раза в день минут по десять. Я обучу тебя необходимым манипуляциям, для этого вам нужно будет приходить ко мне в течение двух недель ежедневно. Ты сможешь? — Поттер взял одноразовое полотенце и стёр влагу с рук, затем, выбросив комок в урну для отходов, подошёл к своему письменному столу. Он снял трубку телефона и набрал внутренний номер. — Милли, документы готовы? — Поттер выслушал ответ, кивнув сам себе. — Занеси, пожалуйста. Дилан, устав от того, что его много тревожили, начал хныкать. — Всё хорошо, малыш, мы уже идём домой, — ласково сказал Малфой ребёнку, прижимая к себе и покачивая. Гарри на несколько мгновений залип на представшей перед ним картине: Малфой с искренней улыбкой и нежностью в прежде всегда холодных глазах качал маггловского больного ребёнка, утирая слезы и сопли салфетками своими аристократичными руками. Малфой, почувствовав на себе внимательный взгляд, вопросительно поднял бровь. — Так ты готов приходить каждый день на обучение? — голос Гарри немного подвёл, он кашлянул, почему-то смутившись. — Да, конечно, Поттер. — Тогда завтра в шесть вечера, я как раз закончу. — А сколько это будет стоить? — Драко слишком поздно сообразил, что даже не поинтересовался ценой. А вдруг у него не хватит средств заплатить? Он уже судорожно прикидывал в уме, что можно продать из его скудных пожитков. — Приходи, а там договоримся о цене.