Наша история никогда не продолжится

                         Захарова вроде и мудрая, но старается слушать Желточенко, потому что она все знает. Это был первым раз, когда Кристина её не послушалась. Когда не смотря ни на какие чуйки побежала вслед за Лизой. Пока Хиккан с кем-то говорил и отвлёкся, Захарова толкнула Лизу в ближайшую комнату. Все равно Иван пошёл ждать на улице. Это риски, но Крис ничего не боится. Она не простит себе, если не использует этот шанс. —Лиза, подумай блять головой. Думаешь этот цирк поганый никому не надоел, никому не виден? Да мы завтра блять твой труп найдём. —Захарова встала у дверного проёма и загородила его. Она примерно прокручивала что случится дальше, несколько сценариев и не один из них ей не нравился. У неё тоже была своя чуйка. Желточенко права, если Крис её щас не заберёт, они действительно её больше никогда не увидят. Кроме вскрытия в морге блять. Лиза даже не моргала. Это пугало их обоих. —Я думаю, у меня своя голова на плечах есть. Больно мамочка нашлась, ух ты ж, кого из себя строишь. У тебя самой молоко на губах не обсохло. Дай пройти. —она наклонила голову вниз, пытаясь унизить, пытаясь показать, что ей не интересно с ней от слова совсем, чтобы она сама унизилась и отстала. Но Кристину не волновали слова впервые так сильно. Они лишь больше распаляли ее изнутри, глаза уже горели красным и она взяла её за ногу и подняла на себя, собираясь уносить за собой. Но Лиза спрыгнула. Лиза прыгает и даёт ей звонкую пощёчину, потому что глаза горят слишком сильно — хочется чтобы горела рука и щеки Захаровой. —Я же сказала, Дай ПРОЙТИ. Мне ещё раз повторить, Кристиночка, что ты мешаешь? Хотелось ущипнуть за больное, сделать больно, лишь бы не чувствовать боль самой. Захарова накрыла щеку, но потом снова схватила ее, на этот раз за руку, начав интенсивно царапать запястье. —ТЫ ЖЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ОБМАНЫВАЕШЬ СЕБЯ? —Кристина уже не могла выдержать. Ей хотелось придушить Лизу. Сил не хватало. Она не знала, чего не выдерживала больше — несправедливости или ухода Лизы, который может быть окончательным, но надеялась, что первого. Поэтому и синяки от её пальцев оставались на коже Лизы. —Может ты обманываешь себя? По себе людей не судят, Кристиночка. А теперь дай пройти. Меня ждёт парень, любовь, жизнь. Я не хочу снова оказаться на дне. Как ты. —Лиза говорила как робот, сквозь зубы, а рука на её запястье Кристинина сжалась ещё сильнее —А жить ты хочешь? Походу нет. Ты же знаешь, что он убьёт тебя. А если не он, то я убью тебя. Кристина делает шаг вперёд и вжимает ее в стену лицом, оттягивая волосы на столько резко, на сколько возможно. Она придушивает её и почти сразу же кусает её за шею, ощущая пульсацию под зубами и в самих зубах. —Обещаю. Снова кусает, все сильнее сжимая волосы, оттягивая их. —Обещаю, клянусь. Я… Кристина оттягивает ее так, что оказывается у ее уха и проводит по нему языком, захватывая мочку. Она сделала это, чтобы прошептать. —Я убью тебя к чертям собачьим. Лизонька. Разорву на кусочки. В общем то, она знала, что этого делать и не нужно — от них уже не остаётся не кусочка. Они творят такое друг с другом. Но раз уж страсти только накалялись. Кристина опустила руки ей на талию и теперь вжала в стену до не хватки дыхания уже своими бёдрами. Она плавно толкнулась и постепенно делала плавные толчки, будто все так и должно быть. Лиза не выдержала и с её губ вырвался стон. Ей одновременно было стыдно за нахождение в таком положении, за то, что ей нравится это, и одновременно хотелось расслабиться. Она ведь всегда расслаблена. Но под горячим телом Захаровой. Её било совсем не в мелкой судороге. —Я ненавижу тебя. —последняя попытка выбраться, что вот, сломанная Кристина отстанет. Но Лиза не знала, что сказав это, запустила ещё больший пусковой механизм. Кристина сильно сжала руку ей на шее и толкнула её от стены. Затем ещё раз. —Ненавидишь? За что? —ТЫ сбила меня на машине. —она делает шаги назад. —Ты агрессивная, ты стала моим адвокатом и не отказалась от моего дела, хотя я просила. —ещё шаги назад, пока не уткнулась в стену сзади и не почувствовала тупик. —ТЫ не уважаешь меня и мои чувства. —Кристина прижимается к ней. -Ты мешаешь мне жить дальше с Хикканом счастливо. —она поднимает руки и начинает давать ей сплошные пощёчины. Удары по лицу. —Ты хуевый адвокат, не знаешь норм и порядка, этикета. —удары по шее, по плечам и груди. Крис терпит. -Ты хуевая. —Лиза задыхается, но все ещё бьёт. —Ненавижу, потому что твой брат сотрудничал с Хикканом, он смотрел как меня насиловали, он пытался меня изнасиловать тоже, я вспомнила об этом. У Лизы недопаничечкая атака. Она не знает, что говорит, и каждое слово говорит с трудом. —Ты упрекаешь меня в том, что сделал мой покойный брат?! На этом моменте случилась полная тишина. И в этой полной тишине был слышен чёткий хруст. Это сердце, небольшая трещина в нем у обоих девушек. Они поняли, что натворили и будто за считанные секунды осознали все, что было до, представили, что будет после. Лиза первая не выдержала и бросилась на шею к Кристине. Она заставила её держать себя за бедра, пока сама целовала, ища в этом спасательный круг. Она не сдалась, позволяя Кристине себя целовать и взять. Она боролась, конкурировала за роль инициатора и практически каждую секунду кусалась. Лиза кусала Кристину за губу до крови, пуская все больше струек и даже не думая слизывать. Кусала, хватала ее губы своими, пускала язык внутрь, проходясь по щеке и небу. Она не давала между ними образоваться даже миллиметру расстояния. Их губы были во владении друг друга и Крис рычала в ответ на болезненные укусы, которых становилось все больше. Захарова потеряла почву под ногами, не заметила, как оказалась на полу и как Лиза забралась сверху, оставляя болезненные укусы на шее. Она буквально оставляла следы от зубов, она играла с её кожей, и у Кристины сомнений не оставалось, что Индиго её ненавидит. Именно с ненавистью может развиться такая страсть. Такие укусы, достающие почти до души. Захарова дрожала. Раньше у неё была чёткая позиция — она главная, она будет делать приятно кому угодно, все контролировать, но ни за что не пропустит к себе. А тут, Лиза за пару секунд изменила вековые правила девушки. Она взяла её в врасплох и просто взяла, подгибая под зубы территории. Андрющенко оттягивала кожу, возвращала обратно. Она кусала уже практически синяки, прямой дорожкой ведя их к пупку, кусая сквозь одежду сначала, а уже потом избавляя от пиджака. Заседания суда — единственное, ради чего Крис одевала белую рубашку, и любимые карго в тёмном цвете со слегка рваным пиджаком чтобы не изменять своему стилю. Бывали моменты, когда она приходила в суд в байке и пиджаке. Но сейчас рваным стал не только пиджак. Рубашка. Лиза когтями — ногтями почти не оставила следа от целой ткани, так что в принципе многие бы подумали, что Крис так и пришла. Она, будто зная это, рвала и метала, плавно переходя на горячую кожу. Никто не задавался вопросом зачем даже в тишине. Но они знали, что молчать не будут. —Я тебя ненавижу. —она вела не к тому же, что и раньше. —А ты меня тоже. Ненавидь меня, слышала меня? Я хуевая. Да, Лиза, все слышат как же ты травмирована. Захарова шипит, выгинаясь всем телом и ударяет Лизу по спине и бедрам сразу же. Она впитывала в себя её удары и готова была показать все, что накопилось. —А если не буду? —Крис не могла вздохнуть. Ей ничего не осталось, кроме как наносить удары по бедрам, ягодицам и сжимать эти места, делая больно. А Лизе только это в кайф. Крис надавила на руки, чтобы оттолкнуться и подняться. Чтобы поставить Лизу на четвереньки и пристроившись сзади, притягивая её к себе, ударять без остановки. Где-то в голове, она видела более пошлую позу, чем собачка. Это положить её на колени лицом в них. Эта фантазия заставляла действовать активнее. Как-нибудь. Сейчас её вполне устраивало что ладони покалывают Что тело под ней реагирует. Что она не избивает кого то, а бьёт получая вибрации. Лизе хорошо. Лиза хочет больше и Крис, хватая её за волосы, это ей даёт, вводя в это медленно. —Ненавижу, потому что до такого я ещё не опускалась. Удары по ягодицам и бёдрам становились уже влажные. Они вдвоём потели. —До какого? —До того, чтобы пиздить ребёнка, и хотеть её больше, чем кого-то за эти два года. Я трахалась только с судьями и полицейскими, а так же свидетелями и подозреваемыми для личной выгоды, а просто по желанию очень давно нет. Хуй знает, зачем я говорю тебе это. —Крис запрокидывает голову назад и переворачивает Лизу, седлая её бедра. Она раздевает ее и хватается за грудь, мягко прикусывая соски. Удары она не остановила, теперь по внутренней стороне бёдер, царапая там периодически. Она касалась Всю Лизу, перекрывая ей кислород, вставляя пальцы ей в рот, чтобы обсасывала и потом ими проходясь по животу, соскам, давя ими на низ живота. Лиза изнемогала. Её распирало от того, что и она давно такого не чувствовала. Её бесило, что Захарова чувствует её реакцию, что все знает. Ей хотелось скрыться от всего мира, это при том, как хорошо ей было. Синдром самозванца. Синдром выжившего. Синдром Лизы Андрющенко, так и называется, потому что нет синдрома, в котором кому-то будет так плохо и так хорошо во всех смыслах этого слова. —Вот и трахайся дальше со своими адвокатами и судьями, я тебе зачем, отпусти. —Лиза кричала. Намеренно провоцировала делать так, чтобы удары усилились, вместе с хваткой рук и зубов. Кристина делала с Лизой все, что могла — вернее, сделала, когда развела её ноги и вошла в неё языком. А затем добавила пальцы. Два, три. Она двигалась в ней, постепенно убирая язык, которым давила на стенки, зато оставляла пальцы, которыми расширяла, чтобы Лиза чувствовала больше. Она входила так, чтобы задевать побольше всего, поцарапать стенки. Лизе нужно больше чувствительности, она почти ничего не чувствует и хватаясь за руку Кристины почти в судорогах умоляет сделать больше, проникнуть глубже. Кристина развела в ней пальцы и добавила больше, двигаясь не переставая. Она хотела сделать с ней все — двигаться на её теле создавая трение, создавать трение в ней внутри, изучать её, чувствовать её, бить. Хотелось момент остановить и попробовать с ней все. Все позы сразу, весь этот чёртов мир, все пошлости, грязные моменты. Потому что ей совсем не казалось грязным слизывать влажные дорожки. Она перерывалась только чтобы провести языком ей по шее, ей по губам, по струйкам крови, собрать кровь с себя. Захарова слишком чётко чувствовала Лизу под собой и в себе, даже если пальцы Лизы только хватались за неё. Она видела что ей хочется сделать более и будто по команде которых Лиза не слушает, она стала трогать Кристину везде, где могла. Она сжимала её плечи, трогала её грудь, сминая в своих руках, она трогала ее. —Отпустить тебя? Я могу отпустить. Только попроси меня этого, Лизонка. Она убрала пальцы и начала двигаться на ней, прижимая их бедра в плотную к друг другу. Крис догадывалась, понимала уже, что Лиза — тиран, никого ни о чём не попросит. —Ты меня попроси. Остаться. Извивающаяся от удовольствия Лиза мастер в том чтобы вывернуть все в свою пользу. Она двигалась на встречу, толкаясь прямо в Кристину и разряд тока каждую секунду пронзал обоих. Они сливались в криках, стонах. Они уже не могли смотреть друг на друга, но все равно видели. —Не буду я у тебя ничего просить. Глубокие, влажные толчки. Они терлись одна об одну и толкались, желая финишной прямой, и наслаждаясь процессом. Сам процесс был им нужнее чем оргазм. Они захлебывались. —Иди. Мхм. КРИСТИНОЧКА. ИДИ нахер… Трудно было друг друга даже послать. Если только друг к другу. —Куда идти.? —Захарова намеренно начала толкаться чаще, быстрее, она взяла тело Лизы за талию и вжала в свое толкаясь без остановки, уже чувствуя пульсацию ее нервных окончаний и не планировала останавливаться. Она доведёт её. —На. Х… Ко мне. Иди ко мне пожалуйста. Мольбы Кристина заткнула поцелуем. Пусть умоляет ей в губы. И они умоляли друг друга, произнеся «Аминь» когда оргазм заставил губы отстраниться друг от друга, слишком не хватало воздуха, задохнулись бы в этой встряске бесконечных эмоций, конвульсий удовольствия. Оргазм накрыл их одновременно без шансов. Он накрывал их, и накрывал, наверное — они словили ещё один, когда Кристина положила руку ей между бёдер и пару раз помассировала, делая горячо до ожога. Они обожглись вдвоём. Они лежали ещё пару минут. Холодный, остывающий после их тел зал суда. —Я уйду. —Лиза закрыла глаза и открыла. Снова закрыла. Кристине больно. Но она уже не может сопротивляться. —Почему? —Потому что дело закрыто. —Лизу накрыла улыбка. Дело клиентки Лизы и Кристины адвоката закрыто. —Ты щас ванильно скажешь что наша история никогда не продолжится? —Крис поморщилась и Лиза села ей на бедра, одеваясь обратно. —Да. Наша история никогда не продолжится. —она наклонилась и оставила поцелуй на губах Кристины, измученно. У них обоих никогда не было выбора и никогда не будет продолжения. —Давай я убью тебя? —Что? Прозвучал выстрел пистолета.