Не все вампиры кусаются

Джейн спала, свернувшись в позе эмбриона на кафельном полу коридора. Её молодое тело освещала луна, а огненные волосы беспорядочно расплескались по плечам. Первые минут двадцать после выхода из спальни Тейлор тихо плакала, прислушиваясь к каждому шороху в страхе, что Коллинз выйдет, и тогда ей точно конец. Как только девушка оказалась в плену беспокойного сна, она смутно ощутила какое-то покалывание в кончиках пальцев, словно коснулась горячей чашки. И вдруг Джейн, словно со стороны, увидела: — Не бойся, мой мальчик! — обеспокоенным тоном кричала красивая, рыжеволосая девушка, чьего лица не было видно из-за скрывавших голову медных прядей. — Всё будет хорошо! Мама рядом! Джейн, стоя и наблюдая за этой сценой, ощутила что-то мрачное, злое, полное ярости и боли. Но в то же время рядом с этим мраком было что-то близкое, такое родное, тёплое и нежное, словно свет костра в тёмном лесу жуткой ночью. И этот свет струился волнами от фигуры неизвестной матери, стоящей по бёдра в голубых водах какой-то реки. Её белое, свободное платье облепило изящную фигуру. — Все будет хорошо, Марк! Тейлор отчётливо услышала, как голос женщины дрогнул, словно та вот-вот расплачется. — Мы с тобой обязательно встретимся снова! Джейн подошла ближе и увидела, что неизвестная держит в руках корзинку, где лежал младенец. Это был мальчик. Его кудрявые тёмные волосы смешно топорщились в разные стороны, а умные, какие-то до боли знакомые Тейлор глаза, смотрели грустно и непонимающе. Девушка поняла, что такие глаза она видела лишь у Алана Блэквуда. Но сейчас она не обратила на это внимания, больше поражённая матерью малыша. Женщина была абсолютной копией Джейн! Те же рыжие волосы, гордые, но мудрые черты, полные губы. Но её лицо, несмотря на то, что было похоже на лицо самой Тейлор, было «украшено» едва заметными морщинами. Женщина плакала и пыталась выдавить слабую улыбку. Её глаза цвета васильков, глядели на ребенка с нескрываемой нежностью и болью. Тейлор ощутила, как её сердце сдавило от горя. Словно это был её ребенок, и эта женщина — это она сама. И что сейчас она отпускает от себя самое дорогое и родное в этом мире. Тем временем женщина отпустила корзинку и дала течению подхватить её. Мальчик внутри заплакал, и женщина поспешила отвернуться, чтобы не видеть сына, которого сейчас обрекла либо на жизнь, либо на гибель. Неизвестная уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Плечи матери сотрясались от рыданий, были слышны всхлипы. Душа Тейлор при виде этой картины, готова была умереть, сгореть и рассыпаться в прах. Небо потемнело, и начал капать мелкий дождь, спустя минуту перешедший в настоящий ливень. — Господи, мой мальчик! — шептала мать между рыданиями. — Прости меня! Сын мой, прости меня! Тейлор попыталась что-то закричать, но горло будто сдавливали веревкой, а из лёгких вышел весь воздух. Джейн открывала и закрывала рот в попытках глотнуть заветного кислорода, но тщетно. Вдруг земля под ногами начала таять, и девушка полетела в темноту, всё ещё слыша плач матери, покинувшей своё дитя… * * * Едва Алан закрыл глаза, даже не для того, чтобы заснуть, а для того, чтобы хотя бы расслабиться, сон накатил огромной волной, утопившей мужчину почти за долю секунды. По телу пробежала дрожь, а кончики пальцев приятно закололо. Пол ушёл из-под тела. «Опять…» — только и успел подумать Блэквуд, понимая, что именно то же самое он ощущал вчера ночью, когда видел ту девушку на крыше. Спустя миг молодой вампир стоял в какой-то пещере, освещаемой огромным количеством свечей. Со свода крыши свисали сталактиты, свечи кидали свои тени на стены, придавая им тёмно-песочный цвет. Алан встал с ледяного пола и огляделся по сторонам. Сначала он не увидел никого, но потом его взгляд привлёк тёмный силуэт. — Эй! — попытался окликнуть неизвестного Блэквуд, но тот, словно не замечая его, продолжал заниматься своими делами. — Мужик? Ты меня слышишь? Никакой реакции. Алан закатил глаза, и, буркнув под нос какое-то ругательство, направился ближе к неизвестному человеку. Шлепки босых ног по гладкому сырому камню гулко отдавались в ушах, становясь для молодого вампира едва ли не оглушающими. Он шёл прямо к странному человеку, наплевав на странные ощущения, всплывающие при приближении. Блэквуд чувствовал что-то тёмное, злое и ужасное, исходившее от человека в плаще. К тому же, в груди что-то дёрнулось, начало отдаваться тупой ноющей болью. Но, не обращая на это внимание, вампир двигался вперёд. Мужчина понимал, что ничего хорошего от того, что он подойдёт к этому «мистеру Инкогнито», не случится. По спине Алана пробежал табун мурашек, когда их обоих разделяло лишь полметра. Боль стала буквально невыносимой, словно ему в тело воткнули раскалённое железо… «Как сегодня утром, когда Тейлор отшвырнула меня», — невольно вспомнил Блэквуд, но дичайший всплеск боли заставил мужчину прижать руки к груди, сжимая ткань белой футболки. Его лицо скривилось от мерзкого ощущения. Но Алан всё же нашёл в себе силы и обошёл мужчину так, что смог видеть его лицо. Ох, Слава Богу, что за его спиной оказался камень, иначе вампир бы свалился на пол, или же в небольшое пещерное озеро. Это был молодой мужчина, лет тридцати максимум, с кудрявыми волосами, ниспадавшими на широкие плечи. Но, главное, его лицо было абсолютно таким же, как лицо самого Блэквуда. Он словно глядел на себя в зеркало. Только лицо неизвестного всё же отличалось: он казался старше, брови сошлись у переносицы, а губы скривились в презрительную линию. Злость сквозила в каждой черте его лица, и эта злость возрастала, стоило ему взглянуть на то, что лежало на камне перед ним. Это была прядь огненно-рыжих волос, какие-то магические артефакты типа книг, листов с пентаграммами, кучей свечей, каких-то трав, и прочего хлама. Но тут Алан ощутил, как его сердце упало куда-то вниз: перед магом-сатанистом стояла деревянная миска, наполненная кровью и фреска изображением молодой девушки с рыжими волосами. — Д-Джейн? — выдавил из себя Блэквуд, внимательно разглядывая изображение. Они были словно одним человеком: те же самые синие глаза, которые ему снились… Незнакомец протянул руку и коснулся рисунка. На миг его лицо изменилось: какая-то странная нежность и боль скользнули в его тёмных глазах. Губы мага шевельнулись, и Алан, с трудом, но смог разобрать: «Мама»… Но только что любящее и приятное лицо неизвестного исказилось гневом и презрением. Блэквуда передёрнуло. — Ты во всём виновата! — прошипел неизвестный, беря одну из пентаграмм. Он опустил палец в кровь и прямо на рисунке вывел: «Анна». Написав это, мужчина бросил на рисунок прядь волос и произнёс что-то на непонятном языке, который Алан принял за латынь. Это было какое-то заклинание, от которого пергамент загорелся, а в огне появилось лицо той девушки. На сей раз лицо мужчины пропиталось болью и отчаянием, без капли сожаления и нежности. Он глядел на улыбающуюся девушку, и Алан ощущал что-то странное: словно это не сон, а реальность, причём реальность, походящая на дежавю. Раздался раскат грома, и все свечи неожиданно потухли. Алан вместе с неизвестным начали оглядываться по сторонам. Но вдруг внезапный порыв ветра зажёг свечи, и Блэквуд увидел женщину, волшебным образом появившуюся за спиной мага. — Здравствуй, — слово сорвалось с полных алых губ, в следующий миг растянувшихся в надменной улыбке. — Ты звал меня? Белки глаз девушки почернели, а радужка приняла кроваво-красный цвет. Она была в чёрном балахоне, а её смоляные волосы обрамляли белое, как снег, лицо. Что-то злое и тёмное исходило от неё, заставляя сердце Блэквуда уйти в пятки. «Это… Демон», — ощущая, как зашевелились его волосы на голове, подумал Алан, мечтая уже вырваться из этого кошмара. — Я вызывал твоего хозяина, — буркнул маг, но от Алана не ускользнуло то, что его голос дрогнул.— Я хочу говорить лично с ним! — Ахаха! — рассмеялась девушка своим холодным, злым смехом, услышав который, оба мужчины ощутили сковывающий душу страх. — Глупый, глупый юный вампир! Ты наивно полагал, что я явлюсь к тебе в своём истинном обличии? — она выгнула чёрную тонкую бровь. — Нет, мой милый! Я не хочу, чтобы такой вполне себе симпатичный, всего лишь семидесятилетний вампирчик погиб, увидев меня настоящую. Женщина обошла мужчину, внимательно вглядываясь в его поношенную одежду, черты лица, волосы, прикасаясь к его широким плечам и бледным скулам. Он закрыл глаза и выдохнул, чуть приоткрыв рот. А Алан, словно ощущая всё это на себе, почувствовал, как к его скулам словно прикоснулись горячими углями, а затем резко приложили лёд к ожогу. — Хочу убедиться в том, что Ты — то существо, которое я вызвал, — проговорил мужчина, перехватывая тонкое запястье женщины, чьи пальцы зарывались ему в волосы. — Не могу же я верить кому попало. — Ах ты какой! — притворно разозлилась девушка, скривив алые губки в обиженной гримасе. — То есть, того, что я сказала полминуты назад, ты пропустил мимо своих милых ушей? Даже как-то обидно… — Я должен знать, в чьи руки буду вверять свою душу, — непреклонно проговорил вампир, беря руку неизвестной в свои. Его глаза были так же пусты. Хотя лишь в их глубине Алан заметил огонь ярости и страсти. — А не всё ли тебе равно? — Покажи! — процедил маг. Закатив глаза, женщина повела плечами, откидывая назад чёрные волосы. Она блаженно прикрыла глаза, и послышался странный хруст. Через мгновение за её спиной расправились два огромных чёрных крыла. Алан оторопел: он видел такое только у драконов в кино. Её глаза снова загорелись алым, а в руках вспыхнул огонь. — Ну что? Доволен? — её голос стал неестественно низким, а лицо на миг стало каким-то нечеловеческим, чудовищным. Волосы исчезли, сменившись огненными всполохами. — Да, — невозмутимо проговорил мужчина, пока девушка снова принимала нормальный облик. — Может, поговорим о деле? — С удовольствием! — рассмеялась дьяволица, складывая крылья за спиной. Она подошла ближе к импровизированному каменному алтарю. Бегло окинув взглядом свечи, кровь и травы, дьяволица столкнулась взглядом с изображением рыжеволосой женщины. Взяв портрет в руки, девушка оглядела его, причём Алан сумел заметить, как её губы скривились в презрительную линию, а глаза, полные злобы и надменности, коварно сощурились. — Мда… — усмехнувшись, фыркнула дьяволица, всё ещё разглядывая изображение. — Твоя матушка была не самой симпатичной женщиной. Не удивлюсь, если ты сейчас скажешь, что хочешь избавиться от неё. Верно? «Сама-то ты прям Афродита, конечно! — с отвращением глядя на брюнетку, подумал Блэквуд, ощущая могильный смрад, исходящий от неё. — А она… Она словно рыжеволосый Ангел… Словно Джейн…» Услышав собственную мысль, Алан почувствовал странное тепло, разливающееся по телу. Это было тепло, будто противостоящее тому холоду, исходящему от черноволосой дьяволицы. Что-то нежное, родное и доброе — то же самое, что исходило от доктора Тейлор. — Да, — хрипло произнёс неизвестный. — Я хочу убить эту женщину. — Знаешь, я сейчас гляжу на неё, и прекрасно понимаю, почему. Пойми, мой несчастный дружок, я не всегда разделяю желаний тех, кто зовёт меня… — она рассмеялась и намотала кудрявую прядь мужчины на свой палец. — …Но сейчас я понимаю, что помогу тебе с большой радостью! Смех Сатаны в женском обличии напомнил Алану тот самый хохот, что он слышал вчера ночью во сне. Хохот, под который неизвестная рыжеволосая девушка упала с крыши… — Ну, так что? — Я помогу тебе, друг мой, — чуть подумав, решила дьяволица. — Но раз уж ты решился меня вызвать, то ты, наверное, прекрасно понимал, что я попрошу взамен за свою помощь. Мужчина кивнул, кинув неуверенный взгляд на изображение женщины. Алан ощутил в своей душе что-то странное: возможно, это было что-то похожее на то, что мог в тот момент ощущать маг. Страх, робость, сомнения и какую-то печаль. — Стой ты, твою ж дивизию! — заорал Блэквуд, вставая перед вампиром и маша руками у его лица. — Да включи ты, блять, мозги! Стой! Прек… Алан ощутил, что его горло что-то сдавливает, и голова резко заболела. Блэквуд упал на колени и попытался вдохнуть, но тщетно. Ощущение было такое, словно он вдруг резко оказался в ледяной воде без капли воздуха в лёгких. Мужчина уже ничего не видел кроме белой пелены, как будто он вошёл в густой, как студень, туман. Голова отяжелела, а Алан упал на пол, согнувшись и хватаясь руками за воздух. Словно рыба, он открывал рот, в попытках вдохнуть живительный воздух. «Джейн… Помоги мне!…» — подумал Блэквуд и потерял сознание.