tw: суицид, наркотики
в зеркале нет отражения. в зеркале – скопище комплексов и недовольства, разочарования, проблем, не складывающихся в одно целое и гармоничное. это продолжается уже много лет, это пришло намного раньше, чем героин. миша не хочет думать, что героин пришел именно из-за этого. это никак не связано и он всегда может остановиться. он просто не хочет, он просто не _думает_, что это проблема. ему хорошо, плохо остальным. горшенев кривит губы в яростной гримасе и бьет по стеклу, глушит звоном свои мысли. стекло падает на пол, разбивается на мелкие осколки, но на подкорке остается эта липкая реальность: «андрею плохо». и андрею не угодишь, ему не нравится угашенный миха, ему сложно смотреть на ломки, ему понятно, что его лучший друг не вылезет из этой темной, бездонной ямы. князев устал за последние пять лет вечно спасать и караулить, выискивать, выслушивать. он говорил это открыто, и горшенева это ломает напополам. он испортил лучшего человека в своей жизни, он методично разрушает все самое лучшее в том, кто был готов принять его и понять. горшок не смотрит князю в глаза уже два года, с последнего рехаба. он его отталкивает, он его целует с закрытыми глазами, кричит на него и дерется без шутки. бьет наотмашь с кулака, а когда ловит взгляд голубых глаз, то видит... ...себя. миша падает на колени, закрывает руками лицо и размазывает по нему кровь. он хотел бы избить себя за андро. он не заслужил.– дюх, отъебись, пожалуйста, – сквозь зубы цедит горшок, отворачиваясь от него. – мих, да у тебя на все один ответ, может, я просто свалю уже? – князев привычно кладет руки на бедра и смотрит на него исподлобья. реально, видимо, ждет, чтобы уйти. горшенев не хочет, чтобы тот уходил. он сам хочет у й т и.
андрей приходит на репточку одним из первых, как обычно. в его жизни нужны некоторые условности, вроде привычек и традиций. они обычно утренние, ведь вечером и он сам, и миша добавит кучу поводов перевернуть все с ног на голову. утром нужно спокойствие. ведь утром меньше всего хочется, чтобы земля ушла из-под ног. князь никогда не хотел это проверять. но миша его не спросил, не предупредил, не решился позвать его, когда стало совсем плохо. не мог. нет, он не хотел. темные глаза – словно разбитое стекло. в них разрушение и смерть. застыла. наверное, оставила взгляд, направленный в потолок. горшенев лежит в неестественной скованной позе, рот его приоткрыт и на подбородке еще виднеется влажный след от слюны. откинутая рука со жгутом неестественно красная, а на другой ладони уже запеклась кровь. андрей застыл в дверях. андрей всю картину видит, будто голова у них правда одна на двоих, будто и не нужно было быть здесь, чтобы прожить его последние минуты. а внутри пустота. жизнь его изменилась. сегодня ночью миха его отпустил. миша ушел первый.