Зовите меня Бес!

      Желтая луна, доплыв до хоббичьей норки, уселась на печную трубу, задорно торчащую из крыши — один в один член моряка, вернувшегося из дальнего плавания.       Нора была не мокрой и не голой, до отвращения благоустроенной. Ночное светило затекло внутрь и тут же вылезло, сморщившись от невыносимого благообразия увиденного. Грустно покачалось, ловя вылетающие искры и отправляя их к подмигивающим звездам. Окончательно заскучав, спряталось за облаком, а затем совершенно пропало из Хоббитании.       Везет же некоторым!       Ланнистер вздохнул, пошевелил плечом. Да, он излечился телесно, но начинал сходить с ума от серости и тоски в этом позабытом всеми Семерыми углу. Тишь да гладь… Лишь удар Мендона Мура не забывался, как и женский лик за его спиной. Сестринские чувства самые сильные, может, еще и прокляла напоследок? Иначе как бы он тут оказался!       Тирион мрачно смотрел, как на до тошноты аккуратных, свежепрополотых клумбах раскрывались навстречу темному небу белесые звезды ночного табака.       Джейме, Мирцелла и Томмен, живы ли они? А Шая и Санса? Вряд ли он когда-либо узнает об их участи, как и о судьбе Королевской Гавани. Судя по рассказам Бильбо, он оказался в месте, настолько отдаленном от Вестероса во времени и в пространстве, что о прошлом оставалось только забыть.       Рассекая ночное безмолвие, развеселыми музыкантами скрипели цикады.       Этот тихий, уютный мирок на задворках вселенной купался в покое и благоденствии тысячи лет, как воробей в навозной куче, не желая думать о том, что творится за его пределами. Наслаждайся малым и не желай большего. Кто жаждет иного, тот не наш, а кто не наш…       Куст сирени, за которым прятался Ланнистер, был обложен ровными белыми камушками, одинаковыми по размеру, что снова заставило его поморщиться от утомительного однообразия.       Тирион отведал всласть этого пойла, но куда деться из рая для жвачных? Очнувшись у входа в хоббичью норку больше месяца назад, весь в крови и дерьме, Ланнистер принял помощь ее хозяина. Верно, хоббиту было проще выходить его, чем оттаскивать и закапывать труп, да еще и с любезными соседями объясняться до скончания веков. Но Тирион был ему благодарен, что бы Бильбо ни руководило.       И появившийся шанс что-то изменить Ланнистер решил из рук не выпускать.       Крепкий мужчина из расы гномов, вооруженный неплохим топором и мечом, стоял у наружной стены норки хоббита. Согласно сведениям Тириона, он был никем иным, как Королем-Под-Горой, Торином Дубощитом, главой Дома Дьюрина. Король скрывал свое присутствие, наблюдая за проделками подданных через маленькое окошко. Тириона гном явно не замечал.       Достаточно долго ждет, отметил про себя Тирион, что слегка удивило его. Он думал, судя по рассказам одного молодого гнома об их упрямом и прямолинейном короле, тот сразу дверь выломает.       А ведь приютивший Ланнистера хоббит сегодняшним вечером не ожидал никого.       Тирион не стал говорить почтенному мистеру Бэггинсу про странный знак, выцарапанный высоким стариком, якобы магом, то ли шалившим со своим кудрявым другом, то ли играющим свою, очень древнюю и очень сложную партию. Может, и ведущую к великой цели… Как у отца, например. Тирион нахмурился. Вот только сколько жизней он на это положит, одним Семерым известно.       Одного удачно попавшегося ему на глаза гнома он повыспрашивал досконально. Назвавшийся Ори уточнил, из какого клана Тирион, долго думал над ответом и сказал стеснительно, что никогда не слышал ни про Кастерли рок, ни про Закатное море, но весьма рад, что хоть кто-то из наших на западе жив и готов поддержать Короля-Под-Горой.        Ланнистер решил: гномы навеселились, посуда помыта, самое время обозначить себя:       — Скучновато здесь, как в болоте. Что же не заходишь — мешать не хочешь? Пусть веселятся перед дорогой твои храбрые солдатики?       Торин с неудовольствием повернулся на чей-то хрипловатый голос.       Невысокий светловолосый гном со свежим шрамом поперек физиономии сидел на скамеечке и, держа в руках книжку, ухмылялся ему.       «Правдивую Историю Средиземья», читаную-перечитанную, которую можно было с натяжкой счесть хроникой, Ланнистер нашел у славного мистера Бэггинса.       — Какое уж веселье с таким занудой… Ох, простите, ваше величество, я забылся!       Гном вскочил и поклонился.       Как-то необычно он это проделал, присматривался Торин. Не как гном и не как хоббит. Незнакомец подошел поближе, неся на кривых ножках длинное тело. Оружия при нем не имелось, что было еще более странно. На подбородке жиденькие светлые волосенки чуть темнее, чем на голове, тянули на звание самой чахлой гномьей бороды Синих Гор.       — Я знаю тебя?       — Увы, нет, Король-Под-Горой. Но это временное и весьма печальное для меня недоразумение я намерен исправить как можно скорее.       — Однако мое имя тебе известно.       — Узнайте и мое: Тирион, из рода Ланнистеров, с Западных земель. По странной прихоти судьбы я некоторое время проживал в доме, куда вы сейчас направляетесь. Не желаете ли зайти?       Ну что же, решил Торин, будет чем поддеть Гэндальфа, упорно навязывавшего ему в компанию одного непонятного шерстонога.       В хоббичьей норке царил порядок, но не покой. Хозяин проклинал все на свете, в особенности — свою вежливость. Мог бы и вовсе двери не открывать, да хоть застучитесь! Умерли все или ушли на войну, вот пусть и проводили бы свои героические сборы с песнями и плясками у Саквилль-Бэггинсов. И ему радость, и родственникам развлечение, и погребок бы остался цел.       Заслышав стук в дверь, несущий очередную порцию гномов и неприятностей, Бильбо схватился за голову, а волшебник довольно замер, произнеся волнительно:       — А вот и он!       Но Гэндальф ошибся. Торин был не один. На пороге, рядом с ним стоял низкорослый гном, явно побывавший не в одной битве, если судить по ветвистому шраму через все и так не слишком привлекательное лицо. Маг пригляделся — глаза у незнакомца были умные и с грустинкой. Причем, как недоуменно заметил он, разных цветов. Истари знал в лицо всех членов королевских семей — точно не принц, если, все больше удивлялся Олорин, это вообще был гном!       Бордовый камзольчик с золотыми пуговками был магу знаком и не так давно принадлежал хозяину этого дома.       Король, выслушав представление Гэндальфа хоббиту, кивнул магу как равному; приветливо, хоть и мимолетно, улыбнулся племянникам и сыновьям Фундина. Не глядя рванул застежку плаща, быстро, но аккуратно скатал его и бросил на руки ошеломленному хоббиту.       Бильбо едва сдержал себя от неуместного желания побежать за тапочками для незваного гостя. Любимыми — с мохнатыми помпончиками. И за халатом. И отдать все, что есть в доме. Столь откровенных глупостей он всегда опасался и никогда ранее за собой не замечал — не к добру это, ой, не к добру!       — Я заблудился. Дважды, — молвил король, с упреком глядя на мага; намекая, что само расположение норки говорит о непригодности ее владельца для их затеи.       Тирион едва сдержался от смеха, сделав вид, что закашлялся. На него не слишком обращали внимание и пока ни о чем не спрашивали — заход с королем сыграл в его пользу. Но острые взгляды некоторых гномов пронизывали его насквозь.       — Это и есть хваленый взломщик? — Ланнистер обошел Бильбо, померился с ним ростом. — Простой хоббит, добропорядочный ширрец и мой добрый друг! Он ничего не сломал в своей жизни, кроме чайной чашки от фамильного сервиза, и то — пяти лет от роду. Я подойду больше.       — Я не знаю, кто ты, — недовольно начал Гэндальф, — и почему рвешься в этот поход. Но послушай меня — я выбрал хоббита не просто так. Его запах Дракону не знаком.       Торин молча и, как показалось Тириону, одобрительно наблюдал за их с магом перепалкой.       — Мой запах Дракону тем более не знаком, если столь важную вещь, как выбор четырнадцатого путешественника, вы решили доверить носу, а не другому органу. Мозгам, например.       — Вот Смауг тебе их и зажарит, — проворчал лысый здоровенный гном, определенный Тирионом как Двалин, второй после Торина.       — Испепелит, — весело подтвердил гном в смешной шапке, вычисленный Ланнистером как Бофур, горных дел мастер и заодно прекрасный повар.       — Это я не подхожу? — воскликнул Бильбо из духа противоречия, в запале не расслышав предположения по мозгам. — Как месяц выхаживать, раны залечивая, так всем был хорош! — тут его осенило: — А, я понял! Так они из-за тебя понаехали! Заберите его, а то меня соседи скоро загнобят!       — Что, — буркнул Двалин, — морковку с чужих грядок тягал?       — Можно сказать, и морковку, — вздохнул хоббит, — но именно что с чужих…       — Все было на добровольной основе, — весело заявил Тирион. — Кто виноват, что в вашем захолустье ни одной шлюхи нет?       — Теперь уже есть, — стыдливо уточнил Бильбо.       Двалин несильно, но ощутимо ударил по стене, видно, недовольный услышанным:       — Нам он не нужен! — и, повернув голову к Ланнистеру, спросил: — Да кто ты такой и откуда взялся?       — А кого ты видишь перед собой? — опередив Тириона, с улыбкой спросил маг.       — Дворфа, — не понял вопроса Двалин. — Кого же еще? Наглого непонятного дворфа из непонятно какого Дома.       — Дворфа, говоришь… — Ланнистер покатал слово во рту, как леденец, и фыркнул: — Мне нравится с вами все больше и больше!       Обошел по кругу коренастого лысого гнома, искоса поглядывающего на него.       — Ума немного, но предан, как пес.       — Может, и так, — ответил Двалин, не соизволив обидеться на мелкую подначку, и Тирион, ожидая негодования, засомневался в своей оценке. — Но язык твой укоротить смогу. Или нос отрезать.       — Напугал, здоровяк. Не ты первый грозишься! А от носа у меня и так мало что осталось, забирай, коли своего не хватает.       — Подожди, Двалин, — жестом остановил приготовившегося ответить гнома Торин и обратился к Тириону: — Почему, ты говоришь, твой запах дракону не знаком?       — Я прибыл издалека. Из такого далека, что очень сомневаюсь, что найду путь обратно. Бывал ли ваш дракон в тех местах, где зима и лето длятся десятилетиями?       — Навряд ли, — ответил Торин, словно не слишком удивившись сказанному Ланнистером. — И драконов у вас нет?       — Одни черепа остались, — вздохнул Тирион. — Я мечтал увидеть это великолепие…       — Мечтал?.. — выдохнул Торин, потемнев глазами: — Великолепие?!       — Торин, подожди, — пожилой белобородый гном в красном кафтане был опознан Ланнистером как Балин, первый советник короля. — Очевидно, этот дворф не из наших краев.       — Возможно, но гном, не знающий о Смауге, да еще имеющий наглость называть его великолепным?..       — Хорошо, я — не гном, — поняв, что переговоры зашли в тупик, выдал Тирион.       — Невысок, дерзок на язык, да еще и врун, — подытожил Двалин, и хмыкнул: — Не подружимся.       Видно, Двалин редко шутил и дружбу свою не предлагал никому, так как двое молодых гномов, распознанные Ланнистером как племянники Короля-Под-Горой, переглянулись и залились смехом.       — Я — не гном! — повторил Тирион с расстановкой. — В моей стране я карлик. Уродец! Меня должны были сразу убить или я стал бы изгнанником, если бы не имел несчастье родиться Ланнистером.       — Он прав, — нахмурился маг, — я уверен, он не гном.       Торин вздохнул. Слово «изгнанник» было слишком болезненным для слуха.       — Зачем ты заговорил со мной? Чего ты хочешь на самом деле? — спросил король почти спокойно.       Ланнистер замер на миг. Миллионы разных ответов прокрутились в его голове, миллионы удобных и лживых вариантов, но, глядя на Торина, он сказал первое, что пришло в голову, первое и почему-то правдивое:       — Хочу я просто жить, в тихо-мирном Шире мне делать нечего. Я его весь обошел не на один раз. А с вами должно быть весело. Или страшно весело, что еще интереснее. Что за секретность? Мне Ори уже все рассказал. Да, и еще я хочу поглазеть на живого дракона.       — Ори! — разноголосый возмущенный хор музыкой прозвучал в ушах Ланнистера.       Самый молодой участник похода втянул голову в ворот своего растянутого свитера и ответил оттуда приглушенно:       — Что? Я думал, он гном. Я сам потерялся, а он… а он... А он как раз от мистера Бэггинса, и…       — Хватит! Нам нужен именно Бильбо, — недовольно выговорил маг, воздух загудел, и сумрачная тень выросла за его спиной. — Мне лучше знать: раз я сказал, что он нам нужен, значит, он нам нужен!       Тирион, будучи совершенно не впечатлен пассами, более подходящими фокуснику с рынка, чем великому волшебнику Арды, закатил глаза и выпятил губу:       — Боюсь-боюсь-боюсь!       Потыкал пальцем в гномов, вслух пересчитал их и кивнул:       — Да, он не помешает.       — Чему не помешает? — спросил Двалин, не спуская глаз с Тириона и все больше хмурясь.       — Пять гномов на завтрак Смаугу, пять — на обед и три — на ужин. Не хватает. А если я и хоббит, то — партия!       — Нет! — пискнул Бильбо и упал наземь.       — Вот теперь можно и поговорить, — начал довольный Ланнистер. Нехорошо пугать до полусмерти напуганного, но уж больно хотелось утереть нос волшебнику: — Надо покормить вашего короля, не дело ему оставаться голодным. Голодные короли на многое способны, и не всегда на одно хорошее.       — Ты! Да ты! Ты просто… — маг умолк, растеряв все слова.       Тирион, оттаскивая обмякшего хозяина из прихожей, ухмыльнулся:       — А! Зовите меня Бес.