Summoning Lessons

— Но как так получилось, что Аки научилась чидори, а я учу ... это? Какаши нахмурился, глядя на немного разочарованное выражение Тоширо, который развернул свиток на траве. Паккун рыкнул обиженно на сына, а тот толкнул пса ногой. — Потому что, Тоши, Акихана имеет правильный тип чакры для использования атак, основанных на молнии. Ты больше склонен к стихии земли, как и мама. Кроме того, этот джутсу невероятно универсален. — Да, это так, - проговорила Акихана, сидя на спине Булла. Она была занята тем, что щекотала нос большого пса концами своих косичек, ухмыляясь каждый раз, когда он чихал. К счастью для нее, Булл был олицетворением нежного гиганта и терпел ее игры, как настоящий чемпион. — Ты можешь использовать это для отслеживания людей, как защиту, атаку, для тайной передачи сообщений и …. — Я уже все это знаю, - буркнул ее младший брат, теребя носком ботинка землю на тренировочном поле. Его темные глаза были опущены и следили, как он продолжал копать небольшую канаву ногой, а на детском ротике скривилась небольшая гримаса. — Просто... все будут смеяться надо мной. Какаши тихо вздохнул и потер голову. Его сын уже имел трудности, поскольку унаследовал розовые волосы матери, но к счастью, их оттенок был гораздо светлее и заметен только при прямом освещении. Но дети быстро замечают такие вещи, а также то, что Хатаке Тоширо не так быстро запоминает джутсу, как его старшая сестра. Он был невероятно умным и определенно был лучшим в классе, но Акихана унаследовала знаменитый ген Хатаке в полном объеме. Но у Тоширо было то, чего не было у его сестры, а именно точный контроль над чакрой — что-то, что он также унаследовал от своей матери. Именно поэтому Какаши решил научить своего сына технике призыва. Призывание довольно сложно в плане количества и контроля используемой чакры. Эта техника была создана именно для людей с такими талантами, как у Тоширо, и Какаши знал по своему многолетнему опыту, что это очень полезный джутсу. Он присел на корточки перед своим сыном, чтобы они находились на одном уровне, и прочесал ему волосы. — Слушай, - сказал он, пока мальчик нахмурился и поправлял волосы. - Это один из самых сложных джутсу, который я когда-либо учился. — Ты хочешь сказать, скопировал, - заметила его дочь с хихиканьем. — Аки, ты хочешь пойти домой и убраться в комнате? - он резко обратился к ней, повернувшись, чтобы устремить на нее жесткий взгляд. Акихана нахмурилась в ответ, но тут же заткнулась. Если выбор стоял между домашней работой и наблюдением за тем, как ее брат учит новый джутсу, она выберет последнее. — Технику призыва нельзя скопировать, в любом случае, - бормотал Тоширо, защищая своего отца. Как раз такой парень, который всегда вставал на сторону того, кто ему кажется нуждающимся в помощи. — Поскольку для активации ее необходим договор, запоминать знаки бесполезно. — Точно, - ответил Какаши, гордо улыбаясь своему сыну. — Это одна из самых трудных техник, которую мне пришлось выучить. — Почему ты не научишь меня ей? - спросила его дочь, дуясь в уши Булла, чтобы наблюдать, как они дергаются. Какаши встал и засунул руки в карманы, а Тоширо снова обратил внимание на контракт призыва на земле. — Аки, мы уже обсуждали это. Ее ярко-зеленые глаза гневно вспыхнули, когда она села и нахмурила брови. Это было настолько напоминающее Сакуру, что это было страшно. — Ты серьезно сказал, что не научишь меня, потому что я хочу призывать кошек? - спросила она упрямо. — Клан Хатаке не имеет дела с кошками. Никогда, - подтвердил Паккун у его ног. Мопс содрогнулся от мысли о том, что кошки вторгаются в его дом. — Ну, может быть, я буду первой! — Это не связано с твоим выбором вызова, Акихана, - сказал Какаши, прижимая палец к мостовой носа, чтобы сдержать растущую головную боль. Иногда его дочь была слишком сложной для него. — Ты больше подходишь для чидори, а Тоширо лучше подходит для призыва. Обсуждение закончено. Теперь, если ты не можешь сидеть тихо, пока мы занимаемся этим, то Булл отведет тебя домой, и ты будешь сидеть там, пока твоя комната не будет идеально чистой. Понятно? Она что-то утвердительно проворчала и снова растянулась на спине Булла. Убедившись, что она больше не будет отвлекать, Какаши вернул свое внимание своему сыну. Тоширо усердно изучал свиток, его бледные брови нахмурились, а губы молча двигались, когда он читал детали самому себе. — Эй, папа, — спросил он, указывая на контракт. — Что значит это слово? Какаши последовал за направлением его пальца и сказал: — Составляющие? Это означает части или ингредиенты. Это, по сути, означает, что если вы не соблюдаете все части контракта, то призыв имеет право либо отказать вам в помощи, либо пересмотреть контракт. Учитывая язык контракта, он был довольно впечатлен, что это было единственное слово, над которым шестилетний обратил внимание. — И вам это не понравится, - добавил Паккун. — Союзы призывов - это настоящая боль. Тоширо задумчиво кивнул, затем отступил назад и положил руки в карманы, подобно своему отцу. — Хорошо... Я думаю, я знаю, как это делать. Мне всего лишь нужно подписать свое имя кровью, чтобы создать связь между мной и нинкеном, а затем мне нужно сделать печати, чтобы сконцентрировать свою чакру и немного подкрепить его кровью, чтобы активировать это... верно? — Это в основном так, - подтвердил Какаши, гордо улыбаясь мальчику. — Главное здесь в том, чтобы поддерживать постоянный поток своей чакры. Ты думаешь, ты сможешь сделать это? Мальчик кивнул, его выражение было полным решимости, он вытащил кунай и использовал его, чтобы надрезать свой палец. Он подписал своё имя там, где указывал контракт, и сжал зубы, когда теплое течение чакры прокатилось через него на короткое время. Он посмотрел на своего отца с вопросительным выражением, тот погладил его по плечу, успокаивающе сказав: — Это нормально. Это просто связь чакры с нинкеном, всё. Просто дай этому пару секунд и тебе станет лучше. — Но зачем им связываться со мной? - нервно спросил Тоширо. — Частью твоего контракта с нинкеном является то, что они могут вызвать тебя, если им когда-нибудь понадобишься. Они помогают тебе, ты помогаешь им. Сейчас, поскольку это твой первый раз, ты получишь кого-то, кто ответит на твой вызов. В конце концов, ты привяжешься к определенным собакам и захочешь использовать их чаще, чем других. — Так же, как ты и Паккун? — Именно так. Как только ты найдешь собак, которые лучше всего подходят для тебя, просто напиши их имена в контракт, и в следующий раз, когда будешь вызывать, они будут ответить непосредственно на тебя. Впервые в этот день темные серые глаза Тоширо засияли восторгом. — Они тоже будут со мной разговаривать? Какаши посмеялся и ласково потрепал голову своего сына. — Ну, твой нинкен будет уметь тебя понимать, но скорее всего не сможет говорить. Это то, чему тебе придется его научить. — Или, возможно, ты можешь выучить язык собак, - предложил Булл, его глубокий, громкий голос заставил девушку, которая лежала на нем, засмеяться. — У нее нет правильного голосового диапазона для этого, - заметил Паккун, повернув голову, чтобы почесать подбородок. — Мы перейдем к этому, когда дойдем до этого, - заверил копирующий ниндзя, пока Тоширо высунул язык на свою смеющуюся сестру. — Сейчас я хочу, чтобы ты просто привык к всему процессу. Когда ты поймешь, как это делать, ты сможешь попробовать вызвать собаку. И в течение следующего часа отец и сын (с очень внимательной дочерью, наблюдающей в далеке) практиковали формирование печатей и как направлять нужного количества чакры для вызова собаки. Тоширо слушал и задавал вопросы, когда ему это было нужно, а Какаши давал ему ответы и исправлял его, когда это было необходимо. Как только Тоширо удостоверился, что он хотя бы запомнил все шаги и печати, он кивнул и сказал: — Хорошо, я попробую. Какаши отступил назад и показал своему сыну, чтобы он попытался. Почти два часа прошло, и мальчик чувствовал себя готовым попытаться выполнить сложную технику? Это было определенно впечатляюще. Было хорошо видеть, что быстрое постижение Сакуры также передалось по наследству. Тоширо глубоко вздохнул и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Акихана, которая слезла с Булла, чтобы сесть на землю и погладить большую собаку по животу, и смотрела с интересом, как ее брат готовился. Если бы Какаши был честен, он сам был немного тревожился по этому поводу. Хотя его сын, конечно, был умным, он раздражался, когда не мог быстро понять что-то, как его сестра. Он засунул руки в карманы и скрестил пальцы, надеясь на успех Тоширо. Открыв глаза, Тоширо осторожно надрезал свой палец кунай и размазал кровь по участку контракта. Сухая бумага немедленно впитала кровь, густая жидкость исчезла, словно её там никогда не было. Какаши почувствовал тёплую энергию нинкена, покалывающий воздух, и затаил дыхание в предвкушении, пока Тоширо перебирал печати, работая медленно и убеждаясь, что каждая из них была абсолютно правильной. Энергия чакры мальчика начала смешиваться с теплой энергией нинкенов, проходя через неё как прохладный ветер в комнате. Он сделал последнюю печать, высвободил чакру... И когда дым рассеялся, на земле оказалась клочок темно-рыжей шерсти. Тоширо раздраженно нахмурился, когда ветер сдул этот клочок в сторону. — Ничего, Тоши, - ярко подбодрила его Акихана. — Когда я в первый раз делала чидори, я случайно подожгла папину прическу, потому что пропустила печать и превратила это в огненный джутсу. Так что ты уже делаешь это лучше, чем я! Какаши улыбнулся и подмигнул дочери, чтобы дать ей понять, что она хорошо поддержала брата. Акихана тоже улыбнулась в ответ и вернулась к глажению совершенно расслабленного Булла. — Попробуй ещё раз, Тоши, - поощрял его Какаши. — Для первой попытки это было очень хорошо. — Сколько раз тебе понадобилось, пап? - спросил мальчик, начиная все заново. — Ох ... слишком много, чтобы считать, - он солгал. В действительности он научился этому джутсу с двух попыток, но сыну не нужно было знать об этом. Немного приободрившись от того, что он узнал, что его гениальный отец тоже боролся с этим джутсу, Тоширо попробовал снова. На этот раз он поймал конец чьего-то хвоста и отскочил от него с испуганным вскриком. Хвост слегка дернулся на сплющенной траве, но к счастью, не было крови. Паккун сжался у ног Какаши, прежде чем подойти понюхать отрубленный кусок. — Кто-нибудь из наших? - спросил копи-ниндзя. — Нет, - ответил пес, положив лапу на кусок хвоста. - Но я заберу его с собой, чтобы найти владельца. Все же не хочется, чтобы бродил недовольный нинкен. — Хорошо. Извинись за нас тоже, пожалуйста. — Сделаю. Паккун исчез в маленьком клубке дыма, оставив напуганного мальчика, глядящего на место, где только что был хвост. Какаши подошел и погладил Тоширо по плечу, утешая его, заметив, как его сын дрожит. — Все в порядке, - успокоил он, обратив внимание на то, что Тоширо держит неправильно руки. — Ты освобождаешь собранную чакру слишком медленно. Как только ты закончил последнюю печать, ты должен выпустить все сразу. — Но... но что, если... что, если я...? — Ты не сделаешь этого. Поверь мне. Он не знал, что предложит мальчик с розовыми волосами, но знал, что это неприятно и не хотел, чтобы он думал об этом. — Просто продолжай пытаться, хорошо? — Давай, Тоширо! - восторженно окликнула их Акихана. - Я знаю, что ты сможешь! А потом, когда мы вернемся в академию в понедельник, ты покажешь этому глупому Хьюга Хантаро, что такое настоящий гений! Как будто слова сестры стали для него толчком, Тоширо нацелился на цель и сказал твердо: — Я продолжу пытаться. Какаши улыбнулся и ласково прижал плечо мальчика. — Так держать. Я думаю, что, учитывая, как хорошо у тебя получилось первые две попытки, ты, вероятно, освоишь это до ужина. — Растягивай удовольствие, Тоши, посоветовала его сестра. - Мама сегодня готовит. Мальчик выдохнул тихое "фу", на что Какаши быстро щелкнул его за ухо, хотя на самом деле согласен с своими детьми. Сакура, несмотря на свой множественный талант, не улучшала свои навыки кулинарии со временем. Поэтому, если они хотели что-то съедобное, заказ еды были единственными вариантами. Он оставил Тоширо, чтобы присоединиться к дочери возле Булла. Как только он опустился, Акихана тут же прижалась к нему, и Какаши поднял руку, чтобы она могла устроиться удобнее. После многих лет того, что Сакура делала похожее, он привык иметь кого-то прилипающего к нему. — Ты думаешь, он сможет это сделать в этот раз? - прошептала она, наклонив голову, чтобы посмотреть на него. Несмотря на улыбку, ее глаза были полны тревоги за брата. Какаши улыбнулся в ответ и быстро обнял ее. — Конечно, он сможет. Глаза Акиханы засветились от одобрения ее отца, прежде чем она устроилась удобно рядом с ним и большой собакой у их спин. День продолжался, Тоширо пытался вызвать одну собаку, а Какаши предлагал советы и корректировки, в то время как его сестра кричала поддерживающие слова. Каждый раз, когда он пытался, результаты менялись: более крупные комки шерсти, изгрызенные кости и игрушки, ошейники разных размеров. Какаши мог видеть, что он разочарован и устал от использования такого количества чакры без видимого результата. Он посмотрел на положение солнца на небе и знал, что его оценка овладения этим навыком до ужина не сбудется. — Тоширо, а что если мы возьмем перерыв, поедим и вернемся после ужина, чтобы попробовать еще раз? - предложил он. Плечи Тоширо опустились, а голова склонилась в поражении. Акихана тревожно переместилась рядом с отцом и размышляюще жевала нижнюю губу. — Папа, дай ему попробовать еще один раз, - умоляла она. — Я знаю, что на этот раз ему удастся! — Я тоже знаю, что он сможет, Аки, но он устал и заканчивается чакра. Я думаю, если мы просто отдохнем и... — Папа... я хочу попробовать еще один раз. Какаши удивленно моргнул от решительности в голосе своего молодого сына. Голова Тоширо все еще была наклонена, но его руки сжимались в кулаки, полные решимости, по бокам. Это было та же упрямая решимость, что была у Сакуры, та, что помогла им оставаться вместе все эти годы, несмотря на неодобрение их сверстников. Какаши вздохнул тихо и закрыл глаз, сказав: — Хорошо. Попробуй еще раз в последний раз на сегодня. Он давно уже понял, что упрямство крови Харуно - это нечто, с чем он не может справиться. Голова мальчика подскочила от неожиданности, но на его щеках появилась благодарная улыбка. Тихий хохот дошел от девочки, которая цеплялась за его бок. Какаши знал, что ему удалось порадовать обоих своих детей. Тоширо быстро потряс своими плечами и начал процесс заново: кровь, печати, освобождение чакры и... Маленькое облако дыма обволокло щиколотки мальчика, и когда оно рассеялось... его глаза расширились от невероятности. Перед ним, на земле, сидел самый пушистый щенок, которого Какаши когда-либо видел. Его круглые черные глазки любопытно смотрели на Тоширо, а его маленький хвостик подергивался над грязью тренировочного поля. Он выпустил острый, высокий лай и бросился вперед, чтобы укусить его за пальцы. Акихана разразилась смехом. — Щенок?! - закричала она, сцепившись за бока, когда ее отец медленно поднялся и оставил ее. — Ты вызвал щенка?! Никогда не показывай это Хьюго, иначе он действительно будет смеяться над тобой! — Это все еще вызов собаки, - горячо защищался Тоширо, пока его сестра продолжала кататься по земле от смеха. — И у щенков очень острые зубы! — Да, чтобы грызть обувь! АХАХАХА! — Перестань смеяться! - протестующая просьба Тоширо прошла мимо ушей его сестры... и мимо ушей его отца тоже. Если у Хатаке Какаши есть одна слабость, то это щенок. Милый, очаровательный щенок с большими щенячьими глазами и маленькими щенячьими зубами и тем щенячьим дыханием… Он поднял маленький комок меха и прижал его к своей груди, не замечая, что его дети сейчас кричат друг на друга. Маленькая черная собачка посмотрела на него с любопытством, затем громко залаяла и начала лизать его тканевый нос. Какаши вдохнул глубоко и улыбнулся от запаха щенячьего дыхания. Он опустил свою маску, и следующий быстрый лиз по его носу окончательно его сломил. Звук его хихиканья заставил детей перестать ссориться и посмотреть на него с беспокойством. — Э-э, папа? - Тоширо неуверенно спросил, когда Какаши продолжал хихикать и баловаться с щенком в своих руках. — Что ты делаешь с моим вызовом? — Скорее, что твой вызов делает с папой, - заметила Акихана. — В его мехе что-то есть типа газа с новокаином или что-то в этом роде? — Заткнись! Моя собака не ядовитая! — Новокаин - не яд! — Это яд! — Это не яд! — Это яд! — Это не яд! — Хорошо, хватит, - перебил Какаши, едва успев договорить между хихиканьем. — Давайте просто успокоимся и поприветствуем этого милого ... маленького ... щенка. Оба ребенка обменялись нервными взглядами, прежде чем Акихана сказала: — Папа, ты начинаешь меня пугать. Может, я пойду позову маму, чтобы она посмотрела на тебя и увидела, что с тобой сделал новокаиновая собака Тоши? — Я сказал, заткнись! - закричал Тоширо, толкнув свою сестру грубо. - И перестань называть его новокаином! А если он думает, что это его имя? — О, пожалуйста! Чтобы этот крошечный песик казался хоть в чем-то крутым, его нужно было бы назвать что-то вроде Убийца или Гигантский пес-слюнотечь, - возразила девочка язвительно. А в это время собака все еще была занята лижущей каждый дюйм копирующего ниндзя. Тоширо яростно топнул ногой, и чакра, оставшаяся в его системе, заставила землю треснуть немного под ним. — Ямато-сан говорит, что размер не имеет значения! Важно, как вы используете то, что у вас есть! При этих словах Какаши с тревогой вернулся в реальность из своего "щенячьего" угара. — Стой, стой... Тоширо, - прервал он резко. — Кто что сказал? Напоследок бросив сестре злобный взгляд (на что она высунула язык), мальчик сказал: — Я слышал, как Ямато-сан говорил с Сай-саном, когда они пришли на ужин, и Ямато-сан сказал, что размер не имеет значения, важно, как вы используете то, что у вас есть. Какаши вздохнул и быстро сделал две заметки в своей голове: во-первых, больше никогда не позволять Сай приходить на ужин, и во-вторых, сохранить этот кусок компромата на будущее использование против Ямато. Попутно причесывая пальцами мягкую щенячью шерсть, он сказал немного напряженным тоном: — Тоширо, я сейчас скажу тебе одну вещь, и я хочу, чтобы ты запомнил ее; размер имеет значение. Хорошо? - oн не хотел, чтобы его сын повторил эти слова кому-то еще. Люди будут предполагать, что мальчик услышал это от своего извращенного отца, а затем они будут предполагать, что отец имел в виду себя самого. Брови Тоширо нахмурились от разочарования, когда он посмотрел на маленькую собаку в руках своего отца. — Но... Паккун - маленькая собака, - указал он. — Да, Паккун - маленькая собака, но он более чем компенсирует это большим сердцем. Которое, я уверен, есть и у этого малыша. Так что... давай пойдем домой, попробуем проглотить еду твоей мамы и познакомим ее с твоим новым вызовом, хорошо? — Хорошо! Эмм... папа? Можно мне его нести домой? — Хм? О... да, конечно. Какаши неохотно передал щенка своему сыну, который гордо улыбнулся, прижимая к себе дрожащий пучок шерсти. Ну, шансы были на то, что щенок будет с ними некоторое время. Будет еще много возможностей испытать радость от щенка, лижущего ему лицо. **** Позднее вечером, когда дети уже легли спать, а Тоширо свернулся в клубок со своей новой собакой, Какаши мыл посуду, а Сакура заваривала им чай. — Так, очевидно, что сегодня все прошло хорошо, - прокомментировала она, ставя воду на огонь. — М-м, очень хорошо, - буркнул он, нахмурившись, пытаясь оттереть что-то пригоревшее на дне сковороды. — Сакура, у нас снова закончился антипригарный спрей? — ...У нас есть антипригарный спрей? Вот и ответ на этот вопрос. Вздохнув, Какаши добавил еще горячей воды в раковину и оставил сковороду немного отмокать, пока его возлюбленная занимала место за столом. Он вытер руки и не смог сдержать улыбки, глядя на нее. Она немного отрастила волосы, так что бледно-розовые пряди падали ей на плечи, но, кроме этого и изгибов, которые появились из-за рождения двоих детей, она нисколько не изменилась. Ее зеленые глаза были такими же проницательными и красивыми, а ее улыбка так же была способна осветить всю комнату. Она была такой же красивой женщиной, в которую он влюбился столько лет назад, когда он умирал в канаве, а она возвращала его кишки обратно в живот. Сакура заметила, что он наблюдает за ней, и в замешательстве оглянулась через плечо. — Что?, - засмеялась она, смущенно заправляя прядь волос за ухо. — Ничего, - прошептал он, присоединяясь к ней за столом. Он протянул руку к ней, и она улыбнулась той самой улыбкой, которую он любил видеть каждое утро, когда просыпался, положив руку ей на руки. — Я начинаю думать, что Акихана права насчет того, что щенок как-то влияет на эндорфины или что-то в этом роде, - подшутила она, когда он легко целовал ее пальцы. Какаши пожал плечами равнодушно и закрыл глаза, когда она провела ногтями по его губам. — Она непослушная. — Только потому, что ты позволяешь ей делать то, что она хочет. Ты представляешь, как ловко она тебя контролирует? Он снова пожал плечами, совершенно не обращая внимания на обвинение. — Она похожа на тебя. Улыбка Сакуры была полна самодовольства, когда она встала, чтобы выключить свисток чайника. — Тогда я хорошо ее научила, бросила она через плечо. — Я думала привести Тоширо в больницу со мной на следующей неделе, просто чтобы посмотреть, не заинтересуется ли он этим. — Это хорошая идея. Он совершенно не пуглив, а контроль его чакры невероятно точен. Он может оказаться даже лучше, чем ты. Он улыбнулся, когда она игриво шлепнула его по затылку и поставила перед ним чашку чая. — Высокомерный болван, - буркнула она, хотя любовь в ее глазах опровергала ее слова. Какаши посмеялся и глотнул чай. — Но ты всё ещё со мной. Ее выражение стало мягким, когда она приблизилась и нежно потерла руку по его бедру. — Как я уже говорила, единственный способ избавиться от меня - это если ты решишь уйти, - сказала она мягко. — И мы оба знаем, что ты слишком ленив для этого. — Мм... это правда. Но, как я уже говорил, у меня нет намерения уходить. Никогда. Сакура улыбнулась, и ее глаза закрылись, когда он проскользнул пальцами по ее волосам. Он поцеловал ее легко, нежно на ее мягкие губы, но, как всегда, одного было недостаточно. Она ответила ему мягким стоном, и рука скрутилась вокруг его шеи, чтобы притянуть его ближе к себе, ее губы прижались к его губам. Он провел языком вдоль ее нижней губы, прежде чем проникнуть внутрь и медленно, неторопливо ласкать ее языком, оставляя его дрожащим и более чем слегка возбужденным. — П-подожди, - прошептала она, отклоняясь от поцелуя. - Дети... — Тогда научись говорить потише, - мягко произнес он, перебивая любые дальнейшие возражения еще одним, намного более страстным поцелуем. Это было то, что заставило ее перейти черту, и следующее, что он знал, она встала и тащила его за собой к спальне. Он закрыл дверь и запер ее на замок, пока она целовала его шею и нетерпеливо тянула его одежду. После многих подобных случаев это никогда не переставало его возбуждать - чувствовать ее смелые движения по его телу. Не потребовалось много времени, чтобы сбросить одежду и чтобы она заглушила свои крики в подушках и на его шее. Он растворился в ней, забыв обо всем, кроме того, каково это - пробовать ее на вкус, быть внутри нее и чувствовать, как ее тело сжимается вокруг его. Вот каким должен быть секс, - подумал он, задыхаясь и постанывая в изгиб ее плеча. Это должно быть с кем-то, кто знал вас настолько хорошо, что догадался, в чем вы нуждаетесь и чего хотите, задолго до того, как вы об этом подумали. Он кончил, когда ее ногти впивались в его плечи, ее крики затушевывались его ртом, а его рука протискивалась между ними и делала круговые движения по ее клитору. Сакура откинулась на кровать с довольным стоном и медленно открыла глаза, чтобы лениво улыбнуться на него. Она с любовью провела пальцами по его блестящей от пота щеке, ее глаза блуждали по его чертам, как будто она все еще не запомнила их после того времени, что они провели вместе. Какаши перекатился на бок от нее, и она отползла назад, пока не прижалась к его груди. Он покрыл мягкими, насыщенными поцелуями ее плечо, закрыл глаза и расслабился, откинувшись на подушку. Он был в двух шагах от того, чтобы заснуть, когда Сакура спросила: — Какаши? — Хм? - он ответил сонно, моргая, чтобы проснуться и прислушаться к ней. — Ты правда сказал нашему сыну, что размер имеет значение? Ох ... черт. Она, очевидно, услышала об этом. Он чувствовал легкое напряжение в ее теле и знал, что его место для сна зависит от его ответа. Притворяясь веселым, Какаши прильнул к ее шее и прошептал: — Конечно, нет. Сакура удовлетворенно кивнула и повернулась ровно настолько, чтобы поцеловать его. — Это хорошо. Потому что если бы размер имел значение, я бы не рассталась с Сай, чтобы быть с тобой. Ой. Какаши поежился и попрощался со своим мужским эго, сказав тихим голосом: - Записано.