***
– Мы обсудим то, что произошло? – Никита встретил Юру вопросом, когда тот пришёл снимать видео в оговорённый до того инцидента день. – Ты хочешь мне что-то интересное сказать? – Хохотнул Юра, разуваясь и весёлыми глазами глядя на друга. – Блять, Юра, – Никита тяжело вздохнул. – Всё нормально, по-твоему, да? – А что конкретно не так? Ты опидорасился из-за того, что я тебе подрочил? Если нет, тогда что ты хочешь от меня? Никита смотрел в глаза напротив долго, ища там что-то, чего сам не знал. Раскаяние? Сожаление? Этого, казалось, отродясь не было в этом человеке. По отношению к Никите уж точно. – Мы снимать будем? Или мне домой идти? – Юра прервал поток мыслей друга, вернув его в реальность своими вопросами. Никита, однако, не дернулся, продолжая пепелить парня взглядом. Он думал над произошедшим очень долго. До сих пор. Он не мог осознать, что произошло. Почему. И зачем. Юра никогда не проявлял любовного интереса к парням. И к Никите тоже. Что случилось? Алкоголь? Но они и раньше пили. И больше. И вдвоем. Но ничего подобного не было, даже намёков. – Бля, чел, забей, а? Ты вот постоянно грузишься. Будь проще. Давай, погнали, – Юре надоело стоять в прихожей. Он направился на кухню, не задумываясь, хлопнув по пути друга по плечу. Зашумела вода, набираемая в чайник. Никита продолжал стоять на месте, собираясь с силами. Когда Юра забренчал чашками, доставаемыми из шкафчика, он отмер, дёрнул плечом, на котором до сих пор горело мимолетное прикосновение, вдохнул полную грудь воздуха, медленно выдохнув, успокаивая мысли. Выключив свет в прихожей, Никита направился в комнату, выставлять камеру и микрофон. Он даже не собирался уже сегодня ничего записывать. То, что они никак не контактировали с Юрой после произошедшего, наводило его на мысли, что тот просто не знает, как начать разговор, и что они поговорят сегодня, если тот придёт. Но у Юры, похоже, всё было нормально. Его ничего не тревожило. Так почему тогда Никита должен терзаться?***
С того инцидента пролетело пару месяцев. Юра продолжал вести себя, будто ничего в тот вечер не произошло. Точнее, будто не произошло ничего странного или выходящего за привычные рамки. Напился, подрочил другу, ну, с кем не бывает, да? Типичная суббота же, у всех так. Никита в свою очередь продолжал обдумывать ситуацию. Еженедельно, ежедневно, ежечасно. Он до сих пор не мог понять, почему в действительности не остановил, не сказал жёсткого "нет", не отпихнул от себя Юрины руки. Казнил себя за то, что ему понравилось. Ему понравилось ощущение чужих рук на члене. Не девичьих мягких, а грубых мужских, с мозолями, сухой кожей, прикосновения от которых граничат с лёгким дискомфортом.***
– Юр, ты гей? – Вопрос вырвался неожиданно. – Нет, с хуя ли? – Повернувшись к другу, абсолютно безразличным голосом ответил парень. – Тебя все ещё не отпустило? – Сдвинув брови, со снисходительной улыбкой спросил он. – Да иди ты. Юра наклонился к другу, упершись серединой левого предплечья в подлокотник стула, свесив кисть за его пределы. Он оказался совсем близко к лицу Никиты, который так же опирался на свой стул правым локтем, подперев кулаком подбородок, и в этот раз, на удивление, даже не думал отодвигаться. Только сердце неожиданно заполошно забилось, грозя раздолбать грудную клетку. Юра выжидающе смотрел в чужие глаза, иногда кидая едва заметные взгляды ниже на губы. Его лицо не выражало никакого смущения в отличие от Никитиного. Парень двинулся ещё ближе, переставив руку подальше, опираясь теперь на локоть. Он опустил взгляд на чужие губы, оказавшись к ним непозволительно близко, чувствуя чужое, изредка подрагивающее дыхание. Никита убрал руку от лица, вцепившись теперь пальцами в изгиб подлокотника, удерживая себя на месте. Ему казалось, что от напряжения скоро сведёт шею, пока Юра спокойно размеренно выдыхал воздух, щекоча кожу его подбородка. Юра не двигался больше, замер, будто ждал ответных действий, на которые у Никиты не хватало смелости. Либо давал тому время подумать и уйти. Пока ещё можно. – Хочешь повторить? – Наконец шепнул Юра, заставив Никиту дёрнуться и рвано выдохнуть, прикрыв глаза. – Урод, – прошептал он в ответ. – Да, – сдался. Юра мысленно усмехнулся, накрывая в итоге чужие губы своими. Никита зажмурил глаза, его губы дергались, то напрягаясь, то расслабляясь. Юра же глаза не закрывал. Он был спокоен. Удивительно спокоен. Будто не друга целует, не девчонку даже, будто эти действия в принципе не вызывают у него никакого трепета или волнения. Будто это систематическое привычное движение, как квартиру закрывать. Юра целовал сухо, языком не лез, вероятно, понимал, что Никита и так на последних силах держится. Понимал, что у него в голове что-то рушится. Что ему сложно. Что он не признается даже самому себе, что ему нравится. Нравится, как Юра ведёт немного шершавыми потрескавшимися губами по чужим, иногда сжимая их, прихватывая, обозначая поцелуй. Юра кратко облизывает свою нижнюю губу, прижимаясь обратно к чужому рту. Никита не знает, что ему делать. Никита все ещё напряжен. Он не открывает глаз, не размыкает губ, не разжимает пальцев на подлокотнике, не отрывает будто приросших голых ступней от пола. Юра отстраняется буквально на пару-тройку сантиметров и шепчет: – Чел, расслабься, всё нормально. Никита тяжело сглатывает и слепо подаётся вперёд, ища чужие губы своими, спотыкается о кончик носа, кожу сбоку ото рта, влажно целует, с силой вжимаясь. Он замирает на несколько секунд, а после отстраняется, открывая наконец глаза. Он ловит чужой взгляд сквозь круглые стекла очков. Юра улыбается уголком губ, не отрываясь от чужих полуиспуганных глаз. – Хуйня какая-то, – шепчет Никита. – Что тебя смущает? – Тебе по пунктам расписать? – Огрызнулся парень. Юра откинулся в угол между спинкой стула, за которую он закинул руку, свесив плетью, и другим подлокотником. – Да забей ты. Нормально все. У тебя после прошлого раза член отсох? Или на девушку больше не встаёт? Или на мужиков засматриваешься? Ответа не последовало ни на один из вопросов. – Какого хуя ты это начал? – Никита отвернулся, сев прямо, закрыв лицо руками, слегка надавливая на глаза нижней частью ладоней. – Просто интересно стало. – Что тебе интересно стало? – Последовал недовольный вопрос. Юра не ответил. Никита провел ладонями вниз по лицу, несильно оттягивая нижние веки, остановившись пальцами на губах, будто прикрывая их. Он смотрел в противоположный от друга бок, туда, где всё ещё стояла давно выключенная камера. В голове проносились вперемешку гейские шуточки, которые они отпускали в адрес друг друга, не понимая, являлись ли они всё ещё шутками в действительности. Никита настолько ушёл в свои мысли, что лёгкое прикосновение чужих пальцев к низу живота заставило его вздрогнуть и отвести руки от лица, повернув голову к Юре, который встретил его взгляд своим. Лицо парня выражало почти полное безразличие к происходящему. Только глаза, казалось, улыбались. – Юр, – Голос Никиты прозвучал задавленно. Он на секунду поднял глаза к потолку, рвано сглотнув: – Пожалуйста, – парень не знал, о чём он просил, глядя другу в глаза. – Мне прекратить? – Юра медленно пробирался рукой под резинку домашних штанов, как и в прошлый раз нащупывая член, который он крепко обернул своими пальцами, жёсткими дёргающими движениями ведя по полутвердому органу. Юра не прерывал зрительного контакта с Никитой, который немного съехал на стуле вниз и упёрся ступнями в пол, широко расставив ноги, насколько позволяли подлокотники, врезавшиеся в бёдра. – Мне продолжить? Не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, Юра склонил голову к плечу свободной руки, локтем которой упирался в подлокотник. Вторая рука продолжала хозяйничать в чужих штанах. – Да, – на выдохе шепнул Никита, неожиданно смело потянувшись левой рукой к вороту чужой футболки, сгребая её в кулак, и прижимаясь к губам напротив в мокром поцелуе. Юра полностью расслабил рот, позволяя Никите взять инициативу на себя в данный момент. Хоть где-то. Пока сам крепко, но будто бережно сжимал член, двигая рукой вдоль. В какой-то момент Никита резко судорожно выдохнул, вжавшись носом, задевая чужие очки, слегка цепляя зубами нижнюю губу Юры. – Блять, – прошептал парень в чужой рот, отпустив ткань футболки из пальцев, немного болезненно впившись ими в правое плечо друга. Никита замер, напрягаясь всем телом, пока Юра ускорял движения правой рукой. Парень не глядя уронил голову на другое плечо друга, вжавшись в него лбом, закусив согнутый указательный палец правой руки, и, дернув левой ногой, кончил. Ему было стыдно открыть глаза и поднять голову. Он все так же цеплялся пальцами за плечо Юры, только уже не так сильно. – Ты живой? – Спустя где-то минуту подал голос Юра, который так и не убрал руку с чужого члена. – Да, – Никита резко выпрямился, пихнув тыльной стороной левой ладони чужое правое запястье. Он натянул штаны повыше, проведя с нажимом ладонями по своим бедрам, будто вытирая руки. Никита смотрел в пол. Ему снова было стыдно. Ему снова было приятно. – Хорошо целуешься, – бросил весело Юра, который, не найдя чем стереть сперму, попавшую на пальцы, поднялся и пошёл в ванную смывать. Никита сцепил руки в замок, прикрывая пах. Они так и не обсудили прошлый раз. И сделали это снова. – Никит, я ушёл. Никита дернулся от крика из прихожей. Он слишком сильно погрузился в собственные мысли, не услышав, как друг собрался. Они должны поговорить.***
Выпитый алкоголь тормозил мысли и движения. Никита, подумавший, что ему уже хватит, вышел на открытый балкон. Кафельная плитка на полу холодом впивалась в ступни сквозь тонкую ткань носков. Парень облокотился предплечьями о дерево перил, вдыхая вечерний воздух, начавший слегка щипать нос изнутри и снаружи. Мысли не прояснялись, трезвее не становилось. Он давно не пил. Столько. Юра был здесь. На квартире у их общего друга, отмечавшего день рождения. Вообще тут было ещё с десяток человек, но Никиту волновало только наличие Юры. Со второго инцидента прошло меньше месяца. Никита успел мысленно повеситься раз пятнадцать. Он не понимал, он много думал. Пока Юра продолжал делать вид, что все как обычно. И вот сейчас, хрустнув пластиковой дверью балкона, этот самый Юра вышел к нему на улицу: – Че мерзнешь? – Трезвею, – почти честно ответил парень. – Я все ещё хочу поговорить, – он смотрел на то, как друг закуривает сигарету, взятую из кем-то оставленной пачки на подоконнике, глядя на улицу перед собой. – Говори. – То, что произошло, ненормально. – Почему? – Юра был спокоен. Непривычно спокоен для своего пьяного состояния. – Ты дважды меня не остановил. А во второй раз вообще был абсолютно трезвый. Не надо делать меня виноватым во всём. – Я ни в чем тебя не обвинял, – едва повысив голос, возмутился Никита, выпрямляясь, хватаясь несильно задеревеневшими пальцами за перила. – Конечно, ага, будто я тебя первый год знаю. Я в курсе, что в твоей голове творится. Забей ты просто. Что конкретно тебе не даёт покоя? Ну, случилось и случилось. Я ж тебя не выебал, – безэмоционально произнёс парень. – Юра! – Возглас неожиданно вышел намного громче, чем хотел Никита, тут же оглянувшийся назад, где горел свет на пустой кухне. Лишь бы их никто не услышал. И не увидел. Юра выдохнул облако дыма, затягиваясь снова, всё ещё не смотря на друга. Они молчали, пока Юра не докурил, затушив бычок о крышку алюминиевой банки из-под фасоли, играющей роль пепельницы, на дне которой за сегодняшний вечер уже прибавилось порядочно окурков. Парень обернулся на притихшего собеседника, который стоял так близко, что складки на рукавах их толстовок соприкасались, потираясь. Юра резко подался к чужому лицу, будто намереваясь поцеловать, но Никита так же быстро отстранился, сделав шаг в сторону, разворачиваясь к другу всем телом, снова кидая боязливый взгляд на квартиру. – Юра, ты животное. – А ты будто бы нет. – Я не лезу целоваться к парням. – Во-первых, из парней я целовал только тебя. Во-вторых, существенной физической разницы между мужскими и женскими губами нет, – Юра безразлично пожал плечами. – Дрочили тебе, а не ты. Какая разница кто. Я вообще не понимаю, чего ты так остро реагируешь. – А я не понимаю, почему ты такой спокойный. – Ну, хочешь, подрочи мне и пойми, что от этого ты не голубеешь, – Юра пьяно усмехнулся, развернувшись туловищем к другу, прижавшись бедром к перилам. – Чужой член наощупь такой же, как свой. Ты ж себе дрочишь. Кожа и кожа, я ж не ртом туда полез. – Ещё б ты ртом полез, – Никита хотел бы злиться, но не мог. То ли воздух вокруг слишком быстро охлаждал гнев, то ли он понимал, что злиться ему не на кого. Юра сделал несколько стремительных, но одновременно расхлябанных шагов в направлении друга, который, отступая назад, наткнулся поясницей на перила с другой стороны. Юра бросил быстрый чёткий взгляд на пустую кухню на предмет лишних глаз, а после несильно вжался пахом в чужое бедро, упершись ладонями в перила по обе стороны от парня. – Не здесь, тут людей много, – Никита шептал, глядя в глаза сквозь бликующие стекла очков, положив предплечье правой руки другу на грудь. Он отвернулся в сторону окон в квартиру, чтобы в любой момент, как только кто-то появится в дверях, он мог бы отпихнуть парня. – Хорошо, пошли к тебе, – легко, даже не предложил, поставил перед фактом Юра. Никита удивлённо вернул взор на друга, который, поймав момент, оставил мимолетный сухой поцелуй в углу чужих губ, а после шагнул обратно в теплую квартиру. Юра прямым ходом пронёсся в комнату, где были почти все гости, хлебнув по дороге из чьего-то стакана виски, хлопнул по плечу именинника, залипшего в переписку в телефоне, сидя на полу около дивана. Он шепнул другу на ухо, что они с Никитой уходят, так как тот много выпил и ему плохо, пожал в прощании руку и вышел в коридор, ловя за плечо Никиту, сжимая руку чуть повыше локтя. – Идём. По легенде ты набухался и я веду тебя домой, – быстро бросил он со слегка хмурым видом, будто обдумывал какое-то очень важное решение. Но лицо его расслабилось, стоило им выйти из подъезда на морозную улицу. – Куда мы? – К тебе. – Точно. Юра с вопросительной ухмылкой и приподнятой бровью обернулся на друга. – Ты набухался не только по легенде? – Хохотнул парень. – Нет, я выпил слишком мало, чтобы заткнуть свои мысли, которые заглушили тебя, – буркнул себе под нос Никита, ускоряя шаг и обгоняя друга.***
– Я не пидор. – Я тоже, – Юра расслабленно улыбался, будучи прижатым копчиком к раковине в ванной. Никита упёрся в гладкий фаянс по бокам от друга, повторяя их недавнее положение на чужом балконе. И хоть Никита сейчас якобы занял место ведущего, ощущал он себя не в своей тарелке. Было жарко. Юра стянул толстовку, как только переступил порог квартиры, оставаясь в тонкой футболке. У Никиты снизу футболки не было. Раздеваться и оставаться перед Юрой полуголым не хотелось. – Глаза закрой, – бросил Никита, пепеля взглядом друга исподлобья. Юра на секунду ещё шире растянул губы, но послушно опустил веки. Никите стало легче. Он встал прямее, прижимаясь к чужому телу, а после на пробу коснулся чужих расслабленных губ, прикрыв глаза. Он попеременно всасывал то нижнюю, то верхнюю губу друга, едва ощутимо касаясь их языком. У Юры губы суховатые, в маленьких мягких корочках. Но в остальном обычные. И правда, никакой разницы, с кем целоваться. По крайней мере, физически. Через несколько минут почти целомудренных поцелуев Никита осмелел. Видимо, забыл, кого он в действительности сейчас прижимает к раковине. Он медленно пополз руками к поясу чужих джинсов, уцепившись за них по бокам, одновременно с этим проникая кончиком языка в чужой рот. Юра от неожиданности приоткрыл глаза, но не дернулся. Ему было интересно, насколько далеко друг отпустит себя. Он лениво отвечал на ласки языком, устроив свои ладони на плечах, спрятав пальцы под капюшон толстовки. Никита несильно прикусил нижнюю губу Юры, останавливаясь, пробираясь к чужой ширинке. Он наощупь расстегнул пуговицу джинсов и аккуратно развёл молнию. Вывернув правое запястье, Никита прижал ладонь к чужому полутвердому члену через ткань трусов. – То есть дрочка тебя не возбуждает, а поцелуи да? – Никита впервые усмехнулся. Он отстранился, глядя в глаза напротив. Они выглядели ужасно пьяными, хотя Никита знал, что Юра давно почти протрезвел и того оставшегося в голове алкоголя явно не достаточно для настолько расфокусированного взгляда. – Говорю ж, ты хорошо целуешься, – вздохнул Юра, несильно тряхнув головой, но смахнув себе на лицо лёгкую прядь кудрявых волос, которую Никита, повинуясь непонятному порыву, очень бережно заправил обратно за ухо левой рукой, мимолётно огладив кончиками пальцев скулу и шею. Юра слегка откинул голову назад, глядя на друга из-под полуопущенных ресниц. Левая рука соскользнула с чужого плеча, повиснув вдоль тела. Правой он продолжал цепляться за плотную ткань толстовки. С каждой секундой Юра дышал все громче и чаще, он не зажимался и не скрывал своего удовольствия. – Ты красивый, – неожиданно нарушил молчание Юра. – Заткнись, – Никита не поднял головы. Его взгляд потерялся где-то на груди друга. Самое безопасное место, где можно спрятать взор. Смотреть вниз на член, по которому он водит рукой, слишком странно, а вверх в полуприкрытые глаза напротив – стыдно. И страшно. Страшно от того, что он там увидит. А если не увидит, то надумает и поверит в иллюзию собственного сочинения. – Смущает? – Юра судорожно выдохнул от особо крепкого приятного сжатия руки на его члене. – Не смей делать мне комплименты, когда я тебе дрочу, – сухо пробормотал Никита. – Это слишком по-пидорски, – Ему хотелось бросить злой взгляд на друга, но стыд всё ещё одерживал верх. Поэтому он продолжал пепелить глазами надпись на футболке, цепляясь пальцами левой руки за шлёвки для ремня на Юриных джинсах сбоку. – Ладно, – легко согласился Юра, запрокидывая голову сильнее, съезжая правой ладонью к левому предплечью Никиты, просто кладя руку сверху.***
– Не страшно? – Улыбался Юра, глядя в зеркало над раковиной на Никиту, стоящего за его спиной, прислонившегося к стиральной машинке, сложив руки на груди и упорно не смотря в сторону голой спины друга. Парень вернулся к застирыванию испачканной собственной спермой футболки. – Чай будешь? – Никита оторвался от своего места, не поднимая взгляда, вышел из ванной. – Буду. Я у тебя футболку возьму, – Юра опять не спрашивал, просто ставя перед фактом.***
– Ты сейчас лопнешь или зубы себе сломаешь от напряжения, говори уж, – откровенно веселясь, Юра отхлебнул чай. Никита поднял на него взгляд, который до этого упорно будто пытался утопить в своей кружке. – У меня было много вопросов, но теперь я уже не уверен, что хочу знать ответы, – парень слегка постучал пальцами по столу. – Я не хочу с тобой ебаться, – Юра подпёр щеку кулаком, отвечая на один из незаданных вопросов. – Считай, что это всё было по приколу. – Мы трижды по приколу пососались и подрочили, да? – Ага. – Пиздец, – выдохнул Никита, снова упёршись взглядом в стол. – Странные у тебя приколы, не думаешь? – Сам в ахуе, – улыбнулся Юра, – но смысл теперь ебать себе мозги? Никита в удивлении поднял брови, открыв и закрыв рот, не зная, что на это ответить. – Между нами всё по-прежнему? – Спустя несколько минут молчания парень наконец сделал пару глотков уже остывшего чая. – А ты хочешь что-то изменить? – Юра поднял ногу, упираясь пяткой в стул, расслабленно обхватив одной рукой колено. – Нет, меня всё устраивало до, – Никита неопределённо взмахнул руками, – этого всего. – Ладно, – Юра кивнул, допил чай и откинулся на спинку стула. – Ладно, – повторил Никита, смотря в глаза напротив. – Можем сделать вид, что ничего не было, если тебе так будет спокойней, – нарушил снова затянувшееся на пару минут молчание Юра. – Но проблема в том, что было, – Никита поднял левую руку к лицу, потерев нижнюю губу указательным пальцем. – Хорошо, сделаем вид, что было, но никому не скажем, – Юра легко улыбнулся, свесив руки за спинку стула. Он ждал, что друг попросит его больше никогда не повторять произошедшего, но Никита только кивнул в ответ на его слова. Ну, и пусть. Они разберутся после. А может, это и вовсе не потребуется. Ведь Никита в любом случае продолжит крутить всё случившееся в голове до бесконечности, пока не придет к какому-то умозаключению или не устанет, а Юре не стыдно.