Кофе с пеплом

      Отдёрнув штору, Мэри окинула сонным взглядом утренний пейзаж за окном - серое небо здорово сочеталось с серым асфальтом и серой стеной. Она одобрительно кивнула. Мэри любит скромный минимализм. День будет хорошим. Хорошим для того, чтобы пропустить пары.       Она довольно отключила последующие будильники и улеглась обратно в постель. И тут же встала, ведь вспомнила, что сегодня нужно купить такую мерзкую, но такую важную пиццу в столовке университета.       Все пары Мэри ждала когда откроется столовая. А то есть в полдень. Как только обзавелась маленьким толстым подобием пиццы в пакетике, она направилась к расписанию. Сегодня группа Рилай в сто тринадцатой аудитории. Мэри давно узнала в какой группе учится девушка, чтобы следить за ней. Так делали шестиклассницы в школе, чтобы следить за мальчиками из старших классов, а Мэри всегда смеялась с этих глупостей. Больше не смешно.       Ворвавшись в пустую аудиторию, девушка растерялась. Профессор оповестил, что группа Рилай сегодня на экскурсии до конца дня. Не сегодня.       Тогда Мэри опечаленно плелась по коридорам на выход, мучное изделие (пиццей она это отказывалась называть) уже остыло. Куда его девать? Не есть же. Она села на лавочку у выхода и открыла пакет, стала отрывать куски и кидать голубям. Затем вспомнила, что птицы не переносят мучное. "Этот день проклят" подумала она и уже собралась поглотить ИЗДЕЛИЕ.       - Привет. - послышался низкий голос.       - Ты меня спас! Ешь! - Мэри всучила Свену пиццу и тот с удовольствием принял подношение. Где Свен там и Аюшта.       - По кислой мине вижу, что блондиночку ты не закадрила.       - Боже, не выражайся так.       - Да-да, я мерзкая. А теперь рассказывай.       Лина протирает запотевшее зеркало в ванной, открывает свою самую яркую красную помаду. Сегодня вечером нужно выглядеть блистательнее обычного, ведь она устраивает вечеринку. Послышался звук разбивающейся посуды. Лина заканчивает красить губы, ещё какое-то время смотрится в зеркало, медленно закрывает помаду. На полу обширной кухни, смежной с гостиной сидит Рилай, лихорадочно собирающая осколки чашки. Услышав приближающиеся шаги, она стала торопливо причитать под нос "простипростипрости" пока её сестра стояла рядом и смотрела, скрестив на груди руки.       Лина была её сестрой, и, как и все сёстры, головной болью. Если бы только так! Болью в душе, сердце и на руках. По окончанию школы, надежда вселилась в сердце Рилай, ведь можно уехать в далёкий город и забыть об этом кошмаре.       Сердце упало, когда Лина, улыбаясь, сообщила, что поступила в тот же университет. Сёстры никогда не ладили. Извечные склоки и истерики. Даже родители мечтали, чтобы эти две жили в разных домах. И что ими двигало, когда они сняли одну квартиру дочерям?       Отец загружает чемоданы в багажник такси, а мать стоит рядом и утирает слезу.       - И следи за младшей сестрёнкой.       - Ох. Я буду. - Отвечает Лина родителям, садясь в машину. Рилай сидит рядом и всё внутри сжимается. Может на светофоре она выбежит и будет бежать, бежать. Куда подальше, от любимой сестры. Пироманьячьки-психопатки. Но она не шевелится. Сидит комочком в углу на заднем сиденье, пока та рядом громко болтает с подружкой по телефону.       Этот кошмар всегда был с ней и казалось, что будет всегда. Неотрывно связаны навеки. Друзей у тихой Рилай никогда не было. Что не скажешь о её сестре. Полная противоположность, яркая и обжигающая.       В прямом смысле этого слова.       - Ты ведь знаешь, что это была моя любимая кружка. - Лина закурила, не отрывая глаз.       - Я куплю такую же, я куплю, прости.       Девушка наклонилась и выпустила дым в лицо сестре.       - Мне не нужна такая же. - она схватила Рилай за руку. - МНЕ НУЖНА ИМЕННО ЭТА!       Блондинка пыталась вырваться из крепкой хватки сестры, но под гнётом тяжелого взгляда сдалась. Лина прижала окурок к белоснежной коже между детских пластырей. Рилай стиснула зубы.       - А теперь будь хорошей девочкой и исчезни. Вечеринка скоро начнётся.       Девушка моментально выбежала из кухни. Дверь на втором этаже хлопнула.       Домашка сделана, внизу слышна возня. Пока тихо, можно заняться чем-нибудь расслабляющим. Рилай открыла пачку чипсов, сок и дневник. Разложила на столе цветные маркеры, ручки и наклейки. Свежий ожёг на запястье нервировал. Девушка ушла в ванную. Засунула руку под струю холодной воды. Ощутила как на глазах выступили слёзы. Она уже много лет не плакала из за ожогов, а сейчас разревелась как ребёнок. Только будучи ребёнком она постоянно плакала от боли, но ещё больше от обиды. Череда цветных пластырей упала в раковину, оголяя маленькие руки, густо испещрёнными шрамами от ожогов: хаотичные непонятной формы от плиты, маленькие круглые от сигарет, обширные и старые от дедовой горелки и один, который почти не видно, самый первый. От утюга. Она получила его в пять лет.       Боль потихоньку утихла, оставив раздражающий дискомфорт. Рилай вернулась в комнату, стала рыться в сумке в поисках зелёного флакончика заживляющей мази.       Вечер пятницы - самое оживлённое время для города. Троица друзей неторопливо идёт среди толпы на вечеринку одногруппницы. Аюшта тем временем гордо рассказывает, как однажды сбила сапёрной лопаткой большущее гнездо шершней с крыши дачного дома.       - С первого раза попала! Мне бы в футбольную команду, я бы столько мячей зашвырнула в эту... большую рогатку для забивания мячей.       - Ворота. - Поправил Свен.       - Свен, кстати, тоже хорошо швыряет вещи. Однажды на поле он так сильно дал пас, что чувак ушёл в нокаут!       Они уже приближались к подъезду, у которого курила молодёжь. С третьего этажа была слышна музыка. Квартира Лины была внушительных размеров, но на второй этаж никто из гостей не допускался. Может предупреждение никого и не остановило бы, вот только Лину все знали и малость побивались переходить дорогу этой стерве. Прекрасной рыжеволосой стерве с кучей друзей и влияния.       Рилай осторожно выписывает цветным маркером в дневнике заголовок, рядом пририсовывает ручкой (тоже цветной) звёздочки и клеит в углу листа картинку пчёлки. Желудок заурчал. Девушка бросает полный печали взгляд на пустую упаковку чипсов и вздыхает. Придётся выйти. Дверь медленно приоткрывается и привычно-приглушенная музыка в полной мере охватывает девушку. Басы бьют так, что сердце вот вот выпрыгнет. Или же это от волнения?       Мэри сидит на диване, обдаваемая волнами оглушающей музыки и думает что же она тут делает. Люди вокруг веселятся, забыв обо всё в мире. Аюшта радостно пляшет среди импровизированного танцпола. Свен играет в бирпонг с остальными футболистами, а девушка думает не пойти ли ей домой. Краем глаза улавливает голубую толстовку. Рилай крадётся, озираясь, к холодильнику. "Она тоже тут? Поистине неожиданно. Вечер начинает быть хорошим".       Рилай, открыв холодильник, видит, что тот совершенно пуст (за исключением разбитой вазы, которую "ловко" припрятали), с досадой сжимает маленький кулак и уходит обратно. Перед ней словно из ниоткуда появилась Мэри.       - Тут пиццу привези, можешь... - она указала на кучу пустых засаленных коробок - Оуу - неловко вырвалось у баристы. - Извини. Её так быстро разобрали.       Печальный взгляд Рилай стал ещё печальнее, как у щеночка. Мэри, неожиданно для себя, не растерялась.       - Я знаю одну пиццерию рядом, пошли. Это, конечно, не гадость из столовки, но тоже неплохо.