Кофе с пеплом

      Ненавистная песня застряла в голове как листик, напоровшийся на колючую проволоку, трепыхается на ветру и бесит. Раз за разом воспроизводя один и тот же мотив, одни и те же слова. И Мэри хотела бы лечь спать, чтобы всё это общее состояние мерзости прошло, но хочет дождаться девушку. На часах два ночи, а круглосуточный магазинчик, он рядом. Пять минут на дорогу, две минуты на покупку, пять минут обратно, а сколько уже прошло?       На столе несколько кружек и все грязные. Мэри взяла любимую, как на зло белую. Тёмный налёт внутри чашки, у самого дна рисунком кольцо застывшего кофеина, под ним же чай. Наверное, вчерашний. Она насыпает химозный порошок тупого сублимированного кофе прямо в то, что осталось от чая, заливает кипятком. Ей давно плевать на вкус, главное - ритуал. Родители упали бы в обморок, узнай как она живёт. Парижская знать, потерявшая состояние и лоск пол века назад, оставила привычку жить на широкую ногу и толстым слоем пудрить потрескавшийся фарфор обветшалых лиц. Манеры! Величие! Непригодный антиквариат. Мэри не поступила бы в университет, если бы не давление родителей. Пойдёт в престижное заведение, в люди выбьется. Но свинья везде найдёт грязь, и не выпуская с подкорки мозга эту фразу, что вечно ей швыряли в лицо с детства, Мэри плелась по жизни потакая то родителям, то своим пока ещё непонятным желаниям. "Кофе" остывает на столе рядом с уснувшей на этом же столе девушкой.       Внезапный свет, проливающийся с коридора, на мгновение слепит. Сквозняк, проползая от двери по полу, подбирается к ногам и мурашками ползёт вверх до затылка. Совсем не Мэри и совсем не кровавая. Только широко распахнутые голубые глаза как у испуганного оленя и сдавленный писк, который у нормальных людей был бы полноценным вскриком. Мимолётное удивление сменяется осознанием увиденного и, немного покраснев, гостья отводит взгляд в сторону. Зрачки полуприкрытых глаз напротив сужаются под лампой, не выдают ни смущения, ни удивления. Взгляд, обычно испепеляющий, сейчас казался совсем незнакомым. Каменный уголь, прожигающий под собой слои один за другим, давящий вниз.       - П-привет. Я... - бормотала Рилай, не поворачивая головы - Я за термосом. Пришла.       Лина невозмутимо надела халат и молча вышла из ванной, сделав на ходу жест рукой, мол "делай свои дела". Выключенный свет не удивил - сестра часто принимает ванную со свечами во тьме. Собравшись с мыслями, Рилай раскрыла рюкзак. Надо собрать вещи, не настолько же ей страшно, чтобы ланью бежать из дома прочь. Даже спокойнее, чем ожидалось. Если игнорировать ощущение взгляда, прожигащего затылок. Но это привычно. Можно и пару продуктов собрать, чтобы не тратиться в магазине. В рюкзак полетела пара столовых приборов, упаковка сыра и, наконец, термос. Рилай копошилась на кухне, открыла шкафчик с крупами и мелкой утварью. Справа всегда стояла пачка любимых хлопьев Рилай, сейчас их там скопилась дюжина, занимая всё свободное место, так и норовит выпасть. Лина их по инерции покупает каждые выходные и ставит на привычное место. Места уже там нет, правда, и есть их некому. На секунду девушка застыла в непонимании, попыталась аккуратно закрыть дверцу, дабы гора любимого лакомства не выпала. И не заметила как сзади подошла сестра.       - У тебя толстовка промокла.       Лина, не спрашивая, медленно сняла с девушки мокрую ткань. Рилай дёрнулась от неожиданности, но не сопротивлялась. Ощутила дыхание на шее сзади. "Надо поскорей убраться". Наскоро закрыв рюкзак, девушка направилась к двери.       Нет, она так замёрзнет. Толстовка сушится на батарее. В шкафу осталось несколько кофт. Рилай накинула самую тёплую, взгляд зацепило что-то цветное.       - Мой носочек! А я его потеряла.       - Я знаю.       - Приходится носить невпопад разные.       - Я знаю.       - А есть другие? - девушка задумчиво открывала ящики с одеждой. Лина оказала пальцем на полку, на которой лежа целая куча беспарных одиноких носочков (чудом найденных в самых потаённых уголках квартиры).       Рюкзак наполнен до отказа, шнурки завязаны.       - Кстати. - порывшись в сумке, Лина достала розовый дождевик с клубничками и протянула сестре. - Хотела передать тебе его в унике, всё забываю. Но раз уж ты тут, возьми.       Девушка нерешительно смотрела на протянутую руку с красным маникюром.       - Ну?! - раздраженно тряхнула рукой девушка и Рилай быстро выхватила дождевик. На мгновение пальцы соприкоснулись. Этого достаточно, чтобы Лина прожила ещё немного. С каких пор она стала довольствоваться малым?       Звук поворачивающейся ручки двери будто разбудил Лину "сейчас она уйдёт". Разбудил и утащил обратно ещё глубже. Тёплой плотной водой окутало, поглощало, утаскивая на дно, заглушая всё извне.       - Закроешь за мной? - донеслось до Лины с поверхности. - Спасибо. - Рилай улыбнулась. Словно с облегчением.       Она ушла и должно было бы Лине разразиться к криках, в гневе, в злостном импульсе, схватить в дверях уходящую девушку за руку, затянуть обратно. Но дверь закрылась, а тело сковано тоннами мутной воды. Удушающее, бесконечно огромное, мерзко-тёплое пространство вокруг вдруг сжимается до самой обыкновенной, хоть и правда большой квартиры.       Лина повернула голову налево. Из зеркала во тьме ванной глядело её же отражение.