"You won't get it!", "Du wirst es nicht erreichen!".

Саймон «Гоуст» Райли. Что он из себя представляет? Довольно необычная, скрытая личность, но всё утаить от своих товарищей, своей команды и других ровным счётом не удастся. Саймон рожден в Манчестере, Англия, и рос в довольно странной семье. Его отец был наркоманом, что постоянно отсутствовал дома, коротая свое время не в кругу семьи, а на различных панк-рок концертах, в баре, в наркопритоне, где-то в отелях – где угодно, но не дома. Но, когда же ему все-таки и удавалось по счастливой случайности и своей живучести вернуться домой, то маленький Райли вовсе этому не был рад. Он издевался над своим ребенком. Однажды, когда маленький восьмилетний Саймон спал, его отец, вновь вернувшийся (второй раз за месяц) домой, тихо проник в его спальню, сел с ним рядом на постель. Действовал он тихо, но что-то заставило маленького ребенка проснуться и, мало того, испугаться. Мужчина держал на руках своего младшего 5-ти летнего сына Томми, младшего брата Райли, но вовсе не это его ошеломило: чертова змея обвивалась вокруг руки отца до самого предплечья и шипела, смотрела, как казалось мальчику, прямо на него. Он тогда еле сдержался, чтобы не закричать и не спровоцировать это ползучее чудовище на выброс в его сторону для укуса. Но маленькому Томми вовсе не было страшно, нет: он хихикал и осматривал улыбчиво рептилию, даже иногда еле касаемо поглаживая ее по спинке. И отец видел разницу между двумя своими сыновьями, тем самым более сильнее принижая одного из старших за его трусость. После этого случая отец даже и не намеревался возвращаться домой. Но вместо него продолжать пугать Саймона стал именно Томми. Все также ночью, очередной раз дверь приоткрылась в комнату старшего, и тот это слышал, отвернувшись в своей кровати лицом к стене. Робкие и редкие шажки по скрипучему полу стали приближаться к нему, заставляя дыхание участиться, но вдруг прекратились вовсе. Кто-то явно склонялся над постелью, смотря так внимательно, что у Райли прошелся холодок вдоль всего позвоночника – от поясницы и до загривка коротких волос. Страх сковывал, но он понимал, что если останется бездействовать, то, возможно, его сейчас придушат, зарежут, обольют, мать его, кислотой, что угодно; он, живя в страхе со своим отцом, успевал придумать в своей детской головушке совсем недетские мыслишки. И вот он медленно поворачивается, а далее и вздрагивает, когда маленькое тельце брата стояло перед ним, а лицо его было скрыто за маской черепа. Когда же Саймон совсем повзрослел, с той ночи так и не увидев своего отца, уже давно схоронив его в своих мыслях, ведь времени прошло уйма, то ему пришлось уходить в армию. Покинуть Манчестер, а далее и страну в принципе. Но это не помешало его дальнейшей жизни становится лучше. Точнее, он стал лучше, а на счет жизни и не скажешь. Тогда его можно было назвать одним из лучших бойцов оперативной группы САС. Многое ему там пришлось пройти, прошел, и пройдет еще больше. Но самой главной миссией, самой страшной миссией, самой отвратительной миссией становится возвращение на родину. Не то, чтобы ему не хотелось возвращаться, нет. Он наоборот думал об этом, прося своего капитана все чаще и больше уйти ненадолго в отставку, дать малосрочное увольнение. В Манчестере его ждала мать. Он запомнил ее как любящую женщину, что относилась к своим сыновьям совершенно одинаково, пусть и любили оба ее по-разному. Ежели Томми много вредничал, не желал идти послушанию матери, то Саймон наоборот: он послушно выполнял все, что требовалось и старался делать так, чтобы та не расстраивалась из-за них напрасно. Постоянно спасал их с братом чертовы задницы, что много приключений себе в детстве отыскали. Дверь в тот день, по возвращению Райли на некоторое время из Лондона, была открыта и ему не составило труда войти в дом, где он и застал свою маму. В зале. Пьяной. Она опустошила свой бокал с чем-то дерьмово выглядящим (может, просто водка или дешевый виски), прежде чем заметила своего сына. Тот держал в руке пакет с подарками, что привез любимой маме. Но и роняет его, как только та вскакивает с мягкого, уже засранного к чертям кресла, кидается к нему в ноги. Падая прямо на колени, женщина сначала пыталась выдавить из себя улыбку, но после расплакалась так, что мама не горюй. Хотя, нет, мама горюет. На все вопросы вернувшегося сына та отвечала всхлипываниями, и он решил поначалу успокоить ее, прежде чем спросить снова. И та начала, наконец ровно и глубоко вздохнув, чувствуя, что совершенно спокойна. Оказалось, дело в том, что Томми, за которым она пыталась приглядывать все это время, пошел по стопам своего отца: стал точно таким же наркоманом, алкоголиком и тираном в принципе. Он неоднократно избивал свою же родную матушку, бывало и без веской причины. А если честно, то причин то никогда и не было. Саймону до безумия было жаль свою мать, ведь та искренне надеялась на то, что вырастит обоих сыновей одинаково и оба будут помогать ей, любить ее и также о ней заботиться, как в свое время и она о них. Но нет, сейчас речь идет даже и не о жалости, а о лютой ярости Райли. Как Томми мог так поступить с ней? Как он вообще мог сдвинуться на этакую дорогу? Проходили дни, дни, когда Саймон пытался найти своего брата, его чертов притон, выходя на разных людей: от его дружков, до тех, кто осмеливался открыто рассказать о том, что продавал ему наркотики. И не только ему, а всей его колобанде. Придурок. Полтора месяца мучений, слез матери и усталости Саймона, и вот он наконец на верном пути. Точнее, он уже у верного места. Место их притона представляло из себя заброшенный, частный домик вдали от города, где не горел даже и свет, но что-то мелькало внутри, в окне. Огонь? Да, все верно. Как только Райли без труда открыл гнилую, деревянную дверцу, то его сначала встретил запах гари, а далее на глаза и попался огонь. Он зашел в маленькую комнатушку, где вокруг костра, сидели гребанные, обколовшиеся к хуям зомби. Видимо, костер служил им светом и теплом, раз сидят всей кучей. Среди этой кучи и лицо младшего брата. Но теперь и сказать будет сложно, что он младше: глаза выпучены, нос впал внутрь, а сам он весь бледен; кожа буквально висла мешками на его черепной коробке. Одежды на нем практически не оказалось – только джинсы и носки, а на улице, к слову, октябрь. Продал за дозу? Сжег? Тогда Саймон пытался вытащить своего горе-братца оттуда, но его верные наркоши, похоже, не хотели так просто отпускать Томми. Накинулись всем разом, вяло пытаясь замахиваться, но Райли обучил их хорошим манерам. Тогда и между ними двумя вознесся конфликт: Томми утверждал, что Саймон им не нужен, а если и нужен, то как тот, с кого они очень будут рады сосать последнее. Деньги, например. И деньги эти Томми нужны были на очередную порцию. Мать ведь не давала, огрызалась и не боялась угроз младшего сына, пусть и плакала. Но Райли не боится. И плакать не будет. Вправил ему мозги вместе с носом. Проходит время и все встает на положительный лад: мать, что убивала себя с горя алкоголем, вскоре перестала пить абсолютно, а Томми бросает дела с наркотиками, находит зов своего сердца и женится на красивой девушке. Далее даже рождается их первый ребенок, племянник Райли – Джозеф. Жизнь Саймона как была, так и осталась таковой: вечные перепалки, границы, государства, фронт, убийства, миссии, и, наконец, отпускные; но, увы, когда на улице теплый май месяц и когда он уже, опять же, спустя много лет собирался посетить свою семью, ему не удастся отдохнуть: - Вот, ребятки, - Прайс роняет тяжелую папку с, похоже, важными документами, - дело открыто. Мексика. Наша цель – Эммануэль-Эль-Горда-Роба, глава наркокартеля. - В чем дело? – Гас, прежде сидевший за столом, расслабленно попивая кружку горячего кофе, теперь уже полностью стал серьезным и даже напрягся. - Замешан в поставках афганского героина в Соединенные Штаты Америки, - капитан огладил свою отросшую бороду, оставляя руку у подбородка, - нас отправляют на его поиски. Скрытный, сукин сын… - Почему мы? – Кайл не унимался с вопросами, поставив кружку далеко от себя на стол, не интересуясь своим любимым напитком больше. - Две группы других подразделений уже были высланы к нему, но теперь все до единого мертвы, - Джон как-то на выдохе произносит все это. Гоуст молча сидит за столом неподалеку от Гэррика, переводя взгляд от одного говорящего к другому, но после застывает своим чутким взором на третьем, что сидит на другом конце небольшого, квадратного стола напротив: - Крутой тип, - МакТавиш вскакивает со своего места, резко и умело огибается через весь стол, хватая папку, рассматривая ее. Точнее, фотографию Эммануэля, что была вложена туда для опознания, - рожей, правда, не вышел. - Это точно, - капитан усмехается, а вместе с ним усмехаются и его густые усы, приподнимаясь выше к носу и создавая собой некую вторую улыбочку, - нам дали пару дней на подготовку и отлет, так что время отдохнуть и выспаться у вас еще есть. - Принято, - Соуп откидывает от себя папку в итоге, наблюдает за ее приземлением и застревает взором на ней некоторое время, но, после подняв взгляд, поджал губы. На него в упор смотрит Саймон. Чертов Саймон. Со своим фирменным прищуром глаз, словно он не просто смотрит, а сканирует. Холодок по коже льется мимолетно по рукам, из-за чего МакТавиш резко повел плечом, словно хочет отогнать от себя некий страх. Почему он так пялится? - Итак, - когда же Прайс скрылся за дверью просторной кухни их военной базы, то Кайл как-то вызывающе повеселел, - предлагаю сегодня выпить за новое дело! - Нет, - резкий голос Гоуста, что до этого все время сидел молча, неприятным хрипом порезал по ушам обоих, - пить никто сегодня не будет. - Хорошо, давай так, - Гэррик смотрит на лейтенанта с вызовом, улыбка была похожа больше на оскал, но даже это давало понять, что Гас как был, так и останется тихим очарованием, как в шутку называл его порой Джонни. Соуп даже усмехнулся, вмиг подумав об этом, как только заметил эту улыбку, - если сейчас кто-то из вас поднимет руку, то мы пьем сегодня. А я точно знаю, что это сделает он, - Гас указывает пальцем в сторону МакТавиша, пока тот, в свою очередь, нахмурившись и дернув уголком губ, пытаясь улыбнуться, смотрел куда-то сквозь Кайла, - ну, кто же будет сегодня пить? Гас поднимает тут же руку, сам себе отвечая на вопрос. Смотрит внимательно на Саймона: тот, не отводя взгляда от Джонни, сначала точно также, как и сам Соуп, смотрел куда-то сквозь него, но после, даже не видя лица Райли через его тупую маску, Кайл понял, что тот хмурится. Переводит взгляд на Соупа. Тот довольно улыбается, словно кот приласкавшийся сметаной и горделиво держит руку к верху, осматривая того, кто сейчас был явно недоволен за столом напротив него. - А я ведь говорил, - Гас опускает руку и щелкает пальцами, словно давая знать, что Гоуст точно проиграл. - Не серчай, лейтенант, - Джонни встает со стула, пожимая плечами, надув нижнюю губу, словно сожалеет своему напарнику, - но у тебя все еще есть возможность согласиться и выпить с нами. Как думаешь? - Я думаю, - большое тело лейтенанта теперь видно в полный рост, как только он встает и со своего места, наклонив голову слегка в правую сторону, словно он любопытный пес, изучающий свою жертву для первого укуса. Только вот жертвой, под его взглядом, оказывается именно сержант, - что вы оба идиоты и нахватаете огромных херов в ваши задницы от капитана, если не станете слушать меня. - Я его правая рука, не переживай, - Гэррик улыбается шире и поднимает левую руку, но после смеется. Осознавая, что перепутал. - Тогда удачи вам.