Сквозь пространство и время

      Два громких длинных гудка клаксона прорезали тишину утренней субурбии. С ближайших деревьев в панике улетели птицы, на шум обернулась живущая вверх по улице старушка, которая вышла в этот ранний час проверить почтовый ящик, а где-то в соседнем блоке в ответ на сигнал автомобиля залаяла собака. Даже в утро понедельника спальный район, состоявший из милых коттеджей, зелёных лужаек и белых заборчиков, оставался сонным и неторопливым.       Хром сидел за рулём своей чумазенькой поддержанной Тойоты Такома 1995-го года выпуска и насвистывал прилипший к нему с самого его переезда в этот штат одноимённый хит группы Lynyrd Skynyrd. Вот уже неделю он каждое утро заезжал в Гриффис Глен, чтобы подобрать своего нового друга и вместе с ним поехать на работу. Сенку очень повезло, что район, где он жил, был как раз по пути между центром Маршалла и студенческим городком Алабамского университета, где жил Хром, деля общажный домик с ещё пятью парнями со своего потока. Хром водил автомобиль не очень уверенно, иногда проявлял излишнюю эмоциональность, но ездить с ним было куда комфортнее и, что самое важное, экономнее по времени, чем на автобусе. Для молодого учёного, совмещающего стажировку с написанием докторской, время было самым ценным ресурсом.       – Здорово, Хром, – усмехнулся Сенку, наконец, запрыгнув на пассажирское сиденье Тойоты. Между поданным сигналом и его появлением прошло не больше трёх минут. – Сегодня как раз вовремя, хе-хе-хе. Успеваем заскочить за кофе.       Парни обменялись легким ударом кулака о кулак, после чего Хром взялся за руль.       – Ты прочитал статьи, которые я скинул тебе в субботу? – спросил Сенку, по-хозяйски крутя ручку автомагнитолы. Алабамские радиостанции несколько удручали, особенно по утрам, когда почти на каждой крутили либо сводку новостей, либо околоюмористические утренние ток-шоу.       – В бардачке есть пара дисков, – подсказал Хром, стараясь не отвлекаться от дороги. – Только парочку, выборочно. Честно, не сказать, что я прям хорошо понял содержание, изложение достаточно сложное.       – Ну конечно, это тебе не Стивена Хокинга читать, – хмыкнул Сенку, всё-таки заглянув в бардачок. Его содержимое по части музыки было ещё более удручающим. Не то чтобы музыкальные вкусы молодого учёного были довольно специфичными, хотя в мире надо было ещё поискать человека, с одинаковым энтузиазмом готового слушать финский depressive suicidal black metal и AKB48. Вперемешку. Да и сама подборка дисков Хрома оставляла желать лучшего – создавалось впечатление, что диски отдавали в придачу к автомобилю. Не предупредив при этом об их наличии. Иначе нельзя было объяснить, как в бардачке такого молодого, энергичного парня, как Хром, могли одновременно оказаться сборник золотых хитов ABBA, второй студийный альбом Satyricon и… запись интервью с Полом Ньюманом. В конечном итоге, Ишигами предпочёл просто выключить автомагнитолу. – На твоём месте я бы подналёг на матчасть, особенно если хочешь работать в NASA и после универа.       Сенку одарил приятеля серьёзным взглядом человека, который по собственному опыту знает, о чём говорит. Они с Хромом были одного возраста, обоим только недавно стукнул двадцать один год, но по уровню научных знаний и опыта Хром сильно уступал своему новому знакомому. Если Ишигами начал активно постигать науки не только теоретическим, но и практическим путём ещё в первом классе начальной школы, то Хром ступил на этот сложный, но увлекательный путь только в конце средней. Тем не менее, недостаток знаний и опыта он с лихвой компенсировал любознательностью, упёртостью, целеустремлённостью и готовностью пробовать, экспериментировать, совершать ошибки и делать из них выводы. Он учился на третьем курсе университета Алабамы в Хантсвилле на факультете естественных наук, дополнительно активно изучая астрономию. Даже несмотря на то, что Хром был молод и в силу лет любил повеселиться, он много времени уделял учёбе и освоению наук, проводя куда больше времени на факультативах и за исследованиями в лаборатории, чем на тусовках с друзьями. Получить возможность проходить учебную практику в исследовательском центре Маршалла было привилегией, которая была доступна лишь единицам особенно отличившихся студентов. Но для Хрома эта возможность стала целью и мотивацией, она стоила ему огромных усилий, и он с ней справился. Если он ставил перед собой цель, он шёл к ней, даже несмотря на недостаток знаний или опыта.       – Кстати, Сенку, – окликнул друга Хром. Пикап уже выехал за черту города, и до исследовательского центра оставалось, буквально, рукой подать. – До меня дошли слухи, что в будущем месяце к нам приезжает доктор Ксено. И как-то надолго, он, вроде, собирается, чуть ли ни двадцать недель к ряду тут всем разнос устраивать.       – Да, я знаю, – кивнул Ишигами. – Его назначили научным руководителем моей докторской.       – Серьёзно?! – Хром удивился до такой степени, что на мгновение потерял контроль над автомобилем. Тот совершил небольшой вираж, вызвав возмущенное гудение ехавших рядом транспортных средств. – Чел, у тебя с удачей совсем тяжко, если из всех возможных кандидатур тебе выпал именно он...       – Удача тут не причём, я сам его выбрал. Из всех предложенных на роль научника учёных, исследования Ксено показались мне наиболее интересными и прогрессивными. К тому же они ближе всего к тому, что я сам изучаю.       – Знаешь, Сенку, есть куда менее мучительные способы расстаться с жизнью. Сжечь себя заживо, например. Это уж точно будет не так больно и страшно, как ходить под надзором и начальством доктора Уингфилда несколько месяцев.       – Ой, напугал ежа голой задницей, – хмыкнул Ишигами, почесав мизинцем ухо. – То что все вокруг видят в нём исчадие Ада ни на миллиметр не значит, что я не смогу с ним работать. А если он расшевелит то стадо сонных мух, с которым мне приходится иметь дело в лаборатории, я ему только спасибо скажу. Я здесь уже почти два месяца, а они так ничего полезного и не сделали, только со всякой бюрократической ерундой бегают.       – Честно, я уже скорее начинаю переживать, что в NASA появится второй двинутый на работе узурпатор, – заключил Хром, паркуя свой пикап на ближайшей к их с Сенку рабочим корпусам автостоянке.       Ишигами лишь усмехнулся.       Парни шли по дорожке к кафетерию, собираясь пропустить по стаканчику кофе перед началом рабочего дня. Хром активно рассказывал об образцах камней и почвы, которые удалось доставить на Землю с Марса ещё в прошлом году, и что ему выпала возможность увидеть их своими глазами, но до более близкого взаимодействия с образцами его так и не допустили. Тем не менее парень не отчаивался и продолжал усердно выполнять свою работу, ведь если он уже смог дойти до прохождения практики в NASA, то и в глазах научных сотрудников сможет подняться достаточно, чтобы его допустили до более интересной работы, чем возня с журналами и документами. Сенку мог лишь иногда усмехаться в ответ, энтузиазм Хрома вызывал у него одобрение и лёгкий восторг.       Мимо двух парней пробежали пара человек в синих комбинезонах. Такие носили астронавты, проходившие подготовку в центре. Хром лишь краем глаза успел заметить, как над головой Сенку пронёсся мяч для регби.       – Сенку, осторожно!..       Вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, Ишигами рефлекторно оглянулся, услышав предупреждение об опасности. В ту же секунду на него налетело что-то и сбило с ног. Чувствовал парень себя так, будто только что столкнулся с синкансеном. Но нет , его сбил не поезд, а всего лишь девушка, которая так же не удержалась на ногах и теперь нависала прямо над ним, уперевшись коленом ему между ног. Её золотистые волосы буквально светились в лучах утреннего солнца, а большие лазурные глаза горели удивлением.       – Чёрт, Кохаку, ты так и убить кого-нибудь можешь, – пробурчал Хром, помогая девушке встать, в чём, она, собственно, не особо нуждалась, а затем протянул руку другу. – Сенку, я хотел вас познакомить, но точно не таким образом. Это Кохаку. Только не обманывайся её внешнему виду, она не девушка, а настоящая горилла.       За такое сравнение парню тут же прилетела в голову затрещина.       – Сенку, рад знакомству, – кивнул девушке Ишигами, отряхивая свою одежду после лежания на земле.       – Взаимно, – ответила Кохаку, с некоторой настороженностью и недоверием поглядывая на новое лицо. Она поправила резинку, перевязывающую волосы, затем вернула на место упавшую с плеча лямку белой майки. Верх её синего комбинезона был расстёгнут и завязан на талии.       С первого взгляда девушка казалась небольшой и хрупкой, а своей изящной фигурой с выдающимися формами и вовсе напоминала модель для журналов нижнего белья. Странно было видеть такую приметную девушку на рабочей территории исследовательского центра. Однако, стоило рассмотреть её чуть дольше и становились заметны крепкие плечи и накаченные руки. Сквозь облегающую майку даже были видны кубики пресса. Свободный синий комбинезон, конечно, скрывал бёдра и ноги, но Сенку был уверен на десять миллиардов процентов, что они тоже были накаченными и сильными.       – Ты астронавтка? – поинтересовался Ишигами, всё ещё бесстыдно рассматривая девушку со всех сторон. – Тебя выдаёт физическая форма. Настоящая львица, хе-хе-хе.       – Я не львица! – тут же воскликнула Кохаку. Её миловидное лицо тронул заметный румянец. – Но ты прав, я прохожу подготовку астронавтов. Моя первая миссия на МКС назначена на август 2026-го. А ты кем будешь?       – О, а ты разве не слышала? Не слышала? – загорелся Хром, тут же приблизившись к девушке и легонько ткнув её локтем в плечо. – Это же тот самый парень, которого взяли на работу из самой Японии, хотя он нашего с тобой возраста! Прикинь, уже закончил универ, хотя только-только стал совершеннолетним! Супер-крутой учёный Ишигами Сенку, который будет писать докторскую под начальством насавского Сатаны!       Активная жестикуляция и громкий голос парня заставляли проходящих мимо работников исследовательского центра оборачиваться и шептаться.       – Ой, ну ты запел, конечно, – усмехнулся Сенку, почесав мизинцем ухо. – Нечего меня расхваливать раньше времени, я ещё только стажёр.       – Ишигами? – задумчиво переспросила Кохаку. – Ты как-то связан с Ишигами Бьякуей? Он один из наших лучших астронавтов.       – Хе-хе-хе, пробился же старик из грязи в князи. Я его сын. Приёмный. Увлечение наукой и космосом это у нас семейное, так сказать.       – Вот оно что… – взгляд девушки стал ещё более внимательным и заинтересованным.       – Эй, Кохаку, ты где там застряла! – послышался громкий голос. Астронавты в синих комбинезонах, убежавшие вперёд, махали руками, привлекая внимание своей коллеги.       – Мне пора на тренировку. Ещё увидимся, парни!       Девушка помахала Хрому и Сенку и на удивительной скорости помчалась к остальным будущим покорителям космоса. На полпути ей сделали пас футбольным мячом, который она поймала прямо в воздухе ловким прыжком.       – Ну надо же, действительно самая настоящая львица, – усмехнулся Ишигами, провожая новую знакомую взглядом. – Ты давно с ней знаком?       – Вроде того, – кивнул Хром. Двое парней продолжили свой путь к кафетерию, всё ещё желая получить жизненно важную утром дозу кофеина. – Мы с её старшей сестрой, Рури, с самого детства были друзьями по переписке, так что Кохаку я знал скорее заочно. Ну знаешь, иногда она присутствовала на наших созвонах, а ещё мы все вместе ездили в Сан-Франциско, когда учились в старшей школе. Рури мне писала, что после выпуска Кохаку пошла в армию, а там уже как-то попала в программу подготовки космонавтов. Это даже не удивительно, учитывая, какая она горилла. В общем, я сам очень удивился, что подготовку она проходит именно в центре Маршалла. Так мы и начали больше общаться. Она, на самом деле, классная, хоть иногда и бывает резковатой.       – Не заметил ничего такого, – усмехнулся Сенку.       – Помяни моё слово, ты ещё узнаешь, какой у неё характер! – Хром начал грозить пальцем, чтобы показать всю серьёзность своих слов, и его взгляд упал на наручные часы. Каштановые брови тут же подпрыгнули вверх. – Чёрт возьми, я опаздываю! Мне завлабы голову оторвёт!       Парень бросился в сторону своего корпуса, на ходу обернувшись и помахав другу рукой.       – Увидимся на обеде! – прокричал он.       – Ага, бывай, – Сенку кивнул и, потягивая горячий кофе, направился к своему месту работы.       На обеденный перерыв младший Ишигами вышел аж на пятнадцать минут раньше, чем обычно, так как один из его не очень расторопных коллег умудрился сбить настройки экспериментальной установки, за которой Сенку работал. Та вывела на экран максимально невнятные данные, сгенерировала три системные ошибки подряд и благополучно отключилась. Начальник лаборатории устроил отличившемуся сотруднику разнос, при котором Сенку присутствовать не требовалось и не хотелось. Уходил он как раз в тот момент, когда начальник уже в шестой раз повторял о том, что прежде, чем трогать чужую схему, надо дважды подумать, а потом всё равно не трогать. Удивительно, что кто-то из людей, работавших в NASA на постоянной основе, мог не знать таких непреложных истин. Впрочем, идиоты могли водиться где угодно.       Поскольку обеденный перерыв официально ещё не начался, в кафетерии было немноголюдно. Сенку спокойно взял обед и занял стол у окна. Появление Хрома планировалось не раньше, чем через пятнадцать минут, поэтому, находясь, в тишине и покое, Ишигами решил ненадолго залипнуть в свой смартфон, а именно – уделить время социальным сетям.       Несмотря на то, что соцсети, в большинстве своём, приносили больше вреда, чем пользы, рассеивая внимание, отнимая время и засоряя разум ненужной информацией, свои плюсы в них, всё же были. Например, о любых событиях, происшествиях и необычных явлениях быстрее всего можно было узнать из постов в твиттере. Реакция поступала почти моментально и отражалась множеством мелких замечаний разной степени эмоциональности, адекватности и грамотности. Если правильно отфильтровать весь этот поток человеческого сознания, можно было собрать достаточно данных, чтобы обрисовать картину произошедшего до того, как это сделают официально. Блага современной цивилизации нужно было использовать на полную, особенно если знаешь, как делать это правильно. Также социальные сети помогали следить и за жизнью научного мира. Многие учёные и научные организации делились результатами своей работы, печатными материалами и интересными мыслями в своих профилях в социальных сетях. Кто-то делал это на максимально простом, доступном для обывателей языке (как, например, это делали NASA), кто-то, наоборот, излагал свои мысли на максимально научном, делая их понятными только тем, кто разбирался в вопросе.       В ленте твиттера Сенку почти не было информационного мусора, алгоритм давно запомнил, что молодой учёный интересуется только тем, что связано с наукой, техникой и космосом, и не пытался навязать ему всякий бред вроде событий из жизни мировых звёзд или больших скандалов, связанных с нетерпимостью. Но тем не менее, каким-то образом в его ленту пробралась запись, сильно отличающаяся от всех остальных. Пользовательница с забавным никнеймом Магическая Магия слёзно вопрошала, куда подевался её кумир, ведь ни в одной из его социальных сетей вот уже второй месяц не было ни одной новой записи.       А под изливанием души стоял хэштег – Асагири Ген.       Сердце Сенку ойкнуло, а палец сам собой быстро нажал на голубые символы, мозг даже не успел среагировать и прервать это бессмысленное действие. Под хэштегом вывалилось великое множество постов от великого множества людей, и почти все из них, что появились в последние пару недель, были связаны с тем, что известный японский шоумен куда-то исчез из медийных полей. Его видели на телевизионных передачах, кто-то даже смог побывать на мероприятии, в котором тот участвовал, но при этом от самого него не было ни единой весточки. А ведь он всегда так активно общался со своими поклонниками и посвящал их в то, что происходит в его жизни. Сенку встряхнул головой, не понимая, как такое возможно, он почему-то просто не мог поверить в происходящее.       Через свой список подписок он перешёл на страничку Асагири и не поверил своим глазам – с первых чисел апреля публиковались лишь анонсы шоу и выступлений. Но за эти записи отвечала менеджерка Гена, Ханада Никки, если Сенку не обманывала память.       Личных записей от Асагири Гена не было.       Ни единой.       Сенку быстро скинул приложение твиттера и открыл YouTube, где сразу же перешёл на канал Асагири. И там не было ничего нового, только репосты записей выступлений с ТВ, которые выложили в открытый доступ телевизионные каналы.       Ещё каких-то два месяца назад Ген радовал своих подписчиков новыми видеороликами дважды в неделю. Он вёл своё собственное небольшое ток-шоу, куда приглашал молодых и начинающих японских звёзд, снимал ролики, в которых обучал своих зрителей магическим трюкам, проводил подкасты на различные актуальные для современной японской молодёжи темы, а также раз, примерно, в две недели устраивал прямые трансляции, в которых общался с поклонниками и отвечал на их вопросы. С тех самых пор, как Ген создал свой канал, он исправно заполнял его контентом. Но не последние два месяца. Ничего не было. Ни единого нового видео.       Последней остановкой Сенку в его тревожном забеге по соцсетям стал Instagram.       Сам Ишигами, хоть и имел там свой профиль, но фото выкладывал редко. В основном, связанные с его личными экспериментами, так что, не сказать, что они получали много внимания. А некоторые, особенно яркие и эффектные результаты химических реакций и вовсе нарушали правила социальной сети и не допускались к публикации. Ген же, будучи максимально медийным и социально активным человеком, выкладывал множество фотографий и снимал сториз по десять раз на дню. Ему нравилось привлекать к себе внимание и создавать образ открытого человека, при этом с лёгкостью держа в секрете все те аспекты своей жизни, о которых поклонникам знать было вовсе не обязательно. Например о его личной жизни, так что на фото или в сториз Сенку ни разу не попадал. Не то, чтобы Ген не хотел сообщать поклонникам о своих отношениях, но того требовало продюсерское агентство. Молодым любимцам публики в Японии оставаться "свободными" прописывал контракт.       Ишигами перешёл в профиль менталиста. В первую очередь ему бросилось в глаза, что вокруг аватарки не было привычного разноцветного кольца, оповещавшего о новых сториз. А в ленте… в ленте были только фотографии, выложенные в первых числах апреля, когда Ген отмечал свой День Рождения.       Но почему после этого он ничего больше не выкладывал? Ни в одной социальной сети, ни фотографий, ни просто пары слов.       Теперь Сенку начал понимать, почему верные фанаты подняли в твиттере такой шум. Асагири Ген действительно как будто просто исчез, растворился в воздухе, не оставив после себя ни следа, как цинковый порошок в соляной кислоте. Решил он просто оградить себя от социального взаимодействия или же с ним случилось что-то серьёзное – оставалось загадкой. В твиттере взволнованные фанаты успели создать ряд конспирологических теорий о том, что на телевидении крутили записи шоу, а не прямые эфиры, а в тех немногих живых выступлениях, что кому-то довелось увидеть, участвовал подставной актёр, в то время как настоящий Асагири Ген сбежал из страны, или лежал при смерти в больнице, или уже давно спал крепким сном под сырой землёй. Благо, Сенку ещё не лишился последнего рассудка, чтобы верить в такие откровенные бредни, но на душе у него скребли кошки.       Нужно было закрывать Instagram и возвращаться к обеду, не забивая себе голову тем, что уже не являлось частью личной жизни. Вот только Сенку никак не мог заставить себя это сделать, пальцы просто не слушались, а сердце снова и снова болезненно сжималось, тихо умоляя о том, чтобы задержать ещё ненадолго и лишний раз взглянуть на фотографии Асагири. И вроде бы Сенку понимал, что это не самая лучшая идея, и после ему легче не станет, но совладать с собой не смог.       Он опустился в ленте чуть ниже, до поста от первого апреля. В тот день Ген ещё утром выложил красочную карусель, на каждой фотографии которой запечатлел множество подарков и открыток, которые ему прислали к празднику фанаты. У него действительно было множество преданных поклонников не только в Токио, но и по всей Японии, которые не жалели ни времени, ни денег, чтобы сделать подарок к празднику своего кумира. В конце карусели было видео, в котором Асагири от всего сердца благодарил всех своих поклонников за такое внимание к нему. И улыбался он искренне, действительно показывая на камеру настоящее счастье и радость. Сенку точно знал, когда его бывший возлюбленный показывал то, что правда чувствовал, они провели вместе достаточно много времени для этого.       Видео повторилось уже в третий раз, когда Ишигами понял, что конкретно завис, смотря на столь любимую им тёплую улыбку. Очевидное было просто невозможно игнорировать – в сердце роилась тоска, тягучая чёрная тоска по тому, что было так близко и навсегда прошло. Правильнее даже сказать, по кому…       С усилием, но Сенку заставил себя отмотать карусель назад, чтобы видеозапись не травила больше душу. На фотографии смотреть было как-то легче, чем на видео, хотя всё равно копание в Instagram для Ишигами сейчас было ничем иным как актом садомазохизма.       Выше в ленте была фотография, которую Асагири также выложил первого числа. Так уж вышло, что прямо на его День Рождения выпали съёмки ток-шоу, так что поздравляли его в прямом эфире. Очаровательная телеведущей Горики Аямэ вручила менталисту тортик под радостные аплодисменты зрителей в зале, обняла и сфотографировалась вместе с ним. Ген и госпожа Горики были чем-то неуловимо похожи и потому на совместном фото выглядели удивительно гармонично и мило.       Ещё выше была выложена фотография с вечеринки в честь менталиста в его продюсерском агентстве. Тогда, в пятницу, четвёртого числа, Ген и вся его команда из семи человек, устроили пирушку прямо в офисе. Может, Сенку на той вечеринке и не был, но знал обо всём, что на ней происходило, потому что Ген весь вечер присылал ему видео с праздника. Ишигами даже подсчитал – общий хронометраж всех видео составил сто сорок восемь минут и двадцать четыре секунды, а Ген сказал, что праздновали они около трёх часов. С другой стороны, Сенку не мог осуждать своего возлюбленного за желание поделиться с ним теми приятными эмоциями, которыми он испытывал. А поводов для радости в тот вечер было предостаточно. Особенно Асагири тогда радовался, тому что его менеджерка – Никки – надела на его праздник платье, которое он подарил ей на Рождество – элегантное коктейльное, из зелёного кружева, от Бибху Мохапатра. Ген хорошо знал девушку, работал с ней не первый год, поэтому был уверен, что сама она никогда бы не стала тратить кучу денег на платье, которое можно будет надевать лишь иногда на какие-то праздники. А ведь в платья она выглядела прекрасно. Именно поэтому он решил сделать ей такой подарок. Вновь смотря на фотографию с праздника, Сенку мог только согласиться с решением Гена – обычно серьёзная и даже суровая Никки в этом дизайнерском платье выглядела удивительно элегантно и утончённо.       Последним фото, которое было выложено на страничке Асагири Гена, была его фотография с родителями во время семейного празднования в одном из лучших ресторанов Сибуи. Сенку очень хорошо знал это фото, потому что именно он его и сделал в тот вечер. В отличие от Ишигами, который хранил от отца в секрете некоторые факты о себе и своей жизни, Ген без тени сомнения рассказал родителям о своих отношениях буквально через пару месяцев после того, как они начали встречаться. За три года молодые люди несколько раз бывали в гостях у четы Асагири, даже проводили с ними некоторые праздники. Ген однажды рассказал Сенку о том, что в его детстве и юности у него были проблемы во взаимоотношениях с родителями. Поэтому молодого учёного очень удивило, что родители Гена отнеслись к новости о том, что их сын встречается с парнем, абсолютно спокойно. И самого Ишигами приняли достаточно тепло и радушно. Как Ген объяснил позднее, уже когда он повзрослел, его родители осознали многие из своих ошибок и признали для себя, что не хотят из-за них терять сына. Процесс примирения шёл долго, но семья всё же смогла выстроить достаточно тёплые доверительные отношения.       – Пока наш сын счастлив, мы примем его, каким бы он ни был, – однажды сказала госпожа Асагири.       – Хоть геем, хоть фокусником, – добавил её муж.       Сенку и не заметил, как уголки его губ дрогнули и чуть приподнялись, когда он вспомнил об этих словах. Вечер, изображённый на фото, они вчетвером провели весело и, даже можно сказать, по-семейному. Ген почти весь вечер не выпускал руки Сенку из своей. Госпожа Асагири много улыбалась, а господин Асагири активно и с интересом расспрашивал молодого учёного о том, как идут его последние исследования и эксперименты. Вспоминая эти тёплые мгновения, Сенку сам не мог поверить, что меньше, чем через неделю после того семейного празднования, он самолично, своим собственным ртом сказал, что им с Геном нужно расстаться. Спустя два месяца это казалось особенно нереальным.       – Это Асагири Ген? – раздался прямо над ухом молодого учёного женский голос.       От неожиданности Сенку подпрыгнул на стуле и чуть было ни выронил из рук смартфон. Он обернулся. Рядом с ним, наклонившись, стояла Кохаку и хлопала совершенно невинными лазурными глазами.       – Асагири Ген, – повторила она, затем выпрямилась и села за столик напротив Сенку, расслабленно закинув длинные ноги на соседний стул. – Мы с сестрой тоже смотрим его на ютубе.       – Эй, не подкрадывайся так, львица, я тебе не добыча, – фыркнул Ишигами, спрятав телефон в карман.       – А я тебе не львица!       И что только её не устраивало в этом сравнении?       – Хе-хе-хе, я даже не думал, что Асагири популярен за пределами Японии, – всё-таки подхватил поднятую ранее тему Ишигами. Не то чтобы он хотел продолжать говорить о Гене, но так внезапно съехать на что-то другое всё-таки было бы подозрительно.       – Ну, он сейчас действительно популярен среди молодёжи, которая интересуется Востоком. Не удивительно, всё-таки он молодой, красивый, харизматичный. Чем не айдол. Разве что не поёт. Моей сестре нравится, как он говорит и легко располагает к себе людей, а что касается меня… я больше поражаюсь с того, насколько легко ему даётся нести всё, что взбредёт в голову, и при этом не подавать виду, что все его эмоции и заинтересованность – это лишь игра на публику, – пожала плечами Кохаку. – До феноменальности пустой и беспринципный человек. Иногда мне кажется, что за всеми его масками вообще ничего нет. Сними их все, и он исчезнет вовсе.       У Сенку нервно дрогнули брови. Сказанные слова больно кольнули его в самое сердце, заставив мышцы напрячься и подняв к горлу неприятный комок. Девушка, сидевшая напротив него, и не догадывалась, что именно ему довелось знать Асагири Гена ближе, чем когда-либо сможет узнать любой из его поклонников или ненавистников. Настоящий Ген был заботливым, сентиментальным, немного наивным, иногда – развязным и легкомысленным, и всегда – страстным и безвозмездно любящим. За три года он столько раз видел, как менялся его партнёр, перед разными людьми представая в том образе, в котором его хотели видеть, и лишь в те моменты, когда он точно знал, что рядом нет посторонних глаз, представал таким, каким был на самом деле. Ишигами знал, что всегда существовало два Асагири Гена – двуличный, охочий за выгодой и хитрый как лисица менталист и фокусник Асагири Ген, которого видели на сценах, телеэкранах и мониторах миллионы людей, и настоящий, известный лишь самым близким, может быть даже одному лишь Сенку, ранимый и желающий дарить свою любовь, не прося ничего в ответ, Асагири Ген.       Комок в горле начал болезненно давить.       Неужели Сенку никогда больше не сможет увидеть Гена таким? Увидеть искреннюю улыбку и блеск в глазах, услышать любовь и радость в произносимых им словах, почувствовать самое приятное на свете тепло в его объятиях. Та часть Сенку, что отвечала за эмоции и чувства, всё ещё отказывалась в это верить. Под грузом мыслей молодой учёный низко опустил голову, но быстро понял, что выглядит странно, и потому взял в руку ложку и сделал несколько глотков супа-пюре из лука-порея, который он взял себе на обед. Вкусно…       – Если он тебе так не нравится, что ж ты тогда его смотришь? – после небольшой паузы усмехнулся Ишигами, ловко покрутив между пальцев ложку. От Гена когда-то давно научился… – Только потому, что он сестре твоей интересен?       – Ну нет, не только, – покачала головой Кохаку. – Честно признаюсь, может, он сам, как человек, мне и не симпатизирует, но мне нравятся его шоу и подкасты. Всё-таки он рассказывает об интересных вещах, приглашает классных гостей. Живя в Штатах сложно себе представить, сколько ярких, неординарных и талантливых людей появилось в Японии в последние годы. Она уже не кажется такой консервативной и помешанной на традициях. Да и язык у него подвешен на отлично, его приятно слушать.       – Ты тоже приехала из Японии?       Сенку с самого утра хотел задать этот вопрос. О том, что девушка имела японскую кровь, он уже догадался, характерные восточные черты легко улавливались в её красивом лице. К тому же она бегло говорила на японском, не хуже чем Хром или даже сам Сенку. Они ещё ни разу не обменялись ни одним словом на английском.       – Неа, я американка, – девушка загадочно и хитро усмехнулась.       – Тогда, сдаётся мне, твоя история примерно такая же, как и у Хрома.       – Ну почти, – Кохаку кивннула. – У меня действительно японское происхождение. Родители моего отца японские мигранты. Бабушка с дедушкой потрудились, чтобы мы с сестрой знали язык и культуру своих предков, даже несмотря на то, что живём так далеко от своей исторической родины! У моей сестры, Рури, отличная память, она обожает узнавать и изучать всё новое, так что ей нравилось слушать и запоминать истории наших стариков. Ну а мне… просто было интересно то, что интересно сестре…       – Вы тут о Рури разговариваете?!       А вот и Хром. Парень бесцеремонно упал на стул рядом с Сенку и стукнул ладонью по своему подносу с едой.       – А я уж думал, куда ты провалился, – хмыкнул Ишигами, потягивая из банки энергетик. – Тринадцать минут и сорок три секунды, как начался перерыв. До этого ни разу не задерживался больше, чем на четыре минуты. Сдаёшь позиции, хе-хе-хе.       – Да я бы рад сбежать раньше, но надо было срочно внести данные по анализу каменных пород с Марса, – парень тяжело вздохнул и откинулся на спинку своего стула, изображая умирающего от усталости. Однако, он довольно быстро пришёл в себя и наклонился вперёд, смотря на друзей горящими глазами. – Так вы говорили о Рури, да? Что вы про неё говорили?       – Чего ты так перевозбудился?       – Сенку, Сенку, – в полголоса позвала Кохаку, наклонившись через стол. – Ты же не знаешь, но Хром влюблён в мою сестру. Прямо по уши.       – Хе-хе-хе, вот оно как. Лучше бы направил свой пыл в науку, ему ещё университет заканчивать.       – Кстати, Хром, – девушка заговорчески улыбнулась, теперь уже повернувшись к задумчиво грызущему сэндвич брюнету. Она подождала немного, чтобы он проглотил кусок, который жевал в тот момент, и сказала: Рури приедет на следующей неделе.       Кохаку правильно сделала, что выдержала паузу. Хром уронил свой сэндвич на поднос, вскочил с ногами на стул и издал звук, откровенно напомнивший Сенку брачный вопль исполинского козодоя. Люди за столиками вокруг зашептались и поспешили отсесть подальше от буйного парня.       – Такой бурной реакции даже я не ожидала, – произнесла Кохаку, едва ни сгибаясь пополам от смеха.       – Мы не виделись с самого марта, когда в Центральном парке ещё снег лежал! – возмущённо сообщил Хром, когда вернулся на сиденье своего стула, предварительно обмахнув его салфеткой. – Само собой я рад узнать, что она приезжает! Мы, конечно, созваниваемся каждую неделю, но это же не то же самое, что личное общение. Я столько должен ей рассказать, здесь же столько всего произошло!       – Откуда она приезжает? – чисто для галочки поинтересовался Сенку, уже зная ответ.       – Из Нью-Йорка, – сообщила Кохаку, краем глаза наблюдая за всё ещё восторженно лопочущим что-то Хромом. – Она работает в музее Естественной Истории, водит экскурсии. Мы периодически катаемся друг к другу в гости, чтобы повидаться. Конечно, было бы здорово, если бы мы смогли жить ближе друг к другу, всё-таки мы одна семья, но приходится жить с тем, что есть.       Сенку не смог не заметить промелькнувшую в лазурных глазах девушки печаль. По тому, как она рассказывала о сестре, было заметно, какие крепкие узы их связывали, и как сильно она скучала по своей сестре.       – Давайте все вместе сходим в бар, когда Рури приедет! – предложил Хром, задорно улыбнувшись. – Посидим все вместе, выпьем, поговорим. Отличная возможность узнать друг друга поближе.       – И насколько же «близким» ты хочешь сделать наше общение? – ухмыльнулся Сенку.       Кохаку прыснула в кулак, а вот Хром, кажется, завис, причём на хорошие тридцать секунд. В его глазах можно было буквально увидеть, как в панике носятся между нейронами электрические разряды, пытаясь уловить смысл сказанной его новым другом похабной шутки. Когда же, наконец, все лампочки в системе зажглись зелёными огоньками, на щеках юноши выступила яркая краска.       – Чего… нет, я не об этом! – Хром замахал руками и завертел головой, будто пытаясь силой стряхнуть с себя смущение. – Дружба! Это отличный шанс для нас, чтобы сдружиться!       – Да поняли мы, поняли, остынь.       Ишигами откинулся на спинку стула и почесал мизинцем ухо.       – В какой бар пойдём? – поинтересовалась Кохаку.       Хром задумался на пару мгновений, а когда идея посетила его светлую голову, ударил кулаком о ладонь.       – Давайте сходим в Whyman's!       – В Whyman's? Ты серьёзно? Они там такое мешают, что живым оттуда не выйдешь.       – Ты же астронавтка, ты вообще не пьёшь.       – Я про тебя говорю, Хром. Ты живым не выйдешь.       – Неужели он настолько не умеет пить? – усмехнулся Сенку, изогнув одну бровь.       – Да, – кивнула Кохаку.       – Нет! – одновременно с ней возразил Хром. – Я предложил Whyman's, потому что там по пятницам много разных акций на выпивку и закуски, особенно для компаний. Не все здесь получают зарплату астронавта за то, что они такие гориллы.       Сразу после этих слов, Хрому в лоб очень точно прилета пустая банка из-под энергетика, которую девушка за секунду до этого выхватила прямо у Сенку из рук. Хорошо, что он хотя бы успел допить последний глоток.       – Я здешних заведений пока что особо не знаю, поэтому не имею ничего против того, что предложил Хром, – Ишигами пожал плечами. – Хе-хе-хе, и я бы с удовольствием посмотрел, на что способен наш Хром, когда выпьет лишнего.       – Зрелище будет фееричное, гарантирую, – подхватила Кохаку. – Лишний компромат на этого засранца мне не помешает, будет что на их с Рури свадьбе рассказывать.       – Мы не в таких отношениях! Рури моя подруга, лучшая на всём свете подруга!       Смотреть на то, как Хром заливается краской, неумело пытается что-то соврать и машет руками, безуспешно пытаясь скрыть, что он смущён до глубины души, можно было вечно. До того это была милая и наивная в своей невинности картина. Сенку и Кохаку переглянулись, прекрасно понимая, что думают об одном и том же. В лазурных глазах девушки блеснул огонёк, показавшийся молодому учёному донельзя знакомым. Кажется, раньше он видел нечто подобное в глазах Гена, они всегда очень похоже блестели, когда тот смотрел на Сенку, только намного, намного ярче. Могла ли это быть симпатия? Да нет, бред какой-то. Тратить время и внутренние ресурсы на какую-то романтику, когда на носу была долгая, сложная и кропотливая работа над докторской диссертацией, Ишигами точно не собирался. Не для того он пролетел через половину земного шара.       Обеденный перерыв подошёл к концу, и троица побрела к своим рабочим корпусам. По дороге Сенку достал телефон, чтобы проверить, стоит ли тот в беззвучном режиме, чтобы не отвлекал от работы. Как оказалось, убирая телефон после появления Кохаку, парень так и не закрыл Instagram, поэтому на экране он вновь увидел профиль Гена, его фотографии, его улыбку.       Целых два месяца Сенку, увлечённый работой и вливанием в совершенно новую для него жизнь, ни разу и не вспоминал о своём бывшем. Точнее, он думал, что не вспоминал, убедил себя в этом, сосредоточив внимание своего сознания на более приземлённых, повседневных вещах. Но на самом деле все его эмоции и переживания были с ним, томились глубоко внутри, разрастались и выли, пытаясь привлечь к себе внимание. Чувства, которые Сенку продолжал испытывать к Гену, тоска по нему, и пустота, тёмная глубокая пустота, которая появилась из-за их вынужденного расставания – всё это стало для него бременем, от которого, как бы он себя ни убеждал в обратном, он, на самом деле, не хотел отказываться. Но эта тяжесть от прерванных отношений также была и почти что неподъёмным грузом, давившим на Сенку с того самого момента, как за его спиной закрылась дверь квартиры Асагири.       Как часто, чтобы вывести из равновесия даже самую стабильную систему, хватает даже слабого внешнего воздействия. Если же эта система состоит из эмоций, энтропия которых и так с каждым мгновением всё быстрее и быстрее стремится к бесконечности, хватит и простого дуновения.       Система внутреннего спокойствия Ишигами Сенку вышла из равновесия после столкновения с тревожными твиттами поклонников Асагири Гена.       Что бы ни происходило на душе у людей, время идёт вперёд. Оно не оглядывается на мирские радости и горести, достижения и провалы, ему не интересны даже рождения и смерти. Время мчится непрерывным потоком в единственном верном для себя направлении, а вслед за ним так же без оглядки назад идёт жизнь.       Сенку был человеком, способным с мастерской точностью организовывать работу своего мозга. Ему не составляло никакого труда сосредоточить всё своё внутреннее внимание на выполнении рабочих обязанностей, подготовке к написанию докторской, социальных контактах с новыми друзьями и поддержании жизнедеятельности собственного организма. По крайней мере он был уверен, что способен полностью переключить себя, однако, на деле это было не совсем так. Сильные эмоциональные переживания с самого детства были слабым местом младшего Ишигами, как бы он ни старался держать свою привычную оборону из ухмылки и прагматичного, рационального взгляда на мир, временами они всё же пробивались наружу. И вот, спустя два с половиной месяца после расставания со своим первым партнёром и первой любовью, Сенку начал в полной мере ощущать давление собственных эмоций.       Согласно социальным и психологическим исследованиям, многие мужчины начинают испытывать негативные эмоции лишь спустя некоторое время после разрыва долгосрочных отношений. Это связано с тем, что, в первую очередь, многие из них вкладывают меньше психоэмоциональных ресурсов, чем женщины, а также – с меньшим развитием так называемой сети пассивного режима работы мозга, которая отвечает за способность воспринимать прошедшие события и представлять и планировать будущие. Иными словами, после расставания мужчина, особенно если оно было по его инициативе, чувствует себя свободным и легко фокусируется на других аспектах жизни, не задумываясь о том, как будет складываться в отсутствие отношений с бывшим партнёром повседневная жизнь. И лишь спустя время, когда различия между новой жизнью и той, к которой мужчина привык, находясь в отношениях, начинают проявляться всё чаще и ярче, начинается период рефлексии, приводящий к тоске и апатии по ушедшим отношениям. Конечно, такое происходит не с каждым, все переживают разрывы по-своему. Но такой паттерн поведения встречается достаточно часто.       До встречи с Асагири Геном Сенку воспринимал романтические отношения как нечто совершенно противоестественное для человеческого существа, абсолютно нелогичное и даже зловредное. Всё то, о чём он слышал из телевизора или из разговоров окружавших его людей – путающиеся мысли, бессонные ночи, странные ощущения в теле и тому подобное – казалось ему сущим кошмаром. Как может человек, наделённый сознанием и умом, особенно если он умеет своим умом пользоваться, превратится в настоящего болвана только потому, что он почувствовал сексуальное влечение, а его мозг начал как сумасшедший вырабатывать дофамин и окситоцин?! Не удивительно, что некоторые всерьёз считают влюблённость болезнью, настолько это состояние парадоксально и вредоносно для любого здравомыслящего человека. Однако, когда Сенку понял, что начал испытывать привязанность к своему необычному другу по несчастью, ощущать рядом с ним тепло и радость, это показалось ему безумно естественным. Будто так всегда и должно было быть. Пожалуй, он сам удивился тому, насколько легко ему было войти в эти отношения, принять и свои, и чужие чувства, позволить им расцвести.       Но всё это никак не отменяло того факта, что к началу своих первых романтических отношений Ишигами Сенку об оных не знал ровным счётом ничего.       Что нужно делать? Надо ли себя как-то иначе вести или можно просто плыть по течению, доверяясь уму и чувствам? Для Сенку отношения были продолжением жизни, а не чем-то особенным и возвышенным, поэтому он не мог сказать, насколько сильно он вкладывался эмоционально и ментально в то, что между ним и Геном происходило. Скорее всего, не так уж и сильно. Да, в тот день, десятого апреля, когда он решил сказать обо всём Гену, Сенку чувствовал себя не в своей тарелке. Да, ему было тяжело говорить о том, что им нужно расстаться, забирать свои вещи из квартиры, ставшей ему вторым домом, отпустить руку Асагири, когда они стояли в прихожей… Но буквально на следующий день Сенку просто переключился, будто в его голове отключили один информационный носитель и поставили на его место другой. Молодой учёный выверено мчался сквозь повседневность, пока со всей силы не ударился о один дурацкий пост в твиттере.       Асагири вновь совершенно внезапно ворвался в жизнь Сенку и вновь перевернул её с ног на голову.       День за днём Ишигами как будто находился в лёгкой прострации. Нет, он не отвлекался от работы, всё ещё весело и бодро болтал с Хромом, обменивался улыбками с Кохаку, но в то же время на душе его уже не то, что скребли кошки, а роились тысячи плотоядных пчёл, выгрызая его изнутри. Спустя два с половиной месяца после переезда в Америку, Сенку снова начал испытывать проблемы со сном, ему снова приходилось включать искусственные шумы, чтобы успокоить сознание и погрузить его в ждущий режим. Он никогда не запоминал своих сновидений, но по тому, что временами он начал просыпаться утром с ускоренным сердцебиением и тяжёлым покалыванием в районе солнечного сплетения, он сделал вывод, что его подсознание снова и снова прокручивало в его голове пока он спал воспоминания трёх прошедших лет.       Очень подлый приём с его стороны.       Но когда подсознание не было подлым…       Ко всему прочему Сенку не мог отделаться от той же мысли, что мучила и всех фанатов Гена последний месяц.       Куда, чёрт подери, он пропал.       Переживал ли Ишигами за своего бывшего?       Гораздо сильнее, чем стоило бы.       Посещала ли его мысль написать Асагири в Line и узнать, жив ли он там вообще?       Да, и не один раз.       Сделал ли он это?       Нет.       Как бы сильно Сенку ни хотел разобраться в том, что происходит, напрямую, если он в тот вечер сказал, что им больше не стоит поддерживать никакой связи, значит, так оно и будет. Не стоит ворошить то, что уже прошло. Тревога и тоска по бывшему тоже пройдут. Рано или поздно, но пройдут. Пустые страхи забудутся и жизнь снова вернётся в более привычное размеренное русло.       А пока что нужно было просто чаще отвлекать себя от навязчивых мыслей. Например, на весёлый вечер в баре вместе со своими новыми друзьями.       В назначенный вечер пятницы Сенку и Хром пришли в бар Whyman's. Это был относительно небольшой чисто американский бар, где подавали жирные закуски и разливали пиво в двухпинтовые кружки. Вечером последнего рабочего на неделе дня в баре было очень шумно и оживлённо. Народу было так много, что создавалось впечатление, будто все работяги города единовременно приняли решение обмыть очередной успешно пережитый рабочий цикл именно в этом баре и никаком другом. Если бы Хром не забронировал заранее стол, свободного места компании бы так и не досталось.       Кохаку и её старшая сестра Рури прибыли на семнадцать минут позже назначенного времени.       Сенку не особо жаловал людей, не приученных к пунктуальности, но решил на этот раз простить опоздание новой подруге и её сестре. Хром же, наоборот, запел песню о том, что «такие уж они, эти девушки, им положено опаздывать». Минутку сексизма никто не оценил, поэтому к этой теме предпочли не возвращаться.       Кохаку и Рури были очень похожими между собой, но между тем и совершенно разными. У них были почти идентичные черты лица (если не знать, что у девушек была разница в возрасте в почти пять лет, можно было бы подумать, что они просто близняшки), одни и те же большие лучистые лазурные глаза и блестящие, что в свете солнца, что в свете ламп, густые золотистые волосы. И в то же время две девушки представляли собой полные противоположности. В сравнении с сестрой Кохаку была очень сильной и крепкой. Её движения, походка, выражения лица, позы в которых она стояла или сидела – всё это выражало её волевой характер, натуру воительницы и настоящей львицы. Можно сказать, она всем своим существом показывала, что ни в чём никому не уступает и уступать не намерена. Особенно мужчинам. А любой, кто посмеет в этом усомниться, в ту же минуту окажется на полу с заломанными до вывиха плечевого сустава руками. Рури, в свою очередь, была хрупкой, нежной и утончённой. Её походка была лёгкой и воздушной, будто она плыла по воздуху, а не шла по земле, её скромный смех звучал мягко, словно звон стеклянных колокольчиков на ветру, её речь была плавной и отлично слаженной, и когда она что-то рассказывала, её хотелось слушать, и слушать, и слушать.       Две, казалось бы, такие похожие друг на друга, но на самом деле совершенно разные и по-своему интересные прекрасные девушки.       Сенку поймал себя на мысли, что впервые смотрел на девушек в подобном ключе, оценивая не только умственные способности и необходимые для успешных экспериментов физические навыки, но и привлекательность во внешности, характере, поведении.       Если уж говорить откровенно, Ишигами вообще в своей жизни контактировал с девушками крайне мало. Пренебрежимо мало. Исключением была разве что его дружба с Юзурихой. Но Юзуриха с первого класса средней школы была большой и чистой любовью Тайджу, поэтому Сенку никогда не смотрел на неё как на… девушку. Да и на других никогда не заглядывался, как-то… не приходилось. На время его отношений с парнем противоположный пол тем более отошёл на задний план. Но, вот, сейчас у него, можно сказать, началась новая жизнь, всё с чистого листа, и, может, было не такой уж и плохой идеей впервые за двадцать один год жизни обратить внимание на девушек. Хотя бы чисто ради научного интереса. Тем более, что прямо сейчас рядом с ним были две видные представительницы женской половины человечества. Правда, Сенку уже недавно узнал, что Рури была большой и чистой любовью Хрома, так что всё сводилось к Кохаку, на которую молодой учёный и так уже целую неделю бесстыдно поглядывал.       – Ишигами Сенку, я вижу тебя впервые, но у меня такое ощущение, будто я знала тебя всю жизнь, – загадочно улыбнулась Рури, когда девушки устроились за небольшим круглым столиком напротив парней. Она выдержала небольшую паузу, а затем тихо рассмеялась. – Хром мне про тебя уже все уши прожужжал. И даже Кохаку успела поделиться впечатлениями. Я не ожидала от неё! Рада знакомству.       – Хе-хе-хе, взаимно, – Сенку усмехнулся и кивнул. – И что же Хром успел про меня наплести?       – Всё о том, какой ты офигенный учёный! – подал голос Хром. Его кружка уже была пуста наполовину, хотя они с Сенку провели в баре не больше получаса.       – И зачем ты создаёшь мне лишнюю славу? Я просто делаю то, что делал всю жизнь, и что мне действительно нравится.       – На самом деле, – улыбнулась Рури, – мы все поражены тем, что ты стал одним из самых юных научных работников за всю историю NASA. До тебя этим мог похвастаться разве что…       – Ксено Хьюстон Уингфилд, – закончил за неё фразу Сенку.       – Ты обогнал его буквально на пару месяцев, – усмехнулась Кохаку, не отрывая глаз от барной карты. К её сожалению, безалкогольное меню в Whyman's разнообразием не отличалось.       – Это явно не улучшит его отношение к Сенку, – Хром ударил кулаком по столу. Он уже начал хмелеть. – Приедет и сразу же испортит тебе всю жизнь, дружище.       – Хех, не на того напал.       – Я тебя предупредил, Сенку, так оно и будет.       – Нет, не будет.       – Будет.       – Не будет. Я уверен в этом на десять миллиардов процентов.       – Бу…       – Сенку, я хотела спросить, – поспешила перебить Хрома Рури. Удивительно, но в её ласковом тоне чувствовалась настоящая строгость. Хром сразу же проглотил слова, которые хотел сказать, и присосался к своей кружке. – Ты ведь правда сын Ишигами Бьякуи?       – Ага. Насколько это возможно без кровного родства.       – Честно признаться, я очень много знаю о твоём отце, – с лёгким смущение хихикнула Рури. – С тех самых пор, как шесть лет назад прочитала в газете о том, как он попал в международную космическую программу и полетел на Международную Космическую Станцию. Ещё и одновременно с Лилиан Вайнберг.       – О-о-о… началось, – протянула Кохаку. – Наша Рури со школы обожает Лилиан. Она, буквально, её первая любовь!       – Нет! Всё не так!       Девушка засмеялась.       Сенку мог только подивиться тому, как человеческий смех может звучать настолько мелодично и приятно для слуха.       – Если тебя интересуют какие-то подробности личных отношений моего старика и Лилиан Вайнберг, то, говорю сразу, я не знаю ничего. Его личная жизнь всегда была последней вещью, что меня интересовала.       Молодой учёный, конечно, говорил не совсем правду, но компании об этом знать быдо не обязательно.       – Нет-нет, ну что ты, Сенку! – девушка замахала руками и виновато улыбнулась. – Я не собиралась спрашивать о чём-то столь личном! Я правда восхищаюсь твоим отцом как личностью. Я читала его историю о том, как он, будучи преподавателем в универсттете, смог пройти подготовку и стать астронавтом, а потом ещё и перевёлся на службу в NASA. Достичь столького, да ещё и за такой сравнительно короткий срок… это не может не восхищать.       – Хе-хе-хе, был бы мой старик здесь, уже бы помер от смущения, – усмехнулся Сенку, почесав мизинцем ухо.       – Он ведь вошёл в состав миссии «Артемида-3», которая состоится в конце этого года, верно?       – Ага.       – Разве ты не гордишься своим отцом? Он станет первым в истории японцем, ступившим на поверхность Луны.       – Я уверен в нём и его способностях, вот и всё.       – Эй! – с наигранной обидой протянула Кохаку, навалившись грудью на стол, чтобы взглянуть на сестру снизу вверх. – А родной сестрой не надо гордиться? Я, если ты не забыла, тоже полечу в космос уже следующим летом. Конечно, это не то же самое, что погулять по Луне, на МКС ведь уже столько народу побывало и без меня!       – Нет, тобой я тоже горжусь! – засмеялась Рури, прекрасно понимая, что сестра шутит. – До сих пор не могу поверить, что моя сестрёнка станет астонавткой.       Девушки обнялись, и это почему-то заставило Сенку улыбнуться.       – М, а где Хром? – спросила Кохаку, первая заметившая отсутствие четвёртого члена их компании.       Ишигами оглянулся, но в баре было слишком много людей, чтобы искать кого-то столь мелкого и неприметного взглядом.       – Пойду поищу его, – бросил девушкам Сенку и направился на поиски своего приятеля.       Как молодой учёный и предполагал изначально, Хром нашёлся около барной стойки, и, судя по количеству пива в его кружке, она была наполнена буквально недавно. Видимо, расправившись с первой порцией алкоголя он решил втихаря добыть новую. Всё-таки остальные его друзья были заняты разговором и не обращали на него внимания. Однако, две выпитые им американские пинты пива уже давали о себе знать. Хром сидел на высоком стуле и заметно покачивался, при этом он активно что-то рассказывал сидевшему рядом грузному мужчине, и самое удивительное – тот внимательно слушал.       – Эй, Хром, ты куда это от нас сбежал? – усмехнулся Сенку, подойдя к другу и положив ему руку на плечо.       Мужчина, до этого слушавший Хрома, со смесью досады и злобы посмотрел сначала на руку Сенку, а затем на него самого, после чего отвернулся в другую сторону. Кажется, Хром заинтересовал его далеко не своими знаниями.       – Сенку! – Хром расплылся в пьяной улыбке и взял в руки свою кружку. – А я это… за выпивкой пошёл. Как-то больно быстро пиво закончилось, я и не заметил.       – Тебе точно стоит столько пить? Ты, кажись, уже поплыл.       – Куда поплыл?.. – Хром вопросительно похлопал глазами. – Не, Сенку, ничего подобного! Я всё ещё как стёклышко! Всего одна кружка же.       – Ага, как перегретое. Пойдём, а то нас девчонки заждались.       Кое-как Сенку протащил Хрома через людный бар обратно к их столику. Сделать это оказалось не так и просто, ведь из-за опьянения парень начал заметно терять концентрацию и отвлекался абсолютно на всё, что попадалось ему на глаза.       – О-о-о! Мы должны заказать вон тот коктейль! – воскликнул Хром, стоило ему только плюхнуться на стул, и ткнул пальцем в какой-то из других столиков.       Его друзьям несложно было догадаться, какой именно коктейль привлёк внимание Хрома – в паре столиков от них официант только что принёс с дюжину рюмок Б-52 и теперь поджигал их, привлекая необычным зрелищем внимание не сведущих в алкоголе посетителей.       Например, внимание Хрома.       – Не стоит тебе пить что-то крепкое, – покачала головой Кохаку.       – Но этот коктейль горит!       – Я согласна с Кохаку, Хром, – мягко улыбнулась Рури. – Никто из нас не хочет, чтобы тебе стало плохо.       – Да ладно, – пожал плечами Сенку. – От одной рюмки ничего не будет.       – Ты специально, да? – Кохаку чуть поджала губы. С другой стороны, именно она обещала Ишигами незабываемое зрелище в виде бузящего студента-отличника. – Так и быть. Официант!       Уже через каких-то несколько минут на столе перед друзьями появились три рюмки со слоистой горячительной жидкостью. Кохаку, само собой, не собиралась нарушать правила подготовки астронавтов даже ради тоста за встречу и дружбу. Хром во все глаза разглядывал свою рюмку, удивляясь аккуратно лежащим друг на друге слоям разного по плотности алкоголя, будто бы он и не знал, почему он не смешивается. Хотя… что-то подсказывало Сенку, что напейся его новый друг ещё немного, и будет удивляться собственному отражению в зеркале.       – Все знают, как правильно пить этот коктейль? – спросил официант, поджигая рюмки.       Вся троица уверенно кивнула.       Сенку и Рури выбрали самый простой и удобный способ пить этот пламенный коктейль – быстро опустили трубочки на самое дно рюмок и расправились с алкоголем, заставив голубоватое пламя плавно опуститься до дна и самостоятельно погаснуть.       Хром же… решил пить горящий коктейль залпом.       И у него бы это почти получилось, если бы из-за небольшой заминки пламя не коснулось его чёлки. Волосы подпалились достаточно быстро, и над столиком повис неприятный запах жжёного хитина. Встревоженная Рури вскрикнула и ударила Хрома тканевой салфеткой по лицу, пытаясь тем самым погасить мелкие искорки на его волосах. В этом не было особой необходимости – волосы Хрома точно бы не вспыхнули целиком, а пару подгоревших волосинок можно было потушить и рукой. Но то, как Хром от удара салфеткой замер с выпученными глазами, стоило того, чтобы его ударить.       Кохаку со смеху чуть со стула не упала, да ещё и получила тычок в бок от сестры. Даже на эту волевую львицу существовала в этом мире управа.       – Хром, ты… – фыркнул Сенку протянув другу свою трубочки. – Давай больше без магии огня посреди бара, ок?       – Это вышло случайно, честное слово, – уверил Хром.       Он, наконец, смог выпить свой пламенный коктейль и возвестил об этом весь бар радостным воплем.       – Послушайте, – произнесла Рури, когда на их столик после криков Хрома перестали оглядываться все посетители бара. – Как вы смотрите на то, чтобы съездить на побережье в конце сентября?       – Во время твоего отпуска? – уточнила Кохаку, краем глаза поглядывая за Хромом, чтобы тот не натворил ещё чего-нибудь. Сенку решил последовать её примеру.       – Да, я хотела устроить небольшой тур по стране, посмотреть разные достопримечательности, а на уикэнд мы могли бы поехать куда-нибудь на море все вместе.       Рури улыбнулась тепло и доброжелательно, оглядывая остальных.       – Я, конечно, была бы рада понежиться под солнышком того же Палм-Бич, – усмехнулась Кохаку. – Но не уверена, что все из здесь присутствующих смогут это осилить в финансовом плане.       Все трое с сожалением посмотрели на Хрома.       – Чего-чего, а всяких туристических точек на берегу моря в США полным-полно, – пожал плечами Сенку.       – Вот именно. Кохаку, нам же не обязательно ехать на другой конец страны, мы могли бы найти что-нибудь и недалеко отсюда, чтобы можно было сэкономить хотя бы на перелётах.       – И какие у нас есть варианты? – поинтересовалась Кохаку.       – Как насчёт Форт-Морган? – предложил Сенку.       – О, это отличная идея! – кивнула Рури. – Даже не придётся покидать штат! И можно будет посетить знаменитый пятиугольный форт времён Гражданской войны.       – До побережья из Хантсвилля почти четыре сотни миль… – прикинул Ишигами, сопоставляя в памяти данные о географии Алабамы. – Мы могли бы даже поехать на машине или вроде того.       – Вот и отлично, значит, решили! Поедем вчетвером, снимем домик около пляжа, устроим барбекю, а когда сядет солнце, будем рассказывать истории у костра.       Рури буквально засветилась от счастья, став тем самым ещё больше похожей на прекрасную сверхновую.       – Моя сестра знает множество историй, – улыбнулась Кохаку. – Её, правда, будет интересно послушать.       – Сенку-у-у-у…       Все трое друзей, только что активно обсуждавших планы на грядущую осень, резко перевели взгляд на Хрома. Он не просто молчал всё это время, но увлечённо потягивал из своей кружки пиво. Конечно же он не мог и подумать, что после шота крепкого алкоголя это только ускорит и усугубит его опьянение.       – Сенку… Почему у тебя такие странные волосы? – протянул Хром, без какой-либо задней мысли запустив руки прямо в шевелюру друга. Тот даже отреагировать толком не успел, а его волосы уже тянули в разные стороны, то пытаясь примять к голове, то поднимая ещё выше, чем они обычно стояли. – Они стоят дыбом, ты знаешь об этом? Постоянно! Как это происходит? Ты их специально так укладываешь? А зачем? А эти пряди почему висят? Сенку! Это так стра-а-а-анно…       – Хром, ну разве можно такие вещи прямо в лицо говорить, – пыталась угомонить парня Рури, взяв его руки в свои и потянув их в противоположную от головы Ишигами сторону. – Волосы Сенку это его личное дело.       – Но ты их видела, Рури! – Хром никак не хотел униматься и вновь попытался дотянуться до головы своего друга. – А почему они зелёные? Сенку, ты их специально так красишь? Зачем?!       Парень даже ударил кулаком по столу, едва не уронив тем самым все стоявшие на нём стаканы.       – Хе-хе-хе, ничего подобного, они такие с рождения, – усмехнулся Ишигами, откровенно издеваясь над пьяным другом.       – Ты врёшь!       – А то, что у меня глаза красные, ты не заметил? – хмыкнул Сенку, оттянув указательным пальцем вниз нижнее веко, чтобы дать Хрому как следует рассмотреть радужку одного из своих глаз. На самом деле в глазах парня не было ровным счётом ничего особенного, они были вполне обычного для человека светло-карего цвета, разве что с красновато-оранжевыми и сероватыми вкраплениями, из-за чего при определённом освещении они казались алыми. Всего лишь оптический эффект, и никакого мошенничества. Но этого было достаточно, чтобы удивить сильно захмелевшено Хрома. – Убедился? На моей планете все такие.       – В смысле на твоей планете?..       – Хе-хе-хе, в том самом. Я пришелец, а не японец.       – Я так и знал! – Новый удар кулаком по столу всё-таки перевернул один из стаканов, благо, в нём не осталось жидкости, только лишь пара кубиков льда. – Не может быть на земле таких умных людей, чтобы прям всё знать и понимать! Не может быть! Теперь всё ясно, всё наконец-то встало на свои места!       – Где же тогда твой корабль, а, Сенку? – подкидывала поленьев в огонь Кохаку, едва при этом сдерживая смех. Девушка уже успела достать из кармана смартфон и явно снимала весь происходящий спектакль на видео.       – Да, Сенку! Где?! – Хром так резко приблизился к другу, что едва не столкнулся с ним лбом. Карие глаза парня горели безумным огнём.       – В Зоне 51, где же ещё, – пожал плечами Ишигами, почесав мизинцем ухо. – Военные, небось, его уже на винтики разобрали.       – Тогда, получается, что и Уингфилд не с этой планеты, – предположила Кохаку. – Он ведь тоже признанный гений и всё такое.       – А ты права! – тут же подхватил Хром и запустил руки в волосы. На его лице отразился настоящий ужас. – Он же… он же настоящее чудовище! Сколько о нём говорят… Да его в нашем иссл… ис.. исследв… в нашем центре бояться больше, чем ядерного взрыва! Люди не могут быть настолько жуткими и жестокими, как он! И работать с таким маниа… маниа… кальным рвением не могут! Он не человек, чёрт подери, он не человек! И… если он с другой планеты, то точно прибыл, чтобы уничтожить всё человечество… Он хочет нашей смерти…       Хрома всего аж трясло. Утопая в своих бредовых умозаключениях он, ожидаемо, впал в истерику.       – Хе-хе, я тебе вот, что скажу – Ксено Хьюстон Уингфилд не просто пришелец с другой планеты, он – древнее зло, живущее за пределами Вселенной, Пожиратель миров. И совсем скоро он поглотит наше Солнце и все окружающие его планеты. Мы и не заметим, как настанет конец времён.       – О нет…       Хром побледнел.       Но, похоже, не от рассказанной ему страшилки.       Интоксикация алкоголем всё-таки достигла максимального для парня значения. Он резко прижал ладонь ко рту и бросился в сторону туалета.       Сенку и Кохаку бесстыдно рассмеялись, и даже Рури, вроде бы только что одарившая их осуждающим взглядом, не удержалась и пару раз хихикнула в сжатый кулак.       – Я всё засняла, потом вам перешлю, – произнесла Кохаку, стирая выступившую от смеха слезу. – Чёрт подери, Сенку, я слишком хорошо знаю Хрома, он ведь теперь действительно будет считать, что ты с другой планеты прилетел!       – Лишь бы больше не задавал вопросов по поводу моих волос, – ухмыльнулся Сенку и пожал плечами. – Я пойду за ним, мало ли что ещё учудит.       – Ага, давай.       – Спасибо, Сенку.       Ишигами не сразу нашёл в людном баре уборную, но быстро нашёл в ней Хрома. Парень кое-как стоял в дверях открытой кабинки, склонившись над унитазом. Чтобы не упасть ему приходилось упираться руками в стенки кабинки.       – Эй, Хром, ты как? – со вздохом спросил Сенку.       – Нормально… – невнятно протянул Хром, обернувшись к другу и чуть из-за этого не упав, благо, тот его вовремя подхватил. – Только всё вокруг немного кружится…       – Мда, с тебя точно на сегодня хватит.       Ишигами закинул руку друга себе на плечо и вывел из туалета, едва удерживая Хрома на весу. Отсутствие хоть какой-то физической подготовки вновь играло с парнем злую шутку.       – Эй, львица, помоги мне!       – Я не львица! – огрызнулась Кохаку, со скоростью молнии подлетев к парням и также подхватив Хрома под руку.       – Хром, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Рури.       – Его надо уложить спать, да поскорее, – заключила её сестра и кивнула в сторону выхода из бара.       Когда компания вышла на улицу, была уже глубокая ночь. Они и не обратили внимания на то, сколько времени провели за непринуждённым общением и созерцанием пьяных выходок Хрома.       На улице было совсем тихо, мимо проезжали совсем редкие автомобили, а простых прохожих и вовсе было не встретить. Где-то вдалеке можно было услышать лай собаки или стрекот кузнечиков. Больше ничего не смело нарушать тишину ночи.       Только мегаполисы никогда не засыпают, продолжая ярко светить мириадами огней, продлевающих день от заката до самого восхода. В свою очередь, в таких городах как Хантсвилль, особенно на его окраине, улицы освещали лишь редкие фонари, отчего ночь ощущалась совсем глубокой и тёмной. На небе почти не было облаков, и ничто не мешало увидеть бескрайнее множество звёзд, раскинувшихся во тьме там, за куполом земной атмосферы.       Нежная ночь перед двумя выходными днями. Прохладный ветерок обнимает разгорячённое алкоголем тело и мягко треплет волосы. Что же может быть лучше?       Однако, компания друзей едва ли могла рассчитывать на покой и отдых, пока с ним был пьяный в драбадан Хром. Сенку и Кохаку буквально на себе тащили не способного стоять на ногах парня, подхватив его с двух сторон. Оставь его без присмотра хоть на секунду, и он обязательно бы поцеловался с асфальтом. Увезти его в таком состоянии в кампус университета для них не представлялось возможным. Даже если бы они донесли его до самой комнаты и лично уложили в кровать, не было бы никакой уверенности в том, что он оставался бы в ней до самого утра и не создал себе и другим лишних проблем. А коменданты студенческого городка явно бы не обрадовались вторжению трёх не зарегистрированных заранее посетителей.       После не долгих раздумий, компания друзей пришла к выводу, что лучше всего будет отвести Хрома домой к Кохаку и Рури, чтобы бедовый парень точно был всю ночь под присмотром. Очень повезло, что квартира юной астронавтки находилась буквально в соседнем блоке – не более чем в десяти минутах ходьбы от бара.       – Рури, Рури, Рури… – на разный лад кряхтел Хром. Его язык запинался, превращая его и без того бессмысленный пьяный бред во что-то совсем нечленораздельное. – Рури… Если бы ты только знала, как я был счастлив, когда в седьмом классе впервые получил цветной огонь! Огонь… и разноцветный! Можешь себе такое представить? Это же какая-то… магия! Кидаешь в огонь бор, и он, бам! становится голубым! Немного медного купороса, и получается зелёный! От кальция – ярко-красный! Это так удивительно, понимаешь , Рури?.. Понимаешь, да?..       – Конечно, Хром, конечно, – спокойно и с улыбкой отвечала ему девушка.       Сенку и Кохаку поражались её спокойствию, ведь им все эти возгласы под ухом уже начали откровенно надоедать.       – И как мы только допустили, чтобы он так сильно напился? – недовольно выдохнула астронавтка, поудобнее перехватывая пьяную тушку своего друга.       – Вторая кружка пива ему явно была лишней, – кивнул Ишигами.       – Да и первая, в общем-то, тоже.       – Ничего не лишней! – буркнул Хром. – Я ни капельки не пьян!..       – Ага, конечно, – хмыкнула в ответ Кохаку.       Хром замолчал и повесил голову. Друзья уже было подумали, что он уснул прямо у них на руках, но спустя всего несколько шагов он снова начал говорить, гораздо тише и с грустью в голосе:       – Все смеются надо мной, но когда-нибудь я стану серьёзным учёным…       В состоянии алкогольного опьянения человек способен очень резко перепрыгивать не только с мысли на мысль, но и из одного эмоционального состояния в другое. Только что весёлый и гордый собой студент упал в экзистенциальную тоску настолько внезапно, что компания даже остановилась посреди улицы, устремив на него три пары обескураженных и непонимающих глаз.       – Может, я и не такой умный, как все эти… напыщенные придурки, с которыми мне приходится работать, но это не даёт им права смотреть на меня свысока! Ну и что, что я студент, ну и что, что мне приходится учиться день и ночь, чтобы понимать всё то, что они делают… Я не хуже них! Я докажу… Я всем докажу, что тоже могу добиться чего-то в науке!.. Я всем докажу…       – Хром, – ласково позвала Рури, подойдя вплотную к пареньку и взяв его лицо в свои ладони. – Ты уже учёный, ведь ты уже столько лет посвящаешь всего себя науке. Тебе не нужно никому ничего доказывать.       – Вот именно, – кивнул Сенку, почесав свободной рукой ухо. – Ты уже выгрыз зубами возможность проходить практику в NASA. А теперь говоришь так, будто любой дурак на такое способен. Хватит причитать. С твоей целеустремлённостью ты ещё и не такие высоты сможешь взять.       – Правда?.. Ребят, вы в меня верите?       – Конечно, Хром!       – Ну ещё бы.       – На десять миллиардов процентов.       К тому моменту, когда друзья таки смогли дотащить Хрома до дома девушек и уложить в кровать, он уже находился в состоянии полусна и разве что что-то тихо мычал себе под нос. Рури суетилась вокруг него, принесла ему воды, сделала компресс и пообещала, что будет рядом всю ночь, чтобы позаботиться. Мало кому может доставить удовольствие возня с пьяными людьми, но Рури выглядела на удивление… счастливой. Кажется, влюблённость Хрома не была безответной, и у этих двоих вполне могло бы что-то получится, если бы один парнишка сумел принять хотя бы свои собственные чувства и увидеть, наконец, чувства той, что похитила его сердце.       – Никогда бы не подумала, что пожалею о том, что у меня нет дивана, – посетовала Кохаку, выходя вместе с Сенку из спальни.       – В смысле? – как-то на автомате переспросил молодой учёный. Только выйдя в гостиную он обратил внимание, что, действительно, напротив телевизора были лишь два обычных кресла и кресло-мешок. Для того, чтобы расслабиться после работы или посидеть с друзьями этого было достаточно, но вот лечь спать действительно было негде. – А как же тогда ты приютила сестру?       – Когда она приезжает, мы обычно спим на одной кровати, – пожала плечами Кохаку. – Всю жизнь так делали.       – Хе-хе-хе, да уж, втроём с Хромом вам уже было бы тесновато.       Повисла пауза.       Шутка была не очень удачной.       – Можно переночевать у тебя?       Кохаку решила не ходить вокруг да около и просто задала этот вопрос напрямую. Её голос был спокойным, поза – расслабленной, лицо – невозмутимым – всё как и всегда.       – Думаю, да, – кивнул Сенку, даже не пытаясь искать в словах девушки какой-то подтекст. – Я тогда вызову такси. Отсюда до меня пешком далековато.       – Не нужно, я нас отвезу, – девушка усмехнулась и махнула рукой. – Я ведь не пила алкоголь и могу спокойно садиться за руль.       – Ты водишь машину?       – Вроде того.       Двое спустились на стоянку около дома. В такой поздний ночной час почти все места на ней были заняты автомобилями.       Сенку было даже интересно, какое транспортное средство могла водить такая экспрессивная и волевая девушка как Кохаку. Её в принципе было сложно представить за рулём обычного автомобиля, особенно какого-нибудь вроде Volkswagen Juke или Toyota Corolla. Впрочем, Ишигами не ожидал и того, что уже через пару минут девушка выкатит из небольшого закрытого гаража-склада самого настоящего железного коня – спортивный мотоцикл Suzuki GSX250R ABS.       – Вау… – только и смог выдать Сенку, обходя мотоцикл и с детским восторгом в глазах осматривая его со всех сторон. Такое высокотехнологичное, мощное и стильное транспортное средство ему ещё ни разу в жизни видеть не приходилось.       – Ага, знаю, он шикарен. Мой верный байк, лучший друг и партнёр.       – Это многое о тебе говорит, львица.       – Я не… проехали. Прости, Сенку, но мне придётся испортить твою шикарную причёску, – усмехнулась Кохаку, протягивая парню мотоциклетный шлем.       – Хе-хе, не слишком ли много внимания к моим волосам за один вечер?       – Они сами напросились! Такая шевелюра всегда и везде привлечёт к себе внимание! Если хочешь быть менее приметным, советую подумать о смене имиджа. Садись, прокачу тебя с ветерком. Только держись покрепче.       Сенку ещё ни разу в жизни не доводилось кататься на спортивном мотоцикле. Тем более на месте пассажира. Парень чувствовал себя непривычно на узком сидении, под которым урчал мотор гоночного зверя, отдавая ощутимой вибрацией в те части тела, о которых молодой учёный давненько не вспоминал.       Во время езды на мотоцикле, действительно, следует держаться как можно крепче. Всё-таки это один из самых опасных видов транспортных средств, на который приходится порядка пятнадцати процентов от всех аварий со смертельным исходом. Вот только для пассажира этот вид транспорта предполагает не так много вариантов, за что можно держаться, чтобы обеспечить себе хоть какую-то безопасность. И самый очевидный из них – за водителя.       По крайней мере Сенку так думал.       Парень крепко обнял Кохаку за пояс, чуть навалившись на неё своим телом. Сквозь ткань одежды он чувствовал её тепло и не мог не думать о том, когда же в последний раз он был к кому-то так близко. Вроде бы такое знакомое чувство казалось ему диким и как будто бы… чуждым.       Но оно всё ещё было приятным.       Да, ощущать прикосновение тела другого человека к своему собственному было приятно.       Мотоцикл быстро мчал по совершенно пустым улицам ночного Ханствилля. С такой скоростью железный конь уже давно бы доставил пару к пункту назначения, всё-таки город был не так уж и велик. Но Кохаку решила немного растянуть их поездку, петляя по пустынным улицам, будто по волшебству встречая только зелёные сигналы светофоров. В ушах пел ветер, мотор гармонично вторил ему своим басистым рычанием, колёса тихонько шуршали, аккомпанируя им и завершая тем самым удивительную технологичную музыку несущегося спортивного мотоцикла.       Сенку чувствовал лёгкость. Ему казалось, будто он летит, растворяется во тьме ночи и рассыпается на сверкающие частички звёздной пыли, из которой когда-то был рождён.       Но, что самое главное, он чувствовал, как тепло их с Кохаку тел сливается в нечто единое, и мир вокруг будто замедляется, заставляя сконцентрировать всё своё внимание на этой небольшой близости. Это было похоже на дрожь на самых кончиках пальцев, на мурашки, бегущие вдоль позвоночника, на жар, взрывающий разум и несущийся вниз по телу прямо к промежности.       И имя этому странному коктейлю из волнительных ощущений – сексуальное возбуждение.       Было тому виной алкогольное опьянение или переизбыток пережитых за вечер впечатлений, но голова Ишигами Сенку шла кругом.       И ему это нравилось.       В скором времени они с Кохаку всё-таки добралась до района Гриффитс Глен. Мотоцикл сбавил скорость, мотор стал работать тише, возвращая связь с реальным миром. Они подъехали к дому, почти не потревожив шумом спящую субурбию. Железного коня ждала ночёвка на открытой подъездной дорожке около дома. Впрочем, ночь всё ещё обещала быть ясной и тёплой.       Двое зашли в дом, оставили мотоциклетные шлемы на столике в прихожей и посмотрели друг на друга.       Одни.       В пустом доме.       Вдали от чужих глаз.       Только вдвоём…       Кажется, именно про такие моменты говорят "промелькнула искра". Сенку был готов поклясться, что действительно видел в темноте помещения достаточно яркую вспышку, пробежавшую между ним и Кохаку, хотя на деле это было лишь его воображение.       Они не проронили ни слова, просто поддались единому порыву и прильнули вплотную друг к другу, утопая в поцелуе. Оба целовались страстно, жадно, прямолинейно. Оба знали чего хотели друг от друга и не стеснялись это показывать.       Сенку впервые целовал девушку. Он вообще никогда ни с кем не целовался, кроме как со своим бывшим, и сравнивать мог только с тем, к чему привык. Поэтому поцелуй с Кохаку был для него чем-то совершенно новым, отличавшимся от того, что он испытывал раньше. Губы девушки были мягкими, куда мягче, чем он ожидал, горячими, упругими и очень пухлыми. Их прикосновения были сладкими, чувственными, они заставляли кожу гореть. Хотелось целовать снова, и снова, и снова… Да, Сенку, определённо изголодался по плотским ощущениям, но и умений девушки умалять не стоило. Её ловкий язычок без труда скользнул в рот парня, увлекая его собственный язык в откровенный танец. Его движения были быстрыми, точными и весьма ощутимыми. Её умения почти что могли сравнится с тем, как целовался…       Сенку мысленно одёрнул себя. Вспоминать о бывшем в такой момент ему не хотелось.       Кохаку крепко обнимала своего партнёра за шею, прижимаясь к нему своей шикарной во всех отношениях грудью. Ещё пара мгновений, и она позволила себе чуть раздвинуть коленом ноги Ишигами и прижаться бедром к его бёдрам и паху. Тот от такого откровенного взаимодействия вздрогнул, лишь сильнее тем самым развеселив и раззадорив девушку. В ответ Сенку сместил ладони, которые до этого лежали на её талии, ниже, очертил ими округлые бёдра и накрыл ягодицы, нетерпеливо сжав их сквозь ткань джинсовых шорт.       Конечно же молодой учёный прекрасно и в подробностях знал, чем анатомически отличаются тела женщины и мужчины, но это не спасало его от новых всплесков гормонов, стоило ему самолично коснуться руками мягкого фигуристого женского тела. В отличие от мужских ягодицы Кохаку были куда более выпуклыми, объёмными и упругими – сразу становилось понятно, что эти формы результат не только отличной генетики, но и долгих упорных тренировок. Сенку снова и снова сжимал и разжимал пальцы, пытался забраться под шорты через проймы штанин, спуститься чуть ниже и коснуться горячих бёдер у самой промежности девушки…       Почему они до сих пор стояли посреди прихожей?       Ишигами вернул руки на талию Кохаку и потянул девушку за собой к лестнице на второй этаж, чтобы поскорее добраться до спальни и перейти к более активным действиям, которых они оба так страстно желали.       Стоило им пересечь порог заветной комнаты, как в ту же секунду на пол полетели ненужные сейчас элементы их одежды: лёгкая куртка Кохаку, рубашка Сенку, обувь…       – Сенку, – позвала девушка, снимая с партнёра футболку. – У тебя же есть презервативы?       Молодой учёный на пару секунд выпал из реальности, пытаясь сообразить, а есть ли в его доме заветное средство контрацепции? Может, он и впервые в жизни собирался вступить в половой контакт с женщиной, но он всё же прекрасно осознавал, что помимо профилактики возможных заболеваний и инфекций презервативы могли уберечь и от куда менее желанных последствий интимной связи.       Презервативы были необходимы, но Сенку не имел ни малейшего понятия, где их искать. Сбегать посреди действия в поисках круглосуточного магазина или аптеки, в наличии которых поблизости Ишигами пока что не довелось удостовериться, как-то не хотелось. Но в светлой во всех смыслах голове юноши, однако промелькнула мысль, что он как будто бы совсем недавно видел где-то совершенно новую целую пачку.       – Секунду, – Ишигами жестом попросил девушку подождать, а сам ретировался в сторону ванной комнаты.       Если где-то и могла быть пачка презервативов, то только там.       Сенку заглянул в шкафчик тумбы под раковиной, затем проверил ящички. Но везде было пусто. Затем он открыл аптечный шкафчик, скрывавшийся за зеркалом, быстро пробежался глазами по стоявшим в нём пузырькам и коробочкам… бинго! На самой нижней полочке между жаропонижающим и кофеиновыми таблетками выглядывала заветная разноцветная пачка.       Сенку взял презервативы и позволил себе застыть ещё на пару секунд, смотря на коробочку в своей руке и решительно не понимая, откуда она у него вообще взялась. Всё-таки разрывая предыдущие отношения и переезжая в другую страну он явно не думал о том, чтобы искать себе кого-то даже чтобы просто вступить в интимную связь разок другой, не говоря уже о чём-то серьёзном. Что греха таить, это точно было последним, о чём Ишигами-младший мог думать, пересекая половину земного шара. Следовательно, он точно не стал бы заморачиваться покупкой резинок “на будущее”, которое не факт, что вообще когда-нибудь могло бы наступить.       Тогда как презервативы могли попасть в его дом? Бьякуя незаметно подбросил, таким образов пожелав сыну активной и счастливой личной жизни? Маловероятно. Да и не стал бы он специально ради такого выискивать в Штатах пачку Okamoto.       Ещё пара секунд активного мыслительного процесса, и картинка, наконец, стала складываться воедино. Скорее всего, эта пачка осталась у Сенку ещё с прошлых времён его активной половой жизни и также хранилась на всякий пожарный в аптечке, а при сборах в Америку была не глядя закинута в общую коробку вместе со всеми своими лекарственными соседями.       Удивительно, но тот самый крайний случай, когда пачка действительно понадобилась, наступил куда раньше, чем Ишигами мог бы себе представить.       Сенку вернулся в спальню и с довольной ухмылкой на лице продемонстрировал Кохаку найденную пачку. В ответ девушка улыбнулась, чуть наклонила голову набок, игриво прикусила нижнюю губу, а затем медленно стянула с себя майку, наконец, показав свою грудь во всей её красе. Бюстгальтеры Кохаку носила редко из-за того, что они сильно стесняли движение и мешали её активному образу жизни, а в те дни, когда солнце пекло особенно сильно, пренебрегала и спортивным топом. Собственный комфорт девушка всегда ставила выше того, что могли подумать окружающие, разглядевшие под одеждой отсутствие белья.       Даже несмотря на то, что пара так и не включала в спальне свет, и единственным его источником в комнате было окно, из которого доходил разве что слабый отблеск уличных фонарей, да свет луны, Сенку мог прекрасно рассмотреть открывшуюся ему эротичную картину. Он так и застыл в дверном проёме, не в силах оторвать взгляд от красивой женской груди. Нет, он не в первый раз в жизни видел обнажённую женскую грудь, но впервые – в интимной обстановке предстоящего коитуса, и поэтому воспринималась она совершенно иначе. Груди Кохаку были действительно большими, имели идеальную округлую форму и лишь чуть-чуть, почти незаметно отличались по размеру. Ореолы сосков были яркими, а сами соски – в меру крупными и уже заметно твёрдыми от возбуждения.       Красиво. Сексуально. Соблазнительно…       Тело молодого учёного прекрасно реагировало на то, что он видел перед собой – всего за каких-то пару мгновений джинсы стали непозволительно узкими в районе промежности.       Кохаку, в свою очередь, прекрасно считывала реакцию своего сексуального партнёра на своё тело, наслаждалась этой реакцией и была готова дразнить дальше. Она мягко коснулась руками собственной груди, сжала её пальцами, показывая тем самым насколько та была мягкой и упругой, затем провела руками ниже по своему красивому рельефному животу и, наконец, медленно потянула вниз шорты, позволив им соскользнуть с округлых бёдер и упасть на пол. На ней остался лишь один элемент одежды – миниатюрные трусики из синего кружева.       Предполагала ли Кохаку, как закончится этот вечер, когда надевала такое соблазнительное бельё? Пожалуй, можно сказать, что она надеялась на это. Чуть ли ни с самой первой встречи, она заметила в Сенку тень интереса к себе, да и он произвёл на неё впечатление своей открытой, даже можно сказать, наглой, особенно для японца, манерой общения, своим интеллектом и взглядом на жизнь. Было в нём что-то такое, что отличало его от тех мужчин, с кем Кохаку приходилось общаться в своей повседневной жизни. Нет, она не была склонна к сентиментальности, никогда не была романтичной и влюбчивой, всегда недолюбливала слезливые мыльные оперы и любовные романы. Поэтому Кохаку не рассчитывала, что они с Сенку могли бы вот так вот ни с того, ни с сего влюбиться друг в друга и начать какие-то отношения. В жизни такое редко бывает. Но оказаться с ним в одной постели было более чем приятной перспективой. Пока не знаешь, насколько парень хорош в сексе, не стоит думать о том, чтобы строить с ним романтические отношения. А всех, кто заявлял, что интимная близость в отношениях далеко не главное, Кохаку вполне заслуженно считала тупыми лицемерами.       Итак, что там было насчёт секса? Кажется, прелюдии затянулись, пора было переходить к более активным действиям. Девушка в очередной раз улыбнулась своему партнёру и поманила его пальчиком к себе.       Ишигами тем временем отчаянно пытался вспомнить, как нужно дышать. Лицезреть прекрасное молодое сильное тело, прикрытое только в одном месте маленьким кусочком синего кружева было сплошным удовольствием, манящим, притягательным и таким возбуждающим. Сексуальное напряжение в теле молодого учёного уже дошло до такой крайней точки, что он чувствовал боль от давления металлической молнии на ширинке его джинсов. Сенку давно не вспоминал о своих плотских желаниях, будто они перестали существовать вовсе. В последний раз он вступал в интимную близость, когда ещё был в отношениях, и с тех пор даже к мастурбации ни разу не прибегал. Либидо, которому, наконец, дали возможность привлечь к себе внимание, теперь выло диким зверем, напоминая о том, что воздержание не самый лучший стиль жизни для молодого сексуально активного мужчины. Особенно если этот молодой мужчина последние несколько лет проявлял весьма высокий уровень этой самой сексуальной активности. Тело ныло, в тестикулах ощущалась вибрирующая болезненная тяжесть.       Нет, тянуть дальше было просто нельзя.       Сенку не глядя кинул пачку презервативов Кохаку, прекрасно зная, что та её поймает, а сам тем временем снял так жутко мешавшие штаны и нижнее бельё, теперь уже и себя выставив напоказ в полной мере. Судя по довольной улыбке девушки и вновь слегка прикушенной нижней губе – Кохаку вполне впечатлило увиденное. Она быстро открыла пачку, достала презерватив и, закусив зубами уголок фальгированной упаковки, вскрыла её.       Паре хватило буквально мгновения, чтобы вновь оказаться в объятиях друг друга и упасть на мягкую постель.       В новом доме Сенку кровать была большой и удобной, её матрас приятно пружинил и не скрипел – самое то для активной и страстной ночи. В его старой токийской квартире спальным местом служила пусть и широкая, но односпальная кровать, на которой и одному не всегда удавалось растянуться во все стороны, а вдвоём спать и вовсе временами было ужасно тесно.       К большому удивлению Ишигами, Гену та кровать почему-то нравилась. Он любил оставаться на ночь у своего парня и каждый раз выглядел таким счастливым, когда вечером крепко прижимался к нему, ведь места для сна было совсем немного. Сенку фыркал и снова, и снова повторял, что надо бы купить кровать побольше или вообще перейти на футоны, ибо сколько можно ютится вдвоём на таком узком спальном месте, поделом, что ещё никто ни разу не оказался на полу посреди ночи. На что Асагири всегда отвечал, что нужно ценить каждую возможность побыть так близко с человеком, которого любишь больше всего на свете. Разве не это настоящее счастье – слышать ровное дыхание и умиротворяющее биение сердца, делить тепло двух тел, прижиматься и вдыхать такой родной аромат любимого человека. Ген говорил, что только вот так, в объятиях Сенку мог позволить всем мыслям покинуть голову, мог отодвинуть заботы и проблемы в сторону и почувствовать спокойствие и безопасность. И после этого он всегда засыпал с улыбкой на лице, искренней, тёплой, влюблённой…       Ишигами снова мысленно одёрнул себя. В его объятиях сейчас была шикарная во всех отношениях обнажённая девушка, он утопал в мягкости её груди и жаре её бёдер, но мысли почему-то снова убегали в недалёкое прошлое, заставляя вспоминать о своём возлюбленном. Ещё один мысленный тычок – бывшем возлюбленном. Сенку поднял глаза и внимательно посмотрел на Кохаку. На лице девушки даже в слабом свете уличных фонарей был заметен румянец, её глаза сверкали в предвкушении, ей тоже уже не терпелось соединить их тела.       Вот оно – настоящее. Прямо перед ним.       Тихая ночь, обжигающая страсть, сексуальная девушка.       А прошлое должно оставаться в прошлом.       Сенку сглотнул и набрал в грудь побольше воздуха. Он ощущал волнение от того, что ждало их с Кохаку.       Но желание было сильнее волнения.       Сенку, наконец, коснулся руками груди девушки, едва не потеряв голову от того, насколько она была мягкой. Сразу же захотелось упасть в неё лицом и в полной мере ощутить всё её тепло и нежность. Но он опустил руки ниже, чтобы медленно снять последний элемент одежды, оставшийся на Кохаку.       Девушка широко раздвинула свои длинные сильные ноги, и Сенку, не в силах устоять перед своим любопытством, прикоснулся к её вагине. Мягко, влажно и очень, очень жарко. Его пальцы двигались сами собой, изучая нечто новое, незнакомое раньше. А сам Сенку дышал через раз, теряя связь с разумом от сильного всплеска гормонов.       Дрожащими руками Сенку натянул на себя презерватив и, вобрав в грудь побольше воздуха, соединил их тела.       Томный стон удовольствия слетел с приоткрытых губ Кохаку и наполнил комнату.       Кровь окончательно отлила от головы молодого учёного, а перед глазами вспыхнули искры. Ощущения, что он испытывал, размеренно двигаясь внутри своей партнёрши, разительно отличались от тех, к которым он привык. Но было приятно. О да, было очень приятно, и хотелось большего.       – Эй, Сенку, – позвала Кохаку, проведя рукой по щеке своего партнёра, затем вниз – по его шее и груди. – Не нужно так себя сдерживать, всё отлично, мне не больно.       – А… да, конечно.       Ишигами не сразу понял, о чём вообще говорила Кохаку. Он не подумал, что по привычке начал двигаться медленно и аккуратно, как это делал во время анального секса, когда партнёру нужно было привыкнуть к проникновению, чтобы половой акт не превратился в пытку. Внутри влагалища же было гораздо свободнее, мягче, смазки было много, поэтому и беспокоиться о том, что партнёрша может испытывать дискомфорт не стоило. Особенно, когда она сама сказала ему об этом. Сенку позволил себе расслабиться и двигаться так, как ему самому того хотелось, размеренно набирая темп, входя глубоко, с усилием вжимаясь бёдрами в промежность Кохаку. Девушка, чувствуя большую отдачу и куда сильнее ощущая партнёра внутри себя, довольно улыбнулась и прикрыла глаза, позволяя себя расслабиться и наслаждаться процессом.       Во время полового акта время течёт незаметно. Когда двое сосредоточены друг на друге и на ощущениях, что дарит им слияние тел. И для Сенку, и для Кохаку опытность партнёра стала приятным сюрпризом. Их движения дополняли друг друга, даря обоим удовольствие. Поцелуи, объятия, легкие укусы за шею и плечи. Ишигами тоже позволил себе расслабиться, сосредоточиться на ощущениях и прикрыть глаза…       И за закрытыми веками родилась картина, которую молодой учёный никак не ожидал увидеть.       Ген.       Под ним на кровати лежал Ген.       Красный от возбуждения, кусающий нижнюю губу и сжимающий пальцами подушку.       Длинные чёрные пряди с правой стороны его лица разметались по белой наволочке, а чёлка прилипла к взмокшему лбу.       – Сенку-чан… Сенку-чан… – сквозь чувственные стоны шептал Асагири имя своего возлюбленного.       Ишигами вздрогнул и резко открыл глаза.       Перед ним была Кохаку, расслабленная, с лёгкой улыбкой на пухлых губах. Чуть намокшие от пота пшеничные пряди красиво обрамляли её лицо. Её большая упругая грудь гипнотизирующе подпрыгивала в такт движениям Сенку. Девушка томно и глухо постанывала, но имя своего партнёра не произносила.       Парень взмахнул головой, пытаясь выкинуть из головы ненужные мысли. Он был с девушкой, он был с Кохаку. И с ней ему было хорошо. Не существовало ни единой причины, по которой бы он мог представлять своего бывшего в такой момент.       Но ведомому подсознанием воображению было всё равно.       Стоило Сенку закрыть глаза, как он снова увидел Гена. Такого возбуждённого, дрожащего от удовольствия, тянущего к возлюбленному руки.       Сердце молодого учёного пропустило удар, а затем забилось со страшной силой.       Как же не хотелось терять это видение…       Да, ещё мгновение назад Сенку снова и снова одёргивал себя, пытаясь сосредоточиться на том, что происходило на самом деле. Но горькая правда заключалась в том, что он бы многое отдал за возможность на самом деле вновь оказаться рядом с Асагири Геном, прижать его к себе и любить, долго, чувственно, так, как тот его сам научил.       Сейчас перед ним была лишь фантазия, созданная из осколков воспоминаний. Но какой же реальной она казалась. Сенку был готов поспорить, что мог ощутить мягкость именно кожи Асагири, именно его ритм сердцебиения, аромат именно его тела. Даже звуки его стонов память воспроизводила удивительно точно, это на все десять миллиардов процентов был сладкий игривый голосок Асагири Гена, его несдержанные чувственные стоны. А как он шептал имя возлюбленного! Снова и снова, снова и снова… Сенку закусил нижнюю губу, чувствуя, как по телу проносится дрожь от воспоминаний об этих чарующих звуках. Его кожа трепетала в тех местах, где иллюзия проводила по ней руками. Парень наклонился вперёд, прильнул к возлюбленному ближе, и как будто смог почувствовать ароматы его парфюма и кондиционера для волос. Ишигами казалось, что он уже позабыл о таких вещах, но разве можно действительно забыть ароматы любимого человека? Те, что ты слышал сотни и тысячи раз. Те, без которых не мог прожить и дня.       – Сенку-чан… – шептал иллюзорный Ген, так реалистично обнимая молодого учёного за шею. – Сенку-чан… Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, Сенку-чан…       Парень содрогнулся всем телом. Пусть эти слова прозвучали в его собственной голове, в его воображении, это было не важно. Для него и для его тела они стали той маленькой последней каплей. Сексуальное напряжение разорвалось внизу живота жгучим экстазом. Дрожь ударила по всему телу, а из горла вырвался сдавленный стон. Сенку не ожидал получить этой ночью настолько сильный оргазм.       – Ты чего?.. Уже всё? – не без нотки разочарования в голосе спросила Кохаку, когда почувствовала, что её партнёр перестал двигаться. Она без труда опрокинула его рядом с собой и села на кровати. – Я надеюсь, ты не думаешь, что мы вот так на этом закончим? Уж извини, Сенку, но тебе придётся ещё поработать.       Использованный презерватив полетел на пол, и его место почти сразу же занял новый. К радости Кохаку, ей хватило всего пары движений рукой, чтобы вернуть партнёру эрекцию. Теперь уже девушка заняла позицию сверху, удобно разместившись на бёдрах Сенку. В такой позе дойти до желанного оргазма было куда проще, ведь можно было самой регулировать глубину и угол проникновения, скорость и интенсивность движений. Кохаку быстро нашла идеальный для себя темп и вновь перевела всё своё внимание на получаемые от полового акта ощущения. Она не стеснялась стонать и не обращала внимания на то, что со стороны партнёра активность была практически минимальной. Это пустяки, она всё сделает сама.       Не успел Сенку выгнать из головы туман после первого оргазма, как его втянули в новый раунд страстных сексуальных игр. Девушка двигалась на его члене быстро, резко, выверено, доставляя удовольствие не только себе, но и своему партнёру, да так, что перед его глазами искры сверкали. Сенку положил ладони на бёдра Кохаку, со всей силы сжал их пальцами и постарался подстроиться под движения партнёрши. Ему не хотелось лежать без дела, всё-таки секс это занятие, в котором участвуют двое. Девушка чуть наклонилась вперёд и оперлась руками о плечи своего любовника, заглянув в его мутные от возбуждения глаза. Изменение угла проникновения дало Сенку возможность увеличить темп движений, хотя чтобы двигаться в позиции снизу усердия требовалось куда больше, и выносливость постепенно заканчивалась.       – Я уже было подумала, что тебя на второй раз не хватит, – ухмыльнулась Кохаку. Она наклонилась и накрыла губы парня новым поцелуем, быстрым, дразнящим, не отказав себе в удовольствии укусить партнёра за нижнюю губу. – Покажи мне, на что ты способен, Сенку.       – Хах, и не надейся, что я так быстро выдохнусь, львица.       В ответ девушка тут же наклонилась и укусила Сенку за плечо, тем самым, правда, скорее доказав свою принадлежность к хищницам, чем возразив этому. Девушка изящно и грациозно откинулась назад, вновь поудобнее сев на своем партнёре. Её ноги были широко раздвинуты, спина соблазительно изогнута, а голова чуть запрокинута назад. Кохаку плавно двигалась вперёд-назад, томно постанывая. Её ладони легли на её пышную эротично подпрыгивающую грудь, сжимали и массировали её, чтобы дополнительной стимуляцией эрогенных зон ускорить получение оргазма. Сенку, внимательно, буквально загипнотизированно наблюдавший за действиями партнёрши, чувствовал, как кровь всё сильнее приливает к гениталиям, от чего разум снова начинал погружаться в туман. Кохаку была безумно сексуальна, и тело молодого учёного на неё реагировало соответствующе.       Глаза парня вновь начали закрываться, а противиться этому становилось почти невозможно. Как и полёту фантазии, вновь нарисовавшей перед внутренним взором Сенку портрет самого дорогого ему человека. И на этот раз Сенку даже не пытался прогнать это видение, он жадно тянулся к нему, изо всех сил напрягал плывущий от сексуального возбуждения разум, только бы заставить его рисовать эту картину ярче, чётче, реалистичнее. Может быть, завтрашним утром Ишигами ощутит стыд или даже вину за то, что во время секса с одним человеком представлял себе совсем другого. Но это будет только следующим утром. Если вообще будет. А в данный конкретный момент его такие мелочи не волновали. Сенку просто хотел видеть перед собой Асагири Гена, даже если тот был всего лишь его собственной фантазией.       Его возлюбленный сидел на его бёдрах и нежно улыбался. Он аккуратно убрал за ухо длинные пряди своих волос, от чего румянец возбуждения стал ещё ярче заметен на его светлом лице. Ген ритмично двигал бёдрами, чуть приподнимаясь и вновь опускаясь на каменно-твёрдом члене своего любовника.       – Тебе хорошо, Сенку-чан?       Ген улыбнулся ещё теплее, ещё влюблённее, после чего позволил себе сильнее откинуться назад, демонстрируя любимому своё худое хрупкое тело во всей красе. Его кожа, такая светлая, такая идеальная, поблёскивала от капелек пота, выступивших на ней и скатывающихся вниз от активных движений.       Как же изящно Асагири двигался, как живописно изгибался в наслаждении, каждая линия его тела была плавной, мягкой, приковывающей к себе взгляд. И Сенку никак не мог перестать смотреть, ловить каждое, даже самое мимолётное движение, каждое сокращение мышц. Молодой мужчина, сидевший на его бёдрах, соединяя воедино их тела, был настоящим произведением изящного искусства, идеалом красоты, великолепнейшим творением генетики, которое Ишигами видел в своей жизни. Вид Асагири, особенно в столь интимные моменты, неописуемо возбуждал, буквально сводил молодого учёного с ума, заставлял мысли путаться в бессвязную кашу, а дыхание то замирать, то ускоряться.       – Сенку-чан… Сенку-чан… Сенку-чан…       И снова Ишигами слышал своё имя. Так ярко, будто оно действительно звучало сейчас в его спальне вперемешку со страстными стонами блаженства. Он не мог себе представить более приятной слуху мелодии. Сенку кусал нижнюю губу, сам глухо постанывал и активно двигал тазом, сильнее толкаясь в своего партнёра. Прошло так много времени с того момента, когда он в последний раз ощущал, как растворяется весь мир вокруг, вытесненный ощущениями от полового акта. Чертовски хорошего полового акта. Новый оргазм подступал всё ближе, тело начинала бить мелкая дрожь, а на активные движения уходило всё больше и больше сил. Сенку не мог больше терпеть.       – Сенку-чан… Я хочу кончить одновременно с тобой, – прошептал Ген, склонившись к возлюбленному, буквально ложась на его грудь. – Так сильно тебя люблю…       Ишигами сжал зубы, покрепче ухватился за ягодицы своего партнёра и сделал ещё несколько резких движений, прежде чем его накрыло оргазмом, сильным и долгим. Одновременно с тем, как нижняя половина его тела вздрагивала от сокращений мышц, он почувствовал, как его член сначала сжали сильнее, затем последовало ещё немного движений на нём, а после – вес другого тела пропал с его бёдер, а матрас рядом запружинил. Кохаку получила желаемую дозу удовольствия и упала рядом со своим любовником, чтобы восстановить дыхание и позволить телу наполниться приятной усталостью.       В общем и целом, ночью, проведённой с Ишигами Сенку, девушка осталась довольна.       Молодой учёный так и остался лежать на спине с закрытыми глазами, не реагируя на происходящее вокруг него. Его тело ощущало удовольствие и сексуальное удовлетворение, но в душе покалывала боль. Он всё ещё видел перед своим мысленным взором Асагири Гена, но его иллюзорный образ бледнел и растворялся в несвязном потоке мыслей, что носился в голове вымотанного всеми событиями прошедшего вечера Сенку. Не было сил ухватиться за фантазию, не было сил заставить её ещё хоть немного задержаться рядом с ним. Сенку проваливался в сон. Последнее, что пронеслось в его голове – сладкий голос Гена, который нежно прошептал:       – Я люблю тебя, Сенку-чан. Всё ещё люблю тебя…       Утро встретило Ишигами головной болью и тяжестью во всём теле. С трудом разлепив глаза, он даже не сразу понял, где находился, и что вообще произошло с ним накануне. Но дымка сна постепенно рассеивалась, и картинка по кусочкам складывалась воедино. Он был голым, простыни были измяты сильнее, чем обычно, на полу у кровати валялись два использованных презерватива и упаковки от них.       Секс.       Прошлой ночью у Сенку был секс.       И он занимался им вместе с…       – О, ты уже проснулся, – раздался женский голос со стороны ванной. Молодой учёный резко повернул голову. В дверном проёме стояла Кохаку. Совершенно голая, она вытирала волосы полотенцем. Наконец, Сенку удалось взглянуть на неё при свете, и её молодое сильное тело показалось ему ещё более притягательным. До чего же шикарная девушка. – Я воспользовалась твоей ванной. Ничего?       – Да, всё отлично, – скорее на автомате ответил Сенку.       – У тебя есть дома кофе?       – Хе-хе, спрашиваешь ещё. Дай мне пару минут.       Чтобы встать с кровати, пришлось применить немало усилий, тело болело как после хорошей тренировки. Если бы Ишигами знал, что столкнётся с такими мучениями даже после соития, не пренебрегал бы так сильно хотя бы минимальной еженедельной физической нагрузкой. Прохладный душ и порция зубной пасты с ментолом улучшили связь с собственной телесностью, так что на кухню Сенку спустился, чувствуя себя достаточно бодро и осознанно. Ждавшая его там уже полностью одетая Кохаку с по-кошачьи довольной улыбкой рассматривала его обнажённый торс, пока молодой учёный возился с кофеваркой. Не прошло и пары минут, как кухня наполнилась приятным жужжанием самого нужного в любом доме аппарата и соблазнительным ароматом свежего кофе.       – Будешь хлопья? – спросил Сенку, достав из кухонного шкафчика большую яркую коробку.       – Да, давай, – кивнула девушка.       Ишигами невольно задержал свой взгляд на её декольте. Кохаку полулежала на кухонном островке, отчего её грудь, не скованная лишней тканью бюстгальтера, особенно эротично выглядывала из проймы её топа.       – Скажи, Сенку, что ты думаешь о вчерашней ночи?       Плечи молодого учёного дрогнули. Он вспомнил, как во время секса с такой прекрасной девушкой как Кохаку, представлял своего бывшего возлюбленного, с которым самолично он же отношения и разорвал. Сенку нельзя было назвать самым правильным и нравственным, человеком высокой морали, но и последним мудаком он не был, поэтому чувствовал, что, если ты занимаешься сексом осознанно и по обоюдному желанию и согласию с одним человеком, а в итоге в процессе представляешь другого – это не очень правильно. Всё-таки прошедшим вечером он ощутил сексуальное возбуждение от близости с Кохаку: поцелуев с ней, прикосновениям к её телу. Но на пике удовольствия он увидел перед своими глазами Гена.       Почему так произошло, Сенку не знал. Но сказать, что он не хотел видеть эту фантазию, было бы ложью. Может, всё произошло именно так из-за того, что у Сенку достаточно долго ни с кем не было интимной близости? Сработала телесная память, спровоцировала память бессознательную. Ишигами кивнул сам себе, разливая кофе по кружкам. Да, всё так и было. Просто совпадение. Десять миллиардов процентов, что это было просто совпадение. Наверное…       – Так что? – Кохаку не очень порадовала пауза, которую решил взять её любовник.       – Это было классно, львица. Во всех красках показала свою звериную натуру, хе-хе-хе.       – Никакая я не львица, – хмыкнула девушка, заливая миску с хлопьями молоком. – Мне тоже понравилось. Ты оказался лучше, чем я предполагала. И больше.       Кохаку усмехнулась, после чего со всей серьёзностью посмотрела Сенку прямо в глаза.       – Повторим как-нибудь?       – Хах, обязательно.