Хутор Костицино

Подниматься не то, что не хотелось, встать с постели для меня внезапно, оказалось физически очень тяжело. Да что же это такое, на кладбище же вообще плевое дело было, да и баня, всю ментальную грязь с меня Атаман не только сбил вениками, но и отливал водой и не только святой. Неужели это то самое, о чем говорил за несколько дней до смерти папа? Неужели, каждое избавление моего дома от разного рода нечисти отбирает часть моей жизненной силы, что, в конечном итоге, приведет, как и его к смерти? — Татьяна Лукинична! — Матушка снова показала свою бесцеремонность, влетев в мою комнату не только без стука, но даже не попытавшись остановиться перед дверью. В принципе, за три года я умудрилась каким-то образом даже привыкнуть к этому. — Ох и напугали же вы нас! Кирилл Сергеевич когда принес вас в дом, у меня едва сердце не остановилось! Слава Богу, вы просто уснули! Я вам тут позавтракать принесла! — и бухнула на прикроватный столик поднос с завтраком и чаем. — Спасибо, Ксения Егоровна, — я сжала висок пальцем, понимая, что от ее щебетания начинается мигрень, — я скоро спущусь вниз можете не ждать. — Ага-ага! — замахала та головой и выскочила прочь. Хм, значит Кирилл принес. Очень интересно. Может, Атаман и не добился от меня того, чего хотел, но проявил заботу. Ну, возможно, в следующий раз я еще раз дам ему небольшой шанс. Я задумчиво уселась в кровати и посмотрела в окно, отхлебывая травяной чай из чашки. Солнечный майский день был в самом разгаре Хутор давно не спал, люди занимались повседневными делами. Со стороны теплиц ехал грузовичок. Блин, я ведь даже не успела расспросить никого о размерах нанесенного выродками ущерба. Таня-Таня, ну какой из тебя руководитель? Нормальный руководитель не уснул бы, пока не разрешил всех проблем! Да еще и проснуться так поздно! Проснуться в десять часов, было не просто непростительной роскошью – преступлением, но сил не то, что встать, даже открыть глаза не хватало и вот теперь, очнувшись, пыталась включить организм в боевую готовность. Привести себя в форму не только физическую. Мозгами работать сегодня тоже предстояло немало. Господи, еще не встала, а уже уставшая. Даже травяной чай не помогал. Хотя... разборки с полицией, дача показаний, написание заявления успели вымотать так, будто всю ночь разгружала вагоны. Только к пяти часам утра вернулись на хутор и сразу всей толпой ввалились в баню. Да, можете осуждать, как хотите, со своими казаками я всегда мылась вместе. Ну, точнее больше пяти человек за раз входить в парилку не могли. Так что в этом случае я всегда шла с Атаманом и еще тремя самыми хладнокровными казаками самой последней группой. И никогда не раздевалась до конца, оставаясь в раздельном купальнике. А еще, буду честной, у меня ничего не было ни с кем из них. Ну, почти ни с кем и это было уже давно. Что касается остальных, пусть облизываются сколько хотят. Лучше мужика кости веником не пропарит никто. А Кирилл в этом мастерстве имел особый талант. После него даже самая большая усталость уходила прочь. Да и заговорами своими дедовскими Кирилл Сергеевич очень хорошо умел снять ту самую, наваливающуюся после каждых кладбищенских разборок, смертельную усталость. Ну, и не буду кривить душой, сквозь опущенные ресницы, можно было полюбоваться красивыми мужскими телами. Я ведь все-таки была женщиной и полюбоваться на красивое тело было моей привилегией. А Кирилл был действительно очень хорош собой. Высокий, широкий в плечах и груди, но при этом поджарый, словно хороший хищник и тонкоталый, с копной каштановых кудрей, которые заплетал порой в косичку или хвост, аккуратно подстриженными усиками и бородкой, пронзительными черными глазами. Он был мечтой всех хуторских девчонок на выданье. Да вот только молодой казак никому не отдавал своего сердца. И косвенно в этом была виновата я. Ведь я прекрасно знала, по кому сох Атаман, да вот только не получилось там ничего хорошего. Что до меня, то лично я больше не хотела связывать свою жизнь ни с кем. Одного раза за глаза хватило. А уж тем более с мужчиной моложе себя. Даже на два года. Так что стать отдушиной для него не могла и не хотела в принципе. Интересно другое, зачем с нами пошел Андрей, ведь не для того, чтоб поглазеть на живое бабье мясцо? Особенно такое захудалое, как у меня. Да и чего он там не видел-то? Нет, тем более что с Егерем у нас сейчас было нечто вроде холодной войны. Убить вроде пока друг друга еще не хотели, но покалечить иногда очень даже да. Взгляды на многие проблемы у нас кардинально разнились, да и характер у нашего кладбищенского сторожа был такой, что ни одна девица не оборачивала взгляда в его сторону даже несмотря на достаточно смазливую, несмотря на шрамы, внешность. И вот с утра Кир затащил его, отворачивающегося и спущенного в баню, едва ли не силой. Да вот сказать по правде, Егерь-то особо и не возмущался. Хотя, увидев, что я иду сейчас вместе с ними, опустил глаза и слегка побледнел, словно снова начинал злиться. Да только дико засмущался, когда своей показушной нерешительностью вызвал у Атамана приступ хохота. А мне, наконец, удалось рассмотреть его как следует, наверное впервые за последние несколько месяцев точно. Как раз без безразмерной толстовки и капюшона. До того, как он зыркнул на меня едва ли не с яростью, успела отметить, что Егерь так знатно похудел, перестав питаться в общей трапезной. Да, Андрей всегда был попроще Кирилла, но так же крепок телом, голубоглазый, с темными с проседью волосами. А еще усталый, хотя и не без благородного штришка во внешности. Скорее всего тоже с какими-то казацкими корнями. Взгляд его, как всегда был хмурый и неприятно пронзительный. Под ним иногда хотелось съежиться и спрятаться в норку. Да еще шрамы. Все его тело было просто испещрено рубцами разного размера и вида, но особо жуткими были те самые два на лице. Страшных и рваных, отвратительных на вид. Один тянулся через бровь и левый глаз. Как только тот не повредил?! И от щеки к скуле вниз. Эти жуткие следы делали его внешность еще более хмурой и агрессивной. В парилке он молча уселся в угол на полати и замер, прикрыв глаза и, пока остальные ребята негромко переговаривались между собой, он, казалось, абстрагировался от всего мира. Хотя, вскоре Кирилл толкнул его в плечо и указал на разогретые доски. Андрей махнул головой и лег. Так вот в чем дело. Егерю понадобились целительские способности нашего старшого! Неужели ночью пропустил от упыря удар? Тот ведь только выбраться собрался? Такое простое дело, говоришь? Кир встал над разлегшимся Андром и начал прикасаться кончиками пальцев к его спине. Я улыбнулась. Сканирует, потом будет лечить. И вдруг, когда Атаман коснулся его правого бока прямо под лопаткой, Егерь цыкнул. Один из младших казаков Матвей-Овод подошел ближе, и Кирилл что-то шепнул ему едва слышно. Парень вышел из парилки. Я с интересом наблюдала за происходящим, завалившись на полати и наслаждалась горячим, влажным воздухом, открывающим все поры. Очищающим тело от скверны ночи. – Повезло тебе, перелома нет, – произнес Кирилл, продолжая касаться пальцами широкой спины Егеря, – а вот позвоночник сместил, сейчас могу вправить, но будет больно. – Да плевать, – зло прошипел тот, – думаешь, мне сейчас потрясающе приятно? – Андрей Эдуардович, что произошло? – пробурчала я, пристально сверля его глазами. – Ничего излишне серьезного, – отбрил тот, приподнимая голову, – упыря гонял, да спиной в угол оградки врезался. – Как это похоже на вас Андрей Эдуардович. – Знаете ли, Татьяна Лукинична, это вас совершенно не касается. Кирилл в это время с силой придавил спину Егеря так, что та захрустела, а тот едва слышно пискнул. Я хохотнула, Атаман быстро задавил наш спор на корню, самым радикальным способом. Хотя, если честно, прямо нестерпимо захотелось сцепиться с ним посерьезнее. Укусить его морально, да побольнее. Чтоб зубами скрипел. И плевать, что будет потом. Но осторожный взгляд Атамана и взмах головой остановил меня уже на стадии приоткрытого рта. Ну и ладно, раз не вышло спора, я позволила себе, наконец, расслабиться и даже задремала. Точнее, кажется, отрубилась мертвым сном. И вот теперь, сидя на подоконнике с кружкой чая и следила за размеренной жизнью хутора, пытаясь превозмочь, "вертолеты" словно у пьяной. Ватага девчонок подбежала к забору и радостно начали махать мне, от переизбытка эмоций подпрыгивая на месте. Лизка, старшая из них, что-то крикнула, мне, но слова не долетели, поэтому я помахала им, приглашая в дом. И уже через минуту вся галдящая толпа навалилась на меня со всех сторон, обнимая и болтая наперебой. – Тетя Таня, я четверть без единой четверки закрыла! – Лизка висела у меня на шее, грозя уронить вместе с собой на пол. – Это очень хорошо, девочки, пожалуйста, еще чуть-чуть и я выпаду в окно, – хохотнула я, оправляя ночнушку. Девчонки захихикали и расселись вокруг меня, кто на полу, кто на кровати. – А правда, что вы ночью лично поймали нападающих? – кудрявая, курносая Любаша, с веснусчатым лицом и хитрыми глазками лисицы, смотрела на меня с преданностью спаниеля, и едва ли не открытым ртом, ожидая новой интересной истории, но сегодня я не была настроена на долгие рассказы. – Всего двух. Один попался случайно, второй пытался убежать, – я подавила улыбку. – Казаки сказали, что он пытался сбить вас на мотоцикле, – долговязая Света испуганно хлопала большими выразительными глазами. Остальные девочки зашептались, уважительно поглядывая на мои руки. Я пригубила чай, обдумывая, как сделать эту историю более реалистичной, я была их наставницей, а не героиней, на которую нужно было равняться. Пусть равняются по учебе, а не по опасным приключениям. – Девочки, это был всего-лишь случай. Да, встретились, он не то, чтобы сбить хотел, он сбежать хотел. Я стояла у него на пути. Ну, мой конь и прыгнул. Сбил. Так что тут не мой героизм. Самооборона. – Все равно, вы такая смелая! – Лиза мечтательно закатила глаза. – Я буду такой же смелой, как и вы! – И останешься ты без семьи, детей, друзей, да еще и такая стремная внешне, как я. – Ничего и не стремная, вы красивая! – девочка задумчиво потрогала мои волосы пальчиками. Седина вам идет! – Ох польстила так польстила, – невольно хохотнула я, прижимая ее к себе покрепче. Любимка моя, самая первая в нашем детском доме. Ближе дочери, – ну их, эти приключения. Нет в них ничего хорошего. Одна боль и разочарования. Лучше будь самой умной и добьешься еще большего, чем я. Кто-то ведь будет развивать хутор после того, как я уйду. – А куда вы собрались? – девочки вперили в меня взгляды. – Ну, я ведь не вечная, – я пожала плечами, понимая, что они все поняли, только не хотят слышать ничего подобного. Как и я, девочки наши в большей части были сиротами. Так что я решила изменить тему разговора, – и так, я понимаю, вы выполнили условия нашего договора. Теперь я должна выполнить свои? – Ну, мы старались, – гордо ухмыльнулась Лиза. – Значит, в ближайшее время путевки в летний лагерь обретут своих лауреатов. Окна в этот момент едва не вылетели от счастливых девичьих криков. Меня снова едва не свалили на пол, обняв со всех сторон. – Так, девочки, денек напряженный, давайте-ка в сад, цветы вас ждут, а мне надо уладить целую кучу дел. – Татьяна Лукинична, смотрите, какие-то городские заезжают! – Света увидела прибывших самой первой. Я поднялась и поглядела в окно. В хутор заезжал блестящий на солнце серебристый внедорожник, а следом два грузовичка. Ну, этого еще не хватало. Как я могла забыть, что сегодня приедут за продуктами? Тем более, не кто иной, как мой бывший муж.