Хутор Костицино

      – Давай, расслабляйся! Чуть-чуть осталось!       – Ауф! Егерь, я сейчас порвусь, как тряпка!       – Не порвешься, просто выдохни, расслабь мышцы! Ну, давай еще чуть-чуть! Ты отлично разогрелась! Куда, не соскальзывай с плеча!       – Не могу, Андрей, больно! Дай хоть минутку на отдых.       – Хорошо! Передохни, потом еще подход!       – Да блин, я сейчас помру!       – Я понимаю, что неприятно, но только в случае чего упыри спрашивать не будут больно или нет. Утащат в кусты и высосут до смерти! Клади ногу назад, а то в следующий раз я тебя к гулям потащу! Поднимай ногу мне на плечо!       – Каким гулям?!       – Трупоедам, которые после упырей появляются. Расслабь ноги, сказал! паховые сухожилия! Быстро!       – Ааааййй!       – Терпи! Ну, вот так, молодец! Вот так бы сразу. Видишь – это не так страшно, как тебе казалось. Отличная растяжка.       – Андрюша, у тебя это, внизу давление усилилось. Не трись об меня! Да блин, мы или тренируемся, или сношаемся!       – Блин, ну в твоем случае воспринимай это, как комплимент. Сама знаешь, какая у меня ситуация, – пожал плечами Егерь, а мне стало даже немного смешно       – На меня у тебя всегда все нормально срабатывает!       – Ага, да здравствует Мара-целительница!       Андр отошел в сторону, опершись рукой о столб, и тяжело вздохнул, стараясь не поворачиваться лицом в мою сторону. А я, наконец-то отлипла от стены, со стоном опуская ногу на пол. Какое же это было наслаждение!       Растяжки в нашем случае были неизбежным злом. Я не понимала, зачем нужны именно эти занятия, но в данный момент вынуждена была подчиняться своему тренеру. Ведь в голове все еще стояла картинка рождественской ночи. И, хотя с того времени я на кладбище больше не появлялась, но страх пережитого не покидал.       Пока не наступила еще Вальпургиева ночь, Андрей маялся от ничегонеделания, вот и решил взяться за мое обучение, в котором я, как можно догадаться, не имела больших успехов. Он даже упыря умудрился откопать и привести в себя, и во двор ко мне доставил, но, увидев эту гадость, я не придумала сделать ничего иного, как впасть в ступор. Так что негромко матерясь, Егерь добил персонажа ножом и протащил мимо меня вонючие останки, косо поглядывая.       Пока я пыталась выйти из позы кавалериста и свести ноги в кучу, Андр резким движение оперся ногой о стену и вытянулся в шпагате.       – Учись, как надо делать! – выдохнул он, а я с усмешкой наблюдала за ним, изредка бросая косые взгляды на пах, пытаясь окончательно засмущать. И сейчас он был в полной боевой готовности, что уже смотрелось очень хорошо. Грешным делом посетила крамольная мысль просто взять и пощупать.       Между тем Андрей провернулся, встав ко мне практически лицом и демонстративно покашлял, отрывая взгляд от той самой части тела на лицо.       – Насмотрелась? – встал он ровнее. – Делать нехрен?       – Ну, мне никто не запрещает смотреть. Тем более, что я там еще такого не видела?       – Показать еще разок? – он сделал такое выражение лица, будто готов был в следующий момент вытащить скалку и стукнуть меня по темечку. Вот только и я сейчас была очень не настроена смущаться или показывать мелкую стыдливую идиотку.       – Да легко. Снимай штаны!       – Пойдем в баню! – взгляд его какое-то время оставался еще борзым, вот только мой взгляд мало кто мог выдерживать. Этот талант у меня был еще с детства. Вот и Егерь, буквально через минуту спесь его слетела, как и не было. – Хотя нет, иди сама в баню! У меня настроения нет. Уже.       – Ладно, пошутили и хватит. Мне нужен упырь. Не в виде черепа.       – Я только четыре дня назад притаскивал. Забыла, как ты превратилась в соляной столб при его виде?       – Мне нужен в ближайшее время. Я к председательше в гости нагрянуть хочу. Давай уже не страдай херней. Сделай, как в прошлый раз.       – Ты чего задумала? – взгляд Андрея стал настолько напряженный, что, казалось сможет просверлить меня насквозь.       – Добиться своей правды!       Андр прищурился, но промолчал, видимо, вспоминал недавний разговор с Галиной Андреевной. Когда по его телу прошла невольная дрожь, я поняла, что права.       Впервые в жизни Егерь увидел, как Танюша умеет разруливать мелкие проблемы типа этой. И не только связи помогли мне. К обеду я уже появилась непосредственно у нее на пороге дома в нагрузку с адвокатом и еще несколькими чинами повыше, чем она и остальные ее шестерки. Участковый, которого ушлая баба успела взять себе для охраны (как бы это смешно не звучало), вынужден был просто отойти в сторону, при виде чина выше званием, нежели он.       Я не кричала, нет, криком пользуются слабые люди. Я говорила сдержанно и спокойно, раскладывая все по полочкам, о незаконном проникновении на мою территорию, незаконной обрезке проводов, вообще законности ее действий в целом. А нарушили эти господа всем скопом ой как много. Это подтвердил и адвокат. И пока она пыталась оправдать свои действия найденным на моем счетчике магнитом, я все так же поглядывала на нее, не удосуживаясь произнести никаких слов. Мои слова уже были лишними. В дело вступились адвокат и правоохранитель в нагрузку с видеоматериалами, успевшими запечатлеть, как некто невразумительный этот самый магнит вешает. Председательше четко разъяснили, что ей может грозить за подделку улик, ведь ни моих, ни Ксениных отпечатков на магните не было и видео говорило само за себя. И вялый аргумент о передаче персонажу приблуды в перчатках, потерпел грандиозный крах. Я даже позволила себе сдержанно хихикнуть, на что удостоилась недовольного взгляда моего юриста. Дальше на сборище этих двух бабуинов мы смотрели, словно посетители зоопарка. А после ее заставили звонить электрикам и те подключили-таки мне свет назад, только за счет ее средств. Ибо нечего было делать подставы.       Но настроение мое все-таки было слегка подпорчено, да и в душе закралась мысль о том, что это был только первый шаг, ибо акция ее на меня не подействовала, не отпускала.       Андрей все еще сверлил меня напряженным взглядом, но я лишь подошла ближе и он сконцентрировал теперь свое внимание на моем лице.       – Что? – на его лице отразилась удивленная улыбка.       – Может, все-таки в баню? – я кончиками пальцев коснулась его шеи, провела вниз.       Егерь с каким-то шармом, на который способны лишь мужчины, закусил губу и задумчиво посмотрел на хмурое небо.       – Вот говорили мне родители, не доведут меня бабы до добра. Точнее одна баба. Ладно, давай, что ты там уже напридумывала, фантазерка. – Хочу ВЗЯТЬ у тебя приватный урок, – прошептала я ему на ухо и Егерь довольный вздрогнул.       Да, может у нас и не было отношений, но это не мешало нам предаваться плотским утехам просто до изнеможения. И с таким же завидным постоянством нарываться на Ксению буквально во всех укромных уголках двора. Бедняга после каждого раза убегала алея, словно флаг старой эпохи. Андрею очень не нравилась беспардонность Матушки, но он ничего не мог с этим поделать. Видимо, кто-то намертво забил в белокурую головку Ксении данную манеру поведения.       Удивительно, но сегодня нас побеспокоила далеко не она. Я лишь успела приступить к предварительным ласкам…       – Тетя Таня! – заунылый, плаксивый, с нотками паники голосок заставил меня оборвать поцелуи на самом интересном месте, а Андрей разочарованно застонал. – Тетя Таня!       – Да что ж нашей богадельне снова произошло? – прохрипел Егерь, застегивая брюки, а я пожала плечами,пытаясь рукавом отереть губы, и вышла из бани во двор.       Лизка, зареванная и растрепанная, в порванной футболке, с длинным порезом на плече и босая (меня даже передернуло, от того что она бежала босиком по весенней распутице ) стояла посреди двора. В душе моей в этот момент все оборвалось, я бросилась к ней, хватая за плечи.       Она бросилась мне на грудь и зарыдала, не в силах вымолвить ни слова.       – Лиза, малыш, что произошло?! – нельзя было сейчас подпитывать ее истерику, как бы жаль ее не было, мне нужны были пояснения.       – Бббаабушка, – кое-как выдавила из себя она и снова разрыдалась, – уми-умираееет!       – Так, тихо, ты уверена? – я отстранила ее от себя и серьезно поглядела в глаза.       – Она исхудала, не встает уже какой день подряд, а сегодня у нее пятна по телу пошли, меня к себе не подпускает и кричать стала. А лицо, как у мертвой, белое, нос острый!       – Ну, еж твою мать! – я только что не сплюнула в сторону, нашла бабка, когда отдать Богу душу. Или кому она там принадлежит? – Ты это, давай иди к Ксении Егоровне, а я пойду, проверю.       – Там бабка с матерью приехали, добро делят, – Лиза, казалось, немного пришла в себя и ее начало трясти, – меня закрыли в комнате, службу вызвали, чтоб за мной приехали, забрали, а я окно разбила и выбежала, к вам побежала.       – Мать, говоришь, – в душе закипела ярость. Та самая мать, что бросила дочь, словно надоевшую игрушку (душа вмиг почернела, проводя аналогию с моей собственной судьбой и я тут же зарядилась ядом), та самая бабка, что отказалась от своей крови. Пришли, делят имущество, – беги в дом, а я пока к тебе схожу, проверю.       – Х-хорошо. Чернавку заберите, мать сказала мяснику ее сдаст, – все еще икая от слез, прошептала девочка и медленно побрела в сторону дома, а я следила за ней глазами, пока та не скрылась за дверями.       – Андрей! – голос мой стал глухим и Егерь тут же возник рядом, словно преданный пес. – Идем!       – Тань, оно тебе надо? – он посмотрел на меня выжидающе, но я смогла лишь вздохнуть в ответ.       – Я ей обещала.       – Смотри тогда, не подходи тогда к ней близко, не давай прикасаться к себе, иначе ты с ее силами не справишься. У тебя небольшая проблема с умением применять.       – Мне кажется или ты меня недооцениваешь? – я покосилась, наблюдая за тем, как он выдирает топор из чурки.       – Говорю, как есть. Идем.       – А топор зачем?       – Узнаешь. Иди уже. Обещала она.       А мне вдруг элементарно стало страшно. Там бабка помирает, ведьма, еще и родня ее неизвестно с каким настроением меня встретит на пороге их дома. Я подхватила Андрея под руку, а он лишь коротко улыбнулся, глядя на меня с прищуром, своим шрамированным глазом.       – Молодец, что боишься, я бы сам испугался, если бы ты сейчас была серьезной и каменной!       – Ну, я же женщина, – меня передернуло, – ты знаешь, я не очень хочу драться с ее родней.       – Я не дам им распустить руки. С Аленой я не на словах знаком, откроет рот, знаю, как заткнуть. А мать ее, корову недодоенную, видел, как бабка по двору сраной метлой гоняла, когда они разбираться приехали, почему она все на Лизку переписала.       – Создается у меня впечатление ,что наживаю себе еще врагов.       – Кажется, у тебя такой стиль жизни, Татьяна Лукинична. И я, почему-то, даже не удивляюсь этому.