▲▼▲▼⚙▲▼▲▼
Утром Эи ждала в столовой вместе с Яэ. Райден уже ушла в школу и они спокойно обсуждали внеплановый поход к психиатру. Такеру, услышал их голоса ещё на лестнице, но не успел понять, о чём конкретно вёлся разговор. Пройдя в комнату, спокойно присел на стул рядом с Эи. – Как себя чувствуешь? – она прекрасно видела, что глаза опухли. И ночью, слышала, как он кричал во сне. Даже остановила Райден, решившую разбудить того, кто мешал её сну, но вместо этого получившую беруши. Девушка, хмуро посмотрела на мать и, злобно ворча, ушла обратно в кровать. А потом чуть не проспала, не услышав будильник. На вопрос Эи Такеру не ответил. Только голову к ней повернул. Моргнул пару раз и вернулся в начальное положение. – Сегодня у его психиатра всё занято. Поедем и обратимся к другому, – настояла Яэ. – Сама говорила, к тебе скоро наведаются социальные работники. Если он будет в таком состоянии при их визите, его заберут. – По-твоему, стоит переживать только из-за них? – уточнила Эи. – Ты можешь переживать по любой причине. Но учитывай, заберут его и появится вопрос, стоит ли тебе оставлять родительские права на Райден, – объяснила свою позицию Яэ. – Я тебе уже говорила, мне всё равно на парня, но потерять девчонку я тебе не позволю. – Парень, кстати, всё слышит, – подал признаки жизни Такеру, прикрыв ладонью рот во время зевка. – Я уже подумала, что теперь ты и разговаривать не можешь, – пожала плечами Яэ. – Такеру-кун, давай ты сейчас поешь, и через полчаса поедем к врачу. Хорошо? В ответ ей кивнули. Из кухни вышла девушка с подносом. Поставила перед женщинами кружки и заварочный чайник. Перед парнем – тарелку с кашей. Поклонилась и поспешила назад.▲▼▲▼⚙▲▼▲▼
Эи вела машину ровно. На низких скоростях. Отчего самой было слегка некомфортно. Но, она старалась делать над собой усилия. Потому что в прошлый раз, когда вела машину, заметила, как Такеру на задних сидениях ухватился за рукоятку под потолком и зажмурился. Когда вела Яэ, такого не было. И Эи сделала вывод – надо вести аккуратнее. И вот, теперь, она наблюдала в салонное зеркало, как парень в недоумении потихоньку отпустил ручку над дверью автомобиля и, вроде как, расслабился. От этого стало чуть теплее на душе. Отчего женщина улыбнулась, хоть и понимала, что, в сравнении со своим обычным стилем вождения, едет сейчас как черепаха. Доехав до пункта назначения, они не спешили выходить. Эи собиралась с мыслями. Ей было не очень легко понять причину, почему они здесь. Потому что врач объясняла, что лекарство не подействуют сразу. Но Яэ убедила. И теперь ей предстоит убедить психиатра. Такеру молча наблюдал за женщиной, дожидаясь момента, когда она потянется к дверной ручке. И как только это случилось, сам быстро вышел из автомобиля, мягко закрыв за собой дверь. Дождался Эи и вместе с ней пошёл в здание больницы. В этот раз их принимала совсем молодая сотрудница. Задала несколько вопросов. И, узнав, что парня уже наблюдает другой врач, позвонила ей. Объяснила ситуацию. Выслушала кучу криков и направила прямо к ней, сообщив, что она на этаже выше и ждёт их. Эи не совсем понимала, что происходит. Но осознала, что начался цирк, когда они зашли в кабинет психиатра, наблюдавшего за Такеру. Женщина, увидев подростка, сразу заулюлюкала, приговаривая что-то о том, что у него прояснились глазки. Сам Такеру пару раз моргнул и молча повернулся к Эи. – Послушайте, ему хуже становится, – перебила наконец она врача. Та слегка вжала голову в плечи. Насупилась. – Я же вам объясняла, что лекарства подействуют не сразу. Но, даже сейчас я уже вижу улучшения. Смотрите, какие у него весёлые глазки. У парня одна из бровей поползла вверх. Но он промолчал. – Лекарства действуют, но не так, как надо. Ему правда хуже, понимаете? – Так, – женщина уложила руки на стол перед ней. – У него были проблемы со сном. Старые лекарства не помогали, поэтому вы привели его к нам и предыдущий психиатр из Токио передал мне всю информацию. И я не могу поверить в то, что он у вас не спит, если вы даёте ему выписанные мною лекарства. – Яэ-сан каждый вечер делает ему уколы. Приезжает только для этого. И пусть он действительно спит, но эти сны только сильнее изнуряют. – Значит, всё-таки спит? – уточнила врач. – Ему каждое утро всё хуже становится, – Эи даже встала. Упёрлась руками в стол и нависла над оппоненткой. – Ну я же вижу, что это не так. Эи остановилась. До неё дошло. Почему Такеру тогда не выдержал. И почему не хотел идти сюда вновь. Он уже тогда понял, что объяснять этой женщине что-либо бесполезно. Она будет стоять на своём. Улыбаться, чувствуя своё превосходство. – Такеру, пошли, – отступив на шаг, позвала она за собой. Взяла названного за руку. Повела на первый этаж. К стойке регистратуры. Уже там попросила позвать главного врача. Девушка за стойкой, указала на дверь с соответствующей надписью и Эи пошла туда. Внутри ждал неприятный разговор. Главврач сама осмотрела парня, пообщалась немного. И только после этого вызвала лечащего врача на аудиенцию. Пришедшая женщина, зайдя в кабинет, скривилась, будто только что съела целый лимон. Остановилась напротив руководителя, ожидая, что ей скажут. Разговор проходил спокойно. С редкими вопросами Эи. В конце концов, она узнала, что думала врач по поводу Такеру. И её диагноз был совсем неутешителен. «Этот мальчишка просто хочет внимания. А вы ведётесь». «Если пациент не хочет выздороветь, ему никто не поможет». «Вы же сами знаете о прецедентах с ним, верно?» – Но я сама видела, как его кошмары мучают. Он может спать всю ночь под вашими лекарствами и всё равно утром будет ужасно себя чувствовать, – Эи продолжала стоять на своём. – Если вам будет проще, я могу выписать предыдущие лекарства, но в меньших количествах, – пожала плечами врач. – Ему не поможет, но вам будет спокойнее. – Мне будет спокойнее, если вы выпишете то, что будет помогать, в тех количествах, которые подействуют, – это начинало раздражать. – Может, тогда лучше в лечебницу? – вставила главный врач. – Всегда под присмотром и... – Под контролем врачей, которые не видят дальше собственного носа, – перебил её Такеру. До этого парень сидел молча. На скамейке у двери, прижав колени к подбородку. Смотрел на женщин исподлобья. Сжимал кулаки на лодыжках. – Как я уже сказала. Привлекает внимание. Даже сейчас не смог просидеть без этого. Вот от чего лечить нужно, – снова пожала плечами врач. Главврач тяжело вздохнула. Присела в кресло. Помассировала виски. После чего ответила: – Вас я от этого дела отстраняю. Без обид, – обратилась она к своей сотруднице. – Если окажетесь правы, на вас это никак не повлияет. В ином случае... Потом поговорим. Женщина кивнула, понимая, что сейчас спор ни к чему не приведёт. После чего молча удалилась. – Теперь вы, – обратилась главврач к Эи. – Я уважаю то, что вы делаете для нас, для города и для людей в целом. Но отчасти мой специалист прав – у Такеру-куна прослеживается странный вид манипуляции другими людьми посредством вреда себе. Лучше, конечно, чтобы это были попытки привлечь внимание, но, мне кажется, ему нужно что-то другое. Поэтому я и предложила лечебницу, подумайте об этом. Но пока вы не решили, я просто переведу ваше дело на другого специалиста. Кабинет ***. Сегодня она свободна, поэтому можете застать за выпиванием чая или чем-то таким, – объясняя свою точку зрения, женщина потихоньку что-то писала на листке, который, в последствии, отдала Эи.▲▼▲▼⚙▲▼▲▼
Постучавшись, Эи открыла дверь кабинета, номер которого ей назвала главный врач. Окинула взглядом пространство и замерла, не зная что делать. Такеру, которого она привела за ручку, озадаченно выглянул из-за её спины. Картина, представшая взору, была великолепна. Молодая девушка, со струящимися тёмными волосами, спокойно заливала воду из только вскипевшего чайника куда-то в ящик тумбы. Не ожидавшая гостей, она ошарашенно глядела на застывших в дверях, сквозь толстые очки. И только когда услышала звук пролившейся воды, отвернулась, тихо выругалась, подняла носик чайника и, поставив его на подставку, потянулась за салфетками, попутно произнеся: – Не переживайте. Обед скоро просто. Вы проходите. Такеру тихонько протиснулся в кабинет. Потянул за руку Эи и она, придя в себя, прошла вслед за ним. Теперь она видела, что у девушки в ящике хранились упаковки с быстрозавариваемой лапшой, одна из которых теперь была наполнена кипятком до краёв. Под ней образовалась лужа, которую психиатр активно вытирала салфетками. – Не ожидала, что кто-то зайдёт, честное слово, – наконец выглянув из ящика и предварительно выкинув промокшие салфетки в ближайшую урну, постаралась оправдаться девушка. – Вас сюда кто-то направил? – Да, – подтвердила Эи, всё ещё переваривая увиденное. – Главврач. Вот, – опомнившись, протянула лист бумаги. – Ага, – приняв тот с улыбкой на лице, доктор указала на кресла, – Вы присаживайтесь. Кресла были похожи на мешки. И если Такеру уселся сразу, то Эи какое-то время разглядывала не совсем понятный для неё предмет офисной мебели. Но вскоре просто повторила за парнем. Правда, первый опыт оказался странным. Кресло, подстраиваясь под неё, ещё долго шумело перемещающимися внутри шариками. – Итак, – дождавшись тишины, начала психиатр. – Такеру-кун, верно? Привет. Парень кивнул, не отвечая на приветливую улыбку врача. – А вы..? – Воспитатель, – неуверенно ответила Эи. – Раз вас сюда послала наша заведующая и вы остались, смею предположить, что что-то не срослось с предыдущим врачом, – девушка перевела взгляд на монитор. – У меня есть данные, которые вписала... – остановилась, увидев знакомое имя, – ого. Да вы сбежали из-под присмотра нашей дивы. Как же она вас отпустила? Впрочем, неважно. На что жалуетесь? – теперь она отвернулась от монитора, уставившись на гостей горящими от азарта глазами. – Вы же только что сказали, что вся информация у вас есть, – припомнила Эи, слегка наклонив голову в бок. – Хочу удостовериться, что в этих данных не закралось ошибок. К примеру, тут в первом же абзаце написано, что парень – нарцисс. Как считаете, верное определение? – Это те, кто очень себя любит? – простое уточнение. – Не совсем так. Я бы сказала, что это те, кто пытается слегка повысить свою самооценку, слегка преувеличивая свои успехи. – Не замечала такого, – Эи пожала плечами. Парень находился в доме недолго и о себе рассказывать не спешил. Но подобного она действительно не видела. – Вот и мне так не показалось. Поэтому прошу рассказать, что именно вас беспокоит. Думаю, с обычной бессонницей справился бы любой врач и вы были бы довольны уже оказанной помощью. – Кошмары снятся, – в разговор влез Такеру. Мысль не развил. Оставил, как есть. – Ты их запоминаешь? – психиатр сразу ухватилась за ниточку и сразу потянула. – Просыпаешься от них? – кивок со стороны парня позволил продолжить задавать вопросы. – Вёл дневник снов? – Когда-то вёл. – А почему перестал? – Толку мало было, – он пожал плечами. При этом, раздвинул руки. – Что с ним, что без него, помощь ваших коллег всегда одинаковая. А сами кошмары похожи друг на друга. Я их вижу почти каждую ночь. И не хочу вспоминать об этом ещё и днём. – Позволь сделаю предположение. Ты боишься ложиться спать? – девушка подалась вперёд. – Верно. – А могу я попросить тебя попытаться уснуть здесь? – Наслаждаетесь чужими страданиями? Эи не удержалась и подавилась смехом, но притворилась кашляющей. Её успешно проигнорировали. – Ты ведь ничего не потеряешь. Если не будет кошмара, хоть немного поспишь, а если будет – мне станет проще определить, что именно происходит, – объяснилась врач. – Полисомнографию я провести всё равно не смогу, нет нужного оборудования. – Мне её делали. – Отлично, тогда запрошу документы. Но нужно будет подождать. – Кстати, – вмешалась Эи. – Мы вам кроме этой бумажки ничего не приносили, однако вы узнали и лечащего врача, и поставленный диагноз. – Это внутренний документооборот в больнице, – объяснила девушка, улыбнувшись одним уголком губ, продолжив как мантру: – Мы заполняем всё в электронном виде, а потом печатаем и заверяем печатями. Позиция главного врача заключается в облегчении работы для улучшения качества оказываемой помощи. Пусть в Японии это редкость, но так действительно проще. Если, скажем, также делала и другая больница, – подглядев в монитор, она прочитала название больницы, которую Такеру приходилось посещать прежде и продолжила как ни в чём не бывало: – Я бы уже могла назначить нужные лечения и медикаменты. Но пока я могу лишь попробовать провести предложенный мною ранее эксперимент и отправить прошение на результаты тестов. Такеру-кун, ты согласен? – Ладно, – прозвучало неуверенно. Психиатр обрадовалась. Хлопнула в ладоши и предложила Эи выйти. Тогда парень напомнил, что она, вообще-то, собиралась поесть. Девушка подтвердила это и, достав с полки заваренную лапшу, прошагала к выходу. У двери дождавшись Эи, вышла вместе с ней. Предупредила, что дверь запрёт, чтобы никто не мешал, но изнутри всё легко открывается и без ключа. После, действительно закрыла дверь на ключ и вместе с женщиной ушла в комнату приёма пищи, находящейся рядом. Уже там, поставив чайник греть воду для двух кружек, завела разговор: – Если не секрет. Зачем вы взяли проблемного подростка под патронатство? Зарабатывать на этом вам, вроде, бессмысленно. Есть дочь. Не вижу смысла. – Вы меня лечить собрались? – уточнила Эи. Она уселась за стол, уложив руки на колени. Наблюдала за врачом. И пыталась понять – действительно ли она сделала правильно, что настояла на другом лечении. – Я собираюсь лечить Такеру-куна, – она смотрела на синюю подсветку чайника, потихоньку становящуюся зелёной. – И мне нужен анамнез. Почему у него такие проблемы? Может, это наследственное? Или, в детском доме, он пережил то, что теперь его мучает? Цифры на руке, которые Эи впервые увидела в больнице, уже давали понять, что врач права. Тонкий не очень ровный шрам, перечёркивающий чёрную надпись "0588", только подтверждал эту теорию. – Вы можете не отвечать. Просто мне действительно кажется это нелогичным, – цвет подсветки чайника стал жёлтым. – Редко кто берёт детей его возраста под опеку. Даже родственники, порой, отказываются взять подростка к себе. Вы же, при том, что у вас закрыты гештальты, хорошее положение в обществе и, вроде бы, нужно заботиться о себе и своих близких, взяли в дом незнакомого проблемного паренька. Думаю, и он сам считает, что это странно. – Я понимаю как это выглядит, – Эи прикрыла глаза, сжимая кулаки на коленях. – Но своих мотивов раскрывать не стану. Могу только сказать то, что мне известно, – врач обратилась в слух, наблюдая за тем, как огромные покрасневшие от света пузыри в чайнике спешат выплыть из воды. – У него на руке есть цифры. Такие же, как и у некоторых других детей, переживших примерно то же, что и он. В то время, как мы, имея силы, старались помочь людям, их не имеющих, над этими детьми ставили опыты. Если те проходили успешно и они выживали, их заставляли делать ужасные вещи против их воли. И я не представляю, что пришлось пережить ему. И уж тем более, что именно его спасло. Чайник вскипел. Повисла тишина. Кружка с заваренным чаем была поставлена прямо перед носом Эи. – Спасибо, что поделились. Вероятно, именно эти потрясения и являются причиной проблем.▲▼▲▼⚙▲▼▲▼
Когда они вернулись в кабинет, голова Такеру металась из стороны в сторону. Он пинал воздух и просил прекратить. Что именно – непонятно. Эи хотела было подойти, однако: – Простите, но мне нужно знать, просыпается ли он от кошмаров или нет. А если вы попробуете помочь, эксперимент в себе смысла иметь не будет. Более того, он может неосознанно вас поранить, – прошептала врач, преграждая путь вытянутой рукой. Это продолжалось ещё какое-то время. Пока, в конце концов, он не проснулся. С криком. И падением с кресла-мешка, на котором уснул. Встать ему помогли. Даже в кресло посадили. Ждали, не уснёт ли снова. Но этого не случилось. Такеру пришёл в себя и тихо спросил: – Довольны? – Я буду довольна, когда ты выздоровеешь. Или, по крайней мере когда доведу тебя до устоявшейся ремиссии. Она присела за стол. Взяла ручку, начиная заполнять бумаги. Спустя полторы минуты отбросила ручку и, хмыкнув, продолжила: – Выходит, нынешние лекарства тебе не нравятся из-за того, что они заставляют тебя спать. Кошмары тебе всё равно снятся. И будят. – Не совсем. Вернее, не всегда, – послужило ответом. – Самое ужасное в том, что из-за этих уколов я долго не могу проснуться. Не могу прекратить кошмар. Иногда доходит до того, что он продолжается наяву. Я могу проснуться и не иметь возможности сдвинуться с места, пока нечто тянет ко мне руки. И в прошлый раз, когда их выписали, было также. – Ясно, – кивнула женщина. – Я выпишу новые лекарства. Таблетки. Но первую неделю всё равно придётся колоть уколы, однако, с меньшей дозировкой. Вскоре рецепт оказался в руках Эи и они вышли из кабинета. Спустя аптечный пункт в самой больнице и гардероб, они оказались в машине. Уже там она заметила, что время поджимает. Взглянула на парня на заднем сидении. Попыталась прикинуть в голове, насколько плоха пришедшая идея. А она была ужасной. Но, не найдя более лучшего варианта, спросила: – Мне нужно на работу. Сможешь посидеть там в детской комнате? Недолго. – Хорошо, – Такеру только кивнул.▲▼▲▼⚙▲▼▲▼
Шизуо не давало покоя то, что Орихара жив и не создаёт ему проблем. Это всегда сулило неприятностями. Но что-то изнутри подсказывало – не лезь и ничего такого не будет. Хейваджима обычно прислушивался к внутреннему голосу. Но тут воспротивился. Как может не возникнуть неприятностей, если эта блоха бывает в его родном районе? Ещё и детей теряет. А потом забирает, как ни в чём не бывало. – Тебе бы отпуск, – вздохнул Том, наблюдавший за тем, как мается его подопечный. – Я слышал, тот твой друг как раз собрался на горячие источники. Смотайся с ним что ли. Шизуо удивлённо взглянул на начальника поверх очков. Однако спорить не стал.▲▼▲▼⚙▲▼▲▼
Эи привезла Такеру на работу. Сразу завела в детскую комнату, миновав светлый коридор с мягким диваном где-то в углу, автоматом со сладостями и кулером. Предупредила о том, что стены комнаты, где ему предстоит находиться, сделаны из стекла, и с рабочих мест его прекрасно будет видно. Однако, из комнаты он не сможет наблюдать за ней. Так специально задумано, чтобы не пугать детей. На входе в комнатку нужно было разуться и убрать обувь на специальную подставку для обуви, где уже стояли маленькие коричневые сапожки. В комнате уже находилась одна девочка. В красном платьице и берете, с аккуратно вышитым клевером. Сидела на низеньком стульчике за столом, стоявшим ровно по середине просторного помещения. Она была занята раскраской и не сразу заметила вошедших. – Знакомься, это Кли-тян, – радостно пояснила Эи, указав на малышку. Девочка, услышав своё имя, отвлеклась от раскраски. Повернула голову на вошедших. – Кли-тян, это Такеру-кун. Он составит тебе компанию на ближайший час. Только не выходите в рабочую зону, хорошо? Кли кивнула. Подбежала к парню, схватила его за руку и отвела к столу, за которым только что сидела. – Ты любишь рисовать? Эи, поняв, что её присутствие больше не требуется, поспешила к рабочему месту. Прошла мимо нескольких комнат, вышла в лабораторию, где, за стеклом было видно, как Кли уже что-то объясняет парню. И напротив, за точно таким же стеклом сидит хиличурл, привязанный к стулу. Стараясь не обращать внимания на странную параллель, неожиданно всплывшую в мыслях, Эи поспешила к своему рабочему месту. Сердце было не на месте. И ей хотелось побыстрее увезти подростка отсюда.▲▼▲▼⚙▲▼▲▼
Кли оказалась разговорчивой. И чересчур активной. Умудрилась заставить Такеру присоединиться к раскрашиванию каких-то грибов. Наблюдала за тем, какой карандаш он берёт и вытягивала его из чужих пальцев, если считала, что цвет нужен другой. Парень не был против. Просто продолжал красить, пока девочка не предложила: – А давай посмотрим, что делают взрослые? – Эи-сан запретила. Не помнишь? – спокойно заметил парень, взяв фиолетовый карандаш и начав красить очередной гриб, похожий на лисичку, им, пока девочка не видит. – А мы проберёмся так, что нас никто не заметит, – заговорщически прошептала девочка с хитрой улыбкой. Но, заметив то, что парня это никак не тронуло, грустно вздохнула, почти всхлипнула и добавила: – Всего на пару минуточек. И снова никаких изменений. Тогда, Кли пожала плечами и спокойно прошла к двери. Резво натянула сапожки и, улыбнувшись, потянулась к ручке. – Ты куда? – уточнил Такеру, отвернувшись от раскраски к девочке. Но та уже открыла дверь и поспешила выйти. Парень, не задумываясь, ринулся за ней, даже не обувшись. По светлому коридору с несколькими дверьми, по которому шла Эи несколько минут назад. Во мрак лаборатории, где через стекло видно опустевшую комнату, где они только что сидели. Такеру остановился, не замечая того, как повеселела Кли. Взгляд метнулся с их комнаты на другое стекло. На то, где сидел привязанный хиличурл, которому как раз в руку вводили какую-то инъекцию с помощью шприца. Тот дёргался в конвульсиях. Но тот, кто вводил какую-то гадость ему в руку и глазом не моргнул. Лишь встал рядом и, поправив белый халат, начинал делать записи в планшете. Взгляд подростка зацепился за беднягу, охваченного судорогами. И сам невольно упал на пол. Схватился за голову, беззвучно закричав. Кли сначала попыталась подойти, но быстро поняла, что ничем помочь не сможет. Потому побежала к стеклу, где находился хиличурл и быстро начала стучать маленькими кулачками. Парень, стоявший рядом с испытуемым, повернулся на стекло, нахмурился и поспешил к двери. Спустя несколько секунд вышел. Удивлённо взглянул на Кли. – Такеру-куну плохо! – указывая на незнакомого парню подростка, прокричала она. Много времени не потребовалось. Он подбежал к схватившемуся за голову и сидящему на коленях парнишке, поднял его на ноги и сопроводил обратно в детскую комнату. Уже там усадил на маленький стульчик и, потребовав у Кли воды, постарался успокоить: – Привет, я Альбедо, – это не подействовало. Его просто не слышали. – Тебя зовут Такеру, верно? Такеру-кун? Ты пришёл с Эи-сан? – опять в ответ ничего. Лишь глаза бегали по столу с раскрытыми раскрасками. Альбедо потянулся к карману на груди. Достал чёрный пейджер и, нажав несколько кнопок, положил назад. Тихонько поглаживая по плечу спокойно проговорил: – Эи-сан скоро придёт, хорошо? Кли вернулась из коридора с бумажным стаканчиком, наполненным водой. Протянула Такеру, но тот снова не обратил внимания. Тогда она поставила стакан перед ним и обратилась к Альбедо: – Прости, братик. Эи-сан просила нас не выходить. Но Кли не послушалась, – девочка повесила нос, которым, по итогу, шмыгнула. – Извиняться нужно не передо мной, Кли, – мягко заметил Альбедо. Разговор прервала ворвавшаяся в комнату Эи. Резко раскрыв дверь, она почти влетела и сразу подбежала к Такеру. Руки от головы он уже убрал и просто смотрел на стакан с водой слезящимися глазами. – Что произошло? – растерянно спросила женщина. – Как я понимаю, Кли выбежала в лабораторию, а Такеру-кун последовал за ней, – отрапортовал сидящий рядом на корточках Альбедо. – Простите меня, пожалуйста, – сквозь слёзы попросила Кли. Эи подошла к парню сзади. Обняла со спины одной рукой. Второй притянула к себе девочку. – Всё в порядке, – прошептала она. – Больше туда не ходите, хорошо?