Наследие.

Дайчи Хибари встал сегодня не в самом лучшем настроении. И виной тому был второй сын Рио, а вовсе не сумасшедший рабочий график. На его излишнюю резкость его друзья советовали ему отдохнуть. Это мужчину выводило из себя. Дайчи со вздохом встал с кровати, устремляясь в душ. «Аки опять встала раньше меня. Удивительная женщина!» — несмотря на двадцать лет брака, Дайчи все так же удивлялся этой способности успевать везде и во всем. Дом и работа были полностью под контролем госпожи Хибари. Когда мальчики стали старше, ей, конечно, стало полегче, и заслуга в этом была полностью Изао. Старший сын семьи Хибари рос серьезным и умным, любил читать, и как только ему исполнилось десять лет, он подошел к родителям и с серьезным видом попросил доверить братьев ему. Супруги тогда очень удивились и едва смогли удержать улыбки, иначе их сын мог обидеться, что его не восприняли серьезно. Они согласились, и с того момента все заботы о Рио и Кёе легли на Изао. Дайчи позволил себе улыбнуться, вспоминая веселые деньки, когда еще работа не стала такой суматошной, и можно было проводить выходные с семьей. Облачаясь в костюм, он сосредоточился на предстоящих делах и вышел из спальни. — Доброе утро, Дай, — услышав голос жены, он позволил себе вновь улыбнуться. — У тебя через полчаса завтрак с министром. В двенадцать встреча с иностранными послами. К трем назначена конференция для обсуждения новых реформ... Аки озвучивала его расписание, при этом поправляя галстук и приглаживая пиджак. — А семейный ужин? — Придется отложить до выходных. Изао обещал, что Кё приедет, — голос женщины затих. Впрочем, сие было не удивительно. Аки так и не простила себя за то решение. Кёя не простил их обоих. Ну а он сам пустил все на самотек и уже не вправе был исправить ситуацию. — Если у него получится, я выпишу ему премию, — пообещал Дайчи, целуя супругу в щеку. Спустились вниз, они вместе заставая на кухне обоих сыновей. Оба читали газеты и медленно пили кофе. — Доброе утро Изао, Рио, — поздоровится с ними Дайчи, благодаря жену за кофе, которая поставила его перед ним. — Доброе отец, — отозвался Изао, с неодобрением смотря на брата, который лишь качнул головой на приветствие отца. — Что интересного в большом мире? — спросил Дайчи, словно не замечая поведения второго отпрыска. — Все как обычно, рынки лихорадит, инвесторы дрожат, а народ, который далек от этого, просто живет, — просто и лаконично ответил Изао, ставя пустую чашку на стол и откладывая газету. — Благодарю, мама, кофе был чудесный. Увидимся на ужине, отец. Изао вышел, а Дайчи посмотрел вопросительно на жену. — Нам пришло приглашение на закрытый ужин только для избранных лиц, — сказала Аки. — Я не стала говорить, поскольку мы не знаем, насколько затянется конференция. — Хм, — Дайчи заметил отстраненность Рио, но решил пока ничего не говорить. Как отцу, ему хотелось, чтобы его сыновья признавали свои ошибки и учились на них. Как политику — хотелось скрыть свою семью от злых языков и проныр-журналистов. Все ошибки в случае обнародования будут вынесены на суд общественности. Рио совершил то, чего их круг общения стерпеть не сможет. А политическая борьба с его соперником выльется в чистого вида месть. Хоть Изао и успокоил отца тем, что уладил дело. Рио попрощался с ними и ушел спустя десять минут после брата, спеша на свою встречу с партнерами. — Дайчи, — обеспокоенность в голосе Аки заставила его болезненно поморщиться. — Аки, — решительно пресек все возражения жены Дайчи и, поднявшись из-за стола, покинул кухню. Госпожа Хибари вздохнула и убрала посуду, её мужчины невероятно горды и упрямы. Но она верила, что однажды все наладится. *** Емитсу был весьма удивлен звонку своего сына, но еще больше его поразила просьба своего чада. Личные досье на всех членов семьи и правда были в архиве. Доступ к ним имела лишь верхушка семьи под личным присмотром босса. И, конечно, личные дела уже были заведены на Десятое поколение и в будущем будут пополняться дальше. Также у Вонголы имелась личная сеть со своей базой данных. Поговорив, они договорились, что он заедет за сыном и отвезет в архив. «Надеюсь, он не слишком будет шокирован!» — подумал Емитсу, подъезжая к воротам особняка Варии. Тсуна стоял перед ними, явно ожидая его приезда. Когда он сел в машину, Савада заметил уставший вид и покрасневшие глаза. — Не выспался? — спросил Емитсу, разворачивая машину и выезжая с аллеи. — Третью ночь все одно и то же, — неопределенно отозвался Тсуна. Воля не давала ему уснуть, и по усталым лицам его друзей было понятно, что не ему одному. Воля проверяла их, так им сказал Примо. — Когда мы прибудем в архив, постарайся не упасть в обморок, — усмехнулся Емитсу, видя, как расширились глаза его чада. Фантазия у его ребенка была хорошей, поэтому он был уверен, что тот нафантазировал лабиринт с дикими животными. «Будто мало сюрпризов от предков!» — буркнул про себя Тсуна, отворачиваясь к окну. Вчера Примо сказал ему быть осторожное со злостью на Кёю. На закономерный вопрос «Почему?» предок лишь покачал головой. Иногда ему казалось, что дар заглядывать в будущее потомки развивали исключительно из-за того, чтобы знать, какую пакость готовят им предки. — Так что же случилось между тобой и Кёей? — спросил отец, лавируя в потоке машин. — Он уехал к семье, никому ничего не сказав. «Мне не сказав!» — поправил себя мысленно Савада. Он всю ночь ходил по комнате и тихо говорил все, что он думает о Хранителях облака и Хибари Кёе в частности. На рассвете он уснул тревожным сном и, как следствие, совсем не выспался. — Обижаешься на него? — Скорее, злюсь, — осторожно ответил Тсуна. Емитсу промолчал, обдумывая ситуацию. С виду его чадо было совершенно спокойно, ну разве что усталый вид портил картину. И все же архив может не пропустить Тсуну именно из-за злости. Чтобы его наследник не сжег там все к чертовой матери. А то были у них одни вспыльчивые личности. Уповая на судьбу, Емитсу остановил машину возле парка. — Дальше пешком. Тсуна кивнул и вышел из машины. Они вошли в парк и углубились в него. Шли недолго, но с каждым шагом он чувствовал ауру пламени Тумана. И очень знакомую. «Защита Деймона Спейда!» — спросить вслух Тсуна не решился, да и, если честно, в подтверждении не нуждался. — Сейчас перейдем линию барьера, и я бы тебе советовал отбросить на время злость. — Почему? — не понял Тсуна. — Барьер не пропускает тех, кто переполнен злостью и яростью. «Интересно, Первые могли путешествовать в будущее? А то все приемчики как из сёдзё-манги», — вздохнул Тсуна и постарался вспомнить, за что, собственно, он любит своего облачного негодяя. Стоило выйти на пустырь, как на него стало давить чье-то присутствие. Создалось ощущение опасности, но стоило закрыть глаза, ощущение пропало. «Иллюзия страха?» — подумал Тсуна, хотя и не был до конца уверен. Впрочем, сейчас ему лучше успокоиться по-настоящему и не волноваться, иначе он ничего не сумеет узнать. Через пару минут ему все же удалось взять эмоции под контроль и пройти через барьер. «Вот это поворот!» — Тсуна от неожиданности даже равновесие потерял, приземляясь на пятую точку. — Что это? — чуть дрожащим голосом произнес Тсуна. — Архив Вонголы, — произнес Емитсу, стараясь не засмеяться в голос. Доступ к тайнам семьи имели от силы человек тридцать, но каждый раз у новичков была одна реакция. Безмерное удивление и растерянность. Каждый представлял разное, но до такого мало кто додумывался. Перед ними были портреты Первых Вонгол во весь рост. А перед каждой картиной — округлый люк. Просто и незамысловато. — Информация распределена по пламени и помещена в подземные туннели. Лабиринты Первые умели строить. — Ага... — только и сумел выговорить Тсуна и, встав, подошел к люку у картины Алауди. — А библиотеки соединены? — А я думал, не догадаешься — Я не дурак, — надулся Савада. — Тихо, тихо, я и не думал так, — примирительно улыбнулся Емитсу. — Они объединены, но только для Хранителя неба. Так что тебе через парадный вход. «Ками-сама, ну хоть без красной дорожки», — вздохнул Тсуна и попытался открыть люк, но, к его удивлению, тот не поддался. — Тсуна зажги кольцо, — подсказал Емитсу. — Тебе так нравиться издеваться надо мной? — устало произнес Тсуна, зажигая кольцо. Люк отозвался пульсацией и открылся перед Савадой. В полутьме он разглядел лестницу. Ступая по ней, он оказался на широкой площадке. Вход закрылся, но страха он не ощущал, хоть и оказался в незнакомом месте один. Аккуратно ступая по коридору дальше, он через какое-то время вышел в большую комнату. Тут было десять постаментов с именами всех боссов Вонголы. Постамент Девятого и его пустовали, а вот на других лежали большие объемные книги. — В этой комнате никто не может солгать, — раздался голос Примо прямо за спиной Тсуны. — Примо, черт!!! — не сдержался Тсуна, пытаясь не удариться в панику. Невольно вспомнилось, что Примо относится все же к призракам, пусть и весьма необычным. — Не угадал, черт у нас Деймон, — веселился вовсю Джотто. «Как с такими предками Вонгола еще жива?» — подумал про себя Тсуна. — Что вы имели в виду, когда говорил, тут никто ее сможет солгать? — все же решив не наезжать на Первого, Тсуна решил сосредоточиться на том, что его волнует. — Деймон по моей просьбе установил иллюзию, которая особо действует на обладателей Неба. Все боссы Вонголы, входя сюда, уже не могли соврать ни себе, ни другим. И каждый записывал историю своего правления от начала и до конца. Всю правду. — Жестко, — прокашлялся Тсуна. Ему историю семьи показали в видео-формате. Честь-то какая. — Разве? — прищурился Примо. — Я слышал, что меня запомнили, как самого сильного, мудрого и разумного босса Вонголы. Но и я делал ошибки, убивал и отправлял на смерть друзей. Здесь собраны ошибки поколений, они просто необходимы. — Простите, — извинился Тсуна. — Так зачем ты сюда пришёл? — спросил Примо. — Душу свою изливать рано, знать историю хотя бы одного босса запрещено. И причина в том, что ты еще официально не глава Вонголы. Что же ты хочешь знать? — Что случилось с семьей Кёи, — тихо ответил Тсуна, под пронзительным взглядом предка он изрядно стушевался. — Я не буду тебя от этого отговаривать, — Джотто, отвернувшись от наследника, подошел к своему постаменту. — Но позволь мне дать тебе совет — не делай этого. Подумай, как бы ты отреагировал в такой ситуации? Не думаю, что тебе понравилось бы, если бы Кёя стал копаться в твоем прошлом без твоего ведома. «Он прав, я это понимаю, но... — думал про себя Тсуна, пока Примо говорил. — Что же тогда мне делать? Как поступить правильно, если тебе ни на миг не доверяют?» — Просто поезжай в Токио, — посоветовал Джотто, отвлекая Саваду от своих невеселых мыслей. — Что? — удивился Тсуна, не ожидая такого от предка. — Но разве я не должен быть тут и учиться? — Дечимо, ты ничему сейчас не научишься, пока не будешь спокоен, — улыбнулся ему Джотто. Улыбка была так заразительна, что Тсуна, не сдерживаясь, улыбнулся в ответ. В голову пришла отличная мысль. «Что ж, мой милый Кёя, жди меня!» — с такими мыслями Савада покинул архив, оставляя Джотто в темноте округлой залы. Рядом с фантомом вспыхнуло фиолетовое пламя, и Алауди посмотрел на своего партнера. — Почему ты не сказал ему правду? — прищурился Первый Хранитель облака. — Иногда полезно узнавать её самому. *** Токио встретил Кёю шумом и бешеным потоком людей, которые спешили домой. Он прилетел в родной город только вечером. «Уехал даже не попрощавшись!» — подумал со вздохом Кёя. Конечно, он получил сообщение от ананаса о том, что зверек в ярости, но поделать ничего не мог. Его семья на первом месте, и Савада не должен знать, что происходит. На том чертовом приеме он услышал разговор пары мафиози о каких-то ценных бумажках на оружие. И вроде ничего такого, если бы не прозвучало им Рио Хибари. «Чертов братец, что ты натворил?» — Кёя не был склонен волноваться на пустом месте, если бы до этого Изао не просил его приехать домой. Садясь в такси, Хибари думал, насколько Рио подвел семью, действия отца в этом случае можно предугадать. Дайчи Хибари не терпит идиотов, так что Рио, скорее всего, ждет наказание. Машина остановилась у большого дома в три этажа, и Кёя, расплатившись, вошел в ворота и, достигая двери, без промедления открыл дверь собственным ключом. — Я дома, — громко крикнул Кёя, надеясь, что хоть кто-то дома. Навстречу ему вышел предмет его мыслей. Хибари Рио был чуть выше его, темные волосы отросли до плеч, а в ярко-зеленых глазах смешались удивление и, как ни странно, радость. — С возвращением... Кёя, — Рио, увидев брата, отметил, что тот повзрослел и вытянулся. Приблизившись к нему, он обнял его, прижимая к себе. — Я так рад, что ты приехал. «Меня сейчас задушат!» — крик о помощи был мысленный, но тут его освободили, и Рио утащил его в комнату. — Почему ты не позвонил? Мы бы встретили тебя, и мама была бы... — Рио! Рио, стоп! — Кёя усадил его в кресло и сел напротив. — Я ненадолго и родителей видеть не хочу. — Но как же... — Рио совсем растерялся. — Ты мне лучше скажи, почему ты не на закрытом приеме? — Кёя еще утром выяснил расписание отца, и обычно Изао и Рио сопровождали его. — Я под домашним арестом, — признался второй сын семьи Хибари. «Так и думал!» — мысленно вздохнул Кёя. — Ну и что ты натворил? — сложил руки на груди Кёя. — Влюбился, брат, влюбился, — вздрогнул Рио, отмечая, что с таким лицом Кёя очень похож на отца. Он собрался с мыслями и стал рассказывать Кёе все, что произошло с ним, начиная с прошлого Нового года, где у храма он встретил свою первую несчастную любовь. Под конец разговора сам Кёя уже понимал, что его план под названием «Съездить к родне на пару дней и вернуться обратно» провалился с треском. Ему придется остаться и разобраться в ситуации.