***
Тсуна даже не подозревал о стычке Деймона и Алауди с наемниками. После школы, как и договорились, он встретился с Юни и Гаммой. Сев в машину, они отправились в гостиницу, где остановился Занзас с отрядом. «Независимый отряд убийц, подчиняющийся воле Девятого. Лишь мысль о них вгоняла меня в ужас. Да, я боюсь этих ребят, но пора избавляться от чувства дрожи и страха, глядя в глаза Занзаса. Так я решил, как только мы прибыли из будущего. Каким бы не был грозный босс отряда убийц, он помог нам тогда. Благодаря Реборну я стал обращать внимание не на слова, а на поступки окружающих меня людей. Порой они говорят больше, чем бессмысленные фразы...» — Думаешь о Занзасе-куне? — отвлек меня от моих мыслей голос Юни. — Вполне возможно, — уклонился я от прямого ответа. — Мне врать не надо, Тсуна-сан. Я же вижу, ты беспокоишься о них. Хотя и не должен, зная их силы. «Беспокоюсь? Ну, если это так называется...» Мы подъехали к отелю и тут же увидели вспышку пламени, что вылетела из окна верхнего этажа. — Боже... — я, видимо, единственный беспокоюсь. — Это же Вария, чему ты удивляешься, — сказал Гамма. — Мне пойти с вами, принцесса? — Не волнуйся, Гамма-кун, со мной Савада-сан, — улыбнулась Юни и потянула меня к входу. Мы поднялись на самый последний этаж и едва не оглохли от громкого ора: «Отвали, чертов босс!!!». За этим последовал звук разбившегося о стену стакана. Но то, что действительно удавило и меня, и Юни, это следующее: — Я тебе не Скуало, сопляк! — рыкнул Финист, а потом раздалось несколько свистящих звуков и один глухой. На наших изумленных глазах из номера вылетел Финист в облике Скуало, пригладил волосы и, увидев меня и Юни, направился к нам с полуулыбкой на лице. — Госпожа Юни, Дечимо, — поздоровался Финист. — Чем обязан? — Доброго дня, — открыто улыбнулась Юни. — Я хотела поговорить с Занзасом-куном. — Боюсь, сейчас он немного... — Финист на секунду задумался, подбирая правильные слова. Тсуна вздохнул, понимая, что опять все шишки ему. Ни слова не говоря, он прошел мимо Юни, а Финист открыл дверь номера. Правда, тут же пришлось ее захлопнуть. Перед взором предстал полный беспорядок («Хотя, в моей комнате не лучше», — отстраненно подумал я, продолжая оглядывать помещение). Перевернутые стол, стул, пара книг валялись в углу. И всю эту картину дополнял сидящий на полу Занзас с полным афигом на лице. Проглотив смешок и пользуясь состоянием Скайрини, Тсуна поставил свою школьную сумку на единственный стул, который стоял. И стал ставить перевернутую мебель. В тот момент, когда он ставил книги в шкаф, позади него раздался щелчок. Савада застыл и, повернув голову, увидел, что Занзас направляет на него пистолет. « Ками-сама, и что теперь? Босс Варии выглядит серьезным, он вполне может нажать на курок. Что ж, лучшая защита — это нападение, верно?» — Скучать будешь, Занзас-кун, — уверенно произнёс Тсуна, стараясь, чтобы в моем голосе не было слышно дрожи. — С чего мне скучать по такому мусору как ты? — резко выдал Скайрини, спуская курок. Пуля едва коснулась моего виска. Черт! Черт! Черт! Так, не двигайся, не шевелись и даже дыши через раз. Занзас — это не Мукуро, тут другой подход нужен. Соберись, Савада Тсунаёши. После выстрела, от которого у Тсуны вся его недолгая жизнь перед глазами промелькнула, Савада сбросил с себя оцепенение и сел в кресло напротив Занзаса. — Ты только что подтвердил мои слова, — спокойно произнёс Тсуна. — Еще одно слово и эта пуля проделает в твоей голове дырку, — пригрозил Занзас. — Если ты и правда хотел бы меня убить, ты не упустил бы возможности сделать это минуту назад, — твердо сказал Тсуна, глядя Занзасу прямо в глаза. Дуэль взглядов длилась ровно минуту. — Чертов мусор, — грубо сказал парень и, опустив пистолет, поднялся с пола. — Зачем пришел? — спросил он наконец, налив себе виски и устраиваясь в кресле. — Все вопросы к Юни, — пожал плечами Дечимо. — Небо Аркобалено? — дверь кабинета снова открылась и вошли Юни и Финист. — Здравствуйте, Занзас-кун, — поздоровалась девушка, садясь в кресло. Скайрини ограничился лишь кивком. Хранитель Дождя встал рядом с Занзасом. — Я хотела поговорить с вами обоими, — начала Юни. — Дело в том, что вскоре в Намимори прибудет человек в красном. — Человек в красном? — непонимающе посмотрел на девушку Тсуна. — Мои видения не всегда четкие, — смутилась Юни. — Иногда я вижу будущее как отражение в зеркале. Но бывают лишь мутные очертания, — объяснила девушка. — Этот человек приближается к вам обоим. И он полностью покрыт кровью. Вот почему я назвала его «человек в красном». — Значит, и ко мне, и к Занзасу, — задумался Тсуна. Если взять в расчет, что его уже несколько дней не отпускает чувство беспокойства, то видение Юни нужно принять к сведению. Спрашивать ее о том, враг ли это или друг, бесполезно. Юни и так сказала достаточно. Тсуна покосился на Занзаса, что сидел в своей излюбленной позе с закрытыми глазами. По его лицу, как и всегда, невозможно было понять, о чем он думает. «Человек, покрытый кровью... Значит, киллер. Юни видит его со мной и Занзасом, тогда этот человек знает, что нас с ним связывает Вонгола», — рассуждал Тсуна. — Юни-чан, может ли этот человек знать об испытании Первых? — спросил Дечимо. — Все возможно. Дядя Реборн говорил, что лишь некоторые из семьи знают об этом. Кажется, Дино-сан единственный из Альянса знает об испытании, — ответила Юни. — Что думаешь, Занзас-кун? — спросил у варийца Тсуна. Скайрини прикрыл один глаз и окинул Саваду испепеляющим взглядом. Однако, к его к удивлению, это никчемный мусор даже не вздрогнул, а выжидающе смотрел на него. «Старею, что ли», — промелькнула мысль в голове Занзаса. — Мне фиолетово, придет — пристрелю, — просто ответил босс Варии. — Хи! Ты хоть сначала спроси, зачем пришел, а потом стреляй, — посоветовал Тсуна, нервно икнув. — Мусор, — веско заметил Занзас. Финист, глядя на это, закатил глаза. Поведение наследника Рикардо поражало мечника. Хотя, удивлял его не только Занзас. Савада Тсунаёши тоже был весьма интересен. Может с виду и кажется сейчас спокойным, но Финист видел, что ему неуютно и страшно. Мечник отдал должное выдержке Дечимо. Его пусть и наигранное спокойствие удивило Занзаса. А значит, для босса Варии еще не все потеряно. Кажется, Примо не прогадал, чертов хитрый лис... Юни поднялась с кресла и, попрощавшись, вышла из номера, покинув отель. Сам Савада остался, чтобы позвонить Деймону и Алауди. Его мобильник разрядился, поэтому он попросил Занзаса об услуге. Финист поморщился, глядя на эту «пищалку», как он уже прозвал это чудо инженерной мысли про себя. Она его жутко раздражала. Дечимо набирал три раза, но Хранители Облака и Тумана не ответили ему. Пожав плечами, Тсуна вернул телефон Занзасу и, распрощавшись, покинул гостиницу. Он направился прямо домой, стараясь дойти без проблем. Вот только Дечимо так погрузился в собственные мысли, что не заметил за собой слежки.***
Удар, подсечка, поворот и вновь быстрый и четкий удар. Металлический свист и привкус битвы на губах был поистине райским. Двое наслаждались этой, пусть и короткой, но битвой. В свое время они получили звание сильнейших и с гордостью его оправдывали. Эти двое — Туман и Облако. Так непохожие друг на друга, словно день и ночь... Но стоило им объединиться на поле боя, они превращались в демонов, защищающих свою семью. Алауди всегда держался холодно, с чуть присущим ему высокомерием. Он никогда не терял голову. Всегда четко и ясно оценивал возможности. И так блондин думал, пока на своем пути не встретил Джотто. Именно он впервые показал ему, что такое битва... Он показал ему то, что не хватало такому человеку как Алауди. Хотя сам Облако признал это лишь в момент смерти. Сейчас они живы, и эти ощущения невероятны. Боль от ударов, движения и чувства, что захлестнули их — все было так ярко. Откинув очередного убийцу от себя, Алауди бросил быстрый взгляд на Деймона. Тот вполне ловко отбивался от наемников. Хотя скорее играл с ними, нежели сражался. Орудуя трезубцем Мукуро, он ловко наносил удары наемникам. Деймон почти не использовал туман, стараясь не тратить силы на таких слабаков. Когда последний враг был повержен, Деймон улыбнулся. По-настоящему и вполне искренне. Это длилось лишь мгновение, но Алауди смог рассмотреть эту мимолетную радость. А ведь и правда, когда они в последний раз улыбались? Впрочем, сейчас не время задумываться об этом. — Что за слабаки, — презрительно фыркнул Деймон, пнув одного из наемников. — Это неуважение к нашему боссу. Спейд поднял одного из поверженных, который находился в полуобморочном состоянии. — Итак, кто такие? Кто послал? И зачем? — оскалившись, спросил Деймон. — Хотя на последний вопрос можешь не отвечать. Парень, что находился в руках иллюзиониста, мутными глазами посмотрел на обоих Хранителей и расхохотался. — Кажется, я слишком сильно ударил его по голове, — сокрушился Деймон и ударил его еще пару раз головой об землю, а затем откинул от себя. Призвав косу, Спейд приблизился к наемнику и представил лезвие к его горлу. — Савада говорил, что надо быть милосердным к людям... — протянул иллюзионист. — Что ж, микробы не люди, но тоже живые. Как думаешь, если я отрублю твою башку, будет ли это достаточно милосердно для такого, как ты? — Боюсь, Савада имел под милосердием несколько другое, — тихо сказал Алауди, впрочем, не мешая Спейду допрашивать это насекомое. — Пока вы тут со мной говорите, этот выродок, которого вы называете боссом, уже... — убийца закашлял кровью. — Надеюсь, он и его мамаша сдохли. Выкрикнув это, парень умер. Деймон поморщился от досады, но скорее оттого, что не прикончил сам. — Разве мать Дечимо не с мужем в Италии? — спросил Спейд, убирая косу. Понадобилось меньше минуты, чтобы понять замысел врагов. Переглянувшись, Хранители бросились к дому Тсуны.***
Погруженный в собственные мысли, Тсуна шел домой. Он думал о том, что сделает, когда придет домой. Стоит позвонить Гокудере-куну, он был груб с ним сегодня, за это стоит извиниться. Пригласить домой и сделать вместе домашку. Возможно, пригласить Ямамото — вместе веселей. Второй задачей было продумать разговор с Мукуро и тщательно взвесить все слова. Чего шатен, честно признаться, не умел. Когда он заявил об этом Реборну, тот вновь назвал его проблемой и ушел. А ведь наверняка у хитрющего иллюзиониста накопились к Тсунаёши вопросы. И как он будет на них отвечать, когда сам ответов не знает... Все его сны слишком мутные... Неясные очертания, крики, причем его. Но почему он кричит? Кого он так боится? Он не знал. Память, будто издеваясь, не давала Тсуне увидеть всю картину целиком. Но с этим он еще успеет разобраться... Третья проблема, от которой зависят его эмоции, казалась ему наиболее важной. В личном плане. А проблема довольно проста — говорить или нет Хибари-сану о своих чувствах. Ведь угораздило его влюбиться в самого недоступного человека Намимори! Наверное, Занзаса поцеловать легче, чем признаться в любви Кёе. И когда только умудрился... Наверное, это случилось в тот момент, когда Хибари начал битву с Адель. Его улыбка перед началом боя. И мимолетная мысль о том, что он хочет, чтобы недоступное Облако так улыбнулся и ему. И с каждым днем это желание росло. Сам Тсуна думал, что это зарождение симпатии и возможной дружбы к холодному брюнету. Но случайность открыла ему глаза. Возвращаясь однажды вечером из магазина, он проходил через парк, чтобы срезать, и набрел на целующуюся парочку. Сначала Савада впал в ступор, а затем понял, что откровенно пялится на двух парней, которые явно хотели зайти дальше поцелуев. Он как можно тише хотел уйти. Пока не услышал из уст одного из парней: — Боже... Кёя... Этот голос заставил его тогда застыть на месте и медленно обернуться. Конечно, лиц он не разглядел, но вот красную повязку на пиджаке Тсуна тогда увидел. И как только до шатена дошло, кто перед ним, он побежал. Просто побежал так быстро, как никогда не бегал. А когда остановился — упал на колени и еле смог отдышаться. Шок спал, и Савада понял, что его трясет, а по щекам текут слезы. Быстро утерев их, он поднялся и все же дошел до дома. Благо, тогда Реборн не стал задавать вопросов. А на следующие утро увиденное не желало его отпускать. При воспоминании об этом сердце будто кто-то сверлил. Боль была почти невыносимой. Пока до него не дошло, что он привязался к Кее куда сильнее, чем хотел. Тсуна так и просидел в комнате до вечера в полной прострации от этого факта. Вернувшись из мыслей, Савада понял, что дошел до дома. Шатен полез за ключами, и тут его интуиция буквально проорала ему: «Пригнись!». И Тсуна резко упал на землю, слыша свистящий звук. Подняв голову вверх, Дечимо увидел пять стилетов, что теперь торчали в двери. От следующих пяти Савада увернулся, перекатившись и резко взлетев. Взгляд оранжевых глаз тут же зацепляется на троих человек в черных одеждах. У двоих из них было пламя Урагана, а вот у третьего — пламя Облака. Времени подумать и заговорить Тсуне не дали. Его начали обстреливать со всех сторон стилетами, что были объяты красным пламенем. Пришлось уклоняться и отбивать летящие на него атаки. «Как хорошо, что дома никого нет», — мелькнула мысль в голове Тсуны, когда он приземлился на одно колено около крыльца. Один из лучей задел его запястье, но это было несмертельно. Дечимо перешел в наступление. С одним из нападающих он схлестнулся, отражая стилеты своими перчатками. Быстрый выпад ногой, но противник уклонился, а второй выстрелил в него ураганным залпом. Тсуна отразил атаку дугой из пламени. Но не успел уклониться от прямого удара в грудь, и именно в тот момент, когда Тсуна упал на землю, дверь дома открылась и на крыльцо вышла Нана. — Тсу-кун, что тут происходит? Секундное замешательство, все замерли. Тсуна еще не успел подумать, а уже бежал к матери, не обращая внимания ни на что. Лишь когда он повалил Нану на пол, через миг его бедро взорвалось болью. И он понял, что кто-то выстрелил. Но целились далеко не в него... — Тсу-кун... — голос Наны дрожал от страха. Дечимо чувствовал, как сердце его матери стучало как бешенное. Впервые на ее глазах он видел слезы, которые уже были готовы пролиться, если бы ей кто-нибудь позволил... Но он не позволит. — Мама, — Тсуна заговорил шепотом, едва слышным, но Нана смогла уловить в нем нотки уверенности. — Закрой, пожалуйста, глаза, — попросил он сквозь зубы. Боль в бедре отвлекала и не давала сосредоточиться. Нана с болью смотрела в глаза сына и едва заметно кивнула. Глаза женщины закрылись. — Пришло время умереть, Десятый Вонгола, — раздался холодный голос над Савадой. Тсуна понял, что сейчас убийца стоит довольно близко и готовится убить его и маму одним выстрелом, не тратя пуль. «Не позволю! Не позволю! Прочь! Прочь! Прочь!» — повторял про себя Тсуна. Вдруг он почувствовал, что под его ладонью что-то шевельнулось. Дечимо, не поворачивая головы, краем глаза успел увидеть мелькнувший зеленый кончик хвоста. «Леон!» — Помоги мне, Леон... — одними лишь губами произнес Тсуна. Хамелеон моргнул и превратился в пистолет. Резко выкинув руку вверх, Дечимо вмиг перешел в гипер-режим и четким голосом выкрикнул: — Х-Баннер, малый заряд! Киллеру ничего не оставалось, как отпрыгнуть, чтобы не попасть под град штукатурки. Поднялось облако пыли, но пришедших за жизнью Тсуны и Наны это не остановило. Они были настроены завершить свое дело. Тем временем Тсуна едва успел вытолкнуть мать из-под обвала. Кое-как выбравшись сам, он призвал плащ Первого и укрыл им маму. Поднявшись, он оперся на стену, ища опору. Рана на бедре кровоточила и жгла. Но времени не было... Обращать внимание на раны времени не было. — Операция Х, — скомандовал Тсуна, становясь в пусть и корявую, но стойку. — Есть, босс, — ответила система, накапливая нужную энергию для выстрела. Собрав достаточно пламени, Тсуна вновь выстрелил Х—Баннером и вслед за огненным столбом вылетел из дома. Однако удар нанести ему не дали. Два стилета, брошенные в него, на сей раз достигли цели и попали в обе руки, чуть ниже локтя. — А-а-а! — закричал Тсуна от сумасшедшей боли и упал на колени. Пламя потухло, а затем шатен почувствовал, как от удара отлетел в каменный забор. — Не понимаю, — задумчиво протянул незнакомец. — И чего старики так на тебе помешались, ты же червяк... Киллер оскалился и наступил на кровоточащее бедро Тсуны. Раздался крик. Вот теперь страх, что из последних сил удерживал Тсуна, взорвался и вырвался на свободу. И отразился на лице подростка. Его убьют! Но это не так страшно, ведь вслед за ним умрет и мама. А этого он позволить не мог... Ход беспорядочных мыслей прервался ощущением холода в руке. «Леон», — понял Савада и с трудом сфокусировался на своей левой руке, в которой появился пистолет. Увидев, что недо-Десятый поднимает на него пистолет, наемник рассмеялся. Рука заметно дрожала, а о прицеле и говорить не приходилось. — Ха-ха-ха, ты смешон, парень, — насмешливо сказал киллер, затем замер и, раскинув руки, встал перед Тсуной. — Стреляй. — Босс?! — заволновались его подчиненные. — Спокойно, он ничего не сделает, — уверенно сказал босс. — Поскольку он тряпка. И Хранители у него хуже пыли. Такие же слабаки. Знаешь, Савада, скажу напоследок, я основательно повеселюсь с теми девицами, что крутятся вокруг тебя. Ха-ха, да и мать твоя, поди, соскучилось по мужскому вниманию... Звук выстрела заставил всех замереть, а киллера, что стоял перед Савадой, упасть на колени. — Слишком... много... говоришь... — сквозь зубы прошипел Тсуна. Убийца, что всего мгновение назад смотрел на Дечимо презрительно, сейчас не мог поверить, что его застрелил такой сопляк. — Силен... — признал киллер и умер. — Босс!!! — в один голос воскликнули его починенные, а потом хотели кинуться на Тсуну, но не успели. Из земли выросли огромные корни, которые скрутили двоих убийц и пару раз ударили об землю. Запыхавшись от быстрого бега, Алауди и Спейд вбежали во двор дома Савады и, быстро оценив ситуацию, вырубили оставшихся врагов. Алауди подбежал к Тсуне как раз в тот момент, когда он начал падать. — Мама... помогите маме... — прошептал Тсуна и отключился. Алауди проверил пульс и, положив его на землю, крикнул Деймону: — Живо за Хранителем Солнца, я позову Кнакла и Лелио. Спейду не стоило говорить дважды, он тут же испарился.