Наследие.

— Чаосу, мои дорогие друзья! А вот и наш специальный выпуск. И сегодня у нас довольно насыщенные новости. Наши дорогие журналисты подготовили для вас горячие новости...Что ж начнем! Темы нашего выпуска: • Экстремальные будни! • Отцовские советы! • Рубрика «Вопрос-ответ»! — Стартуем! *** Тихое утро, часы показывают пять утра. Спит даже такой мастер камикороса, как Хибари Кёя. Весь город спит и видит десятый сон... но в один миг всё меняется: — Экстрим!!! Савада, подъем!!! — орет над ухом своего друга Реохей. Тсуна, да и другие обитатели дома живенько подлетают под потолок от такого мегаора. А неунывающий боксер хватает своего босса за шкирку и тащит вниз. Под раздачу попадает и Хаято, который выходит из гостевой комнаты. Реохей заталкивает несопротивляющихся парней в ванную и говорит, что будет ждать на кухне. — Тсуна-кун, — Хаято лениво открывает один глаз и начинает чистить зубы. — Вы уверены, что нам стоит поощрять его? — Ага-а, — с пофигистичным лицом зевает Тсуна. — Как говорится, против лома нет приема. А против Реохея — тем более. Гокудера хмыкнул, и они продолжили утренние процедуры. Такое пробуждение уже было третий день. Реохей будил их в пять утра и забирал на пробежку. Быстро позавтракав, ребята отдались на растерзание боксеру и сильно об этом пожалели... На очередном круге вокруг Намимори Хранитель солнца одобряюще прокричал друзьям: — Ещё сто метров — и вы экстремалы! Хаято и Тсуна, падая на газон и справившись с дыханием, в один голос простонали: — Ещё сто метров — и мы трупы! *** В жизни у каждого бывает такой момент, когда нужен совет взрослого. Нашими советчиками в таких вопросах становятся родители, друзья, книги или Интернет... Это уж как кому повезет! Вот такой важный вопрос медленно подполз к нашему Тсуне. Наш отважный маленький босс весь день ходил задумчивый, из рук всё валилось. Спотыкался в два раза чаще. Он прочитал достаточно литературы, посмотрел несколько сайтов в Интернете, и теперь ему нужен был житейский совет. На весьма интимную тему... — Что же делать? Находясь в раздумьях, Тсуна не заметил, как забрел в спальню к Джотто и Алауди, которые... кхм... находились в весьма провокационной позе. Те в шоке смотрели на Дечимо, который нарезал перед ними круги. Благо, реакция Джотто оказалась на высоте, он успел накрыть их одеялам. Не успели они спросить, что случилось, как Тсуна резко спросил: — Будет больно? Вопрос был явно задан Алауди, который от такого напора опешил. — Эм, Дечимо, с тобой всё хорошо? — дергая бровью, спросил Первое Облако. — Секс — это больно? — настаивал на своем Тсуна, напирая на предков. Те от такого напора едва с кровати не упали. — Нет, это приятно, — Джотто кое-как сумел взять себя в руки. — А поподробнее? — глаза Тсуны горели чистым огнем энтузиазма, от которого Примо и Алауди почему-то передергивало. — Иди к Деймону! — любя послал Хранитель облака. Тсуна слез с кровати и задумчиво сказал: — А это идея! Дверь захлопнулась, оставив шокированных мафиози в ауте. Минуту длилась тишина, а потом раздался смех. — Мадонна... — Джотто хохотал в подушку. — Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха... — Секс — это хорошо? — посмеиваясь, продолжил блондин. — Папе стало плохо! — Джотто прижал любимого к себе. — А про Деймона я пошутил, — как-то отстраненно произнёс Облако. — Забей, лучше продолжим... Никто из них так и не узнал, что пережил Тсуна на своем пути посвящения яою... *** Та-да! Вот и настала наша рубрика «Вопрос-ответ». Сегодня мне грех жаловаться на вопросы. Их много, и это хорошо! Признаться, они вогнали наших редакторов в небольшой ступор. Вопросы от нашего преданного читателя HiKaRy V. А для того, чтобы их задать, мы пригласили нашего специального гостя. На площадке гаснет свет, и из темноты на сцене появляется трон. Зажигается свет, являя всем светлый лик Джотто. — Вы должны зачитать эти вопросы, — Реборн отдал четыре конверта Примо и, как обычно, свалил от греха подальше. Видимо, чуйка сработала... — Как интересно. Первый вопрос, — Джотто распечатал конверт и зачитал: — Как Хибари смотрит на то, что Тсуну по разным фанфикам поимела вся Вонгола? — Что??? Перед растерянным Тсуной и злющим Хибари появляется ноут, где Реборн подобрал самые горячие фанфики на тему «Тсуна и Ко в разных жанрах, рейтингах и позах». Сжимая тонфы, Кёя медленно поднимается, в его глазах приговор всему фикбуку... Авторы дрожат перед экранами, но тут рука Тсуны опускается на плечо парня, почти ласково сжимая его... — Кёя... Хранителя Облака поворачивает свой василисковый взгляд к Саваде и замирает. На лице парнишки полное спокойствие и улыбка до ушей. Святому лику Тсуны только нимба не хватает. Будда снизошел на землю, не иначе... — Зверёк? — сглатывает Кёя. — Милый, давай найдем этих милых авторов и убьем их! — и милая улыбка на устах. И, не слушая согласия или протеста, Савада хватает любимого за руку и вылетает из студии. — Да, дела... — Джотто растеряно чешет макушку. — Что ж, а дальше у нас вопросик такой. Есть ли лимит у съеденных Ламбо конфет? Камеры обратились к маленькому теленку, который как раз жевал очередную сладость. — Нья-ха-ха, Ламбо-сан божественен, ему незачем волноваться о таких мелочах. — Да-да, а потом босс вытаскивает из твоей шевелюры не один килограмм конфет! Глупая корова! — фыркнул Хаято. — Я божественен, Глопудера! — показал язык Ламбо и убежал из студии. — Что же они все убегают? — Примо растерянно посмотрел вслед убежавшим. — Ладно, вернемся к вопросам. Почему Кавахира тупит? — зачитал он. — Да не туплю я! Я шахматы расставляю!!! На потолке появилась проекция взмыленного Кавахиры, который только-только закончил мыть свою шахматную доску размером с весь Намимори. Изображение исчезло, а Джотто пояснил: — Он ближе к Чойсу появится, наверное... Кхм, итак, последний вопрос. Знает ли Тсуна хоть одну тайну Хибари? В студии эпично появляется большой экран. Изображение показывает Тсуну, который сидит на спине какого-то бедняги и смотрит, как Кёя пытает другого. — Тайна Кёи... — Савада задумчиво стучит по губам пальчиком. — Знаю! От пронзительного крика Хибари подскакивает, пытаясь вспомнить, где он успел проколоться... — Хибари-сан очень любит кошек! — улыбаясь, сказал Хранитель неба, чем вызвал разочарованные вздохи толпы. Кёя расслабился, а когда экран исчез, был заключен в объятья своей карамельки. — То, что ты умопомрачительно поёшь в душе, останется моей маленькой тайной! — прошептал ему на ухо Тсуна и крепко поцеловал.