Наследие.

Как это часто бывает, беда появилась, откуда не ждали. Кён загорелся идеей доказать Мукуро-семпаю, что Савада — плохой парень. Ну, идея неплохая, вот только доказательства... с ними было туго. Окружающие люди узнавали его как доброго малого и вообще неконфликтного. Ну, а для хулиганов — удобная груша для битья. Полностью расстроенный Кён уселся на скамейку, обиженный на весь белый свет. — Кён, почему ты просто не смиришься? — спросил он друга, поправив очки. — Савада — не самое большое зло в этом прогнившем мире. — Пока что не самое большое, — возразил парень. — Но он тянет Мукуро-саму в самую глубь Вонголы. Это прогнившая организация, не мне тебе объяснять, через что они все пройдут. Конфликт с Варией или Шимон и рядом не стоял! — эмоционально воскликнул Кён. — Мне кажется, Савада это знает, — возразил ему Чикуса. — Да ни черта он не знает! А когда столкнется — тысячу раз пожалеет, что не сдох до Церемонии Наследования. И если я не найду способ изменить мнение Мукуро-сама об этом парне, я просто уберу его с пути. Блондин резко встал и пошёл в сторону Кокуё Ланда, раздражённо пиная мелкие камни на своём пути. Чикуса же смотрел вслед другу. — Кён, Кён, если ты это сделаешь, то Мукуро-сама тебя возненавидит, — и, развернувшись, побрёл в обратную сторону, он решил довериться своему чутью. *** Средняя Намимори кипела жизнью. Во дворе устанавливали палатки и развешивали фонари. Все классы готовились и носились по этажам. Кёя вместе с Кусакабе проверял посты и следил за работой клубов. Подходя к классу 2-А, он хотел было открыть дверь, но был остановлен предостерёгающим выкриком Гокудеры: —Ложись! Команда была выполнена, Кусакабе, Кёя и ещё пара подчиненных присели. Мимо них со свистом пролетела вешалка. Когда они вошли в класс, они увидели стоящего у окна Тсуну, который держал перед собой стул и оборонялся от девочек. — Что тут происходит? — Ну, — протянул Ямамото и пояснил: — Девочки предложили поменяться нам ролями. То есть мальчики наденут костюмы горничных, а девочки — дворецких. Тсуна сопротивляется. Савада покраснел и опустил взгляд, больше от стыда, чем от гнева. Так опозориться перед Хибари... Взгляд брюнета не изменился, даже когда Тсуна поднял на него умоляющий взгляд. Девочки, заметив эти взгляды, посмеивались и фыркали. — Что ж, если Саваду обрядить в платье, то, возможно, из него выйдет больше толка, — Кёя развернулся к двери. — Кусакабе, запиши, класс 2-А, план фестиваля утвержден и одобрен. С этими словами он ушёл из класса, продолжив осматривать подготовку классов. — Тсуна? — Хаято подошёл к другу и тронул его за плечо. Но тот дернулся, а потом извиняюще улыбнулся. — Прости, — Савада взял себя в руки. Он подошёл к однокласснице и взял у неё пакет с одеждой. — Плакат я сдал, пойду домой... — Эй, никчёмный Тсуна, ты что, на Хибари глаз положил? — неожиданный глумливый вопрос заставил его замереть на месте. В школе никто не знал, что Кёя и Савада встречаются. Оба как-то не думали об этом. В конце концов, это была их личная жизнь. — Эй, недоумок, — Гокудера рыкнул на зарвавшегося одноклассника. — Ты сейчас что-то вякнул? — Ой, да ладно, вся школа болтает, что Савада даёт тебе и Ямамото... — Ну ты придурок, — сказали его друзья. Хаято, да и сам Такеши стерпеть этого уже не смогли, но были остановлены словами своего Неба: — Меня трахают лучшие парни школы, — Тсуна слащаво улыбнулся. — А вы, лузеры, в девственниках числиться будите ещё долго. Договорив, он исчез за дверями, быстро убегая из школы. Ему сейчас ни с кем не хотелось разговаривать. Он понимал, что слова Кёи не имели под собой какого-то обидного смысла. Он просто по-другому не умеет, и нечего ему злится. «Со мной будет трудно», — вспомнил он слова Кёи. Да, он это знал. С ним будет трудно, их отношения только начали развиваться. Но заходить дальше поцелуев и взаимных ласк он пока не решался. Информация в Интернете не давала полного представления. Кёя тоже не настаивал, и Тсуну радовало, что тот понимает его нерешительность. Но сегодняшние слова... «Будет больше толка» — не означает ли это, что его терпение кончается? Возможно, завтра он разорвёт их отношения... Нет, только не это. Тсуну даже затрясло от страха. Он даже не понял, как оказался дома и прислонился к двери. — Дечимо, ты в порядке? — Джотто увидел вбегающего Тсуну и его бледное лицо. — А? — Савада стряхнул оцепенение и отмер. — Всё... очень-очень плохо. Джотто нахмурился, ран и синяков на наследнике не было, и тут в дверь постучали. Тсуна отошёл и, открыв её, пропустил Хаято и Ямамото, оказывается, те бежали за ним, пытаясь докричаться. — Так, — резко сказал Примо. — А ну, живо в гостиную и рассказывайте, что на сей раз случилось. В процессе разговора к ним присоединились Алауди и Деймон. Часть Первого Поколения внимательно слушала, и, когда рассказ прекратился, Джотто не въехал, в чём проблема. — И что тут такого — надеть платье? — Примо посмотрел на Тсуну. — Лучшие актеры, играющие женщин, всегда были мужчинами. — Но я не актер! И я парень! — покраснел от гнева шатен. — Вот только скажи про театр нашей жизни, который в действительности является цирком, я тебя ударю, — пробурчал Дечимо. — Ну-фу-фу, Савада, ты не волнуйся, — Спейд решил прийти на помощь своему боссу. — Лучше скажи, чего ты на самом деле так боишься? Тсуна сжался и тоскливо посмотрел на дверь, от которой его отрезали, едва они зашли в гостиную, но, понимая, что от него не отстанут, сдался. — Я боюсь, что Кёе понравится мой женский образ больше, чем я, — тихо сказал парень. — Правда думаешь, что краше в женских тряпках? — прищурился Алауди. — Ну так покажи нам, если, конечно, это правда! «Ну всё, вы сами напросились», — подумал Тсуна и ушёл из комнаты переодеваться. — Ал, мне кажется, ты дёрнул дракона за хвост, — посмотрел на своего любовника Джотто. — Не смеши меня, — фыркнул Хранитель. Но уже через пять минут он взял свои слова назад. В дверях появилась девушка, облачённая в короткое чёрное платье с пышной юбкой, понизу шла мелкая кружевная оборка. Белые чулочки с чёрными подвязками. Белоснежный передник, и на голове ободок с кружевным оформлением. Длинные каштановые волосы завивались на концах и свободно падали на плечи. — Омг, — Деймон зажал нос рукой и уполз под диван. — Да, Дечимо, — Алауди пристально рассматривал милую девушку. — У тебя есть повод волноваться. Тсуна упал на колени и сник, Хаято подошёл к другу и присел рядом с ним. — Не волнуйся, нам ведь тоже придётся нарядиться девчонками. — Так что будешь не один, — улыбнулся Такеши. Савада вздохнул, и тут в его голову закралась интересная идея, если Кёя так хочет его увидеть в женском платье, он увидит. И не только, средняя Намимори ещё долго будет помнить трёх горничных. — Хаято, Ямамото, мы идём по магазинам, потом к моей маме. Нам нужно подготовился к дебюту. Ураган и Дождь вздрогнули, зная, как опасен такой взгляд.

***

Пока наши герои справлялись каждый со своей проблемой, в темноте, в самом сердце Намимори, затаился враг. Он был хитёр, умён и умел ждать. Затаившись, он, словно паук, плёл свою паутину вокруг Савады Тсунаёши и его семьи. Теперь он знал. Теперь он сможет ударить. Ведь Десятый, сам того не ведая, подарил ему отличную мишень. Посмотрев на фото, которое было закреплено на стене, он выпустил ядовитый сигаретный дым. — Ха-ха-ха, готовься, Вонгола, — из темноты ещё долго будет звучать сумасшедший, злобный смех. И никто не в силах остановить его. Кроме... одиноко стоящего человека за дверью. «Прости, Тсуна, но так надо», — думал он, понимая, что мир мафии никогда не примет официальных отношений между Небом и Облаком. Эх, знал бы он, какую цену ему придётся заплатить за предательство.

***

Нана никогда бы не подумала, что её родное чадо может так усердно учиться. На памяти женщины Тсуна в последний раз так старался в начальной школе. Она очень удивилась, когда её сын и его друзья пришли к ней за помощью и попросили научить ходить на каблуках и обслуживать клиентов. Конечно, она согласилась, и, признаться, результат был, мягко говоря, ошеломительный. Конечно, поначалу они падали с каблуков, Гокудера ругался на итальянском, когда путался в ногах. Но под конец Нана и сама втянулась в эти необычные уроки. Осмотрев трех парней в костюмах горничных, она пришла к выводу, что те им совершенно не подходят, и предложила свой вариант. Тсуна согласился с матерью. И сейчас Нана стояла за спиной своего сына, помогая надеть кимоно. — Прости, что тебе приходится помогать нам, — Тсуна поправил пояс на талии. — Тсу-кун, это мелочи, но я чувствую, что тебя что-то тревожит, — Нана посмотрела в глаза сыну. — Ты поссорился с Хибари-куном? Он вздрогнул, конечно, мама знала о его любви к этому неприступному ежу. Благо, отнеслась спокойно. — Всё хорошо... — Тсу-кун,— покачала головой Нана, намекая, что от неё лучше ничего не скрывать. — Ладно, просто мне кажется, что я что-то делаю не так. Мы вместе, я счастлив, но испытывает ли Кёя то же, что и я? Или только позволяет себя любить? Что если я не нужен ему, и у него появится кто-то лучше меня... у меня ведь ничего нет. Я слаб, только и могу, что брать силу у других. Он хищник и в защите не нуждается. Понимаю, что так думать глупо, но выкинуть эти мысли не получается. — Ох, Тсу, — Нана повернула сына к себе и прижала к груди. — Ты в этом так похож на меня. Когда твой отец начал за мной ухаживать, я тоже сомневалась и сопротивлялась, как могла. Всеми силами отталкивала, думая, что я тоже ничего не могу ему дать. Но всё же он покорил меня, и я решилась. Вышла за него замуж, родила самого смелого сына на свете, и пусть он был далеко, я никогда не переставала любить его. Она утерла слёзы сына и поцеловала в лоб. — Всё было в нашей жизни — и ссоры, и счастье. Но я никогда не переставала любить его. Порой это чувство может вызывать в сердце кровавые раны. Но боль не вечна, она проходит. И ты сам не заметишь, как всё наладится. — Спасибо, мама, — Тсуна обнял её, ощущая спокойствие. —Тсуна, мы готовы, — голос Хаято заставил его повернуться к зеркалу, поправить наряд и стереть платком дорожки от слез. Через минуту из спальни вышла Нана, а за ней миниатюрная девушка с чёрными длинными волосами. Внизу её ждали две её спутницы. Мукуро стоял рядом с Ламбо и Франом, детишки сегодня были на нем. Он присвистнул, увидев трио в национальной одежде. Кого-то ожидает небольшой шок. — Ку-фу-фу, хорошо выглядите, — иллюзионист оценил взглядом каждую. Тсуна раскрыл большой веер и, закрыв пол-лица, хитро посмотрел на Хранителя тумана. — Ваша с Франом задача — сделать так, чтобы наш выход видели все. — Думаю, нас и так все увидят, — Ямамото пытался устоять на шпильке. — У нас ещё выступление. Тсуна почувствовал, что его дергают за ткань, и опустил взгляд. Фран смотрел на него своими восторженными глазками и выдал: — Ты теперь сестрёнка? — Да, Фран, именно сестрёнка, и я не превращусь обратно в братика, пока меня не поцелует принц, — пошутил Тсуна. — О! Это плохо, ведь Бел-семпай в Италии, — на полном серьёзе сказал Фран. Мукуро и Хаято рассмеялись, а Тсуна слегка покраснел. Он присел перед юным иллюзионистом и поправил его волосы. — Нет, у меня есть свой принц, и я очень хочу, чтобы он меня расколдовал, — Дечимо посмотрел на Мукуро и кивнул ему. Тот, стукнув посохом, призвал реальную иллюзию. Хаято, Ямамото и Тсуна преобразились на глазах. Черты лиц стали мягче и выразительнее. Парни с интересом ощупывали небольшую грудь и непроизвольно выпрямили спину. Это несколько смущало и вызывало дискомфорт, но, в принципе, пережить можно было. — Отправляемся! — скомандовал Тсуна. *** Кёя сидел у себя в кабинете, когда к нему заявился его травоядный семпай. Хотя он признавал его силу где-то глубоко в подсознании, на словах называл слабаком и дрался с ним до смерти. Хотя загрызть его ещё не получалось. — Приветик, Кёя, — Дино вошёл в кабинет и встал у стола ученика. — У меня нет на тебя времени, конь, — он даже не поднял голову. — У нас фестиваль. — Да, я вижу, — кивнул мафиози. — Красиво украсили, и в палатках уже вовсю готовятся. — Тебя зверёк пригласил? — предположил Кёя. — Тогда приходи вечером на концерт, там посмотришь на его актерские таланты. — Это правда, что вы встречаетесь? Хибари застыл и холодно посмотрел на Каваллоне. Тон, которым был задан этот вопрос, не понравился Хранителю. Он сложил руки на груди и попытался успокоиться. Если он прибьет это травоядное, зверёк его не простит. — Тебе-то что за дело? — напрягся он. — Откажись от него, пока не поздно, — Дино хлопнул по столу ладонью. — Небо Вонголы не для тебя. — Нарываешься, конь, — прошипел Кёя, вытаскивая тонфы. — Мои личные дела тебя не касаются! Вали, покуда цел. —Ты не оставил мне выбора... — опустил голову Дино. И подавшись вперёд, схватил Хибари за грудки. Он впился в его губы, грубо проникая в рот. Парень сначала опешил, от возмущения приоткрыл рот и, почувствовав язык Дино у себя внутри, прикусил его. — Ау! — Дино отступил и схлопотал по почкам тонфами. Хибари грубо утер рот и надвинулся на него. — Исчезни и больше никогда не смей приближаться ко мне или к Саваде. Увижу — убью! — выпустив цепь, объятую пламенем Облака, он вышвырнул коня из школы. Убрав оружие, он дотронулся до своих губ. «Надо бы продезинфицировать, а то мало ли какая зараза». Дино приземлился на дерево и, падая, больно ударился головой. Мужчина в длинном плаще подошёл к нему и помог подняться. — У тебя получилось? — Дино смотрел в холодные глаза убийцы. — Да, — и поднял фотоаппарат. — Взял с лучшего ракурса. — Отлично, надеюсь, сработает с первого раза. Тсуна и Кёю нужно разлучить, пока не поздно. Миру мафии не нужен столь сильный союз.

***

До начала фестиваля оставались считанные минуты, когда Тсуна с компанией вошли в ворота средней Намимори. Они спокойно прошли через весь двор и вошли в здание. Их сопровождала тишина. Мама с детьми сразу ушли в палатки, а Тсуна с друзьями продвигались к классу. — Простите, но мы ещё не открыты, — улыбнулась староста и подавалась воздухом. В проёме стояли три девушки в кимоно, правда, дизайн слегка отличался от традиционного. Центральная девушка была невысокого роста, хотя это компенсировалось чёрными туфлями на высокой шпильке. Платье было полностью красным, спереди подол еле прикрывал колени, а сзади касался пола. На спине — светло-бежевый широкий пояс, завязанный на большой бант. На голове была высокая прическа, несколько чёрных локонов свободно лежали на плечах. В руках — красный большой веер. На других девушках были точно такие же кимоно, только цвета отличались. На той, что была с медными волосами, платье было чёрного цвета. Белокурая красавица была облечена в платье цвета изумруда. Они щёлкнули веерами одновременно и, сложив их, вежливо поклонились. — Савада Тсунаёши, — представилась та, что в красном. — Ямамото Такеши, — произнесла та, что в зеленом. — Гокудера Хаято, — представилась та, что в чёрном. — Рады стараться, — произнести они хором. Староста упала, а вместе с ней и весь класс. Такого они не ожидали. Эти трое пришли в обличиях не простых горничных. Их называли хозяйками, они обслуживали только ВИП-персон и пользовались успехом наравне с хостами. — Са... Са... Савада? — заикаясь, произнёс один из парней. — Ты... Вы... Потрясающе выглядишь. — Спасибо, — Тсуна прошёл и поставил небольшой чёрный чемодан на стол. — А сейчас выйдите, пожалуйста, из класса, мы его немного подкорректируем. — Что? — Но... — Почему? Зачем? — Молчать! Вы хотите быть первым классом фестиваля? Ученики кивнули. — Тогда дайте мне пять минут. Ребята кивнули и вывалились гурьбой за дверь. — Эх, в одежде так жарко, — Тсуна поправил прическу и огляделся. — Ну-с, Мукуро, твоя очередь. Иллюзионист кивнул и превратил классную комнату в аналог одного из ресторанов Италии. — Слишком помпезно, — отмел этот вариант Тсуна. — Давай следующий. Конечно, потребовалось больше, чем пять минут, но зато спустя пятнадцать вошедшие одноклассники не поверили своим глазам. Комната стала светлее за счёт единого большого окна. Около двадцати столиков стояли в шахматном порядке, а вокруг них были расставлены мягкие диваны. На одной из стен тянулась веточка сакуры, правда без листьев, по ней тек маленький ручеек, впадая в искусственный фонтанчик небольшого размера. Вода циркулировала по кругу, поэтому не было нужды её всё время наполнять. — Ну, Тсунаёши-кун, с тебя за такой интерьер — как минимум стриптиз, — Мукуро в изнеможении лежал на диване. Тсуна молча кинул в него плиткой шоколада, наблюдая за реакцией. Шоколадку иллюзионист поймал и с видом оскорбленной невинности выполз из класса. Правда, шоколадку не отверг. — Савада как ты это сделал? — Компьютерные технологии, — туманно ответил Тсуна, прикрывая рот веером. — Осваивайтесь. Просить дважды не пришлось, одноклассники быстро рассыпались по углам и через четверть часа кофе заработало на полную. До самого вечера ни Тсуна, ни Кёя не пересекались. Были слишком заняты. На фестиваль, казалось, пришёл каждый житель Намимори. Только за час до концерта он, сняв каблуки, поднялся на крышу, вдыхая прохладный вечерний воздух, Тсуна смог расслабиться. Поставив туфли рядом с собой, он аккуратно стал снимать парик. Но одна из невидимок запуталась, и вынуть её было затруднительно. Но тут прямо с неба на него упал конверт, ударив его прямо по носу. Придерживая парик, он поднял конверт и встретился нос к носу с Кёей. — Вао, — брюнет осмотрел Саваду и решил, что ему определённо нравится такой вид. — Какой прелестный зверёк мне попался. — Пристаете? — вопросительно выгнул бровь Тсуна. — Нет, владею, — и, прижав к себе свою добычу, утянул на бетонный пол. — Ненавижу фестивали, завтра день спортивных клубов, потом кулинарных и литературных. — Да, я знаю, — он положил свою голову ему на плечо. — Помоги вытащить, шпилька запуталась в волосах. Кёя дернул на себя заколку, вырвав при этом несколько волосков, от чего Тсуна вскрикнул и ударил брюнетка по груди. — Можно было и понежнее. — Не по адресу, — сказал Кёя, отшвыривая парик куда-то в сторону. Он думал, что надо как-то рассказать об утреннем инциденте. Конь ведь так просто не отступится, он видел это по его глазам. Но тут его взгляд упал на конверт в руках зверька. — Что это? — Без понятия, — пожал плечами Тсуна и, увидев своё имя на конверте, распечатал его. Внутри оказалась фотография, и увиденное на ней заставило его задрожать но, всё же справившись собой, он спросил: — Кёя, к тебе сегодня заходил Дино? — сдерживать боль внутри было трудно. — Раз уж ты заговорил об этом... — Кёя вздрогнул и удивился, когда зверёк поднялся с его колен, отступая к двери. — Тсуна? — Я не хочу этого слышать... — сквозь зубы проговорил парень. — Ты и Дино... Как же это... — О чём ты вообще? — Кёя схватил его за руку, вырвал фотографию и застыл. На ней был запечатлён сегодняшний поцелуй в кабинете ГДК. Он уже открыл рот, чтобы начать объяснять, как понял, что Тсуна ему сейчас не поверит. — Остынь, поговорим завтра. Зря Кёя думал, что Савада убежит сразу, он стоял, глядя в пол, и не двигался. По щекам текли слёзы, а слова сорвались с губ раньше, чем Тсуна понял, что он говорит. — Вы... Значит, это всё была игра? Вам было весело с Дино-саном наблюдать за мной? Скажи, он подглядывал, когда мы целовались? Я-то, дурак, думал, почему ты меня не торопишь с сексом. Теперь всё встало на свои места, тебя же трахал сам Дино Каваллоне! Тсуна бы ещё много чего наговорил, если бы не удар под дых и в челюсть. Кёя не выдержал и ударил его. Шатен отлетел и, уже теряя сознание, услышал: — Ты такой же, как все, — слова звучали холодно и ядовито. — Не подходи ко мне. Кёя ушел, оставляя его одного. Тсуна спустя полчаса покинул крышу, так же, как и школу. Он просто брел по пустынным ночным улицам, даже не осознавая, куда он идёт. Боль затмила разум, и голос интуиции, предупреждающий об опасности, не был услышан. — Тсуна!!! — голос Ламбо вывел его из какофонии боли, но было слишком поздно. Пуля с транквилизатором попала в руку. Прежде чем потерять сознание, Тсуна успел прикрыть собой ребенка, крепко прижав к себе.

***

Кёя не появлялся в школе и ни с кем не общался три дня, переложив на Кусакабе контроль над фестивалем. Взяв байк, он уехал из Намимори, решая проветрить голову и не думать о словах Савады и боли, что неожиданно врезалась в его сердце, словно тысяча иголок Ролла. На протяжении трёх дней ему снился зверёк, стоящий в том красном платье и со слезами на щеках. Он понимал, что они оба не правы, но подходить первым был не намерен. Они попробовали, не получилось, так зачем мучить друг друга? Он уже был недалеко от Намимори, как почувствовал знакомую ауру. Рядом с ним появился Реборн. — Малыш? — Хибари вопросительно посмотрел на Аркобалено. — Привет, Хибари, — киллер посмотрел на Хранителя облака. — Где Тсуна? Кёя вздрогнул, вот уж не думал, что одно имя зверька будет вызывать такую болезненную дрожь. — Без понятия, — он завёл мотор. — Мы расстались, больше меня это не касается. Выстрел из пистолета пробил оба колёса, и Кёя понял, что случилось что-то очень серьёзное. — Мне плевать, чего вы там не поделили! — холодный голос Реборна бил плетью. — Тсуна пропал, от него ни слуху не духу уже три дня. Ни кольца, не Воля Первых не могут его найти. Более того, с ним исчез ещё и Ламбо... Ты принёс клятву своему Небу, изволь следовать данному слову. Ты едешь с нами. Только сейчас он увидел чёрное авто, стоящее на дороге. И уже в дорогом кожаном салоне он вспомнил, что на зверька уже покушались, а он оставил его одного на той крыше. Но, отогнав эти мысли, сосредоточился на словах Реборна.