Альтея: Полое Солнце

Золотистые отблески освещали поросшую мхом каменную кладку, отражаясь от стоялой воды при свете масляной лампы. Когда-то каналы искусственной реки сияли под солнцем, но нынче они оказались застроены. Похоронены под городком. Чудо велларийской архитектуры превратили в канализацию. — Они идут, — заявил Остон, стоявший обок с Эстеном. Парень был на взводе. Сотник потрусил лампой. «Всё по уговору». Пальцы Ривса пригладили эфес меча упрятанного в ножны. Солдатская привычка, но держаться за оружие на переговорах — дурной тон. Крысы всполошились, когда в другой части канала замаячили длинные тени. «Всё по уговору. Наймиты слово держат. Неудивительно, глупых наёмников на Мистериуме не бывает. Отважиться работать в сердце Империи, рисковать попасться под закон о запрете решится не каждый», — от того Ривсу было ещё обиднее выступать в роли, отведенной ему Вильгельмом. Кондотьер Никлас шагал с факелом наперевес. Его острое, почти крысиное лицо, закрывала роскошная широкополая шляпа. Виднелись волосы, гладко зачесанные и напомаженные, разделённые посередине пробором. Мода присущая колониям на фронтирах Фарсуса. Мистерианец носил кожаные, почти до локтя, краги. Наверняка для воинственности, хотя у Ривса почему-то напрашивалось сравнение с рукавицами крестьянина. Но заметнее всего отливалась на свету золотыми заклепками новенькая бригантина. «Бургомистр Ладислав денег не пожалел!». Главарь наёмников поравнялся с сотником. Мужчины кивнули друг другу. — Как сейчас в войсках? — начал Никлас. — Как всегда, — вздохнул Ривс. — А может даже хуже. — Вы хотели со мной встретиться, — продолжил кондотьер. — Мне передали, будто бы вы приплыли дабы помочь погорельцам и расследовать причины возгорания. Слабо вижу, как я, простой охранник портовых заведений, могу вам помочь. Эстен представил себя на месте наймита: перед солдатами нужно держаться осторожно, кто знает, возможно этот высокий большеносый калебец только кажется с виду наивным парнем, верящим в устав и законы справедливости, а на деле беспринципный карьерист. «На его бы месте я бы говорил тоже самое». — Есть одна проблема, — мягко сказал офицер, — ваши подчинённые окружили пепелище квартала и не пускают туда никого. — А что тут такого? — скорчил невинную рожицу Никлас. — Предлагаете пропустить внутрь мародеров? Вокруг квартала Святого Гинека и без того крутятся отбившиеся от рук моряки адмирала, велларийские беженцы да гвардейцы — этот квартал как пучок сена, которым гузно подтирают. Колется, зараза, но всем нужен. К слову о задницах: мы выполняем исключительно распоряжения бургомистра. Кондотьер повернулся к каналу. Вода неспешно стекала к морю. Настолько неспешно, что речушка покрылась трясиной, а слитые туда нечистоты сделали её буро-мутной. — Теперь начистоту, — решился Никлас. — Я вас слушаю. — Бургомистр, несомненно выдающийся мистерианец… — О нет, только без умасливания этого кретина, во имя Арканы, — закатил глаза фарсец, — я прибыл сюда с Фарсуса не потому, что втрескался в этого жирдяя, как девчонка. А потому, что мне платят в вахинских гульденах. Лучшая валюта, коль намерен вскоре делать ноги! — Си, так даже лучше. Вокруг вашего нанимателя завертелась буря, кондотьер, он потонет меж разборок адмирала, старого друга Её Величества, и имперских гвардейцев. Его и вас не спасёт даже покровительство вахинцев, в то время как мы с вами, один на один. Никлас поглядел на сотника с недоверием. В его крысиных глазках играли искры факела. — Откуда вы узнали про вахинцев? — Капитан Вильгельм… — Ах, гвардия, они таки взяли след. Поздновато, жирный окорок уже лишился поддержки Федерации, — нервно сказал тот. — Глупо было ожидать, что за эти пару дней гвардейцы будут заниматься только закрытием предприятий Ладислава. Знали бы вы, цензус, что ощущает мистерианец, оказавшийся меж клещей самой «Розы»… — Могу представить. — Это вряд ли, — ожесточился кондотьер. — И запугать меня этим вы тоже не сумеете, за мной стоит не только бургомистр, офицер. Я могу дать вам только одно прежнее условие: держитесь подальше от пепелища. Пущай с пожаром разбираются городничий и жители этого захолустья сами! — Меня это устроит, — согласился Ривс. — Правда пожар… — Оставьте погорельцев в покое. Не вспоминайте о них, как мы не вспоминаем о народе грешной Гисты, погубленном в огне божьем. — А вы богослов. — Церковная школа пригодилась. К Эстену подкрался его кузен, шепнул на ухо: — Нам ведь всё равно надо как-то составить отчётность о пожаре… — Знаю, локо, — оборвал его офицер, — разберусь. Кондотьер, как ваши дела с Лириком? — Пёс бы на нём ездил, — усмехнулся Никлас. — У вас в своё время не вышло, но мы постепенно задушим его и его лунную братию. Неспешно. Победа за победой. Не к чему торопиться, когда каждый день в цене. Ривс уловил смысл сказанного, но ответить не успел. Загромыхали сапоги. Кто-то бежал. «Засада? Кондотьер оказался хитрее, чем казался!». Сотник уже собирался обнажить меч, когда увидел что приближались к ним безоружные наймиты. — Шеф, — окликнул Никласа гонец, — там значит, сталбыть… — Говори. — Троица канцеляристов из сотни на охрану, тае, нашу забила. Этак, тае, они в квартал пробились… Дескать, к библиотеке идут! Никлас вскипел: — Как вы их пропустили?! — Видит, тае, Богиня! Посланцы канцелярии инператризы этой столичной, тае, серокожая как начала на нас проклятьями кидаться, как кошка бешенная. А их, тае, проныра, словно тенью за спинами нашими оказался! — Дурень ты, — Никлас посмотрел на сотника, как смотрят на дерьмо у мостовой. Вновь обратился к посланцу: — Вели нашим собираться у резиденции. Бедолага захромал прочь. «Рвать его мать, землянин, — зажмурился Ривс. — Как ты мог про них забыть…». — Уговор не продержался и часа, — заключил кондотьер, взмахнув широкополой шляпой. Он зашагал вдаль по тоннелю. Остон неуверенно взялся за рукоять меча. — Брось, локо! Каррамба, — выругался калебец, — стоило вышвырнуть земного бугая и его цирковую труппу ещё в Беломорье! — Нет, Эстен, — в этот раз его кузен говорил совершенно серьёзно. — Тогда, амиго, боюсь, мы бы разделили участь Гамильтона. Золотистый свет масляной лампы отражался от трясины канала.

***

Крапп закончил переодеваться. Лохмотья помощника интенданта он зажег пирокластическим порошком. Никто и не заметит запаха серы — рядом вонял целый сгоревший квартал. «Погибшие там невинные души тоже вина моего руководства», — укоризненно взглянул на Игнис гильдеец. Агент осунулся. Слиться с толпой в лагере погорельцев мордовороту было трудно, но он тут был и не за этим. Мужчина поглядел на толпу, отчаянно давящую друг друга, лишь бы только прикоснуться к священному камню монастыря. Крапп усмехнулся: «Они опоздали. Сейчас божье чудо скорее исключение из алгоритма… Впрочем, пользу Богиня приносила только охлосу. Действовали б нынче заветы Ветхого писания — не жить бы половине сегодняшних академиков Альтеи. Божьи чудеса и прорывы в науке — вещи взаимоисключающие». Мистерианец подобрался к роскошной палатке, на вид вахинской, рядом с которой нёс свою службу попрошайка: калека с пушком под носом, напоминающим усы. Агент поспешил эти самые усы отодрать. — Что это ещё за халтура? — нахмурился мордоворот. — Группа подготовки дала, сеньор… — Мы тайная гильдия, а не клоуны. Вставай давай, и бросай свою палку. Что это, костыль? — Посох, сеньор. Крапп, без всякого намёка на улыбку, потянул подчиненного за плечо. — Видимо, в тылу дела всё хуже, — это объясняло, почему интенданта не заменили гильдейцем. Агенту пришлось работать вслепую. — Вы получили моё сообщение? — Да, но кажется вы проигнорировали указание магистра, — младший уже собирался была активировать кристалл на браслете. Крапп зажал его обруч стрижа. — Не было времени, — соврал агент. — Правда? Ну, магистр велел передать, что… Они, — юноша с ужасом взглянул на солнце, — велели, дабы с субъектами ничего не случилось, поймать живыми и невредимыми. Агент скрипнул зубами. — Отлично. — Ну, вы не выглядите довольным… — Как ты узнал?! Меня выдала моя врожденная живая мимика? — зло оскалился агент. — Я, мотыля за ногу, недоволен, ибо мы должны ловить одних монстров по указанию других! Да ведь мы теперь сами толком не понимаем на кого работаем! — Но магистр, — попытался урезонить Краппа юноша, — сделал всё возможное: кто знает, что было бы, коль мы не выполняли бы их условия? Не можем же мы просто игнорировать магистрат и их указания? Крапп не ответил. — Субъекты провели порядочно времени рядом с велларийским бедняком из местной диаспоры… — Да, шайка бандитов. Слышал. И что? Юноша запнулся: — Ну, субъекты долго ругались… Затем отправились ко входу в квартал Святого Гинека, там им преградили путь наёмники местного городничего. — Не нукай! Ты не на конюшне. Крапп посмотрел на снующих по улице мистерианцев: «Если в наше дело вмешаются непосвященные — мороки будет ещё больше. Почему нас не снарядили Искажателями Памяти? Боятся, что мы сотрём память самим себе?». Агент бы с радостью так и сделал. — Да, сеньор. Потом один из субъектов использовал теневую магию, дабы преодолеть препятствие. «В тринадцатой академии её преподавали только самым отмороженным ублюдкам. Не удивительно, что теневых магов не вербуют в нашу гильдию». — Это вызвало ещё большую склоку: началась драка… — И теперь они на пути к Кальсинно! — заключил Крапп. — Готовь агентов, нам пора телепортироваться и заканчивать этот карнавал. Мы знаем, что и кого они ищут. Эти монстры ищут избавления. Я бы его им с удовольствием даровал…

***

Под ногами хрустели обгоревшая древесина, уже почти что уголь, брошенная поклажа и зола. Среди развалин зданий лежало очень много мусора. Всё здесь будто бы разбросал налетевший смерч. А на покрытых копотью стенах виднелись трещины, как если бы их колотили тараном. «Это больше похоже на поле сражения, чем на последствия пожара». Девушка от местных видов вся сжалась. Они навевали ей нежеланные воспоминания: словно она смотрит на пепелище своего собственного дома, вечно горящего в её воспоминаниях. На земле повсеместно обнаруживались вещи. Повседневная одежда: заколки, бляхи от ремней, порой и уцелевшая одежда встречалась. Но расположено всё было настолько неестественно, что складывалось впечатление, будто бы жильцы квартала просто обратились в прах. Ботинок Джона угодил в нечто склизкое: — Курва, — выругался землянин. — Вот надо было вам двоим всё похерить. Наймит был мрачен, как подвал с репой. — Не припомню, когда это твоё варварское рыло получило право мною командовать, — насупилась девушка. — Ты хотела всё разболтать нищему! — Этот, как ты выразился, нищий — веллариец, — сказала Лирия. — И я собиралась уйти к ним в общину, в отличии от вас они бы действительно… — Ни черта бы они не сделали, — вновь перешел на могильный голос землянин. — Тот попрошайка был гнусным до потери пульса. Южанин хохотнул: — Эйе, у того серокожего бандюги под его тряпками болтался вполне себе золотой компас, недурно для бедного… — Ты бы вообще молчал, — накинулась на того аристократка. — Именно из-за твоих теневых фокусов, teralius, головорезы бургомистра затеяли драку! — Запретишь практиковать мою магию? Я просто прошмыгнул мимо… — И спровоцировал их, — заключил Джон, сверля того стальным взором. — Как последний кретин. Все ваши планы полная чепуха. «Просто они не включают вашу компанию», — зло поглядела на спутников Лирия. — А пущай и так, — южанин расставил руки в боки, — но слепо следовать твоим полицайским указкам я не буду! Миллард сжал кулаки, кинувшись на мистерианца. Парень в свою очередь схватился за стилет: — Эйе, — он остановил землянина, — не советую, я менжеваться теперь не буду. — Себастьян подставил кинжал под пробор шлема Джона. — Твои слабости, кабан, мне теперь известны — вальну не задумываясь. Наёмник на столь громогласное заявление лишь крепче сжал рукоять меча. — Попробуй. Сперва аристократка глядела на это представление с интересом, что же из этого бедлама выйдет? Но, хорошенько прикинув, она поняла: для неё ни один из возможных исходов хорошим не будет. По спине Лирии пробежались мурашки, едва она подумала, что останется один на один. — Es stultior asino, прекратите! — резво встала меж ними девушка. — Поубиваете друг друга уже после того, как мы снимем руны! — Не думай, что тогда ты будешь стоять в стороне, — от холодности этих слов Джона велларийке стало дурно. Она поджала губы: — Калечить кого-то — это всё, о чем ты сможешь думать, когда обретешь свободу, варвар?! Миллард закатил глаза. — О. У тебя есть планы получше? Громила положил ладони ей на плечи. — С радостью послушаю, девка. — Да! — не поддалась на дешёвые уловки Лирия. — У меня крупные планы на жизнь, наймит, после того как зачарователь снимет с нас это проклятье! Осяду в крупном городе, вернусь к роскошной жизни, к балам… Девушка запнулась. Миллард, заскучав, двинулся дальше по улице. А южанин уже давно успел припрятать кинжал. — Я… Буду вычитывать книгу за книгой, скакать на лошади да ужинать в саду велларийскими блюдами! При упоминании кухни народа Луны, Себастьян едва сдержал рвотные позывы: — Эйе, ты себя-то слышишь? У нас на троих в карманах едва ли хватит на хромого осла, а тебе коня подавай, — он зашелся смехом. — Откуда деньги? — девушку это задело. — Только свалю от вас — займу почетное место в велларийской диаспоре! Найду себе богатого мужчину. Вот как, — она обнаружила, что её горделивая походка невольно сменилась неуклюжим шагом. Обратного пути не было. Девушка знала это. Хорошо вызубрила со слов крестьян-опекунов. Но верить отказывалась. Аристократка зашептала под нос: — Страшно представить, какая из меня сегодняшней вышла бы супруга… В горле пересохло.