Дульсина Линарес: жизнь на краю пропасти

      Дульсину устраивало то, что в парке в будний день было не многолюдно. Как давно она не прогуливалась вот так запросто по аллее. Разве что иногда они гуляли с Федерико, но сейчас выяснилось, что он проводил с ей время не из-за симпатии или любви, в которой когда-то клялся, а ради денег. Вспоминать это было неприятно, и эти мысли добавлялись к новому разочарованию. Леопольдина...       Внезапно мир вокруг перестал быть милым и ярким - словно его краски потеряли свой цвет. Дульсина остановилась.       - Что с вами, сеньора? - вежливо спросил Агустин.       Она приложила руку ко лбу и опустила глаза.       - Ничего, ничего... Я просто устала. Вы извините, Агустин, но я бы хотела присесть.       - Конечно, сеньора Дульсина, впереди уютная беседка, идемте туда.       Он подал ей руку, не надеясь на ответный жест, но Дульсина взяла мужчину под руку.       - Да, идëмте.       Беседка была без крыши, скорее, это был уютный уголок с белыми резными скамейками и маленьким фонтаном с фигуркой малыша-амура. Линарес устало опустилась на скамейку. Кампос присел рядом и внимательно посмотрел в лицо своей спутницы.       - Сеньора Дульсина, вы подарили мне ваше время, позвольте задать вам вопрос. Но я хочу получить прямой ответ.       Женщина подняла брови с любопытством.       - Спрашивайте, Агустин, я слушаю вас.       - Когда вы звонили мне вчера вечером, ваш голос был бодрым. Сдается мне, кто-то испортил вам настроение, и не просто испортил, а причинил боль. Вы сильная женщина, но сегодня ваши глаза такие же, как тогда, когда вы мучались от боли, а я ухаживал за вами. Только, сдается мне, на этот раз боль другого рода. Я прав?       Дульсина задумчиво отвернулась. Как этому человеку всегда удаётся так хорошо её понимать?       - Правы. Не принимайте моё настроение на свой счёт. Просто человек, которому я доверяла как никому другому, подорвал это доверие. И нет, это не боль. Это разочарование.       Кампос взял её пальцы в свою ладонь, и Дульсина не отдернула руку. Она словно была мысленно где-то в другом месте.       - Ваши пальцы такие холодные... - он поглаживал их, пользуясь моментом. - Извините, что вытащил вас на эту прогулку в таком настроении. К тому же холодает. Кажется, вот-вот пойдёт дождь.       - Не переживайте, Агустин. Находиться дома сейчас я точно не хочу, ведь это я назначила вам встречу. Мне жаль, я хотела отблагодарить вас, но...       - Вы отблагодарили меня уже тем, что подарили мне эту встречу, - с улыбкой перебил её Кампос. - Сеньора, не унывайте. Не все люди - предатели. Может быть, это и к лучшему, что жизнь порой открывает нам глаза на некоторых.       Небо затянуло, и крупные капли дождя застучали по асфальту, по зарослям листвы, по плечам. Дульсина и Агустин встали со скамейки.       - Дождь! - констатировал мужчина. - Сеньора, пойдëмте к машине. Подумать только, с утра небо было ясным.       Дождь усиливался, с каждой минутой превращаясь в ливень. Кампос снял пиджак и, не спрашивая разрешения, накинул его на спутницу. Линарес машинально укуталась в него, торопясь за Агустином и скользя на высоких каблуках по мокрой плитке, которой была выложена дорожка парка.       Грянул гром, и почти сразу вслед за ним вспыхнула молния. Дульсина вздрогнула, и в эту же секунду Кампос остановился и порывисто прижал её к себе, намереваясь укрыть от грозы. Линарес уткнулась лицом в грудь великана, и тот обнял её. Даже сквозь плотную ткань пиджака мужчина, чувствовал, как она дрожит в своём тонком платье. Недолго думая, он взял Дульсину на руки и понёс к машине. Женщина обхватила его за шею.       Уже в автомобиле вдова попыталась скинуть его пиджак.       - Оставьте, сеньора. Грейтесь.       - Спасибо.       Кампос завел мотор, затем повернулся к ней.       - Не надо плакать. Всё образуется. Не все люди плохие.       - Я не плачу, - она вытерла пальцами влагу со щеки. - Ливень промочил меня насквозь. Человек, предавший меня, не стоит того, чтобы о нём плакать. Эта персона достойна только мести.       - Тогда поехали. Сейчас согреетесь.       Автомобильные дворники мерно двигались туда-сюда, очищая лобовое стекло от потëков воды. Агустин вёл машину уверенно, но Дульсина заметила, что это другой район.       - Куда мы едем? - спросила она.       - Ко мне, сеньора. Вы не узнаёте местность?       - Дождь мешает видимости. Но почему к вам?       - Это ближе, - лаконично ответил он. - Разве я давал вам повод опасаться меня?       - Я не опасаюсь вас, - слегка улыбнулась Дульсина.       - Мы переждëм ливень и наконец что-нибудь поедим. Между прочим, я неплохо готовлю.       - Не сомневаюсь, - вежливо ответила она.       - Заодно и поговорим, если вы не против.       Дульсина промолчала. Она не знала, стоит ли выговариваться, раскрывать свою привязанность, тем более к женщине, и унижать себя рассказом о том, как её в очередной раз предал кто-то близкий.       Наконец они прибыли.       - Проходите, сеньора, - он пропустил её вперёд в квартиру. - У меня есть пирог и вино, но, если хотите, я сварю кофе.       Дульсина прошла в комнату и удивленно подняла брови.       - У вас новый диван.       - Да, я вам рассказывал. А в старом я нашел вот это, - он подошёл к женщине и коснулся медальона на её шее, ощутив кончиками пальцев её кожу.       - Вы всё ещё мëрзнете...       - Платье промокло, - Дульсина пожала плечами.       - Хорошо хоть, что вы были в моём пиджаке. А вот моя рубашка мокрая насквозь, - он расстегнул пуговицы, - Потрогайте, ткань хоть выжимать.       Линарес тронула рукой край его рубашки, затем инстинктивно перевела ладони на его обнажённый торс, провела тонкими пальцами по поросшей тёмными волосами груди.       - А сами вы тёплый.       Он положил свои большие руки поверх её пальцев на своём теле, погладил их.       - Просто вы как ледышка. Я дам вам плед... И ещё раз извините меня, что потащил вас в парк.       - Перестаньте, - прошептала она, глядя ему в глаза снизу вверх. - Вы помогли мне отвлечься от мрачных мыслей. Сегодня мой день проходит не как всегда, и пусть будет так. Мой девиз - здесь и сейчас.       Агустин отпустил её руки.       - Секунду, - произнес он и отошёл. Сняв с дивана клетчатый плед, мужчина вернулся обратно и накинул его на плечи Дульсины, одновременно обняв женщину и прижав к себе. Линарес чувствовала прикосновение его тёплой кожи, его запах и биение его сердца.       - Когда вам было плохо, я так же кутал вас в плед.       - И прижимали меня вот так к себе?       - И такое бывало. Но лишнего я себе не позволял, я не настолько подлец, - добродушно усмехнулся он. - Но вы устали. Сбрасывайте уже свои каблуки, присядем на диван, сеньора. Со мной не нужны церемонии, ведь я ваш друг.       Кампос помог Дульсине присесть.       - Отдыхайте. Я на кухню.       Оставшись в одиночестве в комнате, вдова огляделась.            Нахлынули воспоминания. Да, мебель была другая, но эти стены всё равно напоминали женщине о тяжёлом периоде её жизни. Даже спустя время она содрогнулась, вспомнив физическую боль, которая её мучила в те дни. И Агустин почему-то возился с ней, лечил... Да, она богата, она предлагала ему немалые деньги, но он отказался. Хотя раньше ради денег соглашался выполнять опасные криминальные поручения...       Мысли Дульсины плавно переключились на Леопольдину. Она, конечно, не раз наблюдала раньше, как экономка кокетничает с мужчинами, в том числе даже с её братьями, которые намного младше, но не подозревала, что та пыталась окрутить её собственного отца - Фабиана Линареса, а также Федерико Роблеса. Ради чего это всё было? Ради денег, служебного положения, привилегий? А как же тогда отношения с ней, Дульсиной?.. Ведь за последние годы Леопольдина сумела вызвать к себе стопроцентное доверие. Доверие до такой степени, что они стали физически близки... Раньше она и помыслить не могла, что в её жизни случится такое...       И что теперь? Леопольдина устраивает свидание с шофёром Мануэлем в её же собственном родовом особняке, совершенно бесстыдным образом! Но к чему эти тайны, почему было не сказать сразу и не вводить в заблуждение? Да, и здесь наверняка причина - деньги. Неужели большинству людей нельзя доверять ни на грамм? Они такие же, как Федерико - играют чужими чувствами ради денег...       Дульсине вспомнился пикник в Италии у водопада. Тогда ей так хотелось порадовать Леопольдину. В груди что-то сжалось, дыхание перехватило. Да, это и правда больно. Ну что ж, теперь она одна, и мстить будет одна.       Слезы все-таки выступили на глазах. И именно в этот момент Кампос вернулся из кухни с бутылкой красного вина и бокалами.       - Сеньора, это неплохое вино, оно вас согреет. Я сейчас принесу пирог, если хотите... - он вдруг заметил, что Дульсина отвернулась к занавешенному окошку и украдкой провела ладонью по щеке. Поставил на стол бокалы, налил вина, снова взял полный бокал со стола и подошёл к женщине со спины. - Сеньора... Вы как?       Он подал гостье вино. Дульсина слегка дëрнула плечами, шмыгнула носом.       - Ничего, - прошептала она, беря бокал и снова отворачиваясь. - Агустин, неужели ради чужих денег каждый человек способен на подлость?       - Не каждый, - спокойно ответил мужчина. - Хотя раньше моя работа такое подразумевала. Но если дело касается доверия кого-то близкого, то нет.       - Вы столько возились со мной. Почему отказались от денег? Ведь я могла заплатить вам много...       Дульсина сделала глоток вина. Мокрое платье прилипало к телу и создавало дискомфорт при движениях.       - Сеньора Дульсина, когда я увёз вас из горящей квартиры, а потом лечил у себя дома, я не думал о выгоде. Я просто помогал своей знакомой, ведь вы ею и являлись. Да, при нашем прошлом деле мы некрасиво расстались, но ведь в том была доля моей вины. Тем более о каких деньгах могла идти речь, если я думал, что вы разорены? А сейчас я понимаю, что вас предал кто-то близкий, кому вы доверяли.       Дульсина по-прежнему стояла лицом к окну. Сквозь щель между занавесками она наблюдала ливень, который застилал собой остальной пейзаж. Ни конца, ни края непогоде. Прямо как у неё в сердце.       Она снова сделала глоток вина и вдруг повернулась к Кампосу.       - Я хочу забыть о предательстве. Я хочу жить здесь и сейчас.