Всё решают гены

Юнги еле перебирает ногами, справляясь с болями в спине и желанием остановиться и заночевать прямо в поле. Единственное, что его заставляет идти дальше: он должен вернуться в город и отметиться. Чон уверен, уже давно прозвучал отбой, и сейчас улицы выглядели одинокими, вымершими. И его среди этих улиц будет видно, как ни крути. Но Юнги не собирается скрываться, у него официальное разрешение. Только Чон не помнит до какого часа. Он в принципе немного потерялся в пространстве, во времени. Мир по эту сторону границы казался совершенно другим всегда, но теперь Юнги чувствовал себя ещё и чужим в нём. Снова. Стоило ему только оказаться на родной территории, провести эти часы вместе с Чимином и проваляться в сладкой истоме, глядя на темнеющее небо, так мозг сразу отказался воспринимать собственный дом за настоящий. Его дом там, за границей напряжения, рядом с Чимином, в его поселении, рядом с родными. Но Чона лишили такой возможности, и от этого всё больше сердце болит. Юнги вздыхает, удобней перехватывая мокрые вещи, подбрасывает рюкзак на плече, и шагает дальше, видя вдалеке огни города. Сколько раз Чон уже думал повернуть назад и не поворачивал. Считал, это будет изменой родине. Но возвращаться в город - измена самому себе. И непонятно, что хуже. Юнги не желал предавать себя, но остаться тоже не мог. Так странно было ощущать внутри разрывающиеся чувства, тянущие обратно и заставляющие идти вперёд. Ему не оставляют выбора, он должен, вот и всё. Но сердце так противится, что Чон не знает, сколько ещё протянет. С каждым шагом всё ближе к городу, с каждым шагом всё больше усталости. Шагать тяжелее, неохотнее. Юнги почти смирился с возвращением. И даже придумал, как будет вести себя дальше, что будет отвечать и как оправдываться, отчитываясь. Но… как его тянет к земле. Силы медленно покидают изнеженное, запутавшееся тело, а сознание впадает в тоску, уныние. Чон привык к упадкам сил, такие были на тренировках, когда он выкладывался на полную мощность. А сейчас чувствовал другой упадок, тяжелее того, физического. Юнги заходит в город беспрепятственно, ещё бы, кто ему помешал, ночь на дворе. Он волочит себя тяжёлыми ногами в сторону общежития. Плечи поникают, глаза закрываются, но Чон упорно продолжает идти. Сейчас, ещё немного, только до кровати дойти. Его даже не волнуют наполовину промокшие вещи. Он уснёт на ходу, если будет ещё их раскладывать по полочкам. - Чон Юнги, - слышит Юнги, вздрагивая и моргая. Сонно осматривается, поворачивая голову, и видит направляющихся в его сторону четырех Предаторов. Чон автоматически расплавляет плечи. - Честь имею. Верно, это я. Вам что-то… - Вы обвиняетесь в измене своему народу, - Юнги даже сказать ничего не успевает, как из его рук выдергивают вещи, с плеча стаскивают рюкзак, а его самого быстро берут и направляют к стене, прижимая грудью к поверхности и заводя руки. - Что происходит? Вы верно что-то попутали, - Чон знает, что лучше не вырываться, это бесполезно. Всё равно, что в эту самую стенку бить с целью здание разрушить. - Пройдёмте, - его заковывают в наручники, и сознанию Юнги приходится быстро включиться, чтобы понять, что приходит. И оно не понимает всю дорогу, пока Чон пытается выяснять обстоятельства его задержания. - На каких основаниях я задержан? В чём меня обвиняют? - его заводят в какой-то штаб на верхних этажах их учебного корпуса, в какой, Юнги не запомнил, - что происходит? - Вы обвиняетесь в измене своему народу, - повторяют ему. - Да на каких основаниях? - ему указывают на экран. - Повторите запись, - Чон выдыхает, готовясь оправдываться, а после открывает рот только от удивления. Это он… вместе с Чимином… рядом с границей… они разговаривают, Юнги по пути выполняет работу, спрашивает и отвечает, смеётся и думает. Они пропадают из кадра, и запись останавливается. На Чона слишком резко накатывает паника, неминуемо сшибает все стены и мысли, сбрасывая всю его выдержку в пропасть, куда следом полетит сам. Он водился с врагом, разговаривал с ним, вместо того, чтобы отпугнуть. Это измена. Крыть нечем, - будут ли какие-то слова в оправдание? - Юнги только рот закрывает и вновь открывает, не зная, как связать хотя бы два звука, - нет? Это верное решение, обвинение полностью подтверждено. По уставу вы должны были отпугнуть Алиенса от границы и немедленно сообщить о месте, в котором его встретили, проверив, нет ли дырок в границе. Но вы водили с Алиенсом разговоры явно не на тему работы. Вы наладили связь с потенциальным врагом, оттого вы обвиняетесь в измене своему народу и заключаетесь под стражу до заседания суда, который состоится сегодня утром в девять часов тридцать пять минут, - Чон не слышит слова. А если слышит, то не верит, - уведите его, - они попались. Да, это было прекрасное время, когда он нашёл для себя родного человека, близкого ему, понимающего его. Но за всё прекрасное нужно платить. Настало время Юнги платить. *** Чонгук просыпается от звона будильника, тут же поворачиваясь и выключая его, уже медленно возвращается на место и проверяет: не проснулся ли Тэхён. Но Ким только брови хмурит, чуть сгибаясь и поджимаясь. Чон осторожно возвращается на место, касаясь его головы, и Тэхён на ощупь прижимается к его руке, продолжая спокойно спать. А Чонгук вряд ли теперь глаза сомкнёт. Это было лучшее утро, даже несмотря на будильник. Кто вообще ставит будильник в выходной? Почему он заиграл? Чон забыл выключить его, точно. Ну теперь будет лежать и смотреть. Но он и не против, ведь на расслабленного и умиротворённого Кима смотреть одно удовольствие. Сразу в сердце спокойствие поселяется от его расслабленного выражения лица, от спокойного, тёплого тела рядом, даже хвост не дёргается, грудная клетка мерно раскрывается. В спальне творится тихая идиллия, окутывающая всё тело и погружая в сладкую негу. В их спальне. Чонгуку определено нравится, как это звучит. Он чувствует горячее дыхание на своей коже, прижимает Тэхёна ближе к себе, зарываясь носом в макушку и прикрывая глаза. Может, ему вновь удастся заснуть рядом с Кимом, потому что покидать сейчас тёплую постель слишком жестоко. Никакая причина его не поднимет. Чону почти удаётся заснуть вновь. Но его будит система, оповещая о пришедшем сообщении. Чонгук вздыхает тяжело, открывая слепляющиеся глаза, и оглядывает Тэхёна ещё раз, любуясь. А после решает, что можно отлучиться на пару минут, ведь система оповещает только о важных сообщениях. Поэтому Чон осторожно выпутывается из крепких объятий всех конечностей Кима и поднимается на ноги, стараясь не шуметь, выходя в основную часть квартиры. Тэхён шевелится на постели, теряя тепло, ёжится и переворачивается на другой бок, подтягивая к себе одеяло и накрываясь кое-как. Он не собирается открывать глаза, да и в принципе просыпаться, поэтому также быстро углубляется в сон, расслабляясь и загибая кончик хвоста ближе к себе, принимая позу, похожую на эмбриона. Чонгук проверяет сообщения, получая расписание и отмечая, что ему прибавили часы работы, несколько практик и дисциплин. Также оповестили о новых нормативах и приказали что-то забрать откуда-то. Чон не вдавался в подробности, закрывая. Ещё слишком рано, чтобы об этом думать, поэтому Чонгук зевает, потягиваясь, и шагает обратно в спальню, замирая на пороге и осматривая стройную фигуру Кима, как попало накрывшегося одеялом. Чон ухмыляется, залезая на кровать и обнимая Тэхёна. Его переполняет нежность, переполняет желание поделиться внутренним приятным светом и теплом. Чонгук целует Кима в плечо несколько раз, утыкаясь куда-то туда же и прикрывая глаза. Вновь возвращается в идиллию, постепенно отключаясь и засыпая. Но будит его вновь звук системы. Кому там снова что надо? Чон почти злится, открывая глаза. Он обнимает Кима сильнее, закрывая глаза. Но система вновь издаёт звук, повторяет и повторяет. Тэхён начинает шевелиться, медленно выпрямляется. Чонгук не хочет, чтобы он просыпался, поэтому обнимает его ещё раз, целуя в место за ушком, и отстраняется, выходя в основную комнату и запирая спальню. - Да иду-иду, сейчас, - Чон разблокирует дверь, готовясь выпаливать своё недовольство, но резко замыкается, моргая, смотря на Че Хонга, - командир? - Чонгук мотает головой, оглядывая уже полностью одетого Че Хонга. - Я зайду? - Да, конечно, - Чон отступает в сторону, пропуская командира внутрь. Тот заходит, не спеша оглядывается, будто анализирует интерьер комнаты и ничего не говорит. Чонгуку бы, по идее, стоит одеться, представ перед командиром в более скрытом виде, но уйти в спальню сейчас невозможно. Да и кто бы ни был командир, Чону не хочется оставлять его одного в квартире. Тэхён выдыхает, прикрывая глаза и успокаиваясь. Он проснулся, когда тепло вновь пропало, и уже понял, где он находится. Уже успел даже наругаться на себя за несоблюдения правил, пренебрежением осторожности и расслаблением. Но как услышал голоса за пределами спальни, напрягся, сжавшись, и внимательно слушал, держа пальцами простынь и раздумывая, куда он будет прятаться. - Вам что-то нужно? - решает напомнить о себе Чонгук. - Прости, что разбудил в такую рань, но я принёс тебе весть, - оживляется Че Хонг, поворачиваясь к Чону, - весьма печальную весть. И я решил сообщить тебе её лично, - Чонгук кивает, внимательно слушая, и готовится принимать эту весть, - твой сводный брат, Юнги, сейчас в камере заключения, ожидает судебное заседание, - но к этому Чон точно не готовился. У него земля из-под ног за секунды ушла, оставив одного с этой проблемой. - Ч-что? - выдавливает из себя Чонгук, стараясь не показывать, как его шатает от этой новости, - ка… как? - Он обвинён в измене народу, - объясняет Че Хонг, - твой брат водил переговоры с Алиенсом на той стороне границы, нарушив устав. Его ждёт суд, на котором ему вынесут наказание, - Тэхён выдыхает, вслушиваясь и раскрывая глаза. Юнги попался, очень серьёзно влип. Дядя рассказывал, как жестоки меры наказания для изменников. - Позвольте узнать… - Чону слова даются с трудом, - его приговорят к смерти? - вторая часть вопроса ещё хуже, Чонгуку от неё становится дурно. Тяжело. Больно. Как же так? Почему Юнги так поступил? Почему был неосмотрителен? О чём думал, когда разговаривал с Алиенсом? Чон сам хорош, у него с Алиенсом отношения, но они с Тэхёном шифруются максимально, перепроверяют окружение и осторожничают. А Юнги разгуливал прямо с границей напряжения. Но откуда об этом узнали командиры? - Скорее всего, - прискорбно сообщает Че Хонг, - сочувствую тебе, - командир подходит к отпустившему голову Чонгуку, - но ты должен пересилить и перешагнуть эту ситуацию. Ты молод, а таких ужасных поворотов событий будет ещё море, стоит быть готовым ко всему, даже к предательству родных, - Чону больно слышать эти слова, но он понимает их и верит в их святость, как всегда учили, - ты сильней этого, ты воин. А воины не боятся предателей, - Че Хонг сжимает его плечо, чуть качая, и отстраняется, - заседание назначено на девять часов тридцать пять минут. Советую прийти и услышать это. И повторять про себя, что теперь Юнги для тебя в прошлом, - командир покидает комнату, а Чонгук стоит, не шелохнувшись. Юнги ждёт смерть, это неизбежно, его не спасти. Но оставлять его на поводу судьбы просто нельзя, это ужасно. Но и сделать ничего нельзя было. Что делать и кто виноват? В голове вертелось куча вопросом, пока Чон не посмотрел на время: доходит до девяти. Нужно собираться, если он хочет успеть увидеть, поговорить с Юнги. Чонгук уверен, не всё так ужасно, как ему сообщили. Чонгук ни в коем случае не отвернётся от брата. Никогда. - Что случилось? - Тэхён уже сидел на кровати, когда Чон зашёл в спальню, - ты бледнее белого листа, - Ким обеспокоенно подскочил с кровати, хвост взметнулся следом, и через секунду Тэхён приложил тыльную сторону ладони ко лбу, - что происходит? - Ким мягко обхватывает его лицо, не чувствуя горячки. - Юнги казнят, - Тэхён раскрывает глаза, моргая. Значит, он не ослышался, и всё настолько плохо, - он общался с Алиенсом с той стороны границы. - Получается, если узнают о нас… тебя тоже… - Да, - кивает Чонгук, но его это не волнует. - Надо собираться, - Ким мягко касается его губ, - давай, ты же хочешь увидеть брата, - Тэхён тянет его к шкафу, открывая дверцы, пока сам стягивает футболку Чона, быстро запрыгивая в штаны и одеваясь, - Гук-и, давай, - Чонгука разбудить, казалось, невозможно. Он просто пропал из этого мира, опора под ногами еле ощущалась, говорить было невозможно, тяжесть на сердце давила вниз, прибивая к полу, - давай, и я заверю тебя, что он останется жив. - Ты не сможешь меня в этом заверить, - мотает головой Чон, - его казнят прямо на заседании, при всех, не затягивая. Чтобы остальные глазами всё увидели и не делали также. - Но неужели ничего нельзя с этим сделать? - Тэхён поднимает его голову за подбородок, - нужно сражаться. До конца сражаться за тех, кого любишь, кто тебе дорог. И если ты сейчас опустишь руки, борьба закончится, так и не начавшись, - Ким мягко скользит подушечками больших пальцев по щекам, заглядывая в потерянный взгляд, - всё обойдётся, точно тебе говорю. - А как же ты? Как ты выйдешь сейчас? - внезапно вспоминает Чонгук. - Обо мне не волнуйся. Иди к брату и побудь с ним. Не ходи за мной, чтобы не привлечь внимание. Я справлюсь. - Ты уверен? - Да. И уверен, тебе нужно к Юнги, - Тэхён обнимает Чонгука крепко и искренне, разделяя горечь на двоих. Так проще, так легче. Чон с благодарностью обнимает в ответ, хочет почувствовать то секундное мимолётное спокойствие и попытаться вернуть себе уверенность, - иди, всё образуется, - Чонгук выдыхает, быстро одеваясь и целуя Кима в макушку, прежде чем покинуть комнату, закрыв дверь. А Тэхён вздыхает, мысленно готовясь к рывку и прислушиваясь к запахам. Алиенсы за своих горой. Главное, не пожалеть о выбранном пути. * - Юнги? - Чон поднимает голову, быстро вставая на ноги и подходя к решётке. Линда мягко ему улыбнулась, протягивая к его бледной от страха щеке руку и поглаживая. Она смотрит на него так понимающе и сочувствующе, что сердце само по себе сжимается. - Простите, я подвёл вас… - Юнги жмурится, опуская голову. К нему никого не пускали, ни один Предатор или Хюман не смог навестить его. А вот у Линды получилось, и Юнги не знает, настолько ли он рад этой встрече, насколько ощущает это чувство вины, стыда. - Не говори глупости, рано или поздно тебе бы та сторона оказалась ближе нашей, - Линда не упрекает, говорит ровно и мягко, - скажи, ты ведь не планировал ничего противозаконного? - Мы просто разговаривали о жизни, обо всём без исключения. Мы не касались моей работы, его запретов. Мы просто говорили. Правда. - Я тебе верю. - Но никто больше не поверит, - понуро замечает Юнги, - все ожидали от меня предательство. - Ты не такой, как мы, тебе свойственно тянуться в общину, в родные тебе просторы. Это был лишь вопрос времени. - И ты знала, что… - Конечно. Но всегда оставалась на твоей стороне, поддерживала тебя и верила, что однажды ты найдёшь себя, - Линда выдыхает, грустно улыбаясь, - ты ведь не просто так вёл с ним беседы? - Он показался мне слишком знакомым, родным. Будто я знаю его уже сотню лет, - признаётся Юнги, - и за это я предатель… - Не вини себя. И его тоже. Вы попались оба, обоим и отвечать. - Его поймают? - с опаской спрашивает Юнги. Только не это, Чимин не должен пострадать. И Юнги, в принципе, тоже не должен, разве законно наказывать за желание говорить со своим по крови человеком? Но Юнги уже получил. Зачем трогать Чимина? - Об этом случае узнают у него в деревне, там и разберутся, - Юнги расслабился, - для тебя важнее его жизнь? - Я не хочу, чтобы он пострадал из-за моей глупости. - Не вини себя, ты просто хотел семью, - Линда улыбается, поднимая его голову, - ты ведь привязался к нему, верно? Полюбил, как родного. А может, по-настоящему. - Это против… - Я знаю, Юнги, - Линда прерывает это глупое цитирование таких же глупых правил, - он нравится тебе? - Да, - кивает Юнги, признаваясь и ожидая реакции. Он готовится к тому, что Линда просто развернётся и уйдёт, получив утверждение догадкам. Но она стоит и грустно улыбается, - но теперь это в прошлом. - Порой чувства - единственный маяк в нашей жизни, который всегда приводит к нужному человеку, - Юнги вздыхает, - я на твоей стороне, Юнги. Всегда была и буду. До самого конца, - Линда крепко сжимает его руку, стараясь передать хоть немного сил, чтобы пережить это испытание. - Время, - напоминают им со стороны голос по коридору, обладателя которого Юнги не видит. - Будь верен себе, - Линда отпускает Юнги и уходит по коридору. И Юнги вновь остаётся в тишине один, остаётся дожидаться страшной неизвестности, в которую его затянули эти камеры наблюдения. Что сделано, то сделано, этого уже не вернуть. Если бы ему предложили повторить, Юнги повторил. Без раздумий, даже с этим же концом. Жаль, что это закончится именно так. * - Чонгук! - Хосок находит брата в толпе на верхних этажах зала заседания, - что случилось? Это правда? Где Юнги? - Хосок попытался пройти к Юнги, как после пытался и Чонгук, но ни одного из них не пустили. Поэтому они могли только теряться в догадках, пытаясь мысленно поддержать брата. - Я знаю не больше того, что сказали. - Он не может быть предателем. Это какая-то ошибка. - Есть видеоматериал. - Это несправедливо! Ничего такого не было. - Это правило. Правила нельзя нарушать. - Ты бы также покорно принимал своё наказание на его месте? - Не надо на меня наезжать. - Да, прости. Я просто зол и ничего не понимаю. - Не ты один, - зал заседания постепенно наполнялся людьми, все рассаживались, выбирая места, откуда будут смотреть за этим кошмарным зрелищем. Показательная казнь для поддержания порядка, дисциплины. У них не могло быть иначе, они солдаты. Быть может, будь Юнги кем-то другим по должности, вообще не касающейся службы, наказание было бы мягче. Но Юнги солдат, а для них не существует никакой пощады. - Заведите заключённого, - зал замирает, когда звучит приказ, и поднимается, стоит охране вывести Юнги на самый центр круглой кафедры, чтобы отовсюду было видно, - Чон Юнги, вы обвиняетесь в измене народу. Вы, будучи на службе солдат у границы напряжения, завели разговор с Алиенсом по ту сторону. В качестве доказательства представлена видеозапись. Посмотрим её, - Чонгук поднимает глаза на экран, наблюдая за небольшой сценой и узнавая в Алиенсе одного знакомого, который пробрался к нему незадолго до первой встречи с Тэхёном. Получается, это было не случайно? Не просто так тот Алиенс забрёл в его комнату? Он искал Юнги? - какую информацию вы передали Алиенсу? - Никакую, - честно отвечает Юнги, чувствуя, как с каждой минутой страх пробирается в дрожащие ноги, не даёт сосредоточиться и перестать теребить наручники. - Ложь, - заявляет судья, - вы покрываете этого Алиенса? - Нет, это чистая правда. - Где доказательства этой правды? - А где доказательства моей лжи? - препирается Юнги, хватаясь за единственную ниточку спасения, - мы разговаривали о погоде и о том, что жара не спадает уже долго, предвещая засуху. - Видео было заснято уже на спаде жары. - Мы не знали, что будет спад. Лишь надеялись, что он произойдёт в ближайшее время. - Где доказательства того, что вы говорили о погоде? - А где обратные доказательства моей вины? - упрямо продолжает Юнги, - человек невиновен до тех пор, пока не доказано обратное. Разве не так гласит это правило? - Вы изменник, и ничего против не можете предоставить. Вы не можете гарантировать сто процентную безопасность данных. К тому же, недавно обнаружилась пропажа документов в лаборатории. - У меня к ней даже доступа нет! - Как вы можете подтвердить, что не вы ходили в лабораторию и не вы забрали документы? - Посмотрите по камерам, там точно есть. - Вы обучались базовому программированию, и нам неизвестны ваши навыки. - Я не знаю… - Вы говорите так, чтобы защититься и отвести подозрения, чтобы продолжить снабжать информацией врага. Вы нарушили правила в первую очередь, не сообщив об Алиенсе у границы. Вы не можете предоставить доказательства своей невиновности. Вы не можете оспорить обвинения, - Юнги выдыхает, понимая, что продолжать бороться сейчас бесполезно, они всё равно обернут против него же собственные слова. Остаётся только принимать наказание, - вам есть ещё что сказать? - Нет… - обречённо выдыхает Юнги. - За нарушения правила, за предательство народа, вы приговариваетесь к смертной казне, - Юнги задыхается, распахивая губы и смотря на судью. Хосок чуть не падает, хватаясь за такого же еле стоящего Чонгука. У всех троих внутренности леденеют от ужаса. Хочется тут же оспорить приговор, но слова застревают в горле, не давая себя достать. Ужасное осознание бьёт в голову, не помогая, а наоборот усугубляя ситуацию, пока мысли обречённо носятся по черепной коробке, - приговор осуществляется прямо сейчас, - Юнги поверить не может. Всего одна видеозапись без доказательства его вины, а его собираются убить. Да, он нарушил правило с самого начала, ещё когда Чимина увидел. Но это всего лишь правило, за него не положен расстрел. Юнги уверен, его казнят не за нарушение, и даже не за измену. А за происхождение и попытку нарушить этот строй. За ним был глаз да глаз, и стоило бы догадаться, что одна единственная ошибка приведёт к концу всего, что он знал, желал и хотел. Приведёт к концу его недолгой жизни. - На колени, - его бьют по ногам, и Юнги приходится упасть на колени, выпрямить следом спину, пока его дёргают за волосы, и заглянуть в лицо тому, кого отправили осуществить приговор. А ведь они друг друга знают, они друг другу помогали, обучались вместе. Но теперь он выходит с бластером в руке, заряжая его. В глазах не видно ничего, абсолютно чёрная мгла, перекрывающая его до ужаса жёлтые, холодные глаза. - Вам есть, что сказать перед смертью? - все замирают в зале, Хосок и Чонгук стараются стоять ровно и вслушиваться в голос Юнги, который молчит и не знает, что сказать. Он решает, что ему нужно что-то сказать. Но вот что? - вам есть что сказать? - Юнги не находит слов, упираясь взглядом в дуло бластера, а после поднимает глаза, налаживая зрительный контакт. Так убивать тяжелее, каждый знает, и этот медлит, рука подрагивает от напряжения, - если нет, то приступите к выполнению приговора, - Юнги выдыхает, мысленно прощаясь со всеми, и прикрывает глаза. Вот сейчас будет выстрел, и всё закончится. Его жизнь закончится. Быть может, так оно и должно быть. И не ясно, что пытался доказать Юнги, кому пытался доказать, если всё в конечном итоге свелось к этому глупому нарушению правил и все решили, что так оно и должно быть. Верно зря он пытался. И черту этому подведёт этот выстрел. Но откуда-то сверху слышатся крики и предупреждения, следом что-то ударяется с громким визгом, и падает рядом с Юнги. Чон распахивает глаза, чувствуя, что ему очень повезло: огромная балка упала прямо рядом с ним, чуть не накрыв и оставив зазор. Следом трос вновь лопнул, и послышались крики. Предаторы тут же отошли с кафедры, закрываясь от балок, слушающие встали и попытались уйти в безопасное место, чтобы никого не придавило. - За мной, - Юнги слышит голос прежде, чем его дёргают в неизвестном направлении, и он видит внезапно появившегося парня, ведущего его за собой, вернее, тянущего. - Взять их! - Чон старается сразу подключить ноги, шатаясь из стороны в стороны из-за связанных перед собой рук, когда неизвестный заходит в очередной поворот, вписываясь в него аккуратно. В отличие от Юнги, который ударяется плечами, проскальзывает, но продолжает бежать следом. - Следи, - Тэхён не верит в то, что делает, но не останавливается для анализа, ругательств и прочей обработки информации для мозга. Он быстро разбивает наручники, дёргая их с такой силой, что они просто не выдерживают, разрываясь посередине, садится на корточки у решётки вентиляции, открывая её. - Что это значит? - Чон увидел хвост, перед ним несомненно Алиенс. Но откуда он взялся? Почему помог, рискнув показаться Предаторам? - Хочешь это сейчас выяснять? - Ким поднимается на ноги, его хвост напряжен, готов бить и защищаться, - давай бегом. - Я не пролезу… - Ты жить хочешь? - Тэхён уже слышит приближающийся топот и готов сам заталкивать Юнги в вентиляцию, - тогда лезь, - но Чон кивает и сам пролазит. Ким заскакивает следом, стараясь контролировать хвост при повороте, чтобы не задеть Чона. Тэхён закрывает решётку, проскальзывает в мельчайшее пространство между Юнги и бетонной стеной и уносится дальше на четырёх конечностях, - за мной, - Чон срывается следом, стараясь принять хоть какое-то удобное положение, при этом пытаясь уместиться и не отстань. Весьма сложно, но его комплекция здесь прекрасно вписывается, позволяя бежать в полусогнутом положении. Будь он хоть немного больше, вряд ли пролез. Спина затекает всего через несколько минут, Юнги сжимает крепче челюсть и кулаки, чтобы отрезвить себя и продолжать бежать. Алиенс впереди него такой проблемой не страдает, ему гораздо удобнее передвигаться. Но сам Ким другого мнения, ведь ему тоже тесно, но не физически, за исключением хвоста - его приходится контролировать сильнее, это напрягает. Ему тесно морально, долго он не сможет находиться в этом туннеле. Благо скоро конец этой ветки. Но плохая новость следует за хорошей: им придётся выбраться из укрытия и показаться Предаторам, устроившим охоту на них. - Не останавливайся! - Тэхён отталкивается от стен, упираясь прямыми руками и ногами, переставляет и вновь прыгает, взбираясь по вертикали. Чон поражённо выдыхает от лёгкости этого действия, но тут же вспоминает, что ему тоже надо подняться. А это точно будет гораздо тяжелее. Юнги упирается руками и ногами в стенки, хорошо, что дотягивается до двух противоположных и может упереться. И ползёт на манер паука или ещё кого-то из насекомых. Ким подмечает креативность идеи и, как только Чон доползает до него, напрягается и поднимает решётку, выскакивая на крышу дома. Протягивает руку Юнги, замечая кусочек шрама на руке, и отпускает решётку обратно. - Давай! - Тэхён не думает, прислушиваясь, и убегает к нужному краю крыши, выталкиваясь и перепрыгивая на следующую, кувыркается для амортизации и оборачивается, - быстрее! - Если не от выстрела погибну, так ты меня в могилу сведёшь, - Чон выдыхает, упирается ногами для мощного толчка и разбегается, настраивая себя на прыжок. Уже не было возможности остановиться, поэтому Юнги толкается поддаваясь вперёд и максимально высоко прыгает. Для его веса, это очень хорошо. Неизвестно, что было бы, будь он чистокровным Предатором, они ведь ещё больше весят. - Давай ещё! - Ким помогает ему подняться и срывается на следующую крышу. Тут всего ничего прыгать, возможно, им даже удастся не быть обнаруженными. - Остановитесь и поднимите руки! - но Тэхён сегодня какой-то сильный оптимист, - остановитесь и поднимите руки! - Пошли! - Осторожно! - предупреждает Кима Чон, и Тэхёну удаётся отклониться и тут же соскочить за выступ, скрываясь от очереди бластеров. Юнги перепрыгивает следом, скрываясь вместе с Кимом, - куда дальше? - они прижимаются друг к другу, скрывая голову, когда по ним ведётся обстрел. Стрелять могут только с одной стороны, по-другому никак не подобраться. Но и это задачу точно не облегчает. - Видишь решётку? - им не хватило буквально минуты, чтобы скрыться и вновь оказаться в мнимой безопасности. Чон выдыхает, оглядываясь и вновь прячась. - У меня есть дым, - коротко объясняет Юнги, показывая на гранату. - Не пойдёт, - мотает головой Тэхён, лишь предполагая действия этой штуки, - я отвлеку их. Как только покажусь, беги к решётке через восемь счётов, - Чон кивает несколько раз. - Осторожней, - Ким уже не слышит, выбегая и скрываясь за следующим выступом во время паузы. За ним следует бластер, простреливал всё за ним, но, кажется, совсем не попадая по Тэхёну. Юнги считает, наблюдая с какой грацией и проворностью Алиенс укрывается от обстрела. Его путь невозможно предвидеть, он резко меняет траекторию, приникает низко к земле или укрытию, но не даёт себе остановиться ни на секунду. Чон, по истечению счёта, выбегает, осматриваясь и падая на колени у решётки. Пробует поднять, и она поддаётся к его удивлению. - Вниз! - короткая команда, которую не стоит повторять. Юнги откладывает решётку и спрыгивает вниз, тормозя себя ближе к концу спуска и стирая руки, обжигая пальцы. Чон спрыгивает на полусогнутые ноги, шипя и сразу скрывается в одном из поворотов развилки, дожидаясь Алиенса. Ким сваливается, в прямом смысле, через минуту, поднимается, вздрагивая и вертя головой. - Укройся, - Юнги указывает наверх, намекая на опасность, а Тэхён уже поднимается. - Сюда, - и скрывается в противоположном пути развилки. Чон чертыхается и перебегает, слыша сверху голоса. Они петляют тёмным лабиринтом, спускаясь всё ниже и ниже. Юнги не выпускает из поля зрения Алиенса, запоминая, куда он заворачивает, и ныряет туда следом. По ощущениям, они пробежали целый город от начала и до конца, настолько продолжительным был их путь. Стены начинали давить, в темноте так вообще казались жутким зрелищем. Находиться в тесном пространстве с каждой минутой становилось всё сложнее. И наконец прорезался свет через последнюю решётку, к которой они спешили как к оазису в пустыне. Запыхавшись, они останавливаются перевести дыхания прямо у решётки, выглядывая. - Сейчас в лес, - сообщает Ким, - не останавливайся. Одно промедление, и ты труп, - Чон сглатывает, понимая его, и кивает, - погнали, - Тэхён вынимает решётку, оставляя валяться у стены, и срывается на свой безудержный бег. Он дал конечную точку пути для Юнги, замедляться смысла нет. К тому же Ким сможет его найти по запаху, если они разминутся. Чон выдыхается, но продолжает переставлять тяжёлые ноги. Ему не угнаться за Алиенсом, расстояние между ними только увеличивается с огромной скоростью, не давая и шанса догнать. Юнги пытается ускориться, слыша голоса солдат, пытается оглядеться, чтобы понять, откуда будут стрелять. Он цепляет краем глаза, как вздрагивает Алиенс, запинаясь, но не останавливается, лишь хвост метается активнее, чтобы удержать равновесие. Чон видит кромку леса, видит их спасение. И это придаёт сил. Но обстрел отнимает эти силы, Юнги петляет, как заяц, стараясь перемещаться так же хаотично, как Алиенс на крыше. И тактика работает, он целым добирается до кромки леса, забегает за стволы, чувствуя, как волосы становятся дыбом от приближения выстрелов. Не останавливается, бежит за маячащей впереди спиной. Они точно побегут к границе напряжения, в этом нет сомнений. Зная маршрут, можно рассчитать и силы, чтобы добраться, и время. Чон почти чувствует отчаяние, но не сдаётся этим ощущениям, собирая волю в кулак и заставляя себя бежать. Сердце колотится, как сумасшедшее, отбивая сбитый тяжёлый ритм. Мышцы не сводят только благодаря постоянным нагрузкам, и то, под конец, Юнги думает, что их всё-таки сведёт. Но нет, он добирается до границы, где встречается с Алиенсом, и оглядывается, упираясь руками в колени и тяжело дыша. Никого. Никакой охраны, никаких солдат, никаких Алиенсов. - Как мы перелезем? - Чон не видит реки, по которой перебирался до этого. Но, видимо, этот вопрос Алиенса сейчас не волнует. - Тэхён! Юнги! - Юнги сначала показалось, что услышал голос Чимина. Но Чимин после сам выскочил к ним, - что вы тут делаете? Что случилось? - Чимин подбегает максимально близко к границе напряжения. - Я теперь изменник, меня хотели казнить, - всё ещё часто дыша отвечает Чон, подходя ближе, - но мне помогли. - Тэхён? Обалдеть, Тэ, ты сумасшедший, - они обращают внимание на Тэхёна как раз вовремя, чтобы увидеть, как растерянно он отодвигает руку от живота, а ладонь её окрашена в темно-красный цвет, - брат? - Тэхён сваливается на землю, как подкошенный. Только и успевает пересечься растерянным, испуганным взглядом с братом, - Тэхён! - Юнги тут же подбегает к нему, пока Чимин приближается ещё ближе к границе, чувствуя жар проводов кожей. Не собирается отстраняться, потому что паника и волнения за брата нарастает. - Пульс есть, дыхание тоже, - Чон оглядывает Алиенса без сознания, - жить будет, но ему нужно помощь. - Нужно его к нам. - Как мы…? - У тебя же прибор! - Чимин указывает на пояс Юнги, и Чон тут же хватает Тэхёна за плечи, подталкивая ближе к границе, - сначала прибор! - Чимин улавливает запахи чужаков в лесу, - быстрее! - оттого только сильнее нервничает. Юнги закрепляет прибор на двух последних проводах, отключая локально от них ток и пробуя провести рукой. Разряд не получает, - давай! - Чимин, увидевший бездействие проводов, тут же ныряет за Тэхёном, пока Чон поднимает его на бетонный выступ, - брат-брат, очнись, - они стаскивают Тэхёна на той стороне границы, и Юнги сразу же забирает прибор с собой, - Тэхён?! Тэ?? Не пугай меня, прошу тебя. Открой глаза. - Чимин? - Чон смотрит на нескольких взрослых Алиенсов, подкрадывающихся к ним. - Тэхён без сознания! - почувствовав своих, бьёт тревогу Чимин, - он ранен! - к нему тут же срываются, пробегая и садясь рядом с Тэхёном. А Юнги оттаскивают к проводам, показывая когти рядом с его шеей. - Кто ты? - Это Юнги! Он наполовину Алиенс! - Чимина просят отойти от Тэхёна, пока проводят осмотр, поэтому он пытается помочь им обоим, разрываясь и отзываясь. - Юнги? - хмурятся Алиенсы, - покажи правую руку, - Чон моргает, не понимая, зачем, но выполняет под проживающие взгляды, оголяя предплечье. Его грубо хватают за руку, задирая рукав дальше и видя длинный шрам вдоль всей руки. - Он наш! - Я же сказал! - Добро пожаловать домой, - его хлопают по плечу, и после всё внимание переключается на Тэхёна, которого поднимают для транспортировки и уносят быстрее в поселение. - Что? - хмурится и не понимает Юнги, косясь на Чимина и желая найти ответы. - Идём домой, - Ким протягивает ему руку, и Чон медленно обхватывает ладонь, шагая следом за Чимином. Домой? Неужели правда домой?