Всё решают гены

Pow. Намджун Вот такая история приключилась с моими племянниками. Мда… когда я впервые услышал всё от Тэхёна, мне стало очень страшно за их жизни, ведь мы шагали семимильными шагами к концу. Только вот чего: Алиенсов, как вида, или взаимодействию между городом и поселением за границей напряжения? Я не знал и не думал, лишь с огромным рвением изучал территорию, на которую мы должны были переселяться. Это решение было принято главами поселения, но они же приказали не торопиться и изучить всё досконально. Мы изучали, но нам всё равно не хватало времени. И мы решили рискнуть, обговорив всё с главами поселения. На душе, кроме страха, лежало ещё такое странное, но доброе, предвкушающее чувство. Неужели, наконец, Алиенсы станут свободными от воздействия Предаторов? Неужели мы станем полностью независимыми и начнём заново строить общество, не разделяя матерей с детьми, не убивая ради доказательства возможности жизни, не боясь проверок и атак? Да, это было бы тяжело, но надо было хотя бы начать. Предаторы дали нам толчок к развитию, шанс сделать шаг вперёд. За это им, конечно же, спасибо. Но я волновался за Тэхёна. Он только-только стал взрослым по обычаям поселения, а уже пережил весь спектр возможностей, страхов и чувств. Тэхён, замкнутый и особенный парень, не доверяющий никому, кроме родных, не открывающийся посторонним, влюбился. Он был полон горечи, его слёзы казались дико солёными и тяжёлыми, а внутри, я уверен, его разрывали собственные черти. Он сильно влюбился. Но ему пришлось разорвать эти прекрасные отношения, доказывающие, что связь между Алиенсами и Предаторами возможна. Что они могут существовать вместе, строить отношения! Чимин и Юнги тоже служили примером, я разговаривал с ними по отдельности, но не таким явным и… будоражущим, пробуждающим чувства перемен. Юнги был наполовину Алиенсом. А Чонгук - чистокровным Предатором. И он своим примером мог доказать как никто другой, что это реально. Но этого не случилось. Они расстались. Позже мы много говорили с Тэхёном, пока он отходил после глобального кровавого сражения. Они с Джином сблизились, наконец между ними налаживались отношения отца и сына, как было в детстве. Всему виной, думаю, принятие Тэхёном себя, как хищника, охотника, ведь прежде он сторонился любого действия и упоминания об этом. Сейчас же его душа успокоилась, перестала сопротивляться и метаться. Но не сердце. Сердце болело. Тэхён признался мне, что отпустил Чонгука, что просто не смог покончить с ним. И я его понимаю, я бы тоже не смог. Как позже я узнал у Джина в один из тёмных вечеров за кружкой чая, он бы тоже никогда не смог убить дорого человека. Джин видел среди Предаторов, шедших на них с оружием, знакомых, близких ребят, которых также бесчеловечно забрали у матерей со стороны поселения и увезли в город. И он не смог напасть на некоторых из них, кого знал, видел. Просто не смог. Не такие уж Тэхён и Джин разные, стоило просто немного сблизить их. Хотя я всегда считал иначе, защищая Тэхёна перед отцом. В Тэхёне было что-то от каждого из генов, они переплетались в нём, давали ему силу, выносливость, терпение, усидчивость, сочувствие, большее спокойствие, даже человечность. Он был другим, и мы с близкими мне Хюмансами решили, что это новый веток эволюции. Ведь в нём чисто теоретически могли правда переплестись гены: его отец Алиенс, его мама Алиенс с отклонением, родившаяся и выросшая у Хюмансов, вышедших из семьи Предаторов, несших в себе оба гена. Его ген «А» доминировал над остальными, но и другие гены внесли свой вклад. В Чимине тоже была смесь, но в нём было гораздо больше Алиенса, этой жёсткости, скорости, жестокости, агрессии. Но эта случайная мутация могла привести их на новую ветвь, стоило не упускать этого шанса. Но об этом было ещё рано говорить. Стоило разместиться на новом месте, отстроить всё заново, привыкнуть. Общими усилиями мы отстраивали домики, в первую очередь давая матерям с маленькими детьми место для сна и укрытия. Остальные спали прямо на земле, если кто-нибудь не умудрялся взобраться на дерево. Кто-нибудь… Подростки росли, пытаясь выведать у Тэхёна и Алеса с их компаниями, какого это - быть взрослым. Тэхён стал более разговорчивым, рассказывая им, а Алес подкладывал его, уточнял или просто смеялся. Кажется, вражда между ними утихла. Это хорошо, для них сейчас важно держаться друг друга и не раздробиться на группки. Всё вместе. Так они смогут выжить и преодолеть трудности. Ну, мне нужно работать. Мы взяли кровь у всех Алиенсов, чтобы проверить их состояние. А следом попробуем найти естественные мутации, как у Тэхёна и Чимина. Нам есть чем заняться, пока поселение отстраивается заново. Заново. Вдали от Предаторов. Кажется, это новая страница для нашей истории. По крайней мере, сейчас я хочу побыть оптимистом. end pov. *Полгода спустя* Мимо деревьев проносится стройная фигура, легко передвигаясь и меняя направление, регулирует и координирует свои движения с помощью тонкого, сильного, чёрного хвоста с пикой на конце. Его движения настолько быстрые, что заметить их порой куда труднее, чем кажется. Его траекторию не отследить, листья легко шатаются, а земля чуть вибрирует. Неожиданно рядом возникает ещё одна фигура, больше первой, настигая быстро и валя на землю, крепко обнимая и утыкаясь в шею, не давая выпутаться и сбежать. - Чонгук… - щебечет Тэхён, лениво отталкивая от себя и улыбаясь, - ай! Ну всё! Ну хватит! - пищит, выворачиваясь, но не может выбраться из крепких объятий Чонгука, коротко кусавшего его за шею. - Я догнал тебя. Ты - моя добыча, - отзывается Чон, поднимаясь над ним на локтях, - теперь не отпущу, - и наклоняется, коротко целуя в губы. Ким в ответ улыбается шире и притягивает к себе за затылок, - почему ты ушёл без меня? Мы же договаривались, что пойдём вместе, - Чонгук наклоняется, щурясь, его ладонь скользит по бедру Тэхёна, легко, практически невесомо. Руки Чона оголены почти полностью, заметны его странные ромбики. Но к ним уже давно все привыкли, как и к самому Чонгуку рядом с Кимом, оттого сам Чон перестал их прятать, стесняясь, когда их внимательно осматривали другие. - Ты слишком долго спал, соня, - отзывается Тэхён, морща нос, - ты же солдат, они обычно рано встают. - Поэтому я отсыпаюсь за все года. А ты всегда так рано встаёшь? - Всегда. - Почему? - Чтобы ничего не пропустить. - А как же поваляться со мной? Я просыпаюсь, а тебя рядом нет. Постель холодная, окна распахнуты. - Не люблю духоту. - А меня? - Тебя люблю, - Чонгук довольно улыбается, наклоняясь и целуя. - А я тебя, - и, чуть поразмыслив, добавляет, - обещаю пересмотреть свой режим. А сейчас идём, все, наверное, уже давно у озера, - Чон поднимается на ноги первым, поднимая Кима, запрыгивающего на него и крепко обнимающего. Его утренняя доза любви и нежности, Чонгук привык тихо лежать рядом с ним, пока он, издавая свои странные звуки, горячо дышит ему на кожу, время от времени целует и легко покусывает. Наслаждается, надышивается, напитывается. А после начинает носиться электрической юлой, не знающей разрядки. Также происходит сейчас. Тэхён встаёт на ноги, хватая Чона за руку и быстро убегая в нужном направлении, зная точно, что Чонгук точно заблудится, если отстанет. На самом деле, появление Чонгука вызвало много вопросов. Вернее, уйму. На него косились, хотели тут же обыскать, допросить, оттащить и убить. Но Чон пришёл один, без техники, без оружия. Совершенно. Он вышел к ним с поднятыми руками и, пока собирался совет, рассказал, почему он здесь. Чонгук долго размышлял, сидя на поляне, где они с Тэхёном разминулись. Сидел долго и пытался сообразить, как дальше быть. Ведь он, судя по всему, остался единственным выжившим. Возвращаться в одиночку? А не посчитают ли его шпионом? Или заговорщиком? И не важно, что он весь в синяках и царапинах, что его аппаратура, оружие повреждены. Один единственный выживший. Это как-то слишком подозрительно. И он согласен с этой точкой зрения. Но куда ему направиться, Чон тоже не знал. Ведь поселение было взорвано, у него ни еды, ни воды, он один на неизвестной ему территории. Чонгук принял, как ему казалось, единственное верное решение: не возвращаться в город и остаться с этой стороны границы, для остальных навсегда оставшись погибшим. Это ужасно: заставлять близких, дорогих людей переживать его потерю, но так будет безопасней, как для него, так и для них. Пускай он пропадёт, а они получат утешающие слова и прочие формальности, но не будут преследоваться. Ему стоило только уйти с поля боя и от поселения, чтобы его не нашли и не сочли дезертиром. Бродя по лесу и добывая себе пищу - ему удалось найти пару целых ножей - Чон наткнулся на следы. Свежие, ещё ничем не перекрытые. Так вышел к новому поселению и решил сдаться. Он больше не причислял себя ни к городским, ни к поселенцам, он был сам по себе. И, раз Алиенсы решили разорвать все связи с городом, он мог не волноваться, что его попрут обратно. Алиенсы пришли к выводу: раз остался один и больше не собирается возвращаться в город - отправить за решётку под наблюдение, а после посмотреть, случится ли что. Но ничего не случилось. Чонгук просидел, кажется, с недели две за решёткой после допроса и осмотра. В один из дней к нему тихими шагами пришёл Тэхён, Чон даже не сразу понял, что не один. Ким сел рядом в решёткой на пол, принёс еды и начал разговор. Они проговорили до последнего потухшего факела, до времени луны и звёзд, обменявшись обещаниями, что если это всё закончится и Чонгук останется жив, они попробуют вновь и больше не разойдутся. Глупо было думать, что чувства угаснут или погибнут, так же было неизвестно, остались ли вообще эти чувства. Но по болящему сердцу оба понимали: они безумно скучают друг по другу. Чона оправдали и отпустили. Тэхён показал ему всё, рассказал их правила и обычаи, помог расположиться в отдельном домике и познакомил с остальными. Юнги был настолько рад видеть живого Чонгука, что расплакался в крепких объятиях. Восстанавливали свои отношения они не спеша. Постепенно проводили всё больше времени вместе, много говорили и мысленно возвращались в те вечера, когда они только-только познакомились. Чон осторожно пытался влиться в новые правила и общество, пытался не казаться врагом. Кто-то принимал его охотнее, кто-то до сих пор относился с подозрением, но Чонгук чувствовал, что ему не нужно притворяться. Притворяться сильным, смелым, бесчувственным, жертвенным. Он мог не строить из себя солдата, мог вести себя так, как пожелает. Мог долго слушать рассказы старцев, сидя у общего костра и долго не ложась спать. Мог не одевать в жаркие дни кофты с длинными рукавами, скрывая от всех свои таинственные ромбики. Мог играть с детьми, не боясь быть осуждённым. Мог промышлять собирательством, долго гулять и проводить дни и ночи с другими Алиенсами. И делить свою жизнь с Тэхёном. Когда между ними полностью наладились тёплые доверительные отношения, Ким позволил взять себя прямо на траве далеко в лесу, не боясь навредить Чонгуку. Чон не боялся пострадать от Тэхёна, не боялся протянуть ему руку помощи. Они маленькими шажочками вернули доверие друг к другу, вернули те отношения и себя. Они изменились после всех испытаний, но не изменились их сердца. - Чонгук! Тэхён! Ну чего так долго? - Чимин хватает брата под руку и уносится с ним купаться. Тэхён не успевает даже раздеться, его настигает участь затащенного в воду. Чонгук улыбается, располагаясь в тени деревьев, пока к нему не прибегает мокрый Ким, буквально, раздевая на ходу, паралельно мажа губами по его губам, и уводя за собой. В этот жаркий день все превратились в детей, не уступая самим карапузам, носившимся по берегу, в громкости смеха, проказах и играх. Не оставался в стороне даже Алес, который достаточно враждебно принял Чона в их ряды из-за его происхождения. Алес не говорил ничего только потому, что Тэхён представил его как хорошего, милого сердцу друга. Алес первым всё понял спустя пару встреч и уточнил у самого Тэхёна, кивающего. И отступил со своими предрассудками. Теперь он сам борется с Чонгуком под общий смех, и они оба скрываются под водой, когда на них налетают остальные. Они плавают и веселятся, пытаются не задавить совсем маленьких детей, за которыми присматривают матери и старшие, катают их на своих плечах и устраивают поединки. А позже, когда девушки приносят фруктов с общего стола, выбираются на горячий песок, заваливались и объявляя перемирие. - Я безумно счастлив, - шепчет Чонгук, после перерыва устроившись в месте, где бросил вещи, под кроной деревьев вместе с Тэхёном, лежащим на его груди. - Я тоже… - выныривая из приятной неги сна, отзывается Ким. - Не могу поверить, что всё осталось в прошлом, - Чон впрочем порой грустил, что не увидел и не увидит больше своих родителей, Хосока, не встретится, не поговорит с ними. Но возвращаться было бы глупо. Да и сейчас просто невозможно. - Жалеешь? - уточняет Тэхён, чувствуя тяжёлое дыхание на макушке. - Нет. Просто бывает грустно, - Ким поднимает голову, упираясь в грудь подбородком и чуть приподнимаясь, - не знаю, как они там. И всё ли хорошо. - У них всё в порядке. Я уверен, - Чонгук кивает, - можешь написать им письмо, думаю, главы поселения разрешат. - Это будет лишним, - мотает головой Чон, - они уже оплакали потерю нас, не за чем тревожить старые раны. Да и опасно это. Просто надеюсь, что всё у них будет в порядке, - Тэхён зарывается носом в место у шеи, притирается щекой о кожу, мурча. Поддерживает. Что-то Чонгук начал запоминать. - Тэхён! Тэхён! - к ним подбегает маленькая девочка, налетая с объятиями только успевшего подняться Кима и мотая неугомонным хвостом, - привет! Я так скучала! - Я тоже, Лия, я тоже, - Тэхён ерошит её волосы, прижимает к себе, - а сестра где? - Тут я, - Лиана улыбается, садясь рядом с младенцем на руках, - тише, только уложила его, - никто не знал, что Лиана ходила беременной, никто не ожидал, даже она сама, что это правда беременность. Хорошо, что чувствами она доверилась нужному человеку, который окутал её любовью и быстро обустроил их новенький домик на краю поселения, куда Лиану с лучшими пожеланиями отпустили родители. Ким был очень счастлив за подругу, как и остальные из компании, временами шутя о том, что они упустили свой чудесный шанс. Они общими усилиями помогали Лиане всем, чем могли, и она была благодарна за таких друзей, за лучшую судьбу. - Какой красивый, - шепчет Чон, поддерживая Тэхёна под спину, чтобы ему не было тяжело держать ёрзающую Лию на руках, - как назвали? - новость по поселению разошлась сразу после родов, прошедших не так давно. Лиана всё ещё восстанавливалась, кушала больше, чем обычно, и много отдыхала, засыпая с ребёнком на широкой кровати. - Зура́, - улыбается Лиана, осторожно гладя по голове и перехватывая, когда маленький, ещё не окрепший хвостик дёргается. - Зура? Мужское? - уточняет Чонгук. У него были некоторые проблемы с именами у Алиенсов, он частенько путал пол из-за имени. - Да, - кивает она. Ким кивает, понимая происхождение имени. - Я стала тётей, - произносит Лия, осторожно гладя маленького ребенка, - он такой маленький. Как же он будет бегать? И прыгать? - Вырастет. И будет бегать. - Когда-то и ты была такой же маленькой, - Тэхён подхватывает Лию на руках, - и я тоже носил тебя на руках. - Правда? Да нет, не была я такой! - Была-была, - Ким заваливается на спину, поднимая на руках Лию, раскинувшую руки, - такой маленькой. И громкой, - и притягивает к себе, обнимая и щекоча. - Щекотно! - Тэхён, - шипит на него Лиана, глазами указывая на ребёнка. - Прости, - Лия фыркает, а Тэхён шипит в ответ, щёлкая зубами. Лиана пересекается взглядом с Чонгуком, наблюдающим за ними с полу-улыбкой, и тепло улыбается. - Лия, а ты не хочешь поиграть с ребятами? Или поплавать? - Я соскучилась по Тэхёну. - А если я пойду плавать с тобой? - Со мной? Правда пойдёшь? - Пойду. - Уи! - Лия выпутывается из объятий, - а как же Зура? - Оставим его маме, она точно не будет против присмотреть за ним, - Лия радостно убегает вперёд, пока Лиана встаёт, подмигивая Чону, и уходит к воде. - Ты вызвал её улыбку, - Ким наваливается на Чонгука, урча, - ты привыкнешь к такому. - Это было так очевидно? - Я почувствовал, как тебе неловко, - Тэхён подтягивается к нему, обнимая за шею, - но я рядом. Расслабься. - И не напрягался, - Чон ухмыляется, целуя Кима чуть дольше, чуть глубже, чуть громче. Тэхён мурчит ему на ухо, когда Чонгук скользит по его спине к ягодицам, сжимая. - Тут дети, - тихо шепчет Ким, часто дыша. - Тогда может…? - Чон указывает на лес и поднимает брови, вопросительно глядя. - Смотрю, ты приноровился. - К приятному быстро привыкаешь, - они тихо уходят вглубь леса, подальше от голосов и ребятни, целуясь и прижимаясь к стволу дерева. Чонгук не хочет отпускать, а Тэхён и не собирается убегать. Они валятся на траву, не разжимая рук, целуясь и дыша в губы, раскрываясь перед друг другом. И уже, быть может, им пора задуматься о том, как заявить о своей паре главам поселения. Но не сейчас, они успеют, ещё успеют, торопиться некуда. Подумают об этом, например, завтра. А сейчас насладятся каждой минутой наедине друг с другом. Насладятся каждым вздохом, движением и звуком, каждым сантиметром тела, не отпуская. Просто рядом, просто быть. И другого не нужно, просто не хочется.