La la la la la

      В кабинете стояла густая дымовая завеса. Заглянув внутрь, Барбара опешила, закашлялась и помахала ладонью, а потом нахмурилась и решительно пересекла расстояние до стола. Значит, вот из-за чего в гостиной и близлежащих коридорах дышать нечем. Дым окутывал плотным сизым покрывалом всё вокруг, первокурсники даже испугались и стали голосить, что это пожар. Барбара самоотверженно (и с порядочной долей злости) бросилась проверять, что случилось. Оказалось, что никакой это не пожар, а всего лишь зельевар, экспериментирующий со всем подряд.       Растерянный Гаррет выглянул из-за него и с сомнением уставился на котёл. Сомнения у него, видно, возникли лишь сейчас. «А можно было и догадаться», — раздражённо подумала Барбара и вскинула руку с палочкой. Та очертила в воздухе спираль, всколыхнув сизые кольца, витающие в воздухе.       — Дисперсио! — рассерженно выкрикнула Барбара, и дым начал рассеиваться.       Гаррет поскрёб вихрастый затылок и щёлкнул языком.       — А вдруг там какие-нибудь полезные осадки оказались?       — Уизли, ты совсем поплыл? — вскинулась Барбара, тыча в него палочкой. — Какие осадки? Ты весь Хогвартс хочешь заставить задохнуться?       Он состроил непричастный вид и выпрямился.       — И в планах не было. Я просто пробую новое.       — И как успехи?       Гаррет невинно пожал плечом.       — Ты их развеяла.       — О, вот как, — хмыкнула Барбара и скрестила руки. — Я загубила твои труды.       — Моя формулировка была бы немного другой, но в целом… Ой, ладно, всё равно вряд ли бы что-то путное вышло. Спасибо, что спасла Хогвартс.       Барбара смерила его хмурым взглядом, раздумывая, ей всё ещё сердиться на Гаррета или можно уже перестать. Визги перепуганных первокурсников всё ещё столи в ушах. Котёл был безжалостно покрыт копотью и накипью, на дне его ещё булькало что-то чёрное и кипучее. Гаррет заглянул внутрь и уныло вздохнул.       — А что ты хоть сделать пытался? — полюбопытствовала Барбара.       — Да так… Ерунда. Хотел сливочное пиво, но с лечащим эффектом. Ну, знаешь, типа от горла должно помогать, от лихорадки. И вкусно, и полезно. Ты бы хотела такое попробовать? — хмыкнул он и легонько стукнул её кулаком в плечо.       Барбара нахмурилась и отшатнулась.       — Не трогай. Я всё ещё зла. Кто вообще дал тебе кабинет?       — Ну кто-кто…       — Только не говори, что профессор Шарп, — выдохнула Барбара, хватаясь за край стола.       Гаррет улыбнулся с самым непорочным видом, обнажив краешек зубов, и покивал.       — Он перестанет тебе доверять. Или, чего доброго, вообще оштрафует.       — Да ну, — кисло усмехнулся Гаррет и махнул рукой, — не оштрафует. Если попробует, я умру от ужаса. А терять такой талант даже профессор Шарп не захочет.       — Ну как знаешь, — хмыкнула Барбара. — Если ты так уверен в свей удаче…       — Не сомневайся. Уверен. А если нет… Хочешь, сварим для подстраховки Феликс Фелицис?       Барбара отшатнулась и недовольно пихнула Гаррета в бок. Она не всегда понимала, где грань между его шутками и вполне серьёзными обещаниями.       — Давай без глупостей. И надо здесь прибраться. Ох, святые угодники! Пахнет так, будто там кто-то умер.       Гаррет криво усмехнулся.       — Это была моя надежда.       Барбара смерила его взглядом и махнула палочкой. Злость совершенно испарилась.       — Экскуро. Ну почему сразу надежда? И на что? Просто из твоих порывов надо исключить спонтанность, и тогда всё пойдёт лучше.       — Да ты чего! Спонтанность — часть меня. Считай, как оторвать мне руку. Или ногу. Эй, — тут же добавил Гаррет, — если что, с ногой я расставаться не готов.       Барбара фыркнула, проводив взглядом засушенные листья, взлетевшие обратно на полку.       Сказать честно, эта увлечённость Гаррета зельями ей нравилось. Во-первых, здорово и интересно — кто ещё будет смешивать настойку полыни с калган-травой, пытаясь проявить их сильные свойства? А во-вторых, чего уж скрывать, полезно. На первом курсе маглорождённая Барбара чувствовала себя в замке, пропитанном волшебством, очень странно. И ей было просто не понять, как зелья, сваренные из обычных трав, могут иметь магические свойства. Объяснить ей никто не мог, даже профессор Шарп. В конце концов, ему надоело возиться с девочкой, которая глядела на всё с недоверием, и велел просто смириться с тем, что так обстоят дела. Барбара не любила, когда ей говорили просто поверить на слово. Ей казалось, что у всего должно быть объяснение, и это объяснение она пыталась отыскать. Резала растения, разрывала сушёные листья, разглядывая в попытке найти что-то магическое, и чуть ли не плакала, когда не получалось. Наверное, с зельеварением у Барбары дела так и стояли бы на месте, но за дело вдруг взялся Гаррет. Ему тогда тоже было двенадцать, но про отвары и зелья он говорил с предельной серьёзностью, будто заранее решил, что свяжет с ними свою жизнь. Может, дело было в том, что они ровесники, или Барбаре просто понравилось его слушать, но дела как-то незаметно пошли лучше. Гаррет показал ей настойку, которая превращала песок в светящиеся искорки. Они взметались вверх и плавали в воздухе, их можно было подхватить рукой и отправить по комнате сверкающим вихрем. Это определённо было волшебство. Наверное, Барбаре стоило меньше задумываться над глубинным смыслом и искать закономерность там, где её могло и не быть. Вон, Гаррет так и делал и даже не пытался, просто мешал зелья в своё удовольствие. Иногда удачно, иногда не особо, но ему это нравилось.       — О, даже стол обгорел, — укоризненно сказала Барбара и потёрла почерневшее дерево. — Да, сильно ты его.       — Ну, это производственные неполадки, — пробормотал Гаррет, разглядывая пострадавший край. — Наверное, стоило сначала сообразить огнеупорную настойку…       — Или просто не пытаться делать что-то, не зная заранее, к чему это приведёт?       — Какая скука…       — Не скука, а безопасность, — огрызнулась Барбара, вновь разозлившись. Она нахмурилась, отвернулась и стала расставлять перемешанные на полке книги.       Нет, увлечённость Гаррета не была чем-то плохим. Даже наоборот, придавала будням красок. Правда, только его будням, а остальные привыкли напрягаться, когда Гаррет просил попробовать его новое и совершенно не опасное зелье. Обычно эффект оказывался как раз таким, какой он предсказывал, но бывало и так, что ребята теряли голос, обрастали шерстью или порывались лиловыми пятнами. Медсестра была просто вне себя, когда ей привели целую толпу первокурсников, павших жертвами зелья Гаррета. И Барбара не могла сказать, что перевешивает, — интерес к тому, куда это Гаррета заведёт, или желание блюсти безопасность. В общем, его увлечение она не разделяла, но особо и не порицала. Она вообще не вмешивалась, пока это не доставляло проблем. Впрочем, Барбара слышала, что у Гаррета есть и другой интерес. Так, птички на ушко нашептали, но она не знала, воспринимать ли это всерьёз. Потому что сложно было судить о чём-то, что касалось её самой.       Барбара не видела, что Гаррет делал, но слышала, как он стал тихонько напевать мелодию. Простую и немного грустную. Это было похоже на что-то старое, словно из солнечного детства. Возможно, её пела мама… Одинаковые ли песни у магглов и волшебников? Наверное, в этом их миры тесно переплетались. И Гаррет, и Барбара знали песенку, она словно объединяла их.       Чугунная ручка звякнула о котёл, песня вдруг оборвалась. Барбара нахмурилась, стиснув в пальцах книжку. Все звуки в классе почти затихли. Стало слышно стук сердца.       Барбара обернулась и украдкой взглянула на Гаррета. Он стоял, скрестив руки, угрюмо разглядывал ноги и выглядел как-то грустно. Видно, всё же расстроился. Барбара поморщилась, почувствовав себя виноватой. Она не любила стихийность его порывов. Но и видеть, как Гаррет падает в пучину уныния, ей тоже не нравилось. Словно рождественская свеча погасла.       Гаррет нахмурился, блуждая взглядом по полу, потом поднял голову и встретился взглядом с Барбарой. И будто бы растерялся. Она подумала, что надо что-то делать. Оставив книги, Барбара сделала пару шагов навстречу и сказала:       — Ну, раз уж свободный класс у нас есть, почему бы не попробовать что-нибудь ещё. Не хочешь?       Гаррет сощурился, настороженно посмотрев на неё. Барбара вздохнула.       — Честно, будем делать, что захочешь.       — Так уж всё.       — Ну, особо-то не фантазируй.       Гаррет хмыкнул и махнул палочкой, заставив небольшой свёрток слететь с верхней полки.       Минут через пять в чистом котле плавали толчёные цветы утёсника, крапива и перья мартлетов — маленьких птичек с яркой шейкой, которых было очень сложно поймать. Барбара забрала кудрявые волосы за уши и склонилась над котлом.       — Что теперь? — спросила она.       — Доводим до кипения. Ну, почти как на вчерашнем уроке, — отозвался Гаррет, с энтузиазмом нарезая ягоды малюса. Это были маленькие грушевидные плоды, сочные настолько, что мякоть под пальцами Гаррета просто давилась.       Барбара покивала и стала помешивать зелье. Гаррет обещал, что эта штука заставит кожу светится. Вот как остынет, надо обмакнуть в неё руки, и всё — станешь светильником. «Что ж, хотя бы не взорвётся», — решила Барбара, хотя, сказать честно, она не была в этом уверена.       — В пятницу опять зельеварение со Слизерином, — хмыкнул Гаррет, проткнув ягоду ножом. — Уверен, Имельда снова ворчать будет, если её в пару с кем-то из гриффиндорцев поставят.       — Ну так, — ухмыльнулась Барбара.       — Нет, будь я на её месте, я бы только со мной в пару и просился. Ты посмотри, какой молодец, со мной-то на зельеварении не пропадёшь, — заявил Гаррет, расправив плечи.       Барбара усмехнулась и покивала. Ну как с таким не согласиться?       Гаррет сплавил нарезанные ягоды в котёл, и зелье зашипело. Он принялся вытирать пальцы, ворчливо жалуясь, что эта штука липнет к коже.       — Знаешь, а вообще зельеварение шагнуло бы далеко, если б люди не загоняли себя в рамки, — заговорил он, бросив в котёл щепотку бурого порошка. — Столько всего можно было бы сделать! Уж если другие не будут, то я попробую. Может, попробовать сварить амортенцию с сывороткой правды?       — Я тебе сварю.       — Понял.       В зелье отправились цветы кампанулы полевой. Оно опять зафырчало, покрываясь пузырями, но потом утихло.       — О, кипит?       — Почти-почти, ещё ждём. Это оно из-за колокольчиков.       Они склонились над котлом, с любопытством наблюдая, как ингредиенты перемешиваются в кипучей воде, то ныряя к самому дну, то снова показываясь на поверхности. Несколько мгновений всё было тихо, только огонь под котлом трещал. А потом словно что-то взорвалось, и вверх с яростным шипением взвился столп пара. Лица обдало жаром, Барбара с Гарретом отпрянули. Она ошеломлённо застыла, шумно дыша. Гаррет поморгал, трогая лицо руками, словно проверял, всё ли на месте.       — Ну и бахнуло, — выдохнул он, с опаской заглянув в котёл. — Ох, вроде нормально…       В попытке прийти в себя Гаррет помотал головой, потом посмотрел на Барбару и нервно хихикнул.       — У тебя тут… Ой, всё, — пробормотал он, потянувшись руками к её волосам, и пригладил их. — Лохматая теперь. Извини. Оба мы лохматые.       Гаррет попытался привести её в порядок, а Барбара покосилась в отражение на стеклянной дверце шкафчика. Волосы у неё были чёрные, кудрявые и пушистые, она вечно ходила будто встрёпанная птица. Но сейчас они напоминали одуванчик, изрядно покрывшийся копотью. А веснушки ещё сильнее выделились на блёклой коже.       Чужие пальцы задели ухо, вернув Барбару в реальность. Гаррет нахмурился с неуклюжей заботой попытался убрать кудри с её лба, но те с завидным упрямством выскальзывали из его рук и снова топорщились в стороны. Барбара замерла, чувствуя, что лицо всё так же горит. Как-то неправильно было теряться лишь от близости другого человека. Не рационально. Пытаясь подавить смятение, она отмахнулась и спешно спросила:       — Да ладно с ними… Разберёмся. С зельем-то что?       — Нормально. Просто немного переборщил, — отозвался Гаррет и спрятал взгляд. — Ладно, немного скорректируем, и прокатит. Надеюсь…       Наблюдая за тем, как он на ходу добавлял в состав новые ингредиенты, Барбара облокотилась на стол. Гаррет сосредоточенно уставился на весы и прикусил губу, отмеряя толчёные бутоны беллиса ползучего. Рыжие вихры и правда были взлохмачены после непредвиденного бунта зелья. Гаррет пробормотал что-то, нахмурился и стал скидывать ингредиенты в котёл. Сконцентрированный на чём-то и занятый понятным ему делом, он выглядел ничего так. Барбара даже сказала бы, что привлекательно, если бы её привлекали рыжие мальчики с расцелованным солнцем лицом. Хотя она сама не знала, кто её привлекает. Может, рыжие мальчики и были в том числе.       Гаррет заметался взглядом по столу, схватил, отфыркиваясь от волос, и склонился над доской, чтобы разрезать желтоватые бобы. Серебряный ножик ритмично застучал по дереву. Лёгкая прядка скрыла за собой веснушки, Гаррет моргнул, мотнул головой и продолжил резать. Барбара невольно улыбнулась и потянулась ладонью к рыжим волосам. Пальцы сделали обрывистое движение. Волосы у Гаррета оказались мягкие и послушно заправились за ухо, открыв светлый лоб с веснушками. Гаррет замер и озадаченно обернулся к Барбаре.       Она вздрогнула и отдёрнула руку. Прагматичность. с которой Барбара шла рука об руку всю свою жизнь, советовала не впадать в смущение, чтобы не терять лицо. И Барбара не придумала ничего лучше, чем просто отвернуться.       Гаррет в замешательстве оглядел класс, потёр руки и сказал:       — Ладно, дальше у нас, дальше… Так, сейчас, соображу. Точно, давно хотел попробовать эту штуку.       Он подхватил с полки стеклянную банку и вытряхнул из неё немного вытянутых листочков. Довольно хмыкнув, Гаррет смахнул их в котёл и схватился за ложку, чтобы перемешать всё. Барбара заглянула в котёл, в котором зелье уже приобретало тёмно-зелёный цвет, и полюбопытствовала:       — А что ты хотел сделать?       — Восковница обычно усиляет эффект, — протянул Гаррет, помешивая зелье. — Правда, обычно делают настойку, но мне интересно, сработает ли так. Вот добавишь, например, немного Тонизирующему раствору, и славно. Или к Костеросту… Ха, надо опробовать и запатентовать.       Барбара хмыкнула и почесала нос.       — А если не сработает, и кости наоборот будут дольше срастаться?       — Не повезло, — отозвался Гаррет, пожав плечом. — А ещё можно к амортенции добавить.       Нахмурившись, Барбара покосилась на него. Речь опять зашла про амортенцию, и её немного напрягало.       — Мне кажется, она и так сильная, — пробормотала Барбара. — Не надо туда эту восковницу. А то у нас в коридорах люди штабелями будут падать.       — Как знаешь, — ухмыльнулся Гаррет. — Тебе там никого не надо завалить?       — Спасибо, пока не надо, — фыркнула она. Зелье в котле закипело. Барбара затыкала в него пальцем. — О, о, пора!       — Да, настал момент истины, — с азартом заключил Гаррет и от нетерпения застучал ногой по полу. — Так, если мы всё сделали правильно — а я почти в этом уверен — то с минуты на минуту оно…       Договорить он не сумел. Прогремел новый взрыв. Барбаре почудилось, что она оглохла, а ещё что кабинет разнесло просто в щепки. Она, кажется, визгнула, отшатнулась от всполохов и клубов дыма, взвившихся под потолком, и едва не влетела в шкаф, но что-то её удержало. Она вцепилась пальцами в то, что попалось под руки.       Долгое мгновение было страшно открыть глаза, потом Барбара всё же решилась на это. В ушах звенело, а за пояс её крепко держала чужая рука. Барбара замерла, вспомнив, как её сгребли в охапку и крепко обхватили. Лицо вновь обдало жаром, но уже не от зелья. Гаррет рвано дышал прямо над ухом, воинственно глядел на взорвавшееся зелье, словно был готов броситься защищать от него, а другой ладонью прикрывал голову Барбары. Она, кажется, почувствовала, как бьётся его сердце.       — Ну вообще, — выдохнул Гаррет, всё ещё прижимая её к себе.       Барбара вспыхнула и шумно вдохнула. Чужая ладонь опустилась от её лица, позволив взглянуть на несчастный стол и клубившийся сверху дым, а другая рука скользнула с пояса на плечи. Барбара не понимала, чувствует ли она неудобство или что-то другое. С одной стороны, было лестно, что Гаррет кинулся спасать её (пускай и от котла с их варевом), а с другой, внутри что-то неприятно перевернулось, будто Барбара залпом выпила Оборотное зелье. В груди и чуть ниже что-то вспыхнуло и было готово разгореться, чтобы сжечь её изнутри.       Гаррет заглянул Барбаре в лицо и обеспокоенно спросил:       — Ты как, в порядке?       Она оторопело закивала и сиплым голосом выдавила:       — В полном. Кажется, у нас опять что-то не так.       — Да, где-то я накосячил, — усмехнулся Гаррет, скользнув по Барбаре взглядом, и отпустил её. Потом порывисто улыбнулся уголками рта.       — Мы накосячили, — добавила Барбара. — Ладно, давай тогда сворачиваться. Сегодня, видно, не наш день.       Она прижала руки к себе, чтобы не нароком не коснуться Гаррета снова, и проскользнула мимо. Пряча руки за спину, Гаррет облизал губы и улыбнулся.       — Зато мы знаем, что восковницу лучше всё-таки настаивать.       — Да, выяснили опытным путём, — хмыкнула Барбара, стараясь не смотреть ему в глаза.       Она собрала остатки трав и смахнула их на лист пергамента. Гаррет возился с колбами, расставляя их на места. Барбара обернулась и покусала губы, решаясь сказать то, что хотела. Решила, что как только Гаррет обернётся, она сразу предложит. Он успел обернуться раз пять и даже походить по классу, прежде чем Барбара сумела совладать с языком.       — Знаешь, если ты не против, я бы… Я бы хотела повторить, — сипло пробормотала она. — А то как-то жаль бросать так. Я бы хотела узнать, получится у нас или нет. Всё-таки интересно, если кожа и правда станет светиться.       Гаррет оживился, вскинул брови и закивал.       — О, так здорово! Давай, конечно. Ух, ну в следующий-то раз получится, — запальчиво пообещал он, стукнув кулаком по столу. — Восковницу не берём, берём только настойку, смешиваем аккуратно, добавляем потихоньку. О, точно! Может, ещё с барцией попробовать, я слышал, она помогает сохранить эффект зелья подольше…       Барбара украдкой усмехнулась. Гаррет выглядел счастливым.       Она убрала заклинанием копоть со стола, повернулась к нему спиной и проводила Гаррета взглядом. Тратить ингредиенты впустую на их эксперименты было бы совершенно не прагматично. Но их можно было ещё насобирать, а вот провести время, чтобы утолить непонятную жажду внутри, дорогого стоило. Кажется, Барбара теперь знала ответ на вопрос, нравятся ли ей рыжие мальчики с веснушками.