***
Стать участником оказалось проще, чем думалось. Присланного проверить ее человека из народа патчей, Лэй предсказала по игральным картам, как и весь ход битвы. Сражаться через пот ей не хотелось, поэтому Ведьма навела временную порчу на приступы болей в животе, которые должны были продлиться отведенные десять минут боя. Такие грязные трюки были для нее плевым делом, да и какая разница на честную битву, если черноволосая не та, кто станет слишком напрягаться. Знаки сами велели так поступить, поэтому заранее приготовленное проклятье являлось хорошим решением. Ударив один разок пощечиной скрючившегося и лишенного дееспособности мужчину — Ведьма заведомо победила, даже не применяя всю свою силу. Затем извинилась и сняла порчу, продемонстрировав настоящую хитроумность своего стратегического мышления и способности, что и требовалось. Первый бой против шамана закончился на сглазе, в котором оппонент не мог даже шага сделать, как поскользнулся разлитой дождем по асфальту луже, когда намеревался подбежать и атаковать, и благополучно ударившись об каменную кладку дороги затылком, потерял сознание. Ведьма, да еще какая — лучшая в своем ремесле. Среди организаторов Лэй уже прослыла пугающей и странной личностью без грамма чести, но зато с невообразимой духовной мощью, которая позволяла влиять на людей. Если все сражения будут настолько простыми, то Ведьме не составит труда пройти во Второй Тур и исполнить свое предназначение, которое она ненавидела, но терпеливо шла к своей цели из-за огромных перспектив. В ночном парке при свете серебристой полной луны было умиротворяюще, листва шелестела на легком прохладном ветру, кроны заслоняли отведенное поле для битвы от посторонних глаз. Было безлюдно, тихо, свежее веяние воздуха, сидя на скамейке в полном от людского присутствия одиночестве, Лэй ожидала сегодняшнего противника. Поглаживая лежащего на коленях Черныша, она завороженно наблюдала за лунным диском в высоком небе, а на плече мирно дремал Перышко, чьим излюбленным занятием являлся сон всегда и везде. — Луна полная, — вещала в воздух Ведьма, зная, что прислушиваются к ней только хранители. — Не повезло моему противнику… — искренне сочувствовала врагу черноволосая, понимая, что для него подобрали не лучшее время. В полнолуние силы Ведьм возрастали и Лэй надеялась, что не вызовет сюда полчища прорвавшихся сквозь потусторонний мир разгневанных душ, когда применит возможности фуреку. Глухие голоса умерших уже улавливались слухом, оставалось верить, что ей удастся проконтролировать способности, хотя черноволосая была из тех, кто всегда сохраняла нейтральность чувств. Жизнь без напрягов в конторе для гаданий — вот и вся суть ее бытия. Заговоренные браслеты с четками звенели от каждого движения запястий, пышное готическое платье оставшееся от бабушки сидело на тонкой фигуре, как влитое, идеально сочетаясь с бледной фарфоровой кожей, которая частенько отталкивала окружение своей белизной. Темные губы обведенные заговоренной помадой, чтобы действие слов было куда сильнее, нацепленные к ткани амулеты со всякими мешочками, в которых даже были целебные смеси. Ботинки с каблуком, хоть и не «скороходы», но тоже многое умеющие. Наверное, такими и должны выглядеть Ведьмы, во всяком случае, в таком обличии они и представали на старых истертых изображениях потомков в семейном альбоме Лэй. Нагадав еще дома на противника, она была поражена тем, что сражаться предстоит с тринадцатилетним мальчишкой по имени Тао Рен, выходцем из китайского клана. Биться против ребенка было не совсем приятной перспективой, но можно было радоваться уже тому, что оппонентом по случайности не оказался Йо, против знакомого с большими амбициями было бы драться не по себе. Ведьма слишком снисходительна, чтобы применять способности на знакомых, даже если им придется временно стать врагами в Первом Отборочном Туре. После продолжительного сидения на одном месте, так как Лэй пришла раньше описанного времени, наконец, среди темноты зарослей на пути сюда проявилось чье-то присутствие. Весьма сильная и буйная аура, поражающая до глубины души, способная вызвать у врагов боязливую трясучку. Очень многообещающие способности и в таком юном теле, этот Рен, как поняла Ведьма, сможет достичь больших высот в будущем, как и пророчило гадание. Сердце слегка взволновалось от такого давящего духа, ускоренно затрепетав в груди, но черноволосая быстро приспустила чувства, возвращаясь в привычную размеренность и продолжила гладить кота. Выйдя из тени, решительно и неподкупно настроенный на победу Рен, недоверчиво остановился на краю поляны, издали вглядываясь в плавающий в лунном свете силуэт Ведьмы. Преисполненный враждебностью к каждому, он осмотрел ее цепким взором, плохо понимая, каким образом хрупкая необычно выглядящая девушка со зверями может быть его противником. Явно недооценивая ее, Тао грозно фыркнул, чувствуя абсурд от происходящего, он явно рассчитывал не на это, когда шел на бой и это в какой-то мере раздражало мальчишку. — И ты мой противник? Женщина? — недовольны цыкнул языком Рен, привлекая внимание своим голосом, вставая в сопротивление реальности. Оторвав взгляд от неба, выразительные зеленые глаза обратили взгляд на него и Тао внутренне осекся, вглядываясь в отблескивающий гипнотизирующий оттенок. Словно свежая зелень, поведясь на которую, по итогу, затянет в болотистую удушающую трясину и погрузит на самое дно наполненного зыбучестью оврага. Девушка выглядящая, как какая-то жуткая легенда из старых поверьев производила впечатление опасности и инстинкты били тревогу, голося как один, что ее нужно избегать всеми правдами и неправдами. Рассмотрев изящную, необузданную и чем-то диковатую крутизной восхитительную внешность мальчишки, Лэй размеренно приподняла уголки губ, добродушно и приветливо улыбаясь, что только дало Тао новый повод к опасениям. Духовно он закрылся от нее со всех сторон четырьмя стенами, не подпуская ближе и предупреждающе глядел в ответ, не поддаваясь на располагающую ауру Ведьмы. — Здравствуй, я — Лэй, — поздоровалась та, все также не вставая с места и махнула рукой, на что шаман скривился, не проявляя взаимного дружелюбия. — Приятно познакомиться, Тао Рен, — вежливо и мелодично знакомилась девушка. — Мне нет дела до твоего имени и дружелюбия, давай я покончу с тобой, как можно быстрее, — грубо отвечал мальчишка, пресекая излишнюю для него болтовню. Он пришел сюда не за этим, а чтобы достигнуть титула Короля Шаманов и построить идеальный для себя мир, но наивно выглядящая Лэй сбивала с него всю спесь одним своим проникновенным открытым взором. Будто смотрела не на соперника, а на обычного потерянного мальчишку, что задевало самые натянутые струны гордости Рена. — Вот как, — снисходительно произнесла Ведьма, неспешно поднимаясь с насиженного комфортного места, расправляя полы длинной и пышной юбки платья, от чего слои ткани и кружев подскакивали. Кот спрыгнул с ее колен, а ворон, очнувшись после дремы, затрепетал оперением, лениво посматривая в сторону Тао с безынтересным выражением, словно его присутствие не стоило и крохи внимания. Сделав несколько шагов вперед, чтобы выйти на свободное пространство, черноволосая замерла в расслабленной позе, все также приятно улыбаясь. — А у тебя какие намерения на звание Короля? — вдруг ни с того ни с сего поинтересовалась та и наследник клана был готов вспыхнуть гневом, озлобленно скалясь. — Так я тебе и ответил! — рубящей отмашкой, рыкнул Рен, сужая кругозор готовности до знаменательного момента начала битвы. — Иди к черту! Лэй тихо рассмеялась в кулак, услышав такие занимательные слова. Зачем ей идти к чертям, когда они и так знают, кто она такая и имеют с Ведьмой связующие нити отзеркаленного мира живых и мертвых? Подобную фразу черноволосая посчитала весьма забавной, поэтому не сдержала звонкого, как колокольчики хихиканья. Еще в ту секунду, как Лэй заговорила с ним, Тао заметил насколько у нее чарующие нотки в тоне, способные лишить воли кого угодно, но он стойко не поддавался. Продолжить беседу не вышло, из наручного оракула выданного организаторами донесся громкий звук, вещающий о начале боя и Рен без промедлений вскрыл держащий в ладони кейс, доставая свое оружие, враждебно наставляя на спокойную Ведьму. — Басон! — произнес имя привязанного к нему духа тот и в пространстве возник силуэт древнекитайского воина, который незамедлительно вселился в гуань дао. Преобразившись, клинок осветился наличием в нем духа, вселяя страх для врага, но Лэй только взмахнула ресницами, пронзительно всмотревшись в глаза напротив. Ринувшись к ней, сделав один единственный выпад по земле, неожиданно Рен поскользнулся на промозглой от ночной влажности траве и опешив, не удержав равновесие, упал. С изумлением неуклюже распластавшись по поверхности, он выронил из рук оружие, непонимающе хлопая глазами от произошедшего. — Господин Рен! — с волнением вскричал Басон, взывая к своему хозяину, недоумевая, как с физической подготовкой Тао, тот взял и нелепо рухнул на ровном месте. — Ты как? Не ушибся? — с неким беспокойством за его сохранность, спросила Ведьма, ведь сглаз, что она навела сработал слишком внезапно для незнающего о нем мальчишки. Преисполненный смущением за позорную сцену, Рен лихорадочно покраснел, раздражаясь собственной неудаче и яростно поднялся на локтях, вонзаясь пронизывающим взором на узревшую все девушку. Взял стыд, Тао не мог позволить себе так опростоволоситься перед оппонентом и наблюдателем неподалеку, что следил за ходом сражения. Сгорая от буйства эмоций, наследник китайского клана шипел под нос, стремительно поднимаясь обратно на ноги. Колени и одежда слегка испачкались от столкновения с рыхлостью под стопами, мальчишка схватился пока не поздно за рукоять оружия и то выскользнуло из ладони, снова оказываясь на былом месте. Рен не понимал, что с ним происходит, озлобленно краснел, вспыхивая за секунды. — Твою мать! — рявкнул Тао, берясь за гуань дао, поднимая жуткий взгляд из-под лба на виновницу всех неудач, нескладно трепавшую волосы на затылке. — Прости, — искренне, но с милейшей улыбкой просила прощения Лэй за свою атаку и до наследника дошло, что это ее рук дела, много ума не понадобилось, чтобы быстро сложить в голове два и два. — Это ты заставила меня упасть?! — возбужденно вскричал на нее он, трясясь от злобы. — Каким образом?! — намеревался узнать причину такой нелепости и выведать все тайны способностей Рен, чтобы знать, как лучше уничтожить со своего пути противницу. У Ведьм было принято не рассказывать о своих методах, но ей так стало жалко такого перспективного мальчишку перед ней, что Лэй решила раскрыть пару тузов в рукаве. — Это сглаз, — невинно пожала плечами девушка и Тао дернулся, мгновенно все осознав, удивленно воззрившись на нее, но затем оскалился пуще прежнего, вставая на дыбы. — Так ты — Ведьма! — как будто обвинял ее в принадлежности к колдовскому сословию наследник. — Как ты смеешь применять против меня настолько грязный прием?! Сражайся честно, иначе убью тебя! — взбеленился Рен, призывая к достойной битве, так как подобные трюки задевали эго. — Я не люблю сражаться, — ответила Лэй, признаваясь в своей нелюбви к отчаянной дееспособности. — Плевать я хотел! — обрубил Тао взмахом руки и резким тоном голоса. — Не смей крутить мной своим коварством, как куклой! — проявлял огромную гордость тот и попытался сделать очередной выпад, но снова оказался на земле, приземляясь на спину. Его костюм был испорчен в грязи и не было большего позора, чем это, даже живописное ночное небо над головой, что открылось ему не смогло успокоить бунтующее сердце в груди. Рену хотелось жестоко расквитаться и прибить несносную Ведьму, всеми известными изощренными методами, крутящимися на уме. Истинный стыд — вот так уязвимо лежать на спине перед врагом. Воспылав праведной яростью, Тао осветил себя потоками фуреку, покрывая все тело и узрев исходившую от него мощь, Лэй заинтересованно пригляделась в тому, как полупрозрачная пелена наведенного сглаза трескается и разбивается на осколки. Поражаясь мастерству контроля духа, она восхищенно вздохнула, смотря за тем, как оппонент быстро поднимается на своих двоих, наконец, отыскав опору и избавившись от наваждения. — Поразительно, что ты смог избавиться от сглаза с помощью силы духа, — ничуть не обиженная на свершенное, хвалила Ведьма. — Ты и правда способный мальчик! — обрадованно хлопнула в ладоши та, находя в своей долгой скуке что-то интересное, утоляющее затхлость обычной серости. Все же, участие в Турнире стоило того, Ведьма уже не жалела о том, что пошла на поводу у вселенной, грозившейся карой за непослушание ее зова. Удавалось развеять застой бесцельной жизни, где единственным желанием являлась уютная комнатка для гаданий. — Не смотри на меня свысока! — кричал наследник клана шаманов, принимаясь в бой уже со всей серьезностью, ловя каждое движение Лэй. — Не смей недооценивать и называть мальчишкой! — импульсивно сорвался вперед Тао, наставляя острие клинка и идя на молниеносное сближение, чтобы поразить цель. Уклонившись в сторону без лишних проблем, черноволосая избежала атаки, оказываясь в достаточной близости, чтобы мальчишка смог задеть ее длинной гуань дао еще раз. Приподняв полы юбки, она хитро хмыкнула, жаждя испытать еще один трюк и безропотно встретилась с взбешенным взглядом Рена уже замахивающегося для нового удара. — А если так? — двинула она ногой в обутых высоких ботинках и Тао внезапно оступился, клинок просвистел у самого носа не дрогнувшей перед рассечением Лэй, блеснув белым сиянием в свете луны. Ведьма хихикнула и налетевший на опешившего наследника ворон, выбил из крепкой хватки оружие, а затем хранитель уселся на скамью, где лежал кот, надменно каркая, словно в издевке. Брови Рена недоуменно взлетели вверх, эта битва просто чистая клоунада и насмешка над ним. — Какого?! — не успел сообразить мальчишка, как Ведьма двинула другой ногой в сторону и он отзеркалил ее движение, полностью открываясь для нападения, будучи абсолютно обезоруженным. — Что с вами, господин Рен?! — забеспокоился Басон, хватаясь за голову в непонимании творившегося беспредела. Зачарованные ботинки, что брали контроль над движениями противника — вот ответ в нелепых дерганьях Рена. Лэй же было весело от своих же шутливых атак. — Гребанная Ведьма! — рычал, словно дикий зверь Тао и не своими ногами, не поддающимся контролю, подошел к девушке. Лицо уткнулось в ее бюст и от этой близости наследник осекся, чувствуя изгибы женского тела. Краснота от смущения одолела щеки и лоб, покрываясь алыми пятнами, Рен замер, затаив дыхание, ощущая только аромат трав и благовоний, что исходил от Ведьмы, как некое очарование. Настолько неловко он еще себя не чувствовал, была охота провалиться сквозь землю, не хотелось осознавать, как манит чужое тепло. Шарм странной девушки побуждал до кончиков пальцев, ее неординарность не вписывалась ни в одни известные рамки, было непозволительно сокращать дистанцию с человеком до полнейшего исчезновения любых сантиметров в расстоянии. Даже знать не хотелось, в каком шоке смотрит на своего хозяина Басон, алеющий вместе с ним от такого развития событий. И это был второй бой мальчишки, в котором он полностью опозорился. Тонкие руки двинулись и ладони накрыли его, создавая электрический разряд, уходящий в самые потаенные уголки нервной системы, производя искру из которой последовал бы всепоглощающий взрыв. Задрав голову, так как Ведьма была выше него, он встретился с ее чистыми глазами, видя их достаточно близко, чтобы утонуть и возжелать пройтись по окрашенной зелени очей. Гипнотизирующий, легкий, глубокий и манящий к себе взгляд пестрел добродушием и простотой, с какой-то детской наивностью. — Потанцуем? — мелодично спросила Лэй и сама повела его за собой в контролируемом вальсе на траве. Ведомый ее мановениями, Тао не мог сопротивляться и просто следовал всем шагам, закручиваясь в невесомых пируэтах, чувствуя только землю под ногами и сцепленные с ним ледяные пальцы. Поддавшись, он на мгновение забыл о том, где находится, завороженный личностью коварной Ведьмы использующей грязные трюки. Поляну осветило множество поднимающихся в воздух холодных и ярких огоньков, покрывающих пространство вокруг, словно в бальном зале среди свечей. Сотни колеблющихся и недвижимых сфер, проецирующих освещение и наводящих некое умиротворение под луной. Даже Басон восхищенно застыл на месте, оглядываясь по округе, а Рен во все глаза глядел по сторонам, крутя головой. — Души, — пораженно произнес он, видя их большое количество, запамятовав, что он идет в танце с Лэй. — Как много… — избегая столкновение с каждой, проходясь мимо них в изящном следовании, выходнул Тао. — Сегодня полнолуние и Ведьмы притягивают к себе всех неупокоенных, — пояснила черноволосая, чей шепот прошелся мурашками и наследник опомнился о ее наличии рядом, посчитав как само собой разумеющийся комфортный островок спокойствия. Глянув, Рен напрягся, когда за спиной у Ведьмы увидел враждебную энергию и устрашающую клыкастую морду монстра без глаз, капающего едкой слюной изо рта. — Не обращай внимания, просто бес пристал, — отмахнулась от нахождения убийственной сущности за собой та, удивляя такой непосредственностью к явной угрозе. — Надо потом почистить карму, — давала себе вслух напоминание прогнать беса Лэй. Тао быстро опомнился, понимая, что все это абсурдно и недовольно мрачно нахмурился, нарушая размеренное течение. — Прекрати пудрить мне мозги! — воспротивился наследник китайского клана, концентрируя фуреку, чтобы снять очередное наваждение. — И правда, что-то я устала, — как ни при делах, Лэй думала только о том, что плохо выспалась после ночной смены и завтра ей снова предстоит выйти на работу в круглосуточный. Остановившись в череде шагов, Ведьма обняла оцепеневшего Рена, прижимая к груди и подобралась к самому уху, опаляя горячим дыханием. — Засыпай, — отдала указания она. Ее голос проник в само сознание, оплетая его дымчатой завесой очарования, помутняя рассудок и отягощая разум. Потеряв волю, силы стали медленно покидать Тао, ноги наливались свинцом, руки опускались от вялости, напряженные мышцы размякали и ресницы подергивались от запахивающихся век. Взор застилался туманностью, блеск зрачков сонно мерк и Рен полностью отдавался под контроль и веяние усталости, вяло сопротивляясь и пихаясь на последней силе воли. Он недооценил противника и глупо потерял бдительность, идя на поводу у шарма Ведьмы. Самое настоящее коварство, но все, о чем мог подумать напоследок Тао это о том, как трепетно его поддерживают чужие хрупкие руки. Подкосившись от дремоты, в душе наследника наступило благодатное затишье, которого он не ощущал ранее, черты разгладились в умиротворении и полнейшем покое, пока Лэй держала его у себя. — Г-господин Рен! — в ужасе вскрикнул Басон, видя, как всегда серьезный и боевой ребенок с мрачным темпераментом несвойственно себе, проиграл так просто. — Тише, — предупредительно с легкой улыбкой прошептала взвинченному переживаниями духу Ведьма, приставив указательный палец к губам. — Я ему не наврежу, ему нужно отдохнуть от истязаний души, — пояснила с добродушием та и воин сглотнул, замолкая, изумленно осматривая девушку. — Что вы за человек? — не понимая ни единого действия черноволосой, спросил Басон, которому не удавалось раскрыть помыслы загадочной Лэй. Даже внимательный воин с многолетней историей не встречал еще подобных ей людей. Лэй улыбнулась. — Я — Ведьма…***
Пробуждение оказалось порядком неоднозначным, ресницы мелко задрожали, веки с заспанной медлительностью приоткрылись, перед глазами все плыло после дремоты. При этом, тело не отягощалось, каждая клеточка расслабилась, мышечное напряжение спало, как от хорошего продолжительного отдыха, которого у Рена не было довольно давно, ибо все время было занято учебой и тренировками. Существо не угнеталось под натиском стресса и давления, сперва Тао и не осознавал, что происходит и где находится. В отголосках памяти мелькали прошедшие события больше напоминающие сон, точнее, кошмарный сон, где мальчишка проиграл и опозорился с ног до головы. С трудом верилось, что это могло являться правдой, наследник китайского клана ни за что не поверил бы, что посмел уступить в способностях женщине, тем более Ведьме. Ощущения после дремы были приятны из-за отсутствия накопленной усталости, организм приобрел легкость, чему был безмерно благодарен своему хозяину, в сухожилиях не щелкало от надрывов. Затылок покоился на чем-то мягком и удобном, лицо опалялось едва теплыми расцветающими лучами восходящего восточного солнца, расстилаясь размеренностью в чертах. Утренняя свежесть пробегалась невесомым дуновением ветра по оголенным участкам кожи, едва уловимые колебания листвы над головой играли незатейливую мелодию пробуждения, разряженный воздух, которых хотелось вдыхать полной грудью и запах сладковатых благовоний забирался в ноздри, щекоча дыхательную систему. Сфокусировав зрение, Рен с минуту осматривал неспешно голубевшее небо с отходящей от него чернотой ночи, куда втискивались мазки пестро оранжевой краски рассвета, сквозь листья проникало приветливое солнце, пятнисто отбрасывая тени зелени. Уже и забылось, что такое настоящее душевное равновесие и затишье. — Проснулся? — послышался звонкий спокойный чарующий голос и не с первого раза поняв, кому он принадлежит, Тао ошарашенно и резко осел, озадаченно оглядываясь вокруг. Черный кот с наслаждением валялся на траве, перекатываясь в росе и узрев его, наследник обернулся назад, сидя на скамье, где беспечно лежал секундой ранее. Округленными от удивления глазами, он шокировано пялился на добродушно улыбающуюся ему Лэй, на чьем плече сидел недовольно косившийся на него ворон. — Ты проспал до самого рассвета, — склонив голову на бок, мягко щурясь с оттенками мазков солнечных лучей на лице, пояснила она. Неверяще оглядывая Ведьму, чей лик оседал воспоминаниями неудавшегося с ней сражения, мальчишка на проверку своей сохранности забегал ладонями по груди, ища хотя бы один признак нанесенных увечий. Не было ни одной раны, какую могла бы нанести ему девушка, пока он беззаботно спал на ее коленях, как удалось понять, после недолгих соображений. Видя такую взволнованную реакцию, черноволосая хихикнула в своей незатейливой манере, которая вызвала у Рена остолбенение. Сообразив, что к чему, Тао сурово и враждебно нахмурился, незамедлительно вскакивая на ноги и отходя на небольшое расстояние, чтобы сохранить безопасную дистанцию. В противовес его суровости, Лэй затянулась смесями благоухающих трав из курительной трубки и выпустила между темной каемки окрашенных губ виток нового сизого дыма, растворяющегося в воздухе. Непринужденный вид выбешивал, как и вся ситуация в целом начиная от их встречи, поэтому проходясь трясучкой от одолевшей злости, наследник клана угрожающе исказился в юных чертах. Красноречивый острый взор говорил о том, что ни одним помыслом ему не хотелось видеть эту проклятущую женщину, которая так ловко обвела его вокруг пальца грязными трюками и простейшим восприятием ведения боя. Если Рен напоминал кровопролитного безумного воина, то Лэй являлась чувствительным спокойным горным потоком и эти противоречивые темпераменты сталкивались в искрящейся атмосфере. Тао был на взводе от случившегося, жаждалось собственноручно расквитаться с той, что посмела его унизить своим шармом и изящными поступками. Вокруг сословия Ведьм витало много слухов знакомых каждому человеку, о их коварстве рассказывалось в сказках, читаемых детям на ночь, предупреждая о опасности связываться с ними. Элегантный грациозный подход наводил на жертв искушение, подавляя волю и пленял рассудок, заводя его в расставленную паутинистую сеть ловушек, откуда не было пути назад. Испокон веков Ведьмы овладевали контролем над попавшимися им поддавшимися их красоте и утонченности странниками и творили свои ужасные вещи в непроглядных лесных степях. Человек не должен был контактировать с представителями этого фольклора ни при каких обстоятельствах, не должен был заключать сделки, чтобы не сгинуть среди мха и болот, не должен был смотреть в выразительные глаза опаленные хитростью. В крайнем случае, так было заведено испокон веков и общество следовало этим заветам. Только Рен нарушил каждое предостережение, когда осмелился столкнуться с Ведьмой лично и попытаться провести дуэль, окончившуюся проигрышем для Тао. Считал, что все эти глубокие взоры, лившиеся стройной рекой слова, теплая близость, танцы под луной среди возникших душ — часть одного огромного хитросплетения стратегии по списанию наследника со счетов. Он был озлоблен на Лэй, которая отважилась ему улыбнуться и на себя самого за то, что позволил отвлечься от сути битвы и потерять бдительность, ослабил защиту и попался на крючок, давая себя охмурить странными поступками. — Какого черта ты со мной сделала? — ядовито цедил заниженным тоном, вычленяя каждое слово, яростно вперился взглядом в Ведьму тот, желая предать ее тело святому пламени, как было во времена инквизиции, только бы стереть черноволосую с лица земли. Нанежившись в траве, смоляного окраса кот запрыгнул ей на колени и подобрав его, Лэй усадила к себе на руки, принимаясь вставать с места, из-за чего талисманы на платье звякнули, а девушка мерно осмотрела мальчишку младшего нее возраста и ниже ростом. Даже вне сражения, Тао был напряжен, внимательно следя за ее действиями, чтобы Ведьма снова не удумала чего сделать с ним и какое проклятье подселить в истерзанную душу. — Просто не люблю сражаться, — повторила все те же свои слова Лэй, мило ширя губы, словно это должно было оправдать все ее поступки, но наследник клана не купился. — Я проследила за тем, чтобы с тобой ничего не случилось во время сна, — объяснила свое долгое нахождение с ним та, кулаки Рена раздраженно сжались, он скрипнул зубами, заходясь гневом. — Ты очаровала меня, — едко шипел Тао, буравя истребляющим взглядом тонкую фигуру, стараясь отогнать воспоминания о том влечении. — В этом и был твой коварный план, Ведьма? — нервно усмехнулся в полнейшем помешательстве на почве ярости тот. Непонимающе склонив голову, Лэй изучающе рассмотрела насупившегося мальчишку перед собой и нежно усмехнулась, вызывая у наследника клокочущее чувство оскорбления в горле. — Не смей обращаться со мной, как с жалким насекомым, — бесконтрольно безумствовал буйным горячим огнем очей Рен. — Это не так, — сохраняя внутреннее душевное равновесие, отрицала Лэй, качая головой. — Я и не помышляла очаровывать такого юного мальчика, как ты, — пояснила Ведьма, поглаживая довольно мурчащего кота на руках. — И не считаю тебя жалким, ты очень сильный и способный человек, — сглаживала углы черноволосая, но Рен продолжал пыхтеть от негодованием. — Я проиграл из-за твоих бесчеловечных трюков! — в порыве всплеснул руками Тао, повышая ноты голоса на крик, но Лэй все также держалась в полнейшем покое. — Ты унизила меня и выставила полнейшим кретином! Выслушав поток гневной речи, Ведьма опустила уголки губ, глубоко вздыхая, будто ничего не могла поделать с этим. — Прости, — сорвалось с ее уст искреннее извинение и она отвела взгляд в сторону. Подобные виноватые слова приравнивались к еще одной волне бегущего по венам раздражения, мальчишка был готов раскраснеться от злости и пролить течение грубых слов. В голове не укладывалось, как после всего сотворенного, она может еще и извиняться с таким сдержанным выражением лица. — Мне не нужны твои жалкие извинения! — рубанул рукой в воздухе резким размашистым жестом наследник, сгорая от злости, как подпаленный кусок бумаги над свечой. — Я обязан был победить, а ты… Ты… — не мог проконтролировать свой язык Рен, задыхаясь от накатывающего разглагольствования и оскорблений, не ладя с треснувшей маской эмоциональной сдержанности и правильно выстраиванием разумных предложений. — Ведьма! — в сердцах крикнул Тао, находя это как самое емкое описание девушки перед ним. Юный шаман нервно дышал, грудная клетка лихорадочно вздымалась от рвущегося наружу негодования, он был подобен взбесившемуся дикому зверю, который легко и просто разорвет на куски, вцепившись в глотку. Только для Лэй наследник если и казался каким-то животным, то маленьким вздыбившимся шипящим хорьком угрожающе стоявшим на задних лапках и обижающимся на весь мир. От собственного сравнения мальчишки со зверьком, Ведьма тихо прыснула, посчитав это очень забавным. Смех стал еще одной причиной растущей ненависти Рена, он нервически дергался, желая схватиться за лежащий у скамейки гуань дао. — Не насмехайся надо мной! — ощетинился Тао. — Никогда не приходилось встречать настолько занимательных людей, — упивалась томным посмеиванием черноволосая, стреляя хитрым прищуром, но быстро прекратила, переведя дыхание и осмотрела Рена еще раз. В будущем этот юный шаман станет прекрасным человеком и Лэй была в этом уверена, ведь собственная интуиция не могла подвести. Для Ведьм чутье было неотъемлемой частью жизни и все способности в основном завязывались на нем. Ведьма без «шестого чувства» — все равно что слепой крот. Пусть знакомство не имело хорошей ноты и не продлилось долго, но что-то Лэй стойко уверяло в том, что Тао на самом деле благороден в глубине сердца. Ясный отблеск золотых очей являлся тому подтверждением, ведь, как известно, глаза — зеркало души и могут отобразить любые чувства лучше всякой эмоциональности. Ведьма знала об этом, как никто другой, так как с помощью зрительного контакта ее сословие могло прочесть все, что угодно, выведать истину среди лжи, узреть судьбу носителя и проникнуть в самые истоки души. Обычно это использовалось для наведения порч, но совестливость не позволила бы Лэй поступить настолько подло с младшим нее ребенком. Проследив за восходящим плывущим по небосводу солнцем, черноволосая посчитала верным вернуться домой, свою миссию она выполнила — прошла в следующий тур и не дала тронуть беззащитного мальчика, которого сама же и усыпила. Заправив одну из длинных прядей волос за ухо, она улыбнулась напоследок кипевшему Рену. — Я и правда знаю заговоры, чтобы очаровать человека, но не применила на тебе ни одного, — внесла ясность Лэй и бровь Тао недоуменно дрогнула, хотя он пытался сохранять хмурость лица. — Ты сам поддался ситуации, поэтому и потерял бдительность, — беззлобно хмыкнула Ведьма, повергая наследника в изумление своей наглостью и признанием в случившемся. Пока Рен подбирал, чтобы из себя выдавить гневного и колкого, Лэй легко развернулась, взмахнув полами одной из множества юбок, отыскивая путь на тропу из парка. — Благодарю за наше знакомство, удачи! — пронеся напев голоса, перед тем, как тонкая фигура позволила себе скрыться среди листвы, словно лесной нимфе, оставляя за собой множество тайн и смятенного наследника. Некоторое время Рен продолжал неподвижно стоять, как вкопанный, не отводя взора с того места, где скрылась бывшая противница, переваривая все произошедшее за последние часы, слившиеся воедино, как один плохой сон. Тао проиграл не только в битве, но и себе самому в том, что позволил засомневаться в принципах, которые пошатнулись после встречи с загадочной Лэй. Лучше бы мальчишка рвал и метал, чем наблюдал за пустотой, перекатывая среди ребер непонятное жжение примесей ярости и абсолютного абсурдного непонимания. Трудно было забыть ту, которая очернила его честь каким-то бредовым колдовством, Рен не признается, что вся его зоркость воина дала слабину по собственной вине. — Жалкая коварная Ведьма… — осталось крутиться в воздухе пестрое фырчащие нарекание, сорвавшееся с его уст.