Полузверь и полумесяц

Эта ночь была волнительнее предыдущих. Многое для лунари было в первый раз, но Сетт обычно знал, как помочь таргонцу расслабиться и настроиться на нужный лад. На кой ляд вастаи ляпнул Афелию свою таящуюся на самой глубине сознания идею - хозяин арены не знал, но уже сидя в ванной он почти жалел о сказанном. Жалел - потому что его тело, как на зло, зажимается от неизвестности, и его грубые пальцы не могут даже попытаться хоть как-то подготовиться к следующему своеобразному шагу в их отношениях. Но, где-то под напускной бравадой и потаëнными страхами, он чувствовал эту странную для него потребность - отдаться самому на растерзание самым нежным и чутким рукам, что всегда касаются его с тем безграничным трепетом и любовью, которую лунному не под силу озвучить. И он верил ему, как больше никому в этой жизни, даже протрезвев в своей ванной. Афелий отправил его одного, возможно подозревая, что с выветрившемся алкоголем ушастый передумает. Но тот всë уже решил, вылезая из воды с маслами и оборачивая вокруг пояса полотенце. В свете волшебных светильников его лунари выглядел загадочно, мерцая потусторонним светом луны и отражая цветные блики своими тëмными волосами. Он обнажëнным сидел на кровати, ожидая вастаи, и когда тот подошëл ближе, начал что-то показывать в вихре пальцев, но иониец перебил его одним поцелуем, тихо посмеиваясь с залитого краской лица и бешено бьющегося сердца, что чуткий слух мог расслышать даже издалека. - Я протрезвел, Фель, но не передумал. Я хочу, а ты? - полные смущения и влюблëнности глаза опустились вниз, но безмолвный кивнул, обнимая своего зверя и утыкаясь в закрытый полотенцем пах. Там же бугорок ничуть не противоречил словам красноволосого и, с его кивка, тонкие пальцы размотали махровую ткань, целуя полувозбуждëнный ствол. Стрелок решил сначала помочь ионийцу немного расслабиться, увлекая внимание того на свой ротик, что уже намного лучше знал, как сделать своему боссу действительно хорошо. Язычок щекотал поджавшиеся яички, а после губы плотно смыкались на твëрдом стволе, щëки втягивались, усиливая давление, а головка тëрлась о ребристое нëбо, вызывая у Сетта благодарный стон. Но вастаи положил руку на плечо, умерив пыл своего любовника и давая выпустить плоть из приятного плена. - Я знаю, как ты хорош, но сегодня у нас в планах было немного другое, - полукровка сел рядом, целуя приоткрытые губы и двигая рукой по ходящей ходуном груди, опуская ладонь по втянутому животу на пах и начиная раззадоривать член белокожего. - Или ты уже передумал? - таргонец закачал головой и, вздрагивающими от смущения руками, провëл по груди, легонько толкая бойца на кровать. Следующие жесты были больше предложением устроиться удобнее, на что босс кивнул головой, двигаясь на середину кровати и раздвигая ноги, позволяя стрелку сесть между ног и нависнуть над накаченным телом, тяжело сглатывая. Иониец лишь мягко улыбнулся, перебирая пальцами чëрные пряди и смотря как в ответ беззвучный боднулся в широкую ладонь, улыбаясь в ответ и краснея почти до ключиц. Не только Сетт был в сомнениях - чем больше лунари размышлял, тем больше чувствовал свою неопытность. - Фель, я люблю тебя. И я верю тебе, - вастаи не надо было слышать переживания стрелка, чтобы понимать, от чего его движения столь неуверенные. Черноволосый закивал в ответ, вновь мягко целуя своего хищника, а после мелкой россыпью поцелуев покрывая шею, плечи и широкую грудь. Лизнув сосок, он услышал характерный всхлип, и с лëгкой улыбкой потянул горошину губами. Он окунул один палец в бутылëк с маслом, что давно держал в своих руках, начиная кружить вокруг ануса полукровки и чувствуя, как от его прохладных прикосновений сжались мышцы. Вторую руку он занял вастайским членом, начиная аккуратно двигать кулаком на всю длину, пока язык игрался со вторым соском, заставляя и его твердеть. - Атакуешь со всех сторон сразу. И где ты такому научился? - шутка босса перешла в стон, когда кулак лунного задел край головки, одновременно проскользнув внутрь одной фалангой пальца. Сетт изо всех сил пытался расслабиться, но тело его не слушалось, сопротивляясь проникновению, но плавясь от ласк черноволосого, что изо всех сил старался приносить как можно меньше дискомфорта. - Всë хорошо, малыш, у нас целая ночь, - сказал вастаи не то замеревшему лунари, не то себе. В ответ Афелий кивнул, подаваясь вперëд и вновь приникая к хищной пасти за новыми поцелуями. Первый палец уже скользил внутри, дразня непривычными ощущениями - даже ловкий язычок беззвучного не мог проникнуть так глубоко, заставляя стеночки чувствовать движения. Босс гладил изящную мускулистую спину, поднимаясь выше и запуская пальцы в волосы цвета воронова пера, и его прикосновения успокаивали внутренние переживания обоих. Они знали руки друг друга – как каждый из них мог быть жёстким или грубым с другими, но никогда не выходили за рамки друг с другом, касаясь с трепетной аккуратностью. Ласковые движения ломали все рамки привычных ощущений, стягивая узел желания и распаляя осторожного хищника. Полукровка кивнул между короткими поцелуями и стрелок вытащил палец, макнув по очереди два в бутылёк и вновь начал массировать напряжённый вход, давая тому расслабиться и пропустить оба пальца. Внутри всё странным образом горело от прохладных прикосновений, а нежность, с которой лунный размеренно двигался внутри, давала свой эффект, и Афелий мог уже проникнуть на всю глубину пальцев, легонько раздвигая одурманенные лаской стеночки. Продолжая целовать шею, лунари был всё увереннее в желаниях партнёра и пальцы стали двигаться активнее, пока не нашли нужную точку. Сетта тряхнуло, как от удара током, и черноволосый лишь улыбнулся, смотря на полное удивления и желания лицо вастаи. Теперь между растягиванием он массировал чувствительный комок нервов, не давая боссу продохнуть от собственных вздохов и всхлипов. Уже третий палец скользил внутри него, смешивая ощущения чрезмерной наполненности и удовольствия. - Феля, - голос предательски дрожал, перемежаясь со всхлипами. Слова в упор не лезли в красноволосую голову, но безмолвный всё понимал и без них. Без пальцев ощущалась непривычная пустота, но головка члена, что мягко касалась входа, вновь вынудила тело рефлекторно сжаться. Афелий не торопился, двигая активнее рукой по естеству вастаи и поливая свой маслом, обильно смазывая. С новым поцелуем лунари проник внутрь, потеряв возможность дышать. Ощущение крупной руки бойца или его хищной пасти отличались от той приятной тесноты, что буквально сжимала со всех сторон. Вновь отвлекая ионийца на приятные ласки полуобмякшего члена, таргонец как можно медленнее входил внутрь, остановившись на половине и пытаясь выровнить дыхание. С кивка ушастой головы, тот начал размеренные толчки и Сетт вцепился в кровать, выпуская когти в мягкий матрас. Стрелок сначала замешкался, но с новым кивком продолжил свои движения, сблизив лица и вдыхая каждый рваный выдох, покрывая лицо полукровки мелкими поцелуями. И после вновь застыл, нервно сглатывая и улыбаясь, поднимаясь и нежно касаясь пальцами прижатых ушек. Босс улыбнулся в ответ, гладя проглядывающие рёбра беззвучного и привыкая к ощущению заполненности, что обычно дарил Афелию сам. Двинувшись самостоятельно, он тихо рыкнул, чувствуя, как, с непривычки, мышцы с трудом откликались сдавленным дискомфортом. Лунный опустил ладонь на живот красноволосому, показывая не двигаться и медленно вышел сам, толкнувшись обратно. Хищные когти впились в бока таргонца, на что тот улыбнулся и толкнулся ещё раз, слыша сдавленный стон. Толчки стали увереннее, попадая по комку нервов, и зверь арены не сдерживал своих стонов, цепляясь за белую спину и оставляя на ней красные полосы. После столь долгих прилюдий, их обоих хватило ненадолго - сначала черноволосый вытащил член из приятного плена, кончая на бедро, а потом, пальцами внутри и на естестве полукровки, довёл того до конца, слушая громкие стоны, что заполнили всю их комнату. Иониец тяжело отдышался, смотря на любимое лицо с полумесяцем, замечая, как капли пота стекают даже со лба, и тихо рассмеялся, роняя лунного на себя и обнимая его, всё ещё вздрагивая от новых ощущений. - Ты великолепен в любом положении, Фель. Как хочешь дальше – ещё раунд или в более привычной роли?