Другой

Гордону Фримену самому интересно почему он решил податься в этот чертов исследовательский комплекс. Лет в шестнадцать за согласие на подобное он бы себя прикончил. Проблема не в куче тупых коллег и бесполезных отчётах, что едва ли ни ежедневно требует начальство на любой должности… Дело совсем в другом. Рабочий день с восьми утра, с графиком пять на два, покрытие всех страховых счетов, белая зарплата. Ах да, как же он мог забыть: оплачиваемый отпуск ровно два раза в год. Кляйнер его лично заверил, что в Блэк Мезе даже самая мелочь соответствует священному американскому законодательству. Отдых, разумеется, необходим, чтобы избежать тотального выгорания. И зарплата здесь позволяет что-то вроде пары недель в "Майами Интерконтиненталь", люкс с видом на океан, пол-литра за завтраком и две дорожки вместо ужина. Непродолжительный роман с чьей-нибудь женой, может не одной. И, это очень неплохой расклад. Гораздо хуже ездить на отдых с нелюбимой женщиной и не разводиться, проживая жизнь за маской примерного семьянина, ради детей и сохранения имущества. В сумме означает, что Фримен продал себя системе. Снова. Только вот, ни капли ему не совестно... Впрочем, от типичной унылой жизни холостяка среднего класса Фримена всегда отличала лишь сфера деятельности. Ну, это если не считать года в Кувейте и двух на афганской границе. Прямо в эту секунду он несказанно рад тому, что выбрал профилем физику, а не математику. Слишком много его старых знакомых стали банковскими клерками, аналитиками данных и прочими придурками, зацикленными лишь на бумажках и цифрах. У отца с наукой ни хрена не вышло, и как только Гордону исполнилось лет четырнадцать, стал убеждать мальчика в престижности работы в банке или суде. Младший Фримен уже тогда знал, что стал бы воровать от скуки, скрываясь от налоговой ради всплеска адреналина. Физика же, даже сейчас, предполагает для него какой-то детский трепет перед любым экспериментом. А ещё Гордон привык видеть от работы реальные результаты, а не только бесконечные бумажки с финансовой отчётностью. И, вроде как, Чёрная Меза могла ему дать всё необходимое и даже больше. Практически все попадают сюда по рекомендациям и тесным знакомствам, оправдавший себя способ «вербовки» будущих сотрудников. Поэтому часть ведущих специалистов проводит лекции в вузах. Только лучшие из лучших: Стэнфорд, Гарвард, Беркли и, разумеется, Массачусетский технологический. Гордон улыбнулся, вспоминая, что получил место тут совершенно случайно… Он вернулся с афганской границы примерно два месяца назад. Хотя со счета Гордон уже сбился. От безделья в течение такого огромного количества времени очень легко начать сходить с ума. Поиски работы Фримен откладывал по разным причинам: нужно было разобраться с долгами, уладить проблемы с документами и не забыть поместить отца в рехаб. Да парень бы сам сейчас не отказался от годика лечения в психушке. Утро давно не начинается без крепких сигарет, и обнаружив в пачке лишь щепотку табачных крошек, Гордон вышел в ближайший магазин, по привычке бросил взгляд на почтовый ящик. Он удивился, вытащив запечатанное письмо, знакомый неаккуратный почерк бывшего наставника – Айзека Кляйнера. Сигареты и едва ощутимая абстиненция сразу отошли на второй план. Он рванул домой, одновременно вскрывая конверт невесомым движением руки. Зеленые глаза сосредоточенно изучали содержание. В который раз после затяжных неудач Фримену улыбается судьба? И совершенно неподозрительно, что как только Фримен вернулся на территорию нового света, руководству научного комплекса вдруг понадобился сотрудник. Кажется, за такое обычно грызет совесть, а вот ему как-то все равно. Фримен прочищает горло и набирает номер, указанный в письме как контакт доктора Уоллеса Брина, директор комплекса особо не распинается и настаивает приехать на личную встречу. Фримен усмехается про себя: «поразительное рвение», однако на словах учтив и мягок. Быстро соглашается на условия и сам предлагает обсудить детали лично, а не по телефону. «Наверняка, доктор Кляйнер наплёл администратору комплекса что-то. Нужно бы ему позвонить…» – И извиниться. – Молодой мужчина неожиданно для себя заканчивает мысль вслух. – Доктор Кляйнер, надеюсь не сильно отвлекаю? – Фримен подумал о том, что давненько не звонил своему наставнику, и сейчас начинать разговор было как-то неловко, да и спросить особо нечего, – ну, что нового? – Здравствуй, Гордон, да всё по-старому. Также работаю в Мезе, преподавать только перестал, студенты с каждым годом все невыносимее. Про себя лучше расскажи. Радушный тон Айзека как-то расслабил, и молодой ученый решил сразу перейти к делу. Фримен чуть засмеялся на жалобы наставника. Их выпуск прилежностью уж точно не отличался. – Я как раз на этот счёт… – Возможности договорить ему не дали. – Ого! – Кляйнер аж присвистнул от радости. – Брин уже предложил приехать на собеседование? – Доктор Кляйнер говорил с явной гордостью в голосе. – Да, как-то это странно. Сомневаюсь, что у такой корпорации нет средств на содержание отдела кадров. – Тон у Фримена скептический. – Это… – Собеседник слишком долго подбирает слова, – скажем так, он настоял на личной встрече. – Ясно. – Парень быстро понял, что честного конкурса и собеседования через эйчара для Блэк Мезы и не существует. – Армия сделала тебя настолько недоверчивым… – Гордон и не понял даже вопрос это утверждение, и в ответ лишь усмехнулся. – Брось, это всё ещё отличная возможность. Кляйнер не стал бы ему врать, логично предположить, что Айзек просто ни о каких планах администратора даже не догадывается. – Ладно, вы правы. Не думал, что относительно быстро найду работу, – Фримен устало потёр переносицу, – меня ждут к двадцать третьему. – Ну, увидимся на месте. Они быстро попрощались, разговор вышел коротким и каким-то скомканным. Может, это потому, что Гордон в последнее время и так слишком дерганный. Сейчас молодой мужчина крутит гостевой пропуск меж пальцев, опираясь на корпус отцовского красного Понтиака: «Хоть что-то от старого пьяницы, кроме бесконечных долгов и кредитов, досталось». Фримен от усталости проводит ладонью по лицу и закуривает последнюю сигарету из пачки. Он, кажется, бросил на третьем курсе, может на втором. Но снова начал курить, как только покинул распределительный пункт в Эль-Кувейте, никотин же отлично снимает стресс. Позже кто-то сказал ему, что самокрутки дают в голову в разы лучше магазинной химии из Штатов, и Гордон решил попробовать, так, чисто из научного интереса. Кстати, скрученный табак вправду намного лучше паршивых Мальборо или Кэмел, и в особенности лучше той пачки, что мужчина докурил только что… Во рту мятная жвачка, он наклоняется к боковому зеркалу автомобиля. Всё просто: слегка растрёпанные волосы, укладка по последним трендам, светло-бежевые брюки, небесно-голубая рубашка с коротким рукавом, в галстуке нет смысла. Гордон Фримен всегда следует правилам этикета, а значит ни к чему застёгивать верхние две пуговицы рубашки. Мужчина поправляет очки и сверяет время. Отлично, у него в запасе ещё пятнадцать минут. Учёный в последний раз проверяет все документы в папке и через пару минут приветливо улыбается охранникам, демонстрируя пропуск для гостей.