Алая комната

— Шуичи… Помоги… Хнык-хнык… Почи… Мой Почи!.. Хнык-хнык… Десятилетний Шуичи и мальчик, живущий рядом с ним по соседству, стояли по пояс в высокой траве, заполонившей собой дно широкого оврага неподалеку от ведущей в их поселение лесной тропы. Перед ними, тяжело дыша и поскуливая, лежал маленький терьер. Бессильно дергая короткими лапками, несчастное животное никак не могло подняться самостоятельно, а судя по крови, в которой были перепачканы его голова и мордочка, любая попытка сдвинуться с места принесет ему лишь больше страданий. — Что произошло?.. — сухим голосом спросил Шуичи. — Я не знаю-ю-ю… Мы играли в мячик… Почи оступился и… У-у-у-у-у… Мальчик громко заплакал, стараясь скрыть за слезами чувство вины, которое Шуичи четко распознал в его спутанных показаниях. Скорее всего, тот сам бросил игрушку в овраг ради веселья, чтобы посмотреть, как собака разыщет путь вниз, но, к сожалению, Почи оказался таким же глупым, как и его нерадивый хозяин. В любом случае здесь и сейчас, в отсутствие взрослых, Шуичи был за главного на правах старшинства. Ни у кого из них двоих не было денег на ветеринара, а даже если бы и были — донести пса живым до единственной на всю округу клиники стало бы непосильной задачей. — Сходи домой и принеси полотенца или простыни — что разыщешь. И еще чистую воду в бутылке и аптечку. — Но мама будет ругаться, что я взял вещи без спроса… У-у-у-у… — Еще сильнее она будет ругаться, когда узнает, что ты натворил. Беги быстрее или ты хочешь, чтобы Почи умер?.. Сказанная холодным тоном угроза мгновенно подействовала на мальчугана. Тот сорвался с места и помчался вверх по склону, подгоняемый угрызениями совести. На то, чтобы добраться до дома, найти все необходимое и вернуться, у него уйдет как минимум пятнадцать минут, а значит у Шуичи есть предостаточно времени на то, чтобы разобраться с этой неприятной ситуацией. — … Когда топот детских сандалий по пыльной дороге затих, Шуичи отошел в сторону и разыскал взглядом в траве большой камень, который, несмотря на вес, удобно поместился у него в ладонях. Вернувшись обратно к Почи, он напоследок посмотрел в заволоченные мутной пеленой глаза пса. Должно быть, из-за травмы тот уже практически ничего не понимал и особенно то — с какими намерениями склонившийся над ним человеческий ребенок притащил к его умирающему телу тяжелый предмет. — Прости, что приходится делать это таким образом — мне бы не хотелось, чтобы ты долго мучился… — пробормотал Шуичи равнодушным голосом, исходящим прямо из его переполненной темным желанием души. Даже если соседский мальчик быстро вернется с аптечкой и полотенцами. Даже если они каким-то чудом успеют вовремя донести Почи до ветеринара. Даже если доктору удастся спасти его… Несчастное животное все равно так и останется слабой беззащитной игрушкой в руках человека, что однажды уже столкнул его в пропасть ради собственного развлечения. — … Шуичи крепко сжал камень пальцами и высоко поднял над головой, чтобы тот в падении успел развить достаточную скорость. Сейчас, держа в своих руках чью-то висящую на волоске жизнь, он не ощущал в своем сердце ни страха, ни жалости. Мальчик сам бросил в овраг тот злополучный мяч и позвал его на помощь, а значит Шуичи не в чем себя упрекнуть. Все, что он может сделать для Почи — прервать его невыносимую, полную страданий жизнь, высвободив темную силу, что сейчас бежала по его венам, неистово требуя крови. Кто-то со стороны, не знающий всех деталей, мог назвать это преступлением. Кто-то мог ужаснуться и назвать это убийством. Но Шуичи, что сейчас каждой клеточкой своего тела ощущал боль существа, что безмолвно молило его о помощи, называл это… Милосердием. *** — М-м-м… Хи-хи-хи… Саихара-кун… М-м-м-м… В момент, когда Шуичи проснулся, ему долго не хотелось открывать глаза. Сладострастный голос Кокичи раздавался совсем рядом вместе с хлюпающими звуками, а что-то влажное и мягкое касалось его между ног, поэтому даже после мучительного пробуждения ему не пришлось долго догадываться, что с ним происходит. Когда же Шуичи наконец пересилил себя, то сразу же увидел покрасневшее от смущения миловидное личико Кокичи, который то с упоением облизывал его член, дразня головку кончиком языка, то заглатывал полностью, оставляя на возбужденной коже блестящую пленку своей слюны. — Неужели все-таки проснулся? Ждать было слишком невыносимо, поэтому я решил разбудить тебя побыстрее… М-м-м… Усмехнувшись, мальчик снова погрузил его член глубоко в свой рот с довольным причмокиванием, а по телу Шуичи пробежала волна удовольствия от восхитительного чувства, когда глотка Кокичи приятно сжала его внутри. — Пожалуйста, прекрати, Ома-кун. Шуичи попытался остановить его, но, стоило ему пошевелить руками, как он понял, что те привязаны веревками к подлокотникам какого-то кресла. Впрочем, ничего другого от мальчика, который совсем недавно приковал его к постели, чтобы взять силой, он и не ожидал. Кокичи вынул член изо рта с обиженным видом и продолжил стимулировать его пальцами: — Прекратить?.. Но я только начал… Впрочем, ты прав. Мне уже надоело проявлять инициативу. Когда ты уже сам сожмешь меня в своих объятиях?.. Хи-хи-хи… Будто насмехаясь над невозможностью для Шуичи пошевелиться, Кокичи забрался на него сверху и, сбросив полуспущенные на бедрах джинсы и трусы и задрав белую футболку до ключицы, начал тереться о пах пленника промежностью. Этот процесс оказался даже более приятным, чем минет, но от мальчика так сильно пахло кровью и чистящими средствами, что партнер сразу закашлялся от отвращения. — Что, не нравится мой парфюм?.. От тебя воняло бы точно так же, если бы ты убил меня, Саихара-кун… Ах-х-х!!! Новая вспышка блаженства пробежала по животу Шуичи, и он, бросив свои жалкие попытки сопротивляться, откинулся на спинку кресла, позволяя Кокичи полностью овладеть им. Теперь, когда он ощущал каждый свой толчок внутри его тела, сожаление об упущенной возможности стать инициатором их близости было единственным, что омрачало подступающий к нему долгожданный оргазм. — Почему ты это делаешь?.. — Потому что ты полностью в моем вкусе, Саихара-кун… М-м-м… Хочу трахаться с тобой вечно… Со мной такое впервые… Х-ха-а-а… Кокичи прижался к его губам своими, жадно и страстно, упиваясь вкусом их грубого и влажного поцелуя. Шуичи уже было поверил в романтический характер этого эротического представления, но факт того, что он был все еще обездвижен, полностью убедил его в истинных намерениях мальчика. — Ха-а-а… А-а-а-а-а!!! Кокичи запрокинул голову и бесстыдно громко застонал в тот момент, когда их обоих накрыло волной удовольствия. Бурно кончив внутрь партнера, Шуичи почувствовал, как вместе с наслаждением от кульминации из его разума уходит и страх смерти. Все происходит именно так, как он когда-то планировал. Лишь с одной оговоркой — на месте жертвы находился он сам. Но теперь эта мысль не вызывала у него ни малейшего ужаса. — Так хорошо… Саихара-кун… Х-ха-а-а… Кокичи поправил свои разлохматившиеся волосы и напоследок чмокнул его в лоб. Его грудь тяжело вздымалась после сексуальной разрядки, а по животу стекала собственная сперма. Мальчик слез с Шуичи и, аккуратно одевшись обратно в джинсы и поправив футболку, отошел от кресла куда-то в темноту. Лишь теперь Шуичи смог как следует осмотреться. Он увидел вокруг себя большую комнату, стены, пол и потолок которой были окрашены в темно-красный цвет. Или ему так казалось из-за алого оттенка софитов, которые наполняли ее своим тусклым рассеянным светом. Он ощутил, как это пугающее помещение давит на него со всех сторон, а от стойкого зловония вперемешку с резким запахом химикатов, было невозможно свободно дышать. Однако чем сильнее глаза Шуичи привыкали к окружающему полумраку, тем больше деталей он смог в нем разглядеть. На металлической стойке, украденной из какого-то магазина бытовых товаров, висели в ряд разнообразные ножи: кухонные, боевые и походные; ножницы разных форм и размеров и прочие острые предметы. Рядом, за витринным стеклом, лежали самые обыденные вещи: посуда, игрушки, бутылки, флаконы и пустые упаковки из-под лекарств, но определить их истинное значение в таких жутких обстоятельствах было невозможно. В противоположном углу парень обнаружил сбившиеся в тесную группу старые детские манекены с отломанными головами и конечностями. Те были облачены в разную одежду: как в наряды для повседневной носки, так и в форму из разных школ города; карнавальные и косплейные костюмы, а один из них был одет в девчачье розовое платье с короткой плиссированной юбочкой, на которой красовалось огромное темное пятно. Вся эта огромная коллекция никак не походила на «игровую», о которой говорил Кокичи. Наоборот, при тщательном рассмотрении она напоминала Шуичи музей в его родном городе, в котором были собраны трофеи местных охотников… — Так вот какая она… Твоя настоящая жизнь… Ома-кун… — только и смог пробормотать завороженный Шуичи. — Ключник. — Что?.. Шуичи растерялся, услышав такой непонятный ответ, а когда он повернулся на голос Кокичи, тот стоял напротив него с газетой в руках. В сумраке парень не смог разобрать ни одной строчки, но огромный заголовок на первой полосе и очаровательная улыбка мальчика, освещенная жутким алым светом, не оставили у него ни малейшего сомнения, что речь в статье идет именно о нем. Серийный убийца детей по прозвищу Ключник наносит новый удар! — Серийный убийца?.. — слабыми губами прочитал Шуичи, на что Кокичи безумно рассмеялся. — Хи-хи-хи! Нравится мой псевдоним? Это потому что я всегда запираю место преступления и забираю с собой ключ! Хотя с «убийцей детей» они, пожалуй, немного перегнули. Чертовы писаки всегда любят преувеличить для того, чтобы тираж лучше продавался! Обычная детвора, целыми днями втыкающая в экраны своих смартфонов и телевизоров, меня не интересует! А вот такие, как ты… Хрупкая, но властная рука схватила Шуичи за подбородок и стиснула его пальцами так сильно, что у того засосало под ложечкой. Хвастливая улыбка Кокичи растянулась в жестокую гримасу, а во внимательном взгляде, как ядовитая змея, зашевелилась темная сила, освободившаяся от необходимости прятаться за маской невинности. — Родившиеся с невыносимым желанием убивать и брать силой то, чего никогда не смогут получить другим способом. Хищники. Будущие злодеи. Проще утопить бешеную собаку, пока она еще щенок, чем потом собирать по косточкам ее жертв, верно? Хи-хи-хи-хи! — … Шуичи не смог сразу поверить в услышанное. Даже при том, что портреты под заголовком статьи принадлежали таким же, как и они, подросткам, было трудно представить, чтобы Кокичи, который ростом едва доставал до его плеча, а весил меньше всех в классе, был способен противостоять пусть и юным, но все же преступникам. — Значит, ты охотишься на подобных себе?.. Но зачем? Ради справедливости?.. — Пф-ф-ф-ф! «Справедливость»! Это слово придумали идиоты, неспособные за себя постоять! Ничего подобного в мире, где выживает сильнейший, не существует! Их провинности меня ни капельки не интересуют… А вот страх… Выражение лица мальчика из презрительного стало заботливым, а кожа порозовела и покрылась горячей испариной. Кокичи обнял обеими ладонями щеки Шуичи, как если бы тот был маленьким ребенком или животным, и посмотрел в самую глубину его серых глаз, как будто пытался разглядеть в них страдающую без насилия душу. — Ничто не возбуждает меня сильнее, чем тот момент, когда самоуверенный ублюдок, убежденный в своей полной безнаказанности, понимает, что потерял контроль, а сила не способна защитить его от меня… Хищник, что становится добычей — вот моя идеальная жертва! Только ради этого чувства я продолжаю жить! Хи-хи-хи! — Ты сказал, что твоя жизнь «невыносима». Ты именно это имел в виду?.. Шуичи не успел закончить фразу, как Кокичи снова страстно поцеловал его, словно хваля за верную догадку, но всего лишь на секунду. После этого, как отрезвляющий ледяной душ, последовал грубый и болезненный удар по голове. — Но с тобой я ошибся, — безэмоционально продолжил мальчик, пропустив его вопрос мимо ушей, — Играть в «лучших друзей» все это время было действительно приятно. Надо сказать, что у тебя отлично получается притворяться хорошим человеком. Даже пытаясь изнасиловать меня, ты был таким нежным и обходительным. А потом еще и мило извинился… Что, впрочем, не меняет того факта, что ты — гребаный насильник! — Но я же ничего не успел… Гха-а-а-а! Прикованный к креслу Шуичи задергался и закричал от жгучей боли, когда Кокичи надавил острым лезвием ножа на едва начавшую затягиваться рану на его шее, но страдания жертвы не произвели на хищника никакого впечатления. — Вот именно. Сейчас я жалею, что не позволил тебе довести свое черное дело до конца, ведь теперь мне не за что убивать тебя. Твоя смерть не принесет мне никакого удовольствия. Я своими собственными руками помешал тебе ступить на преступный путь, но и просто отпустить тоже не могу. Как же меня это бесит… Шуичи закрыл глаза и долго молчал в ожидании смерти. Но она все никак не приходила. Возможно, они с Кокичи не такие уж и разные. Но, в отличие от Ключника, чья твердая рука сейчас дрожала от сомнений, он ясно ощущал, как его клыки все сильнее смыкаются на беззащитной шее идеальной жертвы. Все, что от него требовалось — всего лишь потянуть время. А когда вдалеке наконец послышался топот тяжелых ботинок, Шуичи издал издевательский смешок. — Хе-хе… Ты прав, Ома-кун… Теперь я действительно вижу, насколько твоя жизнь невыносима… Хе-хе-хе… — Что ты сделал?.. — прошипел мальчик, когда Шуичи снова открыл глаза, и их взгляды — умиротворенный и яростный — встретились, — Как ты их сюда привел?! Кто это?! Несмотря на угрожающий тон, Кокичи не двинулся с места. Вероятно, он был настолько самоуверен, что не предусмотрел в своей «игровой» комнате путей для отступления. А может все, чего он сейчас хотел — разгадки, которую Шуичи, несмотря на оружие, прижатое к его окровавленному горлу, никак не хотел ему давать. Когда дверь в Алую комнату распахнулась, а внутрь вбежало несколько рослых мужчин в полицейской форме с оружием наперевес, Шуичи ответил своему лучшему другу доброй и полной сочувствия улыбкой: — Милосердие.